Эльмира Миф
Эти проклятые жизни
ЭЛЬМИРА МИФ
ПРОЛОГ
Негодница! Отречься от духа с розни отречься от собственной матери! восклицала Абулая, кривя сухими черными губами. Ее когда-то бронзовая кожа все сильнее обретала зеленоватый оттенок. Яркие темно-карие глаза потускнели, а от смолисто-чёрных волос осталось лишь пару прядей, когда остальные курчавые жесткие локоны поддались седине. Физические силы покидали пожилую женщину, некогда имеющую столько власти. И пришло время передать свое дело следующему поколению.
Я отреклась от обоих уже давно, огрызалась Шантия, бренча браслетами на руках и ногах. Ты сама говорила, что мое предназначение петь!
Имея ввиду священные песнопения Тенебрис, а не глупый джаз, что затмил твою юную голову. Да тебе даже никчемный неупокоенный дух неподвластен, не говоря уже о силе Темной Матери и ее детях! кричала в ответ женщина. Ее звонкий голос отражался о каменные стены, а балдахин на кровати лишь сильнее развевался от порыва ветра, когда все окна в доме были закрыты. Но Абулаю не желали слышать. Даже грозный тон уже не действовал на своевольную девицу.
Каждый раз, когда дело доходило до разговора о выборе, бабушка Абулая пыталась переманить Шантию на свою сторону «На сторону рода и дара», как она говорила. И каждый раз их разговор перерастал в ссору.
Мне не нужна эта сила! Как ты не понимаешь? Тебе не обуздать мои порывы, я хочу жить свободно, вновь противилась Шантия.
Она не желала приносить свою жизнь на блюдечке какойто там Матери и детям, не хотелось принимать ее дар, не хотелось закончить, как ее собственная мать.
Не примешь дар, он сожрет тебя живьем! Не примешь силу, она поглотит всю твою плоть! угрожала старуха, расхаживая по комнате. Ее желтый балахон извивался как гремучая змея, а необычный амулет на шее становился всё более тяжелой ношей. Я не смогу уйти на покой, не отдав тебе наше сокровище, взмолилась она, указывая, на тот самый амулет из деревянных бусин и черепа грызуна, с которого ветвились и ниспадали красные кристаллы, подобные киновари.
Это не сокровище это бремя. Так оставь его себе. Я ухожу. Поставила точку Шантия. Девушка собрала сумки с пожитками и пообещала больше не возвращаться.
Жить обычной жизнью ей хотелось гораздо больше, чем обладать силой. Стать певицей ей было нужнее, чем совладать с духами. И ничто ее не остановит. Билет в кармане в большой город, маленькая уютная квартира, микрофон, сцена, аплодисменты и ее голос это все что было нужно, чтобы мечта стала явью. И всем этим она уже обладала.
К чему тогда вообще использовать силу о которой она не просила, если юная Шантия Камуту сама могла добиться желаемого?
ГЛАВА 1
Странно, но я не понимаю, как это произошло, знаю лишь только то, что стоит мне обвернуться в кокон из одеяла и уснуть, я проснусь и снова окажусь в том же месте, будто ничего и не было, ведь этот день существовал только у меня.
Или я украла его у кого-то?
И так каждый раз
Я точно помню свой первый, не знаю, как это назвать, переход? Быть может путешествие в другую жизнь? Но как только я вдохнула этот аромат, сразу оказалась в старой квартирке в Сицилии. Немного пошарканные стены, меленький балкон с усаженными в горшки цветами, обвивающими металлические прутья. Помню, как стояла на кухне с чашкой давно остывшего кофе в руке, и как эта чашка упала, расплескав остаток содержимого по оливковому коврику у обеденного стола.
Шум струящейся воды из ванной комнаты прекратился и тогда-то я поняла, что нахожусь здесь не одна. Руки сами полезли искать острые предметы на кухне, но я нашла только чёртову вилку в раковине и уже искала глазами безопасное укрытие, как дверь из ванной отварилась
Малышка, может мне уже пора завести у тебя свою зубную щетку?
Что, твою мать, здесь происходит? Я что понимаю итальянский? И почему моей первой мыслью было то, как он красив, а не как я здесь оказалась?
