Я попыталась представить себе эту поездочку. Холли, вся из себя костлявая и холеная, везет пса размером с пони, который нон-стоп пускает слюни и при виде «Мини Купера» ловит инсулиновый шок. А в компанию к нему есть я, впадающая в спячку, избегающая конфликтов и любых разговоров, которые могли бы пролить свет на то, что произошло между нами много лет назад.
Когда Кэти убирала руку со лба, я заметила небольшую вмятинку в том месте, где лежал ее палец. На пульсоксиметре осталась прядь волос, зацепившихся за шарнир.
Милая моя, у тебя дегидратация. Как тебя угораздило потерять столько воды?
Я приложила руку ей ко лбу, как делала мама, когда у меня был жар.
Не знаю. Я постоянно пью и писаю.
Со мной Холли ни за что не поедет.
Поедет, если ты попросишь, сказала Кэти.
Поедет, если ты попросишь.
Нет, Сэм, не поедет. Она решит, что я проявляю силу духа, или благородство, или еще что-нибудь. Она решит, что я пытаюсь вести себя так, будто она мне тут не нужна. Ты должна попросить ее поехать с тобой. Другого варианта нет. И потом, что бы ты ни говорила, но одной тебе не справиться. У тебя год на это уйдет. Возможно, у меня нет столько времени.
Не шути так. Это совсем не смешно.
Пара лампочек в моем мозгу потухли, подумалось про кровать, а потом я вспомнила, как мне будет одиноко, если я заберусь в нее.
Кэти откинула больничный халат и показала мне бедра.
Красные точки опять появились.
Я не удержалась и дотронулась до одной. Точка побледнела, как, должно быть, и моя физиономия, быстро стала совсем белой, а потом снова ярко-красной. До того как Кэти пришла на обследование, еще в первую битву с раком, она заметила у себя на бедрах и голенях маленькие красные точки наподобие веснушек. Врач сказал, что это петехии. Все специалисты хором утверждали, что они безопасны. Это просто случайное совпадение, вероятно, из-за стресса. Но незадолго до того, как врачи признали, что у Кэти ремиссия, красные пятнышки исчезли, и тогда Кэти поняла, что с ней все будет хорошо. Я коснулась пальцем нескольких точек в надежде на то, что, когда я уберу руку, они пропадут.
Но ведь врачи говорили, попыталась напомнить ей я.
Мы обе знаем, что говорили врачи. Я знаю, что это такое.
Я пристально посмотрела на подругу, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Больничный шум вдруг стал слышнее. Кто-то объявил код, потом телереклама антигистаминного препарата зазвучала на полную громкость и сразу стала тише.
Мне нужен Арахис, Сэм. Мне нужно знать, что с ним все в порядке. Мне нужно, чтобы его башка лежала у меня на животе. С больничной администрацией я договорилась. Если ему выправить документы собаки-помощника, он сможет находиться тут сколько угодно. Если он будет со мной, я смогу еще раз одолеть болезнь.
Кэти сказала это, а я услышала вот что: Рак уйдет, когда я снова обниму Арахиса.
Возможно, к нашему возвращению тебя уже вы- пишут.
Вот так-то. Я сказала «к нашему», а значит, мой мозг уже решил, что спасение Арахиса это мероприятие для двоих.
Только я это сказала, как тотчас пожалела. Впервые после окончания колледжа нам с Холли предстояло провести столько времени вместе без Кэти. За эти годы не было неловких ужинов и странных праздников, на которых мы присутствовали и где Кэти была связующим звеном. По просьбе Кэти Холли приехала на рождение Мэдди, но я ее тогда не запомнила. Кэти подумала, что если Холли увидит меня в момент такой эпичной уязвимости, она оттает. Но этого не случилось. Очевидно, Холли завезла продукты до того, как Мэдди появилась на свет. Занавес. Меня в этот момент штырило от окситоцина, поэтому мое восприятие было искажено. Потом, когда я представила, как Холли отворачивается от нас с Мэдди в самый наш главный момент, я заплакала: я и не предполагала, что у меня были слезы по Холли, которые ждали момента, чтобы пролиться.
Если я не доставлю Арахиса, чтобы у Кэти снизился стресс и анализы пришли в норму, нас ни в какой комбинации больше не будет. Без Кэти мы не будет, а останутся просто Сэм и Холли, которым не бывать вместе. И тут я представила себя деревом с неглубокими корнями, которое может рухнуть под порывом шквалистого ветра.
