Кэрри Маклауд
Город пепла
Посвящаю эту работу дорогому сердцу человеку который, как и тёплое солнце Инверии, с детства озаряет мой путь.
Я люблю тебя, мама.
Пролог
Я с тоской гляжу в окно, наблюдая, как последние лучи заходящего осеннего солнца скрываются за горными вершинами. Мгновение и оставшийся проблеск света исчезает, уступая место сменяющему день вечеру. Небосвод окрашивается багровыми цветами, плавно смешивающимися с сумрачным синим. Из-за облаков над кронами деревьев выплывает яркий полумесяц.
Темнеет. Близится к концу очередной день.
Я люблю это таинственное время года: осенью природа преображается, насыщаясь красочными оттенками. Есть в этой поре что-то неповторимое, что-то особенное, таинственное. Люблю смотреть, как деревья в саду медленно окутывают пламенные краски; как лёгкий ветер подхватывает с влажной после дождя земли опавшие листья и кружит их в танце. Люблю наблюдать, как где-то вдалеке, у острых горных вершин, сверкают молнии, пока за окном льёт проливной дождь. Воздух становится морозным, леденит нутро.
С губ срывается судорожный вздох над домом кружит оглушительно каркающая стая воронов. Эти удивительные крылатые создания здесь с самого утра поют свою печальную песнь.
Оплакивают.
По телу проходит неприятный холодок, и я поплотнее кутаюсь в тёплую вязаную шаль. От холода она, может, и спасёт, но от тоски, преследующей меня многие годы увы, нет. Я чувствую, как глаза жгут подступающие горькие слёзы; как они скатываются по щекам и скрываются где-то за воротником платья. Поспешно смахиваю солёную влагу с лица морщинистой рукой и всхлипываю.
Сегодня памятная дата.
Сегодня ровно год, как не стало его.
Моего друга, соратника, любимого мужа.
Много лет он был моей опорой, верным спутником; тем, кто пожертвовал всем ради моего благополучия. С его уходом весь мир перевернулся с ног на голову, и я уже не могла быть самой собой. Мой мир потускнел, утратил свои краски и прежнее очарование.
Прошёл ровно год, но я до сих пор вскакиваю посреди ночи от кошмаров и пытаюсь нащупать рядом лежащую руку, ощутить тепло его тела и услышать тихий нежный голос, нашёптывающий успокаивающие слова. Всё надеюсь угодить в его крепкие объятия, ведь в них мне становилось спокойно.
«Милая Аирэ́лла», всё повторял он вкрадчиво моё имя с широкой улыбкой на лице.
Я стала забывать, как звучит его голос. Забывался не только голос, но и черты лица превращались в одну смазанную, неясную кляксу. Как бы я ни пыталась, всё не могла вспомнить, как он выглядел эта мысль пугала меня, даже ужасала. Больше всего на свете я боялась забыть.
Поднимаю взгляд к окну, видя, как в небе загораются первые мерцающие звёзды. Уже стемнело.
Тело мелко подрагивает. Кутаюсь в шаль, и та плотно оборачивает моё тело, окутывая его теплом, пока я медленно, насколько позволяют силы, иду по длинному коридору. Высокие белые стены украшены написанными мною картинами; ярко горят настенные канделябры. Раньше, много лет назад, этот дом казался мне небольшим но сейчас, оставшись одной, я осознаю, как он огромен. Коридор кажется бесконечным. В этих стенах прошла почти вся моя жизнь: здесь мы встретили свой покой, нашли своё счастье; здесь же сделали первые шаги наши дети. Много лет вместе прожили, а уж сколько несчастий пережили на пальцах не сосчитать. О половине я и позабыть успела.
Ноги приводят меня в просторную светлую комнату мою спальню. Зажигаю настенные канделябры, развеивая мрак в её углах.
Воздух тут пропитан ароматом цитрусовых: видимо, моя помощница уже успела сменить постельное бельё.