Весь мой план побега рухнул, даже не начавшись, когда он вышел из ванной, окутав бёдра полотенцем, а по чёрным, как смоль волосам, все ещё капала вода, стекая на мускулистую грудь. Он подошёл ближе, игриво улыбаясь и явно ожидая ответа, тогда-то я и услышала этот запах Свежий огурец, мятный гель для бритья и пачули. Это содержимое таилось в бархатном темно-коричневом флаконе одеколона, в магазине парфюмерии моего городка, где я должна была находиться.
В магазине парфюмерии, а не в квартире в Италии!
Так, главное без паники! Возможно, безопасней будет подыграть.
Я подошла к окну, делая вид, что любуюсь видом, но в самом деле, просто хотела понять на каком я этаже и смогу ли спрыгнуть. Руки начали потеть, а содержимое моего завтрака вот-вот выйдет на свободу. Сколько себя помню, в критической ситуации я каменела, будто тело само создавало видимость, что меня здесь нет. Возможно, сейчас это мне и на руку.
Любимая, что с тобой? Я принесу воды, на тебе лица нет.
Кажется, он не похож на того, кто собирается на меня наброситься.
Спасибо наверное.
Я присела на угол небольшой кровати, все ещё стараясь не шевелиться и глубоко дышать. Только глаза предательски выдавали нарастающую панику.
У деревянного журнального столика стояла дешевая кремовая рамка с фотографией. На ней была я, такая же, как и сейчас. Темно русые волосы каскадом струились до поясницы, бледная кожа, ямочка на левой на щеке, большие голубые глаза смотрели с таким трепетом и любовью на этого парня, крепко обнимающего меня за талию. Он сидел на прибрежной скале, от чего-то смеялся и щурился от солнца, глядя на меня такими же влюблёнными глазами. Тот же парень, что гуляет сейчас по дому в одном полотенце и, кажется, считает, что я его девушка.
Ощущение страха, паники и какой-то укол ревности к самой себе слились воедино и оставили кислый отпечаток на душе. Я сейчас должна бежать от сюда, объяснить, что это не я, это не моя жизнь, но, кажется, я сама себе не верила.
Эйли, ты уверена, что все в порядке? Мне уже пора уходить, но, если тебе не по себе, я могу остаться.
Куда уходить? То есть, нет, все хорошо. Правда, можешь идти, как можно спокойнее вымолвила я.
Буду поздно, сегодня я закрываю выставку. Франческо опять решил, что слишком хорош, чтобы снизойти до явки на работу, но, если что-то не так, позвони, и я примчусь к тебе, любимая, говорил он, натягивая классические изумрудные брюки и заправляя в них немного мятую белую рубашку.
Я не понимала, что за выставка и что за Франческо, лишь улыбалась и притворно делала вид, что привыкла к будничным разговорам, провожая своего псевдо-парня. Он заботливо и по-свойски положил свою руку мне на талию и нежно поцеловал меня в лоб, приятно царапая щетиной.
Как только входная дверь закрылась, я резко, будто проснулась от сна, где разумное мышление и желание остаться здесь навсегда боролись с друг другом, превращая все мысли в сгусток каши из эмоций и противоречий.
Возьми себя в руки! Нужно понять, как я здесь оказалась и как мне вернуться в свою реальность. Страх непонимания снова дал мне пощёчину, и я решила, что пора валить. Сидя в этой скромной квартирке, я не найду ответа. Но куда идти?
Я подошла к зеркалу и увидела себя, ту же себя, что и всегда, но более женственную оболочку. Будто в этом мире меня никогда не ранили, и я могу на кого-то положиться. Ту, о которой заботились и берегли. Внешне ничего не поменялось, лишь ощущения давали понять, что тут мне должно быть спокойно, но ведь это не моя жизнь, как бы мне ни хотелось в ней остаться.
Я скинула с себя домашний шелковый халат цвета спелой вишни и начала яростно рыться в шкафах. Если я здесь живу, то тут точно должна быть моя одежда. Да, здесь определенно присутствовал гардероб романтичной девушки, любящей легкие и струящиеся мини платья на бретелях, шифоновые блузки и много всего девчачьего моего размера, но в моей настоящей жизни гардероб разительно отличался от нынешнего. Я накинула первое попавшееся платье, немного потрепанные белые кеды и выбежала на улицу.