Возможно, вы с Холли сможете поговорить о том, что случилось с вашей дружбой. Кэти погладила меня по тыльной стороне ладони. Возможно, вам нужна эта поездка.
Прежде чем я успела вспылить Нужна? Да не нужна мне Холли! как она влетела в палату, хлопнув дверью, и сказала:
Ральф разобрался с твоей страховкой. Завтра он привезет бумаги на подпись, и мы успеем отправить их факсом в срок.
Что бы я без тебя делала, Холли?
И тогда я смирилась с тем, чего ждала от меня Кэти отправиться в путь, не лаяться с Холли и привезти собаку, и моя ярость и сопротивление сошли на нет.
Не переживай. Я никуда не еду.
Кстати об этом, сказала я. Пожалуй, ты права. Я миллион раз остановлюсь, пока преодолею такое расстояние. Может, поедем вместе?
Холли перевела взгляд с Кэти на меня.
Вы что тут выдумываете?
Ничего. Кэти сказала, что мне на психостимуляторах будет сложновато сидеть за рулем и отслеживать состояние Арахиса. Если мы поедем вместе, я буду заниматься мониторингом, а машину мы сможем вести по очереди. Ты сама говорила, что управишься быстрее. А Кэти гораздо быстрее получит Арахиса.
Холли, прищурившись, посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Кэти.
У тебя есть новости? Пока я отсутствовала, приходил врач и что-то сообщил?
Нет.
Кэти закрыла глаза могло показаться, что она просто моргнула. Ее подрагивающие веки сигнализировали об усталости и смирении.
Думаю, одной мне не обойтись, сказала я.
И хочешь меня в компанию? спросила Холли.
У нее был разъяренный взгляд директора школы, поймавшего ученика за порчей ученических шкафчиков.
Я замялась. Напрашивался единственный ответ да. Но мог быть и другой: А когда я не хотела твоей компании? Почему ты спрашиваешь об этом? Я знала, что с Холли раздумья смерти подобны, и потому сказала:
Без тебя мне не справиться.
Это верно.
В этот момент система запищала, словно напоминая всем, находящимся в пределах слышимости, что в палате лежит больная, которой нужна ее собака.
Глава 4
Это вряд ли
Холли метнулась к двери и распахнула ее настежь.
Эй, медсестра! Вы медсестра? Тут аппарат отключился. Пусть кто-нибудь его проверит.
Она вышла в коридор, и оттуда донесся ее авторитетный голос:
Медсестра!
Видишь? сказала Кэти. Это как иметь собаку, которая лает при каждом шорохе.
А помнишь вечер в колледже, когда тот парень клеился к тебе в баре? Она подошла к нему и сказала: «Подобные действия квалифицируются как насильственные и противозаконные. Я вызвала полицию. Меня попросили задержаться для дачи показаний». Он тотчас слинял, а она, смеясь, накатила две стопки, после чего со слезами на глазах стала говорить о том, как любит юриспруденцию, нас и текилу. Потом ее вырвало в бумажный стаканчик, и мы повезли ее домой.
Я улыбнулась, хотя между прошлой Холли и нынешней была существенная разница.
Она действует так жестко, сказала Кэти.
Она вообще жесткая. Она по отношению ко мне жесткая.
Как тысячи раз прежде, я мысленно вернулась к тому вечеру, когда мы праздновали окончание колледжа. Мы с Холли лежали на полу, пьяные в хлам, а комната вращалась у нас перед глазами. В таком состоянии лезть на верх двухъярусной кровати категорически не рекомендуется. Мы лежали в двух шагах от туалета, на случай если Холли, самой тошнотворной выпивохе кампуса, захочется прижаться к фарфоровому другу.
Я уползла на кухню, чтобы принести ей мокрое полотенце, а в этот момент Майк, бойфренд Кэти, трескал там просроченные кукурузные чипсы. Когда я с полотенцем и стаканом воды вернулась в комнату, Холли уже сидела со свирепым выражением на ли- це, прикрыв плечи уродливым коричнево-желтым пледом.
Ты чего?
Я рухнула на колени, стараясь не расплескать воду.
Я все слышала, Сэм. Я слышала, как ты сказала, что я гадкая.
Она была бледная, потная, взбешенная.
