Герцог Листел, как подобает высокопоставленному лицу, не выказал своего изумления, а лишь бегло и незаметно осмотрел незнакомца. Тот был скромно одет, на первый взгляд, но Антоним был уверен, что его неброский наряд пошит из хорошей добротной ткани, не менее дорогой, чем собственное одеяние правой руки короля. Мужчина был невысокого роста, на голову ниже самого герцога, на вид лет под сорок. В аккуратно уложенных недлинных волосах его видны были нити седины, в уголках глаз и губ неглубокие, но уже заметные морщинки. Незнакомец слегка склонил голову в приветствии и произнес какие-то вежливые слова. Герцог Листел очнулся от дум и тоже ответил приветствием.
Прекрасная погода, чтобы прогуляться по саду, милорд Листел, вы не находите? произнес незнакомец.
Конечно, сэр. Но позвольте сначала узнать, с кем я имею честь разговаривать? пытаясь скрыть напряженность в голосе за вежливостью, спросил Листел.
Ах да. Я Норлем. Можете обращаться ко мне без титулов, просто по имени, мужчина протянул ладонь для рукопожатия. Рукав его накидки слегка задрался, позволив блеснуть алым цветом камню в нарукавнике.
«Наверняка специально», подумал герцог Листел и не спеша протянул в ответ свою руку.
Теперь могу я попросить вас показать мне сад, милорд? учтиво спросил Норлем, слегка развернувшись по направлению к саду.
За любезностью в его голосе чувствовалась сталь. Герцог, умевший отлично улавливать малейшие оттенки интонации собеседника и распознавать скрытый в них смысл, понял, что его личное желание сейчас никого не интересует. Этот мужчина появился именно здесь для того, чтобы поговорить с ним, Антонимом, захочет он того или нет. И все же это интересно. Герцог уже отчаялся найти способ воплощения их с королем плана, как объект поиска сам пришел к ним.
Пока они шли к саду, Норлем завел светскую беседу о погоде, архитектуре дворца и еще о чем-то, чему Антоним любезно вторил. Попадающиеся на пути стражники и слуги, спешащие по делам, кланялись в приветствии герцогу и его спутнику, которого никогда не видели. Раз такой гость в компании правой руки короля, ни у кого даже не возникало вопроса, как он попал на охраняемую территорию дворца. Иним шел неторопливо, кивая встречающимся людям, словно он был частым гостем в королевском доме. Когда мужчины зашли на территорию сада, Норлем сделал неуловимое движение, словно что-то нарисовал в воздухе, и герцог едва успел заметить, как блеснула и тут же погасла тонкая нить вокруг них.
Это чтобы наш разговор остался только между нами, пояснил иним.
Герцог кивнул в ответ, ожидая, что же гость скажет дальше. Он слышал об их способностях видеть мысли в голове собеседника, но не был уверен, что это действительно возможно. На всякий случай Листел попытался расслабиться и не позволить заполнять сознание различным мыслям, которые не хотел бы открывать собеседнику. Они неспешно двигались по аллее и Норлем с расстановкой говорил:
Непростое сейчас для короны время, да? Некоторые личности не желают повиноваться и пропускают через свои грязные руки деньги, положенные государственной казне. Разбойники разгулялись, мешают честным людям нормально жить и работать. Правят герцоги, которые плевать хотели на интересы короны и защиту своих подвластных земель Среди людей все зреет и зреет недовольство, некоторые даже поговаривают о бунте и отказе от налогов, вы знали? Нет? Это досадно, милорд Листел. А подпольным разорителям нет дел до королевской обязанности перед народом, они лишь расшатывают ее положение, не так ли? Есть у вас план, как с этим разобраться? Вы ведь голова короля в подобных вопросах, насколько я знаю?
