Все не так просто, как ты думаешь Наали, он так же как и Феттан коверкает мое имя, на что я обреченно вздыхаю.
Я видела как жрицы по щелчку пальцев вызывают пламя
У нас разного рода эм волшебство, если так можно выразиться. И если я буду сейчас применять свои таланты то большая часть зевак в лучшем случае прибежит с виллами по мою голову считая что я угрожаю храму их дорогих предков.
А в худшем?
Просто позовут стражу и случится международный конфликт. Поэтому я предпочел бы просто провести светскую беседу и как можно скорее явиться обратно пока принц Лоран не хватился.
Мне не нравится то как он оттягивает время разговора ковыряя ногтем раму витражного окна и всеми силами избегает встречаться со мной взглядом.
Ты вернешь меня домой?
Скоро, туманно отвечает Ансел. Как только разберусь со своими делами. Так вот о них, ты узнала о том что я просил?
Я чувствую как злость зарождается где-то внутри меня и в глазах немного темнеет от осознания того что меня ни сейчас ни завтра не вернут домой.
Становится душно от раскаленной на солнце земли, жар от которого поднимается в воздух, как кисель затягивается в легкие. Каждый вдох дается с огромным трудом.
Наали?
Нет. Еще нет, я выдавливаю из себя слова, стараясь не закричать от жгучей сердце обиды.
Но хоть что-нибудь? Мне сейчас будет достаточно абсолютно любой мелочи чтобы сдвинуться вперед в своих поисках.
Я устало качаю головой и отхожу от окна чтобы не видеть его лицо. Хочется рассказать ему о снах, которые снятся мне в этом месте и которые требует от меня каждое утро абла Сайхэ. Об удивительных историях что рассказывают мне другие послушницы о своем народе, о крупицах песка что шелестят в каждом рассказе. Но что-то останавливает и не дает выдавить из себя и слова. Как будто чья-то влажная ладонь закрыла мне губы, слегка на них надавив не давая вымолвить ни слова.
Уходи, кричу ему в окно. Ты итак привлекаешь к себе много внимания, и боюсь у меня будут проблемы.
Он еще какое-то время стоит под окном зовя меня по имени, и даже в какой-то момент почти что правильно его произносит. Через некоторое время понимает что ничего не добьется и просто уходит. Я понимаю это по тому как витражное окно освободившись от тени ловит лучи закатного солнца умножая и разделяя их в своем отражении. Вечереет и в комнату врывается прохлада.
Она заполняет собой помещение вытесняя аромат благовоний.
Я устало сажусь на край софы обхватив руками маленькую подушечку с небольшими кисточками по углам, утыкаюсь в нее подбородком и чувствую как грубая ткань впивается мне в кожу.
Абла Сайхэ сегодня утром говорила что сны это то через что с нами говорят наши предки. Может быть мои сны о странной девушке это ее история, которую она хочет мне рассказать?
С этими мыслями я проваливаюсь в тревожный сон.
Глава 2.
Солнце заливает просторную белую залу удлиняя к самому центру тени, которые отбрасывают люди, облокотившиеся на перила балкончика.
Девушка тонкими длинными пальцами впивается в тёмное дерево перил, и на тыльной стороне бледных рук проступают веточки голубых вен.
На вкус Ариона на ней надето слишком простое платье, не подходящее ей с такой красивой внешностью. Босоногая с распущенными длинными до середины бедра черными волосами. Несколько прядей которых ниспадают на лицо, закрывают голубые как само море глаза.
Он готов тонуть в них, любуясь и не скрывая восхищение. Чего таить он гордился тем что смог первым добраться до упавшей звезды и предложить свою руку. В конечном итоге отдал свое сердце и душу, лишь бы Эйве была рядом озаряя своей улыбкой его существование. Но вместо этого, девушка хмурит красивые брови.
Я не смогу скрыть этот город от чужих глаз, очень тихо говорит она, из-за чего приходится наклоняться к самому ее лицу, вдыхая легкий аромат персиков, который источает ее кожа.
