Заложник резко побледнел.
Скажи, а король давно покинул Хайлигланд?
Кивер пожал плечами.
Ты же сам знаешь, сколько дней пути до дома. Больше луны
Кто остался в Эллисдоре? хриплым шёпотом спросил Райнер. Он побледнел, с лица резко спали все краски.
Эрцканцлер. Граувер. А что такое
О чёрт Чёрт!
Да что с тобой, парень? не выдержал Кивер. Что случилось-то?
Райнер оглянулся по сторонам и притянул друга к себе.
Я не уверен, что прав, но ещё до отъезда кое-что слышал от отца, прошептал он ему на ухо. Возможно, я знаю нечто очень важное. Пожалуйста, устрой мне встречу с королём.
* * *
Огромный деревянный шатёр, хотя и был высотой с двух великанов, давил на Фастреда со всех сторон. Почти как в храме, где стремящиеся вверх своды и оконные проёмы заставляли человека ощущать себя ничтожеством по сравнению с великим божьим замыслом. Здесь, в шатре для Схода, Хранителя явно не было, зато оказалось невероятно много языческих украшений канделябры и подсвечники из костей, черепа животных и людей на стенах, потолках и дверях, грубые защитные руны на каменной кладке огромного очага, вокруг которого собрались самые влиятельные люди севера. И с каждым проведённым здесь мгновением Фастреду становилось всё больше не по себе.
Стоя за спиной короля Грегора, брат-протектор исподлобья глядел на старейшин кланов. Пока что Сход больше походил на ребяческий поединок кто кого переглядит. На Фастреда и его господ пялились с недоумением, ненавистью, возмущением. Хайлигландцы, в свою очередь, сидели с непроницаемыми лицами: в гостях следовало соблюдать приличия и не поддаваться на провокации. Да и союзника подводись не хотелось, особенно сейчас.
Впрочем, теперь Фастред окончательно понял, зачем Магнус пригласил Грегора в Эксенгор с войском.
Вся местность вокруг священного для северян города пестрела шатрами, а ночью было светло как днём от многочисленных костров. Здесь собралась, казалось, половина мира: до того было много северян. И все одевались, вели себя и даже говорили по-разному: Фастред старался запоминать основные отличия, чтобы ненароком не оскорбить кого-нибудь.
Особенно брату-протектору запомнился восточный клан мецев Айего и его глава: самая высокая старуха, какую он видел в жизни. Поговаривали, предки Айего в давным-давно смешивались с вагранийцами, оттуда и получили столь внушительный рост. Айга Ива так звали главу клана смерила хайлигландцев ледяным взглядом и уставилась на Магнуса:
А южного королька-то зачем с собой притащил, а, Огнебородый? Неужто уже породнились? Хотя девка твоя, кажется, не прочь, скрипуче хихикнула она, глянув на сидевшую подле Грегора Истерд. Ишь как смотрит на этого Волдхарда!
Айга, уймись, спокойно ответил вождь. Это наш союзник.
Не-а, старуха поправила сползшую с плеча тканую накидку с затейливым узором из разноцветных полос. Фастред отметил, что каждый клан ткал полотно с непохожими на другие цветами и орнаментами. Так можно было легко распознать своих и чужих. Удобно. Это твой союзник. Сход ведь и собрался потому, что нам твои новые друзья не нравятся.
Собравшиеся перестали шуметь, устремив глаза на Айгу. Старуха-мецка поднялась, опираясь на резной посох, и вышла к возвышению у очага.
Я говорю не только от имени клана Айего. Не только лишь от народа мецев. Я говорю от имени всякого, кому не нравится путь, которым ты ведёшь нас, Магнус Огнебородый. Было время, когда ты правил мудро и мудрость твоя нас всех объединила. Но ты совершил большую ошибку заключил союз с Хайлигландом, не спросив нашего мнения. Фастред заметил, что многие из сидевших вокруг очага закивали. Ты проявил неуважение, Магнус. Поставил себя выше нас. Быстро же ты забыл, что, соглашаясь на дружбу с тобой, мы договорились, что ты всегда будешь спрашивать нашего совета и будешь первым среди равных. Айга Ива остановилась напротив трона Магнуса и со всей силы воткнула посох в землю. Ты оскорбил мой народ, Огнебородый. Мира не жди.