Ты о чем?
У меня участилось сердцебиение. Из-за сладковатого вина и разъяренного вида Холли голова шла кругом. Мне хотелось одного закрыть глаза.
Только что. Я была в туалете и слышала вас двоих. Она рыгнула и передразнила голос Майка. Она тебя хочет. А ты ему врезала и сказала: «Гадость. Не смей говорить гадости».
Последнее она произнесла с усмешкой.
Я была совершенно сбита с толку отпила воды и выпучила глаза, чтобы не закрывались.
Ну да, он так сказал, а потом сделал пальцы буквой V и сунул туда язык. Ну я ему и врезала. Ты же знаешь, какой он пошляк. За что только Кэти его любит.
Ты должна была вступиться за меня.
Я опустила голову на подушку, которую мы делили на двоих, и натянула одеяло, стараясь, по примеру мамы, смотреть на вещи проще.
Ты бываешь немного гадкой, когда блюешь в раковину.
Сэм! Ее голос повысился на октаву.
Помню, что после этого я сразу провалилась в сон. На следующее утро она уехала, не попрощавшись. Позже, узнав, что она лесбиянка, я подумала, что, возможно, слова Майка задели ее за живое, и она решила исчезнуть из города. Выражаясь современным языком, как она могла так жестоко забанить меня?
Какое-то время она и ко мне была жесткой. Кэти сменила позу и чуть выше натянула просты- ню. Помнишь, она уехала в Европу и не появилась у меня на свадьбе? Но в конце концов, думаю, мой развод и рак побудили ее вернуться.
А у меня умер муж!
Это прозвучало так, словно у нас состязание побитых жизнью, и победительница получает в награду взрывоопасную дружбу с Холли. Мне навсегда запомнились похороны я была беременна и абсолютно подавлена, но даже тогда, в состоянии смятения, кого я надеялась увидеть на кладбище? Холли. Она не только не появилась, но даже не позвонила и не написала. В каком-то смысле это было обиднее всего. Что я такого сделала, чтобы вызвать подобное отторжение?
Может, дело в том, что Джефф умер давно? Она с головой ушла в карьеру. Это просто совпадение, что она оказалась в городе, когда родилась Мэдди. Я пыталась, Сэм.
Я знаю.
Начальственный голос Холли, разносившийся в коридоре, возвестил о ее возвращении в палату.
Вот тут. Эта штука пищит, сказала она.
Я бросила взгляд на Кэти, и она покачала головой.
С Холли всегда знаешь, что она близко. Заходя в комнату, она, как требует тайм-менеджмент, всегда разговаривает и если обращается к вам, то лучше быть начеку, иначе все прохлопаешь.
Я шумно вздохнула, и Кэти, лежавшая рядом, дотронулась до моей руки.
У нее что, давление подскочило?
Мы с Кэти ждали появления того, с кем говорила Холли.
Сюда все подряд заходят, жмут на разные кнопки. Вот вы можете проверить, что к чему? Толком.
О господи, сказала я, когда Холли появилась в палате в сопровождении Брюнета.
Он остановился у изножья кровати.
Привет.
При виде меня он явно обрадовался. Да и кто не обрадовался бы дружелюбному лицу, столкнувшись с Холли в режиме перекрестного допроса?
Привет, сказала я и указала на Кэти. Это моя подруга.
С запозданием осознав оплошность, я ткнула пальцем в сторону Холли и добавила:
И это моя подруга. Они обе мои подруги. Я навещаю эту. А та тоже здесь.
Кэти и Холли уставились на меня. И Брюнет тоже уставился. Едва ли по лестным для меня причинам.
Да, сказала Холли. Я тоже здесь.
Брюнет нажал кнопку на системе, и она отключилась.
Вы бы хоть взглянули на нее, сказала Холли. А вдруг у нее сердечный приступ или еще что-нибудь?
У вас по ощущениям сердечный приступ? обратился Брюнет к Кэти.
Нет. С сердцем у меня все в порядке, спасибо. Хотя за яичники не поручусь. Система что-нибудь сообщает о моих яичниках?
Пока УЗИ яичников не было.
Тут до меня дошло, что Брюнет отнюдь не болван. Он раскусил ситуацию с Холли и охотно присоединился к веселью, как девчонка к игре со скакалкой на детской площадке.
А почему УЗИ не было? Чего вы ждете?