Сердце Ариона бьется быстрее, от ощущения на коже ее теплого дыхания. Она немного посторонившись заглядывает ему прямо в глаза, гипнотизируя долгим немигающим взглядом, что мужчина чувствует как земля уходит из под ног. Он встряхивает головой, убирая непослушные длинные светлые пряди со лба. Так сложно сконцентрироваться когда девушка рядом.
Но ты можешь построить другой город, голос Ариона хриплый от долгого молчания.
Он заходится долгим протяжным кашлем и Эйве в беспокойстве касается кончиками холодных пальцев его руки, вызывая по коже мужчины толпы мурашек.
Для этого потребуется очень много сил, девушка отводит взгляд в сторону, подолгу рассматривает густые кроны внутреннего сада куда выходит балкон.
Она незаметно убирает руку с ладони мужчины и чуть отодвигается в сторону, полной грудью вдыхая запах уходящего лета. Прикрывает глаза чувствуя как вьются потоки жизненной энергии, в такт ее сердцу. Медленно выдыхает, как будто дарует деревьям еще немного сил постоять зелеными со спелыми плодами, которые готовы обломить ветки. Их пьянящий аромат сливается с запахом нагретой на солнце травы. Дурманит голову, заставляя ее кружиться от гаммы красок и чувств. Уголки губ девушки трогает тень улыбки.
По телу разливается приятное тепло. Новые чувства захватывают разум вызывая смятение от того, что она не знает как на это реагировать. Просто прикрывает глаза отдаваясь наслаждению летнего вечера под тихое чириканье птиц.
Не в силах больше стоять на ногах Арион падает на колени перед девушкой, хватая ее за руки. Прислоняется жарким лбом к ее тыльной стороне ладоней и тут же начинает покрывать кожу поцелуями. Эйве распахивает глаза, и чарующее ощущение спокойствия исчезает уступая место тревоге, которое пришло от прикосновения к ее ногам.
Помоги мне, душа моя, с придыханием говорит он, возведи город что станет крепостью моего сердца. Что будет прекрасен настолько что сложат о нем песни и станет он легендой закатного дня. И будет красив и прекрасен как ты сама.
Эйве хлопая ресницами удивленно ждет продолжения сладких речей правителя боясь пошевелиться. Чувствуя чье-то присутствие всматривается в самый темный угол комнаты где беспокойно ворочаются тени, которые только и ждут когда солнце склонится к закату чтобы вступить в свое царствование. На краткий миг ей кажется, что внутри что-то шевелится. Но девушку тут же отвлекает нежное касание горячих губ к коже ее рук.
Она неуверенно кивает словам мужчины, мягко но настойчиво высвобождая свои руки из его цепкой хватки. Где-то в глубине души начинает ворочиться беспокойный червячок сомнения.
Душа моя? Арион поднимает на нее взгляд разноцветных глаз. Ты возведешь город ради меня?
Опустившись подле него на колени, накрывает его руки своими и прикасается к ним лбом. Сомнение растет все сильнее отчего тело начинает мелко потряхивать. Одно только слово и ей станет легче. Одно только слово и те кто ей дороги будут в безопасности. На краткий миг в голове возникает образ кокона дрожащий в синем свете. И когда все сомнения уступают место решимости Эйве произносит:
Да
Я просыпаюсь от невыносимой головной боли. Она пульсацией отдает в виски заставляя щуриться от яркого утреннего солнца пробивающегося в витражное окно. Свет множится и расщепляется на несколько лучиков сквозь витраж, больно режет глаза.
Я судорожно вдыхаю нагретый воздух, прислушиваясь к мерному шороху метлы пафу с улицы и чувствую как боль понемногу отступает.
Откинувшись на шелковых подушках потягиваюсь и замираю в ожидании того как в комнату ворвется абла Сайхэ в окружении послушниц. И те ловко зажгут на маленьком столике благовония которые пряным ароматом займут всю комнату и боль в голове станет невыносимой. В очередной раз размышляю стоит ли старухе рассказывать о своих странных снах, где я узнаю о жизни Эйве.
