Мне не по себе, шепнул Белингтор на ухо командиру, убедившись, что топот ног заглушал его голос. Задницей чую неладное.
Засунь страх подальше и молись, чтобы мы нашли Вала.
Вот я и боюсь, что не найдём. Он может быть совсем рядом, всего в шаге а мы пройдём мимо и не заметим.
Если он всё ещё здесь, то отыщем, Веззам старался держаться уверенно, но сам сомневался в том, что говорил. Его милость отдал приказ. Скоро здесь станет светло как днём.
Белингтор заткнулся, продолжая беспокойно озираться по сторонам. Толку от этого было немного: вокруг тьма, камень и сырость. Но свежего воздуха стало куда больше.
Вот! подал голос луноликий гвардеец. Аккуратнее, сейчас будет тесно. До сих пор удивляюсь, как мы вообще нашли этот проход. Хранитель направил, не иначе.
Веззам быстро понял, о чём толковал разведчик. Они упёрлись в каменную твердь наконец-то нашли хоть какой-то край этого пространства. Гвардеец поднёс факел ближе к скале и принялся шарить руками, продолжая шагать вдоль стены.
Нашёл! За мной, скомандовал он и тут же исчез.
Белингтор удивлённо моргнул.
Ну, чего стоите? из мрака возникло круглое лицо проводника. Сворачивайте за угол. Не бойтесь, здесь пол такой же твёрдый. Но придётся идти гуськом.
Я первый, сказал Веззам и направился за импровизированный угол.
В кои-то веки не горю желанием оспаривать твоё право, проворчал Черсо и, перехватив факел покрепче, двинулся за командиром.
Веззам удостоверился, что все нашли проход, и последовал за гвардейцами. В конце природного коридора а подобное, несомненно, не мог сотворить человек брезжило светлое пятно. Значит, поверхность всё же была совсем рядом. С каждым шагом дышалось всё легче, и всё нарастал шум воды. Место и правда было странным, но Веззам не испытывал такого животного ужаса, какой сейчас переживал Черсо. Гацонец побелел, с трудом дышал и едва двигал ногами, цепляясь ногтями за каждую шероховатость каменного коридора.
Эй! Всё в порядке, парень. Сейчас выйдем, полегчает.
Он уже видел подобное и знал, что на свете есть люди, которым трудно находиться в тесноте. Но ни разу не замечал такого приступа за Белингтором.
Мне плохо Я не могу
Веззам буквально взвалил на себя хрипевшего наёмника и ускорил шаг.
Только не паникуй, не надо глупостей, тихо говорил он, продолжая торопливо шагать на свет. Видишь, выход всё ближе, совсем рядом, лучше приготовься зажмуриться
Они вывалились из коридора на плоскую как поднос площадку шириной в два десятка шагов и длиной вдвое больше. Гвардейцы рассыпались по сторонам, давая дорогу. Веззам бережно усадил бледного от ужаса менестреля и огляделся.
Факелы пока не тушите, приказал он, хотя сейчас они были не нужны.
Ваграниец выпрямился и подошёл к самому краю скалы, что вытянулась вперёд над рекой, точно язык. Горе-разведчики даже преуменьшили находку. Над пещерой, куда выходил коридор, почти совершенно аркой нависала громада камня. На поросших мхом стенах сохранились остатки узоров, вырезанных, должно быть, ещё до возникновения Древней империи. Сверху, ровно над краем скалы-языка, было выбито отверстие, рукотворно переделанное в солнечный колодец.
Святилище, предположил Белингтор, поднимаясь на ноги. Смотри, как падает свет прямо на край. И там вырезаны какие-то знаки.
Скала выдавалась вперёд в том месте, откуда подземная река выходила на поверхность.
Это, должно быть, приток Лалль, сказал подошедший Ганс и с опаской глянул вниз. И я даже начинаю понимать, в какой стороне мы находимся.
Юго-западнее? Веззам обернулся на голос эрцканцлера и посторонился. Альдор ден Граувер с восхищением огляделся. Священное место. В народе ходили легенды, что Эллисдор построен на месте древнего города, но подтверждений тому не было. Кажется, сегодня мы его нашли. Прекрасно. Это место нужно сохранить и укрепить.