Холли наседала, и мне стало чуточку неловко.
У нас всего один стационарный аппарат. А яичников в очереди на него полный коридор.
А сколько он стоит? Мы можем приобрести собственный?
Как мне ни хотелось продолжения этой дискуссии, пришлось положить ей конец. Все-таки нам с Холли предстояло ехать через всю страну, а потому пополнять длинный перечень обоюдных недоразумений явно не стоило.
Холли, в системе опустела капельница. Поэтому она пищит.
Ну так принесите другую, скомандовала она.
Принесите другую, сказала я Брюнету.
Он улыбнулся и протянул руку Холли.
Я врач-ординатор при докторе Чопра, но в круг моих обязанностей это не входит, поэтому вынужден сказать, что не буду заниматься
Кэти Мартин.
Я многие годы наблюдаю за тем, как мужчины знакомятся с Кэти и влюбляются в нее. Она была такой безобидной мужеловкой, и Брюнет тоже не обладал иммунитетом к этой ее сущности. Думаю, для мужчин определенного типа она пахла сахарным печеньем и домашним хлебом. Онлайн-знакомства такой реакции не вызывали. Она была просто одной из привлекательных женщин в море других, но при личном контакте мужчины валились к ее ногам снопами. И козлина Том не был исключением.
Вы старший ординатор? вмешалась Холли.
Я врач-ординатор, специализирующийся на заболеваниях яичников, но старшим ординатором не являюсь. Впрочем, найти того, кто сможет поменять капельницу, вполне в моей компетенции, и я это сделаю прямо сейчас.
Дрю Льюис, сказал он, пожимая руку Холли, после чего повернулся ко мне. Это та самая ситуация, из-за которой тебе потребовалось вздремнуть?
Да.
Ну вот, сдал меня с потрохами.
И она та самая, которая идеальна во всем?
Выражение удивления и радости на физиономии Холли с лихвой окупило все странности общения с доктором Дрю Льюисом по прозвищу Брюнет. Ощущение было такое, что он открыл дверь собачьей будки, и я смогла выйти на воздух и размять лапы. Но затем он спросил, указывая на Кэти:
И она твоя лучшая подруга?
Возможно, обстановку Брюнет просекал неплохо, но законы женской дружбы явно не были его коньком.
Они обе мои лучшие подруги, с запинкой произнесла я. Мы втроем лучшие подруги и дружим почти тридцать лет.
Слушайте, доктор Девичьи Грезы, сказала Холли, вы собирались раздобыть новую капельницу. Это что, не к спеху? Контейнер пуст. И стоимость чудо-аппарата попрошу выяснить. Потому что я подумываю приобрести такой для Кэти. А после выписки мы подарим его больнице.
К чести Брюнета, его ничуть не задели манеры и силовые игры Холли напротив, он улыбнулся мне и слегка подмигнул. Это было не вульгарное подмигивание капитана круизного лайнера, предназначенное красотке с пляжной палубы, а легкий трепет длинных ресниц, напоминающий прикосновение к шляпе, а не встретимся позже в моей каюте.
Обычно мужчины меня не замечают. Должно быть, для них я пахну безразличием и старым школьным ботинком. Я попыталась подмигнуть в ответ, а вместо этого моргнула.
Какой смешной и дурацкий способ взаимодействия, подумала я, но почему-то двинулась вслед за Брюнетом на выход. В коридоре я оглянулась, но его нигде не было. Я посмотрела по сторонам, а затем услышала смех.
Доктор Льюис стоял у большой конторки, отделявшей служебные помещения от лечебной части, и разговаривал с молодой женщиной в белом халате. Он указывал себе за спину в сторону палаты Кэти, а женщина кивала, но оставалась на месте.
Я оперлась руками на прохладный ламинат конторки и наблюдала за происходящим. Женщина смотрела на Дрю, опустив ресницы и широко улыбаясь, кивала, проводя рукой по длинным светлым волосам и пропуская их сквозь пальцы. Наблюдать за двумя привлекательными особями в дикой природе было в духе «Нэшнл Географик». Прихорашивание, трепет ресниц все способы привлечения интереса, за исключением принятых у жуков-навозников, были доступны наблюдению в коридоре больницы Святой Марии. Приглядевшись поближе, я обратила внимание на другое несоответствие: доктор Льюис, похоже, не соображал, что перед ним танцуют брачные танцы.