Или может я была настолько сильно впечатлена вечерним разговором что мозг решил сам воссоздать момент из истории? Мысли зудят в голове требуя выхода, а лучше того с кем можно поделиться своими размышлениями. Но в комнату никто не врывается, даже за дверью не слышится обычных звуков жизни храма. Как будто все вымерло в предвкушении вечернего празднества.
Я неспешно поднимаюсь с кровати и подбираю раскинутые на софе красные просторные одежды. Мягкая нежная ткань струится сквозь пальцы. Я воровато оглядываюсь и облачаюсь в привычные уже юбку и длинную каис. Подойдя к зеркалу смотрю в отражение, где на краткий миг мне показалась хозяйка моих снов. Стоит только моргнуть, как видение исчезает, растворившись в тишине утра. Прикрываю глаза, чувствуя как от утренней прохлады боль в голове отступает. Умываю лицо водой в стоящем под зеркалом тазике. Приглаживаю растрепанные кудри, выхожу из комнаты.
За дверью длинный коридор оказался пустым, только слабый ветерок лениво колышет тонкие ажурные занавески. От каждого движения в голове будто работают молоточками делая боль в некоторые мгновения почти что не выносимой от чего из глаз брызжут слезы. Медленно иду вперед в надежде хоть кого-нибудь встретить. На мгновение остановившись в пустом коридоре прислушиваюсь к звукам. До меня отдаленно долетают отголоски чьего-то разговора.
На углу коридора, ведущего в главную залу, столпились послушницы, они с любопытством встают на носочки отталкивая друг друга, тянут шеи, хихикают силясь рассмотреть тех кто явился утром в храм. Меня девушки не замечают, увлеченно щебечут и быстро меняются местами, и только когда одна из старших абл недовольно хмурится они на мгновенье отходят за угол чтобы вновь тянуть оттуда головы.
Я аккуратно дергаю за рукав каис одну из девушек:
Что происходит?
О, долго протягивает она и довольно щурится радуясь тому что может с кем-то поделиться впечатлениями, прибыли послы от Юлмера, нашего соседнего государства. С дарами для наших предков. И мы тут гадаем кто из них может быть наследным принцем.
Аккуратно протискиваюсь между послушниц тоже выглядываю из-за угла.
Зала утопает в полумраке, и только лампадки чадят благовониями, унося ароматный дым под сводчатый потолок. Где он разбивается об яркий утренний свет продирающийся через узкие витражные окошки, от которых свет становится разноцветным.
Абла Наира, как настоятельница храма, одета в желтые легкие одежды, нервно теребит мешочек с табаком и сладко улыбается речам высокого мужчины с огненно рыжими волосами. Недалеко от него стоят трое мужчин, облаченные в доспехи чьи нагрудники сияют в лучах света. Воины стоят на почтительном отдалении от рыжего, сохраняя на своих лицах бесстрастное выражение. Они со скучающим видом рассматривают мелко выстланные на стенах арабески.
Я думаю что это тот рыжий, с придыханием говорит над моим ухом девушка. У него такое статное и благородное лицо. А тот блондинчик совсем еще мальчишка на его фоне.
Проследив за ее пальцем смотрю на Ансела. Он с интересом рассматривает небольшие статуэтки в нишах стены рядом с которыми зажженны благовония.
А ну чего здесь столпились? Раздается сзади грозный голос старухи.
Все девушки тут же сжимаются и склоняя головы продолжают хихикать между собой.
Быстро прикрыли свои довольные лица и побежали заниматься делами. Кто если не вы безупречно подготовится к празднествту? Она хлопает в ладоши и девушки подхватив полы длинных каис быстро, как стайка птиц разбегаются в рассыпную.
Только я одна осталась, искоса поглядывая на Ансела в надежде что тот обратит на меня внимание и подзовет к себе. В противном случае я не могу просто так к нему подойти и не навлечь на себя гнев настоятельницы. Послушницам запрещено разговаривать с гостями храма Эслафон, если только те сами не обратятся к ним.
