Он стоял в одних брюках возле дома отшельника. Как приятно было чувствовать теплую, слегка чавкающую от воды почву под ногами и редкую мягкую траву. После каменистой глины Пустоши, где он почти все время проходил босиком, эта земля казалась мягчайшим ковром: даже хвойные иголки, попадающиеся кое-где, не смущали Риста. Он смотрел вверх на столетние деревья и обильно падающие с неба капли дождя. Парень уже давным-давно промок, по лицу и телу струйками стекала вода, под ногами образовалась лужа. Ему казалось, что он ощущает каждую капельку, падающую на него и стекающую вниз. Дождь нежно ласкал его кожу, а редкий ветерок приятно охлождал ее.
В плотных тучах вдруг появилась брешь, сквозь которую на пару секунд мелькнуло солнышко. На мгновение Рист увидел радугу. Он попытался точно запомнить этот миг, запечатлеть в памяти, сохранить все чувства и ощущения, которые испытывал. Если он когда-нибудь снова попадет в Пустошь, это воспоминание поможет ему не забывать, какой мир существует на самом деле. Он таким образом запоминал солнечный лес с сочной листвой, хохочущего над шуткой Мэвела, соловья, певшего ночью прямо под окнами его спальни. Он проснулся в ту ночь и сидел, слушая пение птицы, запоминая звуки ночного леса. А после вышел на крыльцо и впитывал первые лучи восходящего солнца. Он пытался почувствовать каждый миг этой «нормальной» жизни. Потому что, если он снова окажется
Эй, парень! Рист вздрогнул. Я же просил накрыть столбовые цокролии от дождя. А не самому стоять под дождем столбом! Ты, видно, слегка перепутал.
Ох, Мэвел, извини, я немного задумался, юноша помог отшельнику натянуть непромокаемую мешковину над растениями и зашел в дом.
Ты слишком рассеянный, юноша. А из такого места вернулся! У тебя концентрация должна быть отработана, сердито ворчал Мэвел. Цокролии очень привередливы и не терпят излишней влаги. Теперь придется их отхаживать.
Ты же сам говорил, что я был перенапряжен, нервная система ни к черту, да и вообще Рист уже высушил себя простыми чарами и плюхнулся на пол в подушки, держа в руках кружку ароматного травяного чая. Он сделал глоток и, прикрыв от удовольствия глаза, сказал: как же вкусно! Мэвел, я чувствую себя так, словно только что начал жить. Раньше я вообще не замечал ничего вокруг и не ценил. А теперь солнце кажется таким ярким, еда необычайно вкусной, цветы ароматными
Но дождь, по всей видимости, недостаточно мокрым, раз ты под ним полчаса торчал, забыв про драгоценные цокролии! Темпо уже улыбался, хотя жалел, что не укрыл растения сам. А я-то все думал, как из циничного и практичного парнишки сделать восторженного романтика с дырявой головой? А надо, оказывается, было отправить его на длительную экскурсию по Мертвой Пустоши!
Ты ведь сам меня когда-то учил, что нужно видеть и ценить красоту Мира, дышать полной грудью и наслаждаться этим. И вот когда я, наконец, этому научился, ты бухтишь про какие-то сорняки! Нет, чтобы похвалить прилежного ученика, Рист хотел казаться возмущенным, но из-за прекрасного настроения получалось плохо.
Да уж, прилежный ученик. И двадцати лет не прошло, как элементарную вещь усвоил, продолжал ворчать Мэвел. Только ценить то, что есть, не значит становиться болваном в розовых очках. И куда делся весь твой реализм?
Ну, тебе не угодишь, сказал Рист, откинувшись на подушки. О такой жизни он недавно и мечтать не мог. Спокойные дни у Мэвела, разбавленные чтением книг, медитацией, новыми знаниями; теплый очаг и простая вкусная еда о чем еще можно мечтать?