Действительно, они весьма своенравны.
Фастред вопросительно глянул на брата Аристида. Патрон наклонился к его уху:
Не стоит волноваться, друг мой, безмятежно улыбаясь, ответил монах. Мецы нам не страшны.
Фастред не был в этом так уверен.
Насколько мне известно, король и вождь иного мнения.
Они ошибаются.
Поделитесь, святой брат?
Рано, друг мой, отмахнулся Аристид. Вскоре вы сами всё увидите. Поглядите на них до сих пор наивно верят, что вольны выбирать свой путь. Думают, что сами куют свои судьбы.
Брат Аристид отошёл назад, скрывшись в тени шатра и поманил Фастреда к себе. Тот послушался. Тем временем Айга Ива разбушевалась не на шутку всё говорила и говорила голосом скрипучим, как старое седло. А прочие мецы вторили ей, словно настоящему вождю.
Помолчи! не выдержал Огнебородый. Старая же баба, а вопишь, как девка никакого почтения к собственному возрасту.
Ворча, он покинул тронообразный стул, дошёл до места, куда мецка воткнула свой посох, с усилием вытащил его из земли и протянул старухе.
На священной земле Эксенгора всегда будет мир. Пока из подножья Фатира и Норнфьи исходит ручей великой реки, пока спят гора-отец и гора-мать, ни один северянин не посмеет бросить другому вызов здесь, напомнил Магнус. Возьми свой посох и умерь пыл, Айга. Некоторые решения приходится принимать быстро, спокойно, без гнева, проговорил он. Ты увела свой клан почти к самому Освендису и не оставила в Вевельстаде гонца из своего племени, который смог быстро вас найти. А медлить я не мог. Честно тебе скажу: вряд ли моё решение бы изменилось, будь ты тогда при мне на совете. Но тогда, быть может, я смог бы убедить тебя.
Это вряд ли, Огнебородый, процедила мецка.
Так это правда, Айга? крепкий бородатый мец в цветах другого клана вышел к очагу и указал на старуху. Ты не оставила гонца в Вевельстаде?
Глава Айего молчала.
Значит, ты первой нарушила уговор? не отставал мец.
Да, Хирто! раздражённо бросила Айга. Да, не оставила. Да, нарушила! Потому что знала он всё равно не позовёт нас!
Магнус спрятал печальную улыбку в рыжей бороде и аккуратно тронул старуху за плечо:
Ты ошиблась, Айга. Я действительно отправлял своего гонца в ваши земли. Да только он вернулся с вестями, что ты увела народ на восток. Выходит, я нарушил уговор потому, что первой его нарушила ты. Вот тебе наука: хочешь, чтобы у тебя спрашивали совета сделай так, чтобы вопрос до тебя дошёл.
Позор! выкрикнул человек, звавшийся Хирто. Ты обманула нас! Ты говорила, что оставила человека в Вевельстаде!
Другого вождя мецам! призвали из-за его спины.
Верно! Избрать другого!
Тихо! пророкотал Магнус, и гвалт резко утих. Айга ошиблась, но она хотела вас защитить. Она не верила мне, ибо её учили не верить тем, кто водит дружбу с южанами. И она поступила так, как считала правильным. И не мне её судить. Если желаете нового вождя, прежде спросите у богов, что они думают, благо вы сейчас ближе к ним, чем кто-либо, предложил он, воздев глаза к потолку. Принесите жертву, совершите ритуал, спросите совета мы как раз выходим на Фатир завтра. Отложите споры на время, взяться за топоры всегда успеете. А уж если захотите взяться за оружие, то идите ко мне, ибо я вступил в союз с хайлигландцами, чтобы вместе дойти до империи. То будет величайшая война и мы в ней победим.
Большая война? робко спросил кто-то у очага Фастред не разглядел, ослеплённый ярким пламенем огня. Но голос был женским. Снова Ты обещал нам мир, Магнус.
Огнебородый понимающе кивнул.
Чтобы обрести мир и покой, сначала придётся повоевать, сказал он. Завтра я тоже пойду просить совета у богов. А ты, король Грегор, он обернулся к хайлигландцам, поезжай на охоту, пока мы молимся и общаемся с богами. Как раз на несколько дней. И Истерд бери, она любит походить с рогатиной. Мой дружинник уже всё устроил. Эй, Райно! Ты же все приготовил?