Веззам поразился реакции эрцканцлера. Даже страдая от голода, даже находясь среди паникующих и озверевших от отчаяния людей, он каким-то чудом видел в первую очередь прекрасное. Восхищался и пусть на миг отдавался этому безмятежному любованию с такой страстью, словно и не было войны за стеной.
Альдор ден Граувер умел видеть красоту, а он, Веззам, всегда умел видеть, как можно использовать вещи для войны.
Ваша милость, разрешите провести разведку?
Разумеется, мастер Веззам.
Ваграниец отстегнул перевязь с оружием и принялся раздеваться.
Вы собираетесь
Проверить, куда течёт река, и выходит ли она на поверхность.
Бог мой, это безумие!
Всё, что мы нашли сегодня безумие, ваша милость. Узника нигде нет. Бегун он скверный, но пловец отличный. И раз здесь его не нашли, наверняка он ушёл по реке. Заодно проверим, не разучился ли я плавать, усмехнулся Веззам и, поклонившись Грауверу напоследок, прыгнул в воду.
* * *
Прости, друг, лучшей могилки не будет. Вал водрузил последний камень на импровизированный саркофаг из булыжников, что натаскал с берега. Зато лежишь на холме, рассветы прекрасные. Речка, опять же, рядом. Жечь не буду, а то выдам себя. Да и вряд ли покойникам всерьёз есть дело до того, как их хоронят.
На берегу досыхала снятая с гонца одежда, если её можно было таковой назвать. Труп был босым: сапоги сняли ещё в лагере Эккехарда видать, хорошо сохранились. Портки истрепались, зато приметную эллисдорскую ливрею, хотя она была заляпана смесью крови и какой-то бурой жижи, всё ещё можно было опознать.
Оно и к лучшему. Осталось раздобыть лошадь порезвее.
Темнело. Вал переоделся в высохшее тряпьё гонца, сверху накинул драный плащ, а старую одежду спрятал под лапник.
Ну, пора.
Он бесшумно, как некогда учил его Черсо, подобрался к лагерю со стороны южных ворот. Замер, проморгался, привыкая к смене освещения. Костры и факелы загорались один за другим.
Ему ещё никогда не приходилось что-либо воровать, но Вал не сомневался, что конокрад из него был так себе. Да и наездником он себя считал посредственным, практиковался мало. Но выбора не оставалось. Самый ценный ресурс Эллисдора время иссякал с каждым днём.
Этого я Кати рассказывать не буду, пробубнил он под нос и возвёл глаза к небу. Хранитель милостивый, прости мне грех, что я вынужден совершить во спасение многих невинных душ. Прости и помоги мне.
Наспех осенив себя священным знаком, он подполз к частоколу и укрылся за выступом. Теперь осталось ждать.
Долгое время никто не входил и не выходил, а ночь окончательно опустилась на лагерь. Вал уже начал было думать, что сейчас ворота и вовсе закроют, разрушив все жалкие надежды на успех, но вдруг его внимание привлёк нараставший шум перебранки, доносившийся из-за ворот. Вал навострил ухо.
Да мне насрать, понял? хрипло орал кто-то. Кройцу нужна баба, и ты её найдёшь! Гони в деревню и привези девку поладнее. И если через час не привезёшь, будешь ублажать Кройца своей вонючей задницей, понял?
П-понял, пискнули в ответ.
Бери лошадь и дуй немедленно. Чтоб одна нога здесь, а другая там. Справишься завтра не поставлю в наряд.
Есть!
Вот, держи, добавил хриплый. Очевидно, командир. Отдашь монету девице или её родне. Там есть один дом на отшибе большое хозяйство, при нём сирот много. Сначала туда загляни. Есть там одна рыженькая, я давно её приметил.
Вал был готов рухнуть на колени и возносить благодарственную молитву.
Спасибо, боженька, беззвучно шепнул он, взглянув на усыпанное звёздами небо.
Пригнувшись, Вал юркнул в подлесок и пробежал в сторону большой дороги. До ближайшей деревни на лошади было всего ничего по Гацонскому тракту.
Он обругал себя за излишнюю поспешность с переодеванием: эллисдорская ливрея сейчас была совсем некстати. Но переоблачаться обратно времени не было. Беглец плотнее запахнул плащ, подвязал поясом и вышел на дорогу. Всадник раз выехал за ворота и направлялся на юг.