Окидываю усталым взглядом помещение. Подмечаю, что пыль с книг надо бы протереть, а творческий беспорядок на рабочем столе пора бы и разобрать. С кончиной моего мужа так и не решилась трогать его бумаги боялась, что то немногое, что осталось от него, рассыплется в прах, и я останусь ни с чем.
С губ срывается тяжёлый вздох.
Беру в руки небрежно раскиданные листы пергамента с криво нацарапанными на них нотами. Улыбаюсь. Мой благоверный как-то пытался научить меня нотной грамоте; терпеливо объяснял, что к чему, однако после многочисленных бесполезных попыток научиться я бросила это дело всё равно выходило скверно. Сейчас же моё сердце сжимается будто в тисках; и мысленно я ругаю себя за то, что в те годы не была столь усидчивой, не уделяла больше времени обучению. Теперь лишь остаётся гадать, что за мелодия написана на этом пергаменте.
Кое-как разбираю бумаги, складывая их в ровную стопку, а затем провожу кончиками пальцев по шкатулке, покоящейся на книжном стеллаже. Морщинистые пальцы аккуратно поддевают крючок, и бархатная крышка шкатулки откидывается. Внутри нежная диадема с тёмными, мерцающими в свете канделябров драгоценными камнями.
Я провожу шершавой рукой по очертаниям украшения, задерживаясь прикосновениями на изящных витиеватых узорах из металла. Пальцы натыкаются на неровности, оглаживают их. Пятьдесят лет прошло с того мгновения, как я надевала её в последний раз мне тогда было двадцать три.
Тогда весь мир лежал, погребённый в руинах, а шёпот в ночи воссылал к небесам молитвы о победе королевы Аирэллы. Эта война затронула все Пять королевств, как одно павшие перед разрушительной силой врага.
Он был жесток. Беспощаден. Несокрушим.
Самые близкие мне люди и я оказались в самом центре завертевшихся событий; бесчисленное количество раз мы были на волосок от смерти. Война сблизила нас; научила, как важно ценить друг друга; и больше всего на свете я боялась потерять их. Мне хорошо помнятся ужасы, что довелось видеть своими глазами; память до сих пор навевает воспоминания об удушающем запахе крови, залившей поле битвы. Этот отвратный запах был повсюду. Я видела смерть, но также я была и её рукой.
Сколько бы лет ни прошло, эти воспоминания останутся со мной до самой моей кончины. Они причина моих ночных кошмаров.
После пережитого ужаса и победы над злом мы с моим дражайшим супругом наконец обрели друг друга. Он был один против всего мира, но моя любовь стала ему гаванью, успокоением.
Я тосковала по нему
И тоскую до боли в груди.
Мой взгляд падает на скрипку, аккуратно поставленную в угол комнаты. Его скрипку.
Он любил играть на ней, сидя в саду; говорил, что музыка облегчает его душевные муки. Он мог играть часами, забывая о еде и сне. Мелодии, плавно струящиеся из-под его смычка, действительно были способны унести в беззаботные края лишая, хотя бы ненадолго, давящего чувства внутри. Я с удовольствием слушала его игру.
Беру скрипку в руки и сажусь на край кровати, не обращая внимания на ноющую боль в ноге.
Струны задрожали от лёгких прикосновений, а на пальцах отпечатался толстый слой пыли. Я стёрла её как могла, дотрагиваясь до музыкального инструмента так трепетно, словно он мог рассыпаться в руках от одного лишь неосторожного движения.
Глаза вновь наполняются слезами: всё бы отдала, чтобы послушать его игру ещё раз.
Трепетно держа в руках инструмент, я погружаюсь в воспоминания о далёкой юности. О временах, когда душа ещё не была сломлена ужасами войны; когда никто ещё не задумывался над тем, что принесёт завтрашний день. О временах, когда я встретила своего будущего мужа и как бесповоротно влюбилась в него. Это моя история, а эти воспоминания моё наследие
Глава 1
Две тысячи сто пятьдесят восьмой год от конца Великой войны.
Инни, подойди. Помоги мне.
Юная девушка с собранными в высокий хвост рыжими волосами отложила шкатулку с украшениями и с широкой улыбкой подошла ко мне.