Райнер Эккехард вышел из тени трона.
Да, вождь!
Фастред заметил, что лицо короля вытянулось от удивления.
Эккехард? Это ты?
Да, ваше величество, поклонился почётный пленник. Мне нужно многое вам рассказать.
А сейчас, Магнус вскинул руки, отчего многочисленные браслеты на его руках весело зазвенели, Пир и мир! Ну-ка, выкатывайтесь отсюда, добрые люди бараны на вертелах сами себя не съедят.
Аристид не шелохнулся. Фастред заметил, что патрон едва шевелил губами, но уловил лишь одну фразу.
Торг с мертвецами? удивлённо переспросил он.
У вагранийцев есть такое выражение, пояснил Аристид. Торг с мертвецами означает ситуацию, когда человек прилагает большие усилия, чтобы достичь чего-то, но старается напрасно.
Я не понимаю
Эти северяне. Грызутся напрасно. Им не избежать божьей воли. Завтра они пройдут проводить свои языческие обряды на гору Фатир. Но, если я трактовал знаки верно, многие не вернутся.
Фастред встрепенулся.
Знаки? Святой брат, леди Истерд раскладывала руны и тоже видела знаки. Говорила про опасность, землю и кровь. Или кровь из земли. Я не особенно слушал, но
О, так наша дева обладает даром провидения? заинтересовался Аристид. Интересно. Пойдёмте же пировать, друг мой. Путникам иногда можно нарушить пост.
Фастред остановился, не дав монаху увести себя.
Мы должны предупредить вождей!
Аристид даже не обернулся.
Нет.
Но почему? Если многие не вернутся, то
Монах устало вздохнул, повернулся к Фастреду и уставился тому прямо в глаза:
Успокоитесь, брат Фастред. Хранитель милосерден, но порой даже он допускает жестокие события, ибо лишь познав жестокость мира, можно понять ценность божьей любви. Те, кто не вернутся, все равно не смогли бы принять нашего господа и реалий нового мира. Он бережно взял руки Фастреда в свои и безмятежно улыбнулся. Прошу, не смейте никому говорить о том, что сегодня узнали, иначе господь обрушит гнев и на вас.
1.4 Турфало
Вала трясло от волнения. При других обстоятельствах он наверняка свернул бы шею, рассматривая великолепное убранство дворца правителей Гацоны позолоту и мрамор, статуи и вазы из цветного камня, невообразимой красоты витражи и картины придворных мастеров. Но сейчас, стоя в поклоне перед самими кронпринцем Умбердо и его супругой мог лишь робко глядеть под ноги.
Принцесса Рейнхильда наплевала на этикет и спустилась к Валу под суровые взгляды церемониймейстеров и озабоченные охи служанок: длинный шлейф слишком яркого для хайлигландской внешности платья едва не завернулся вокруг её ног, так что принцессе пришлось подхватить его руками и открыть взору окружающих щиколотки и бархатные башмаки. Судя по реакции придворных, жест сочли вульгарным, но хайлигландке до этого не было дела. Наоборот Вал заметил, как её губы тронула лёгкая улыбка казалось, Рейнхильде нравилось провоцировать местное общество. Когда она приблизилась, беглец склонился ещё ниже так, что полы замызганной в дороге ливреи легли на жутко скользкий мраморный пол.
Как тебя зовут, гонец? по-хайлигландски спросила принцесса.
Валериано, ваше высочество?
Рейнхильда хмыкнула и подала ему руку, приглашая выпрямиться.
В следующий раз, когда задумаешь прикинуться королевским гонцом, выучи титулы дворян, подмигнув, шепнула она. Это едва ли первое, чем учат слуг знати. Но ты ведь не стал бы лгать без веской причины, верно?
Вал кивнул:
Я действительно из замка Эллисдора, хотя не гонец. У меня важные новости. Пришлось переодеться, чтобы добраться до Турфало побыстрее: королевским гонцам на постоялых дворах меняют лошадей, шёпотом тараторил он. Дело государственной важности, уверяю вас.
Рейнхильда резко посерьёзнела.