Вал натянул наглую ухмылку и вышел ему навстречу.
Эй, служивый, жар погасить не хочешь? обратился он. Не боись, себя не предлагаю. Сиротки у нас сочные подросли. Надо ж им-бесприданницам как-то начинать зарабатывать на жизнь.
Всадник остановился.
Э а ты откуда знаешь, зачем я
Вал снисходительно усмехнулся:
Ты всерьёз думаешь, что первый выезжаешь ночью из лагеря за девицей для командира?
Нет, наверное
Впервые послали, да? почти театрально вздохнул беглец, поправив запахнутый плащ.
Ага.
Пойдём, провожу, выберешь. Да не бойся, ты! Зубов между ног у них нет, все после бани. Мы, можно сказать, нынче каждый вечер ждём гостей. Лагерь-то у вас большой.
С-спасибо, промямлил солдатик.
Они дошли до перекрёстка даже не с дорожкой просекой и Вал махнул рукой налево:
Давай так, ближе будет. Не всем в деревне нравится, что ваши повадились девок пользовать. Ясное дело, война, но в Священной книге другое писано. А тут у нас народ набожный. Так что лучше не светиться лишний раз, подойдём с другой стороны.
Вал сам себе поражался: держался так уверенно, словно и не играл роль, а действительно работал сводником при борделе. Видать, сказались частые визиты в «Розу Ивонн» и знакомство с тамошними женщинами. Стыда там, к слову, никогда не было девки зарабатывали как могли. Да и чего стыдиться-то, если подумать? После знакомства с Кати Вал считал заветы Священной книги безнадёжно устаревшими.
Он хмыкнул под нос, осознав, что уже дважды за день прикидывался кем-то другим, и оба раза пока успешно. Оружия у него не было, а выкручиваться как-то требовалось. И с удивлением Вал понял, что ложь и игра могли помочь куда эффективнее меча. Однако и сталь бы не помешала.
Скоро придём, он указал на маячившие в конце поля огни деревни.
Ага
Он покосился на солдата:
Ты чего трясёшься?
Смущаюсь. У меня ещё женщин не было, а как выбрать-то Я ж в этом ничего не понимаю.
Вал хихикнул.
Моли Хранителя, чтобы это стало самой сложной из твоих проблем. Расслабься, парень. Помогу.
Он внимательнее присмотрелся к солдату: юн был ещё, лет пятнадцати, и в башке явно каша. При других обстоятельствах Вал не стал бы с ним играть, но выбирать не приходилось. Он хотел спросить имя это паренька, но решил, что не стоило: незачем давать кошмарам имена. А Вал знал, что если ошибётся, этот парень будет преследовать его по ночам.
Ручей, аккуратно, предупредил наёмник. Лучше спешиться.
Угу.
Вал отступил на шаг, огляделся, подхватил небольшой камень и сунул в рукав. Какое-никакое, а оружие.
Как думаешь, скоро всё это закончится? спросил солдат. Ну, осада, война
Когда Эллисдор падёт или вернётся король Грегор. Там и решится.
Значит, ты за Грегора? голос парня дрогнул. Не оборачиваясь, он перевёл коня через ручей.
Вал полжал плечами.
Мне всё равно. Что один, что другой будут обдирать народ налогами да издавать дурацкие указы. Но ты прав, в окрестностях все молятся, чтобы всё это поскорее закончилось.
Он лихо перепрыгнул ручей, легко, почти как кот, приземлился, и достал из рукава камень. Парень как раз успокаивал расфыркавшегося коня и не заметил подошедшего со спины наёмника.
Теперь оставалось молиться, чтобы не ошибиться с ударом и не зашибить этого мальца насмерть.
Вал ударил. Но именно в тот миг, когда солдат повернул голову.
Камень угодил прямо в висок, юнец рухнул как подкошенный с открытым ртом, словно фраза застряла у него в горле, и влажными глазами.
Чёрт.
Вал наклонился, чтобы проверить, пульсировала ли жилка на шее у солдата. Ничего.
Дерьмо.
Конь же на удивление был спокоен.
Ладно, выдавил из себя Вал. Вот и первый грех.