Слушаю, Ваше Величество. С чем потребуется помощь?
Я подняла глаза и глянула на неё в отражение. Мы встретились взглядами. Инниция, моя фрейлина, нежно улыбнулась. Она приблизилась со спины едва ли не вплотную, откинула с плеч мои светлые кудри, и я протянула ей вынутый из ларца хрустальный гребешок. Девушка в ту же минуту принялась собирать волосы в аккуратную причёску, заколола их, а затем проверила проделанную работу на прочность. Её тонкие губы вновь озарила нежная улыбка.
Готово, госпожа. Сегодня Вы особенно прекрасны, буквально светитесь. Да не лишат Вас небеса Вашей красоты, Аирэлла!
Мои щёки тотчас вспыхнули от комплимента. Под глазами появились крохотные, едва заметные морщинки.
Спасибо, Инни.
Я встала из-за туалетного столика, бросая последний взгляд на себя в зеркало сегодня я и вправду выглядела лучше, чем когда-либо. После множества бессонных ночей мне наконец удалось выспаться и почувствовать себя отдохнувшей. Однако, несмотря на бодрость, под выразительными синими глазами всё равно залегли небольшие тёмные круги, которые моя дражайшая фрейлина уже успела скрыть белилами. Круглое лицо сияло в лучах солнца, пробивающегося сквозь окно.
Обернувшись, я увидела, как Инни держит в руках приготовленную по случаю одежду. Это было лёгкое платье в пол, нежно-голубого оттенка моё любимое. Правда, и не только моё.
Губы невольно растянулись в смущённой улыбке.
А я его вчера весь вечер искала! Где оно было?
Я ведь знаю, как Его Величество А́рмунд любит этот наряд. Я забрала его, чтобы постирать и отгладить заблаговременно.
Спасибо, дорогая. Я уж думала, затерялось где.
Сегодня очень волнительный для меня день. Почему? Сегодня приезжает Армунд мой жених из соседнего королевства Мéриан. С тех пор, как пару лет назад Армунд взошёл на престол своего государства, нам толком не удавалось видеться лишь посылать друг другу письма. Юный король был с головой погружён в государственные дела, и одним из них стала наша будущая помолвка. Свадьба должна состояться через две недели, и мне не терпится поскорее увидеться с Армундом, ведь я очень соскучилась.
С этими мыслями я подбежала к фрейлине, принимаясь снимать с себя вещи и надевать любимое платье. От волнения подрагивали руки, а на губах то и дело появлялась глупая от влюблённости улыбка.
Покои для него уже готовы?
Да, госпожа. Всё сделано в лучшем виде. Ваш избранник прибудет ближе к вечеру.
Прекрасно. Всё должно быть без сучка, без задоринки, я сделала глубокий вдох, когда Инни стала затягивать на моём теле корсет.
Конечно. Может, желаете взглянуть на его комнату?
Нет, я тебе доверяю. Сейчас на носу много других первостепенных дел. Передай Джефферсону, чтобы пришёл в комнату для приёма, как только Армунд будет здесь. Нужно обсудить с ним свадебные приготовления, у нас ещё толком ничего не готово.
Не нервничайте, госпожа. Ещё много времени, столько всего успеем сделать!
На фоне охватившего волнения перед встречей я действительно была сама не своя. Мне всё время казалось, будто что-то обязательно пойдёт не так, и это навязчивое чувство не давало покоя. Как бы ни старалась, я не могла избавиться от него оттого и мучила бессонница последние несколько дней. Однако сейчас я прислушалась к словам Инни: времени на подготовку и вправду было достаточно.
Из приоткрытого окна подул лёгкий ветерок. От его прохлады я поёжилась, тело покрылось гусиной кожей. Но эта наступившая прохлада и заставила меня мягко обернуться.