Боже, как же все это странно и как тут красиво. Можно было бы подумать, что я бесплатно уехала на курорт, если не считать обстоятельства.
Первые пару часов я любовалась видами. Сказочные каменные дорожки, как путеводитель направляли мои ноги по разным улочкам, которые, в свою очередь, тесно ютились между друг другом и внезапно выводили на огромные площади с фонтанами и соборами. Старые дома из цветных кирпичиков совершенно разной высоты в плотную обнимались, как заботливая семья, и соседствовали с более свежими величавыми постройками. Последующие пару часов я проклинала себя за то, что так и ничего не съела. Особенно остро это почувствовалось, стоило мне выйти на главную пешеходную улицу, где в ряд стояли небольшие ресторанчики с зелёными навесами, милыми столами и стульями из белого плетёного ротанга, а воздух впитал запах томатов и пиццы.
Солнце стремительно окрашивало небо в насыщенно персиковый и слишком поспешно пряталось за далекими горами, давая знать, что я вот-вот останусь на улице, где ночь показала бы те самые узкие улочки не в столь безопасном виде. Я все никак не возвращалась в реальность, и, кажется, дорогу обратно уже забыла. Я плутала по острову, выходя на разные площади, где фонарные столбы лениво зажигались и приглашали ночь. На глаза навернулись слёзы безысходности, а ноги требовали передохнуть, намекая на свежие мозоли. Я села у фонтана в более освещаемой зоне, а в голову так и не пришло ни одной гениальной идеи. Не знаю, сколько я так просидела, макая руку в воду и смывая высохшие слёзы. Людей на улице становилось всё меньше, а плохие мысли всё множились.
Эй, красавица! Не желает ли, одинокая Белладонна, хорошо провести время?
Из-за угла, посвистывая, вышли двое веселых мужчин. Тот, что повыше, плотоядно оскалился и не был намерен просить разрешения. Второй, в потной расстёгнутой рубашке, шёл более ленивой походкой дабы не расплескать содержимое бутылки.
Дикий, липкий страх дал под дых, и я забыла, как дышать, а они неторопливо приближались, играясь с жертвой как на охоте.
Только не сейчас, только не сейчас
Я рванула в ближайший освещённый переулок, в надежде увидеть хоть кого-нибудь из людей.
Ну куда же ты так спешишь? кричал в след мужчина с бутылкой.
Я не оглядывалась, петляя по улочкам как в лабиринте. Быстрые, тяжелые шаги все приближались, отдавая эхом по кирпичным стенам, заставляя путаться, с какой стороны крадётся опасность. Я резко свернула влево, стараясь их переиграть, и сама попала в тупик! Живая изгородь закрывала проход, а уже более рассвирепевшие голоса уже приближались. Стараясь прелесть через прутья, руки впивались в острые шипы кустов, я спрыгнула и неудачно приземлилась на колени. Кровь стекала прямо в кеды, окрашивая их в алый. Я не чувствовала боли, но легкие безжалостно сжались в кулак и раздирали изнутри.
За оградой оказалась набережная. Сил бежать уже не
было, и я, прихрамывая, поковыляла до скал, в надежде найти укрытие. Как ни странно, шагов больше не было, кажется, я все же умудрилась сбежать. Страх немного ослабил хватку, а взамен пришло отчаяние. Горькие слезы заполонили все, заставляя мир размыться. Я не решалась выйти из укрытия в виде двух, держащихся друг об друга, валунов. Волны шептали успокаивающую мелодию, ветер дул на ранки, и я, кажется, уснула.
Кто-то бережно коснулся моего плеча. Глаза открылись раньше, чем я проснулась. Тень высокого парня нависала надо мной. Лица я не видела, только горячая рука с тату на тыльной стороне ладони в виде тонущего корабля давала понять, что я все ещё жива.
ГЛАВА 2
Резкий звон в ушах, спутанные мысли, адское головокружение. Сквозь гул и затуманенное зрение, слыша лишь обрывки фраз, я осмотрелась. Я вернулась! В моих руках крепко сжат все тот же флакон парфюма с янтарной жидкостью.