Раз всё пошло наперекосяк, следовало выжать максимум возможного из ситуации. А не то вышло бы, что парнишка-то погиб зря. Вал проверил сапоги: новенькие, почти не стоптанные, почти не жали. Уже отличный трофей. Обувь удивительно контрастировала с давно изношенной одеждой. Может с трупа какого снял. Обшарил карманы нашёл несколько медяков и серебряную монету в кошеле. Забрал простенький солдатский меч. Совсем прекрасно.
Ну, парень, прости.
Времени погребать не было: скоро солдата наверняка хватались бы в лагере, требовалось уносить ноги как можно дальше.
Вал подошёл к коню и протянул руку, чтобы погладить:
Привет, красавец, ласково шепнул он. Какой спокойный. Надеюсь, не голоден. Мне тебя и угостить-то нечем.
Животное глянуло на него огромным добрым глазом и мотнуло головой.
Ну, не укусил уже хорошо, печально усмехнулся Вал и покосился на труп. Поехали отсюда, красавчик. Попробуем убедить леди Рейнхильду нам помочь.
* * *
Вода была почти ледяной. Веззам проплыл с десяток шагов и решил покамест не нырять: за скалой река изгибалась, требовалось посмотреть, что там. По телу с непривычки бежали мурашки Веззам не плавал несколько лет. Гивойская грязнющая река к этому не располагала. Да и, чего таить, не любил он воду.
Наёмник двигался медленно, аккуратно, экономя силы. Оставалось надеяться, что из этого места всё же был выход на поверхность. Ведь древнее святилище возникло здесь явно ещё до строительства замка, и до него ведь как-то добирались. Впрочем, теперь ни в чём нельзя было быть уверенным.
Ваграниец доплыл до скалы и, ухватившись за камень, осматривался и восстанавливал дыхание. Света недоставало, приходилось ориентироваться лишь по отблескам на воде. Веззаму подумалось, что если эрцканцлер решит обжить это место, в скалах понадобится прорубать крепления для ламп и факелов, а зажигать их придётся с лодок иначе не подобраться.
Это место мучительно напоминало Сотнику родной Ваг Ран: вырубленные в скалах святилища, дома из массивных каменных плит, следы древних цивилизаций и эпохи то ли богов, то ли могущественных колдунов загадочного наследия предков. Веззам вспомнил об Артанне и пожалел, что это место не нашли при её жизни. Зная её, она бы здесь обшарила каждый камень и наверняка нашла бы что-то важное. Но Артанна сгинула, и нечего было по ней скучать.
Веззам ушёл с головой под воду, прогоняя воспоминания. Не сейчас. Не время. Думать о живых. Затем оттолкнулся от скалы и почти на ощупь поплыл за поворот.
Здесь было ещё темнее, пришлось помедлить, чтобы глаза привыкли. О вагранийцах говорили, что те видят в темноте словно кошки, но это было заблуждением. И потому Веззам поначалу не различал ни зги.
Он медленно двинулся по реке, вдоль берега, предоставлявшего собой сплошную скалу, гладкую и скользкую от сырости. Голоса за спиной давно стихли, и наёмник понял, что отплыл далеко от своих. Он упёрся руками в ещё одну скалу и озирался по сторонам, ища путь дальше.
Вода блеснула вдалеке слева, Веззам свернул туда. И, что было ещё интереснее, он увидел в той стороне свет.
Ну-ка, посмотрим.
Он оттолкнулся от стены, тело уже привыкло к холоду и резало воду как нож. Оставалось молиться, чтобы не свело ноги судорогой.
Широкими гребками он плыл к свету и, наконец, попробовав понять вертикальное положение, обнаружил, что мог стоять на дне.
Уже лучше.
Свет лился сверху из дыры в каменном своде. Он поплыл к нему, и по мере того, как приближался, понял, что река мелела. Луч света выхватил из темноты кусок берега: на серой в блестящих прожилках скале кое-где даже лежал мелкий песок. Должно быть, река намыла, когда вода понималась.
Веззам выбрался, отжал намокшие патлы и, встав прямо под Дырой в своде, огляделся.
На стенах тоже были знаки очень похожи на те, что нашёл Граувер возле зала. Значит, предки зачем-то отметили это место. У импровизированной стены лежали кости. Маленькие, детские. Возможно, когда-то в этот колодец провалился ребёнок и не смог выбраться. И следы, что вели к дыре в потолке. Судя по размеру, мужские.