Понятно. Здесь молчи и оставайся гонцом, кем бы ты ни был на самом деле. То, что ты сделал, считается серьёзным преступлением. Но если сведения и правда важные, я закрою на это глаза. Понял?
Да, ваше высочество.
Ровный и хорошо поставленный голос принцессы успокаивал его, хотя Вал заметил, что при упоминании новостей из дома женщина внутренне напряглась. Но здесь, при дворе, видимо, появление эмоций считалось непозволительной слабостью.
Любовь моя, я чувствую себя ущербным, когда ты говоришь на языке, которого я не знаю, вмешался Умбердо. Вы не могли бы перейти на имперское наречие?
Я говорю по-гацонски, ваше высочество, не растерялся Вал и снова поклонился до земли понял, что в Гацоне было принято расшаркиваться перед сильными мира сего на каждом шагу. Я прибыл с новостями из Эллисдора.
Какими?
Вал глубоко вдохнул и выдохнул, призывая остатки самообладания.
Город взят в осаду войсками мятежного герцога Ламонта Эккехарда, отчеканил он, продолжая играть роль гонца, хотя при упоминании о последствиях осады ему едва не скрутило желудок. Мятежник заручился поддержкой Эклузум, получил благословение на трон, провозгласил себя истинным королём Хайлигланда и осадил столицу. Он склонил голову, стараясь не глядеть никому в глаза. Я обращаюсь к вашему высочеству от имени эрцканцлера Альдора ден Граувера. Эллисдор просит военной помощи.
Вал искоса видел, как побледнела Рейнхильда, как спали краски и ее чуть тронутого золотом солнца лица.
А что же король Грегор? кронпринц подался вперёд, внимательно рассматривая гонца.
Его величество сейчас в Рундкаре и не сможет прибыть быстро. Я обращаюсь к принцессе Рейнхильде с просьбой о помощи, ибо она единственный Волдхард, кроме короля.
Умбердо снисходительно усмехнулся.
Боюсь, моя супруга отныне принадлежит Дому Аро и в первую очередь заботится об интересах своей новой семьи, возразил он. Рейнхильда открыла было рот, но он жестом велел ей замолчать. Гацона обещала соблюдать нейтралитет в конфликте Хайлигланда и империи. Увы, мы ничем не сможем помочь.
Но Вал почувствовал, как в горле встал ком. Резко стало душно и нечем дышать. Ноги и руки ослабели. Неужели
Не дерзите, юноша! Кто, во имя всего святого, учил вас манерам и допустил до королей? возмутился кронпринц. Гацона уже помогла вашей стране, рискуя навлечь на себя гнев империи и Эклузума. Мы поделились с вами зерном, когда вы умирали от голода. Затем ещё и ещё. Мы закрыли глаза на ваш союз с варварами. Мы даже не расторгли помолвку с сестрой еретика, хотя весь цивилизованный мир требовал этого! он бросил свирепый взгляд на жену, и Вал с удивлением отметил, сколько ненависти было в её глазах. Глазах загнанной в угол волчицы. Гацона не сможет помочь Хайлигланду в снятии осады с Эллисдора, это окончательный ответ. Отправить караван с провиантом в наших силах. Но не войска.
Умбердо встал, расправил полы туники спустился к выходу:
Аудиенция окончена, бросил он из-за спины.
Едва за кронпринцем закрылись позолоченные двери, Рейнхильда вскочила с кресла.
Оставьте нас. Немедленно! приказала она слугам. Ну, живо!
Придворные неохотно подчинились. Оставшись наедине с Валом, принцесса наконец дала волю чувствам закрыла глаза, прислонилась спиной к отполированной колонне и сползла на пол Валу даже пришлось её подхватить и усадить на скамью подле открытого окна.
Кто ты на самом деле? хрипло спросила женщина.
Наёмник из Гивойской «Сотни», ваше высочество. Войско из вольного города Гивоя. Меня и правда зовут Валериано. Мы служим вашему брату и остались охранять город, когда его величество уехал в Рундкар. Мне удалось выбраться, когда началась осада. Он рухнул на колени перед Рейнхильдой. Молю, простите мой обман! Но простого наёмника к вам бы не пустили, а я должен был убедиться, что новости до вас дойдут.
Ты молодец, Валериано. Я благодарна тебе. Скажи, а Альдор Эрцканцлер там, в замке?