Герцог Листел сохранял невозмутимость и внимательно слушал своего собеседника, пытаясь не подпустить волнение, которое так и стучалось в голову. Они проходили мимо раскидистого кустарника, с которого свисали гроздья синеватых ягод, Антоним задержал на нем взгляд, усмиряя мысли, и неторопливо ответил, подбирая нужные слова:
У нас действительно есть сложности в некоторых областях, и мы работаем над их урегулированием. Но позвольте спросить, откуда вам известно про назревающий бунт и возможный отказ от налогов? герцог Листел повернулся лицом к собеседнику.
Они стояли в тени деревьев, окруженные живописным пейзажем королевского сада, а вокруг не было ни души. Норлем пожал плечами, склонив голову на бок, неспешно проговорил:
Был недавно в тех краях и слышал разговоры, мысли Но давайте будем честны, милорд. Возможность бунта для вас не новость. Вы ведь как никто другой понимаете положение в стране. Сейчас север, потом восточный берег, центральные земли Кто знает, может, этим все кончится, а может, разбои, которые никто не контролирует, пойдут дальше по стране. Да и нежити в лесах поприбавилось, того и гляди, в Сиримском лесу ей тесно станет.
Уважаемый Норлем, это звучит как угроза, глядя прямо в глаза иниму спокойно проговорил Антоним. Я не имею представления, насколько на самом деле могуществен ваш ваше сообщество, но знаю, что люди не могут тягаться с вами магической силой. Честно сказать, не представляю, для чего вам может понадобиться создавать проблемы в каком-либо государстве
Иним улыбнулся и махнул головой, подняв руку, давая понять, что его слова не так услышали.
Нет-нет, что вы! Мои предположения были лишь предостережением о возможных грядущих сложностях, а ни в коем случае не угрозой.
В таком случае, могу я поинтересоваться, что же именно вас привело сегодня ко мне? герцог сохранял учтивый, вежливый тон, но внутренне едва мог сдерживать спокойствие.
Этот невысокий человек внушал некий трепет, перед ним хотелось склонить голову, несмотря на всю его кажущуюся искренней вежливость. За ней не скрывался заискивающий тон, как у многих, даже высокопоставленных персон, но улавливалась сила, которой не хотелось перечить. Антоним не мог отделаться от чувства, что дело, с которым к нему пришел иним, уже давно решено, а герцога всего лишь хотят поставить перед фактом, ввести в игру, объяснив правила, которые придумали задолго до его появления на игровой доске. От этого становилось не по себе, но герцог пытался сохранить невозмутимость.
Меня привело к вам предложение о сотрудничестве, мягко проговорил Норлем. Я мог бы поспособствовать тому, чтобы разбоя стало меньше. Не своими руками, конечно. Еще мог бы м-м-м попросить взбалмошных наместников чуть внимательнее относиться к своим обязанностям. И попробовать разузнать, например, кто перебивает прибыль, предназначенную королевской казне. Это для начала. Как вы на это смотрите?
Эта помощь была бы неоценима для короны. Конечно, если иметь в виду методы ее достижения, осторожно проговорил герцог. Вот оно. То, что он предлагал королю. Однако когда это предложение стало реальным и буквально лежало на ладони, он почувствовал неуверенность в правильности такого выбора и даже страх. Вдруг они своими руками запустят в страну «чудовищ», которые повергнут в ужас население севера, а позже и все государство. Похоже, эта мысль отразилась на лице герцога, потому что Норлем вздохнул, а в его глазах появился оттенок снисхождения.
Милорд Антоним, мягко зазвучал голос, мы не кровожадные чудовища и не станем налево и направо чинить расправу над всеми, кто попадется у нас на пути. Сказать по правде, если бы мы действительно желали этого, то разве законы и патрульные нам бы помешали? Подумайте сами?
Герцог замялся. И правда, в таком случае король не смог бы ничего сделать, даже обладая миллионным войском. Но тут же Антоним подумал о другом. Раз иним пришел во дворец с подобным предложением, значит, ему самому что-то нужно. Когда Герцог ранее обдумывал сделку с ними, он ломал голову над тем, что же можно предложить этим людям, но ничего основательного придумать так и не смог. Решил довериться воле случая, которая может подсказать что-то в нужный момент. И вот иним сам пришел, поскольку ему что-то потребовалось от короны.