Абла Сайхэ кладет мне на плечо свою теплую сухую руку и легонько сжимает ее.
Рада видеть тебя, асур, по отечески улыбается мне пожилая женщина. Сегодня не будет долгих нравоучений для послушницы. Надо готовиться к вечернему обряду. И не стой тут как вкопанная сходи на кухню и принеси нашим гостям чай. Мы должны оказать им гостеприимство, которое от нас ждут.
Я коротко киваю абле Сайхэ и аккуратно высвободившись из ее хватки устремляюсь на кухню в душе радуясь тому что она решила не спрашивать о моем сне. С ней почему-то я не готова делиться, чувствуя что это знание может сыграть со мной злую шутку.
В небольшой кухне не оказалось других женщин кроме пары прислужниц занятых очисткой зерен от шелухи. С моим появлением те даже не поднимают голов, не говоря о том чтобы помочь мне приготовить чай для гостей.
Я не раз под бдительным взором Феттан занималась приготовлением чая. Поэтому не составляет труда подхватить стеклянные баночки с сухими травами. Открываю крышку и в нос ударяет запах сена с легкой цветочной ноткой. Сыплю несколько горстей в чайник, и подумав добавляю туда звездочки специй и палочку отдаленно напоминающую корицу. Пока буду нести все в главную залу, чай успеет вобрать в себя пряный аромат.
Готовлю угощения и отмечаю что руки дрожат от неожиданной встречи с Анселом и в предвкушении того что с ним я точно смогу поделиться сном об Эйве. Если нам правда удастся поговорить.
На маленький деревянный поднос уместились армуду, прозрачный чайник и в самый центр я ставлю расписную тарелочку доверху наполненную сухофруктами. Их обычно едят в прикуску с чаем оттеняя его пряность и слегка подслащивая.
Подхватив уставленный поднос посудой медленно двигаюсь обратно в главную залу стараясь не опрокинуть свою ношу, которая при каждом движении тихонько позвякивает. По пути чуть было не сталкиваюсь с Феттан. Та ловко подхватывает поднос с моих рук быстро метнув в меня недовольный взгляд глаз цвета стали. Дожидается когда я переведу дыхание и возвращает мне мою ношу обратно. Она шумно вдыхает носом пар над армуду и прицокивает языком:
Неплохо, выносит свой вердикт послушница, но на мой вкус ты не доложила аниса. Надеюсь что наши аблы не станут пробовать твое приготовление.
Она быстрым движением поправляет на моей голове марама и ее край убирает под заколку возле виска скрывая часть моего лица.
И ты забываешь что в доме наших предков мужчинам не дозволено лицезреть наши лица, асур, настовительным тоном продолжает Феттан. Еще бы чуть-чуть и ты бы нас опозорила. Все, некогда прохлаждаться, наши гости ждут.
Обходит меня по кругу придирчиво оглядывая и кивнув каким-то своим мыслям жестом руки приглашает следовать за ней. Ее поступь тихая, едва слышно разносится по коридору. Звук мне кажется громким, как набат извещающий скорую беду. Руки начинают трястись сильнее, отчего армуду позвякивают. Феттан доходит до входа в залу и трогает меня за плечо, как бы успокаивая и развернувшись скрывается в лабиринтах коридоров храма.
В круглой зале уже во всю мельтешат другие послушницы, некоторые из них убирают пепел от благовоний. Другие протирают влажные тряпками стоящие маленькие статуэтки в нишах стен. Но все они искоса поглядывают на гостей, обмениваясь веселыми взглядами. Вечером храм будет гудеть от свежих сплетен и каждому пришедшему они обмоют косточки строя предположения, кто из них добьется руки дочери падишаха.
Наши гости расположились на подушечках недалеко от постамента с большой статуей, руки которой сложены перед лицом в молельном жесте. Абла Наира сидит на небольшой возвышенности, опирается спиной о ногу статуи, с задумчивым лицом набивает трубку и заслышав мои шаги поднимает голову. Ее усталое лицо озаряет теплая улыбка и лик емонии как будто посветлел.