Из окна спальни открывался великолепный вид на просторы моего королевства королевства Инвéрия. Одну его часть называли Благим двором или же «местом, где всегда светит солнце». Хоть я и родилась здесь, и выросла, всё же всякий раз не могла сдержать восторженного вздоха от красоты родных земель. Столица Благого двора была возведена на межгорье: горные массивы и круглый год цветущие сады наполняли этот край чистым, свежим воздухом. Город был разделён рекой, стекающей с горных вершин; она же, в свою очередь, впадала в воды двора Теней вторую часть моего королевства. Двор Теней название говорило само за себя был тёмным, непроглядным местом у подножья гор. Оно располагалось так низко, что туда практически не проникал солнечный свет и всегда царила ночь. Двор Теней походил на преисподнюю мрачную, сырую и зловещую. Но не я была его правительницей. У королевства всегда было два правителя, которые испокон веков жили в мире и согласии, лишь изредка встречаясь по случаю решения важных государственных вопросов.
С нынешним же главой двора Теней я поддерживала нейтральные отношения мы не докучали друг другу, и нас обоих устраивал этот нейтралитет.
Словно вспомнив о чём-то, я обернулась к своей помощнице.
Ты отправила свадебное приглашение во двор Теней?
Да, Ваше Величество, ещё две недели назад, отозвалась Инни после секундного промедления.
Есть ответ?
Инниция потупила взор. Она делала так всегда, когда о чём-то переживала. Пухловатые розовые губы девушки едва заметно задрожали, а затем фрейлина и вовсе опустила голову:
Ну
Говори, Инни, не тяни, пытаясь понять, о чём она не договаривает, я свела брови к переносице.
Его Величество ещё не прислал никакого ответа. Мы отправили уже несколько писем, думали, что они затерялись, но гонец доставил последнее лично ему в руки.
Я нахмурилась ещё больше: на Ка́миана, правителя двора Теней, это было совершенно непохоже. Когда мы обменивались редкими письмами, касающимися принятия важных государственных решений, не успевало еще солнце скрыться за горизонтом, как в тот же день я уже держала в руках ответное письмо.
Поджав губы, я окинула фрейлину тоскливым взглядом.
Лично в руки, говоришь?
Да, госпожа.
Ясно. Разберусь с этим позже. Сейчас есть дела поважнее.
Госпожа, Вам нужно подписать кое-какие бумаги, я говорила Вам об этом. Если у Вас есть свободная минута, мы могли бы заняться этим.
Да, конечно. Время ещё есть. До вечера нужно многое успеть сделать.
Закончив с приготовлениями, мы направились в кабинет, где меня ждала кипа бумаг государственной важности. Я уже понимала, что это будет трудный и долгий день; одно лишь радовало вечером состоится долгожданная встреча с женихом. Армунд был не только хорош собой, но также и очень галантен, чуток и внимателен именно такими обычно описывают принцев в детских сказках. Конечно, у него были и заметные недостатки, но все они меркли на фоне его отзывчивости и душевности.
Близость скорой встречи придавала мне энергии и заряжала позитивными мыслями.
Однако, едва мы с Инницией оказались в центральном холле, мой взгляд натолкнулся на непривычно большое столпотворение слуг. Они о чём-то громко спорили, быстро передавая друг другу седельные сумки и тяжёлые сундуки, в то время как вокруг суетились лакеи из дворца. Мы с фрейлиной переглянулись.
Едва завидев меня, в тот же момент все присутствующие склонились в поклоне, прекратив препирания и галдёж. Все за исключением одного. В центре толпы стоял высокий рыжеволосый юноша, и при виде него моё сердце пропустило удар. В одно мгновение разум охватило волнение, предательски задрожали ноги.
Приезжим гостем оказался не кто иной, как Армунд, мой жених. Сперва я даже не узнала его за пару лет нашей разлуки он довольно сильно возмужал. Молодой человек ощутимо прибавил в росте; бледные до этого мгновения веснушки намного отчётливее обозначились на благородном лице. Даже цвет волос стал значительно темнее, в то время как очертания прядей, напротив, завораживающе отливали на солнце золотом. На стройном, подтянутом теле красовался красный камзол: молодой король очень любил этот цвет, и в целом предпочитал яркие оттенки холодным.