Как я уже и сказал, подобная помощь неоценима и должна оплачиваться. Что же вы хотели бы получить взамен?
Иним слегка качнулся на каблуках и в упор посмотрел на собеседника, сложив пальцы в замок на животе. Серьезно, без улыбки он произнес, огорошив герцога:
Вашу поддержку.
Простите? растерялся Антоним.
Поддержку? Каким образом люди, пусть даже сам король, могут оказать поддержку инимам, у которых в распоряжении магия и практически неограниченные возможности, инимам, которых никто не может вынудить подчиняться законам. Из соображений важности короны герцогу должно было польстить такое предложение, но по-человечески он совершенно его не понимал. Он ожидал услышать самые жесткие требования, например, о постоянной поставке людей для высасывания из них душ или вроде того. Но уж никак не просьбу о поддержке. Пытаясь сохранить самообладание, герцог произнес:
Попрошу вас разъяснить, в чем именно вам нужна наша поддержка?
Видите ли, милорд, наше положение ввиду противоречий с эфорами крайне непривлекательное. Мы вынуждены прятаться, скрываться, чтобы не попасть под облаву. Нас обвиняют в измене, которую мы якобы совершили. А в чем? В том, что у нас расходится мировоззрение и взгляд на некоторые моральные принципы? Я понимаю, нас многие считают чудовищами, но из-за чего? Как часто лично на вашей памяти были случаи, когда инимы истязали невинных людей, устраивали массовые кровопролития или творили иные ужасы из тех, что нам присваивают? И помилуйте, вы же тоже понимаете, что те вести, которые приносят из дальних деревень, что инимы якобы напали на село, побили жителей и выкрали ценные вещи, бред собачий. Больно нам сдался их «фамильный хлам». Но люди верят. К сожалению. А прочие слухи о наших «злодеяниях» люди пересказывают уже не счесть сколько десятилетий, каждый раз добавляя леденящие душу подробности, которые сами же и выдумывают.
Герцог Листел задумчиво слушал. Ему и в самом деле нечего было возразить на эти слова. А он не понаслышке знал, насколько могут раздуться сплетни, особенно когда люди чего-то боятся. В последнее время действительно были частые случаи, когда в доносах из подвластных территорий причинами беспорядков указывался «налет инимов», поскольку нападающие носили черные плащи, скрывающие лица, и якобы колдовали. Хотя в чем заключалось колдовство, в отчетах не указывалось. А по нанесенному ущербу был виден чистый разбой: побиты люди, пара-тройка с перерезанным горлом, украдены ценные вещи. Если в отчете указывались инимы, то, как правило, на это все закрывали глаза, и никакие требования к наместникам по их поимке не предъявлялись.
А ваша помощь нам заключается в том, продолжил Норлем, что если мы будем играть хоть небольшую роль в поддержке людей и государства, наше положение может измениться в лучшую сторону. Эфоры, может, наконец, признают, что мы не отбросы сего Мира и тоже приносим ощутимую пользу. В итоге наш с ними конфликт пойдет на спад. Они будут заниматься своим делом, мы своим. Конечно, я понимаю, что общественность может отреагировать неоднозначно, сказал иним, отвечая на вопрос, который так и крутился на языке герцога, поэтому мы не будем сразу оглашать нашу договоренность народу. Постепенно это и так станет явно, как и все тайное. Лишь вопрос времени когда? Люди увидят результат нашей совместной работы и не станут роптать и затевать бунты. Что скажете на мое предложение?
Я скажу, что это вполне может заинтересовать короля. Но стоит более подробно обсудить все условия, осторожно ответил Антоним.