Что случилось? На нас уже смотрят, как на умалишённых, тебе плохо? Эй, Эйли, приём! Рони посматривала в сторону охраны магазина и при этом умудрялась неистово трясти меня за плечи, пока я приходила в себя и болталась в стороны, как тряпичная кукла.
Я положила стеклянный проклятый аромат на полку, взяла подругу за руку и тут же выбежала из магазина. Охрана побежала за нами, думая, что мы что-то тайком прихватили с собой, но резко остановилась у входа, когда увидела, как я с безумным видом освобождаю содержимое желудка прямо в кустах.
По пути домой меня все ещё трясло. Рони взяла меня под локоть и всю дорогу продолжала тараторить в попытке выяснить, что на меня нашло.
Я все ещё чувствовала касание тёплой татуированной руки на плече, пытаясь смыть под горячим душем из тела и памяти все, что со мной произошло.
Спустя 3 недели мое душевное равновесие восстановилось, и я все чаще начала ссылаться на необъяснимое помутнение рассудка, которое, надеюсь, больше не повторится. Вот только почти зажившие синяки и ссадины на коленях не давали покоя, каждый раз доказывая реальность произошедшего.
Сегодня мне снился тот силуэт на берегу и шум морских волн, безжалостно бьющихся о скалы, но сон не был ночным кошмаром. Скорее мутным воспоминанием, сопровождаемым странным ощущением спокойствия, будто тот незнакомец касанием впитал в себя все мои страхи.
Тук-тук, ты проснулась?
Меня здесь нет.
Ну раз тебя нет, значит и возражать не станешь, если я войду, сказала Рони, хитро высовывая голову из двери. Ну ты и соня, сегодня твоя очередь готовить завтрак.
Я смотрю у кого-то хорошее настроение. Не значит ли это, что вы с Маркусом снова вместе?
А ты накорми меня и узнаешь. Играя бровями, она толчком скинула меня с кровати.
Маленькая вредина! Объявляю бой подушками!
Не честно, я уже сделала макияж, да и тебе бы следовало поторопиться. Ты обещала пойти со мной на открытие ярмарки и
Зазвонил телефон, и Рони пританцовывая выпорхнула из комнаты. В этом вся она. Сколько ее помню, Рони всегда умела поднять настроение и убаюкать в коконе из тепла. Кто бы мог подумать, что за столь хрупкой девушкой с детской улыбкой, может таиться каменная стена, где я всегда чувствовала себя в безопасности. Как говорила моя бабушка: «С такой подругой и мужчина ни к чему.»
Эйли, если мы опоздаем, я оставлю эту кофточку себе.
Какую кофточку?
Ту, которую я стащила у тебя из шкафа пока ты дрыхла, повседневным тоном произнесла она, ожидая меня у порога и наматывая рыжие локоны вокруг указательного пальца.
Кто-нибудь наконец вытащит тебя из этой огромной футболки? ворчливым тоном заявила Рони, попутно скупая корн-доги на палочке под острым соусом и гигантскую сладкую вату.
Мы только пришли, а ты уже лопаешь все, что подвернётся под руку, посмеивалась я, переводя тему о моих предпочтениях в одежде.
Все что досталось мне от отца гигантская футболка цвета хаки с логотипом его университета, что я с детства надевала как платье тайком от мамы, которая запрещала тащить вещи из его шкафа.
Я наслаждаюсь жизнью, чего не скажешь о тебе. И давай уже прокатимся на колесе обозрения, с набитым ртом говорила Рони, подталкивая меня в сторону очереди.
Ещё даже не вечер, огоньки не зажглись, эффект будет не тот.
Тогда вечером прокатимся ещё раз, поддразнивала меня подруга, изображая мой нудный тон.
Я сдалась, и мы встали в очередь, затем прошлись по всем шатрам и скупили всякое барахло. День близился к закату, зазывая в гости тёплый летний ветерок. По всюду слышался смех детей, участвующих в шоу мыльных пузырей. Несколько парней у входа в тир расхваливались перед девушками своим мастерством в меткости. Маленькая девочка слезно уговаривала папу купить ей серого декоративного кролика, обещая стать с ним лучшими друзьями. Продавцы завлекали