Отшельник сел напротив парня, внимательно и без улыбки глядя на него. Он вздохнул и серьезным, но вкрадчивым тоном произнес:
Послушай, Рист. Твое новое мироощущение это, конечно, прекрасно, постарайся его сохранить. Но пора видеть и реальность. Если ты не возьмешь себя в руки, будешь слишком легкой мишенью, когда отправишься дальше. С такой легкомысленностью ты будешь магнитом для всевозможных проблем и, к тому же
Постой, постой! перебил отшельника Рист, поднимаясь с подушек и садясь на пол. «Когда отправлюсь дальше»? Ты что, снова меня прогоняешь?
Хорошее настроение мгновенно улетучилось.
Мальчик, я буду очень рад, если ты станешь меня навещать, но ты не можешь остаться жить здесь. У тебя свой путь
Свой путь? вскинулся Рист. Опять его гонят. Опять нужно идти. Не оставаться на месте, все идти и идти неведомо куда. Мэвел! Я на шесть лет выпал из Мира! Куда я пойду? В крепость к Кроусу? Нет у меня другого дома, где бы меня ждали! И выходит, здесь я тоже чужой! Я думал, ты единственный человек, к которому я могу обратиться! А теперь, вижу, что вообще никого нет!
В прошлый раз, когда он ушел от Мэвела, на то хоть причина была реальная, а теперь? Отшельник, похоже, вовсе не рассматривает вариант оставить парня у себя. Но почему? Они ведь не чужие люди. По крайней мере, Рист до этого так думал, а теперь бывший учитель отказывается от него. Почему такая несправедливость?
Рист уже стоял на ногах, распаляясь все больше и больше. Он всю свою жизнь куда-то идет, нигде не останавливаясь надолго. Шесть лет кошмара наяву, когда он шел, без конца шел, потому что, если остановится и найдет пристанище, его сожрут. Неужели так будет всю его жизнь? Неужели он не найдет себе места в Мире? Эмоции лились через край, захлестывая его. Хотелось что-нибудь сломать, кинуть в стену, разбить. Мэвел же слушал крики Риста с полным спокойствием, держа в руках чашку, поглаживая ее большим пальцем. Когда парень замолк, чтобы перевести дыхание, отшельник отрешенным тоном сказал, поднеся к губам кружку:
Вот об этом я и говорил. Ты слишком податлив эмоциям, юноша. Даже сильнее, чем в детском возрасте, и неспешно отхлебнул чай.
Лучше бы Мэвел закричал в ответ. Этот убийственно-спокойный тон стал последней каплей. Рист словно задохнулся, и на долю секунды в глазах почернело, сознание отключилось, будто эмоции не успели выйти наружу и взорвались в голове. Кружка в руках Мэвела разлетелась на сотни кусков с такой силой, что несколько глиняных осколков глубоко впились Ристу в голень и бедро. Парень охнул от внезапной боли и плюхнулся на подушку, поджав раненую ногу.
Мэвел опустил руку, которой успел поставить защиту. Его не задел ни один осколок, но остаток чая вылился на штаны. Ни один мускул его лица не дрогнул. Он плавно поднялся и пересел к Ристу. Тот сидел с опущенной головой, смотря в точку, позабыв про боль. Если бы Мэвел не обладал такой молниеносной реакцией, сейчас он был бы весь испещрен глиняными осколками, засевшими глубоко в органах.
Мэвел, тихо сказал Рист и встретился взглядом с Темпо. Прости меня. За все это и кружку.
Я-то ладно. Но дам тебе один совет, отшельник положил руку на плечо ученика. Не приглашай пока девушек на чашечку чая.
Рист слегка улыбнулся, чувствуя стыд за свои крики и неуправляемый всплеск эмоций. Гнев ушел, уступив место грусти. Снова его вынуждают покинуть место, которое казалось домом. А Мэвел уже осматривал его ногу и выводил осколки из тканей. Потом намазал ранки какой-то тягучей жижей и наложил бинт.
Походишь так немного, пока все осколки не выйдут, а потом залечим. Будешь как новенький, сказал отшельник.
Ты правда хочешь, чтобы я ушел? негромко спросил парень.
Я нет, сказал Мэвел и тут же добавил в ответ на вскинутые брови юноши. Пойми, тебе НУЖНО уйти. Твоя жизнь только начинается, впереди множество дорог. А ты собираешься просто отсиживаться в лесу, словно старик, у которого самое яркое событие в году это ливень, покалечивший цокролии.