Конечно. Я пришлю к вам своего верного человека, который передаст договор. Вы его прочтете, обсудите и примете решение. Этот документ будет составлен на зачарованной бумаге. Такой же экземпляр будет и у меня. Если вы внесете свои правки, я тут же их увижу. Таким образом, наша договоренность будет прозрачна и ясна для обеих сторон. Вы хотите что-то спросить, милорд герцог?
Да. Сей документ будет заключен лично с вами или с вашей м всем обществом?
Видите ли, у нас нет единого правления. Каждый сам по себе и со своими приспешниками. Но те инимы, которые вместе со мной хотят оказывать помощь государству, будут указаны в этом документе. Сразу хочу уточнить. Есть и такие личности, которые несколько м выделяются из нашего, как вы сказали, общества. Например, некий Влаас, если вы о таком слышали. Его деятельность часто противоречива, и даже мы порой не принимаем ее. Он, конечно, не будет указан в документе. Однако подобные ему преследуют свои цели, мы свои. Не думаю, что у нас с вами возникнут сложности, но в случае чего, со всеми сторонами можно договориться. Что скажете?
Думаю, что в вашем предложении есть определенный смысл. Я поговорю с королем, и мы будем ждать вашего связного с зачарованным документом.
Прекрасно, Норлем протянул руку герцогу.
После рукопожатия иним склонил голову и, взглянув с легкой вежливой улыбкой на советника короля, удалился. Антоним в задумчивости отправился через сад к входу во дворец. Его до сих пор не покидало чувство, что этот визит был не более чем некой церемонией вежливости. Его просто поставили перед фактом, что инимам что-то потребовалось от короля, с подразумеваемой просьбой «не сопротивляться». Герцог Листел не верил в счастливые совпадения, и его насторожило появление инима в тот самый момент, когда им требуется от него помощь. Если бы обстоятельства сложились иным образом, например, корона не нуждалась бы в помощи со стороны, тогда сие предложение не выглядело бы столь подозрительным. Но все складывалось слишком удачно, и от этого появилось чувство, будто все идет как-то неправильно.
Погруженный в мысли, Антоним не заметил, как добрался до дворца. Герцог сразу направился в покои к королю доложить новости и поделиться своими сомнениями по поводу предложения Норлема. При всем уважении Листела к своему правителю, он не мог не признать, что тот был человеком скорее легкомысленным, чем дальновидным, и более доверчивым, чем стоило бы быть королю. Герцог не сомневался, что Гринлис Второй обрадуется появлению инима и удачно складывающейся возможности решения назревших проблем, и у него не возникнут те сомнения, которые одолели Антонима. Что ж, придется действовать очень осторожно в отношении и короля, и Норлема. Нужно оставить карты в рукавах, не допустить инимов к ведущей роли в игре, а для этого нужно удержать правителя в узде, чтобы тот не поддавался на незримые провокации, если таковые будут.
Дойдя до коридора королевских покоев, герцог Листел очнулся от дум и заметил, что стражники уже давно склонились перед ним в поклоне. Подавив тяжелый вздох, Антоним толкнул дверь и вошел в гостиный зал Гринлиса Второго.
6. Чашка и чаша
Следующую пару недель Рист провел у Мэвела. Парень много спал, мало, но часто ел под строгим наблюдением бывшего учителя и еще меньше утруждал себя какой-либо работой. За это время его лицо приобрело более-менее здоровый оттенок, на щеках появился румянец. Парень чувствовал, что с каждым днем оживает все больше. Он набирался сил и, как постоянно говорил Мэвел, вспоминал, что он живой человек, а не механизм, настроенный на выживание и расправу над чудищами.
Чудесно было то, что все чувства до сих пор были обострены. Окружающие его краски казались чрезмерно цветными, словно рисунки в детской книжке. А запахи Рист улавливал настолько тонко, что мог различить породу и возраст дерева, из которого сделаны полки или стол. Простая прогулка по лесу доставляла необычайную радость. Даже дождь, который он всегда не мог терпеть, приносил искреннее удовольствие.