Сколько тебе лет, Мэвел? Ты же не выглядишь стариком.
Больше, чем ты представляешь, усмехнулся отшельник. А по внешности никогда никого не суди, особенно если этот кто-то обладает хотя бы небольшой магической силой Не держи на меня обиду, мальчик. Я всегда рад тебя видеть и всегда буду готов помочь, знай это.
Рист молча кивнул.
Следующие несколько дней он упражнялся в удержании концентрации, эмоциональном контроле и возобновил физические тренировки под чутким руководством Мэвела. Накануне запланированного ухода парень перебрал свои немногочисленные вещи и в бездонной сумке нашел мешочек с деньгами, выигранными в подпольных боях. Он пересчитал монеты, получилось девятьсот восемьдесят три санги и горсть мелких вирг. Юноша помнил, что на момент выигрыша, эта сумма была вполне внушительной.
Да и сейчас этих денег хватит на пару хороших лошадей, сказал Темпо. Немного подумал и с сомнением поглядел на парня. Рист, ты только повдумчивее с монетами, постарайся не разбазарить все сразу. Положи большую часть в свою бездонную сумку, чтобы не носить на поясе все состояние.
Ну уж с этим я справлюсь. Не полный же я болван, пробурчал ученик отшельника, разделяя монеты.
Почти день он потратил на заточку меча и нескольких метательных ножей, которые брал с собой. Мэвел снабдил парня теплой одеждой, тяжелым плащом с сапогами и едой: сухарями и вяленым мясом. Он помог привести в порядок сумку-бездонку, чтобы она не заглатывала вещи, и наткнулся на рунный справочник.
А я и забыл про него, признался парень. Эта книжечка очень меня выручала. Я многому научился по ней, пока был в Пустоши. Но теперь, кажется, мне она не пригодится, могу вернуть тебе.
Вернуть? воскликнул Мэвел, рассматривающий записи, которые делал Рист. Мальчик мой, я не могу это взять у тебя!
Ах да. Я же его исписал вдоль и поперек. Знаю, ты не терпишь такого отношения к книгам, но это помогало не сойти с ума. Куплю новый, если найду, и отдам тебе.
Ты не понял! Здесь же уникальная информация о существах Пустоши! Этот справочник буквально на вес золота. Поэтому я не могу забрать его у тебя, объяснил Темпо и, подумав немного, добавил: но я хочу сделать копию твоих записей и оставить у себя, если позволишь.
Конечно, немного удивленно произнес Рист.
Чуть позже Мэвел отдал парню рунный справочник и сунул в руку сверток с несколькими флакончиками. Он объяснил, какие из них с противоядиями, а какие с лечебными эмульсиями. Еще он дал карту, охватывающую ближайшие несколько деревень и город. Закончив последние приготовления, Рист и отшельник выпили по чашечке чая, и парень во второй раз покинул гостеприимный дом Мэвела-Темпо.
***
Рист неторопливо шел по лесу. Он решил прислушаться к совету Мэвела наслаждаться жизнью и довериться воле случая. Парень вдыхал полной грудью свежий лесной воздух, любовался яркими цветами и пышными травами, слушал веселое щебетание птиц в общем, чувствовал себя живым. К вечеру он дошел до небольшой деревушки на пару сотен жителей, которая выросла вокруг придорожного трактира на перепутье. Смотреть там было не на что, но сейчас, в середине лета, возле главной дороги развернулся большой ежегодный базар. Деревня ожила, на улицах было много людей, а в трактире почти всегда яблоку негде упасть, однако свободная койка на ночь для Риста нашлась.
Это была узкая кровать с жестким матрасом, еле втиснутая в малюсенькую комнатку, где стояли еще пять таких же коек, занятых проезжими. Свои вещи постояльцы рассовывали под кровати. У одного мужичка, кажется, даже одна ножка койки слегка приподнялась от больших тюков, которые там едва помещались. Он с жаром рассказывал соседу, как опасно сейчас перевозить груз по дорогам: то разбойники, то нежить. Бедняга лишился пары своих мешков с вещами на продажу, пока ехал сюда.
Особо не вслушиваясь в его болтовню, Рист бегло осмотрел комнату и, пожав плечами, отдал плату трактирщику за одну ночь. Маленькое окно все время было открыто настежь, но этого не хватало, чтобы полностью проветрить запахи мужского пота и перегара. В общем, место ночевки было не ахти, но у Риста, привыкшего спать на голой земле с чудищами под боком, претензий не возникло.
Утром парень отправился на базар рядом с деревней больше от скуки, чем по необходимости. Он еще не успел дойти, как понял, что отвык от людей, тем более в таком количестве. На улице стоял гул голосов, ржание лошадей, стук колес. На узких участках проулков приходилось протискиваться через толпу. Ристу казалось, что он попал в улей, где царил хаос. Люди смеялись, ругались, громко, чтобы было слышно друг друга, обсуждали свои планы или покупки, делились новостями. Краем уха парень услышал, как какая-то женщина говорила о нападении инимов в некой деревне. Она не сказала ни слова о пропаже детей, но зато трещала о разграбленном амбаре и о паре домов, где пропало столовое серебро. Рист про себя фыркнул и не стал больше прислушиваться к этой болтовне, решив, что женщина от испуга приняла разбойников за инимов.
Когда парень дошел до места базара, он понял, что основная улица деревни тихий уголок, по сравнению с гомоном торговой площади. В холодное время года здесь было просто перепутье главных дорог, идущих от нескольких деревень и города, никакой специальной площади или хотя бы площадки здесь не предусмотрено. Поэтому, когда приходили торговцы, они размещали свои палатки как придется, никакого намека на систему или порядок в отличие от централизованных мест торговли.
Рист продвигался между лавками, пытаясь осматривать товар, но иногда это не получалось из-за столпотворения и давки. Вокруг толкались люди, теряя и находя друг друга в толпе. Торговцы старались перекричать гомон и друг друга, привлечь больше людей к своему прилавку. Дети ныряли между ног у прохожих или просили родителей купить пряник или леденец. Пройдя немного вглубь, Рист почувствовал аромат свежей выпечки, до того вкусной, что слюнки потекли. Ну что ж, после пережитого шестилетнего путешествия можно себя и парой пирожков побаловать. Но парень никак не мог найти прилавок с выпечкой, дразнящей нос. Протискиваясь сквозь толпу, он натыкался на книжную лавку, тесный загон с курами, прилавок с травами.
Вдруг его взгляд упал на ящики с фруктами. Оранжевые апельсины и темно-фиолетовые сливы выглядели очень аппетитно. Рист давным-давно не ел ничего свежего, если не считать «невероятно полезный» сельдерей у Мэвела. Парень стал пробираться к фруктовому прилавку, с удивлением отмечая, что возле него никого нет. Люди обходили его стороной, но останавливались у соседних: с медом и восковыми свечами. Продавца тоже не видно, может, отошел по нужде? Лавка как раз прижималась к редкому забору, ограждающему пару покосившихся домиков, самых крайних в деревне.
Парень пробрался, наконец, сквозь толпу и остановился возле бочонков с разными видами меда. Продавец распылялся перед двумя пожилыми дамами, но и парню предложил попробовать сладость из любого бочонка.
Какой мед желаете попробовать? Может, липовый? Или каштановый оч-чень полезный? Или разнотравье самый ароматный? Выбирай, юноша, но один попробуешь, за второй плати, если не купишь!
Парень немного замялся:
Такой большой выбор. Вообще-то, я хотел он осекся. Какой мед? Он же хотел купить апельсины. Рист перевел взгляд левее и уставился на ящики с фруктами, возле которых по-прежнему никого не было.
Эй! Если ничего не покупаешь, отходи. Людям мешаешь! стал сердиться продавец меда на нерасторопного юнца.
Да, извините, Рист отошел, пропуская к медовому прилавку бабушку с внучкой.
Парень, нахмурившись, пошел к апельсинам. Крупные, яркие фрукты наверняка такие сочные, спелые, насыщенные солнцем и с лавандовым запахом. А когда горят, то наполняют ароматом всю комнату.
Пожалуйста, мистер! Вам эти понравились? Сколько дать? продавец протягивал Ристу лавандовые свечи, красиво обернутые сиреневой лентой.