Здорово, мужики! Бабу эту видали? Не забредала мелкая сучка в ваше село? незнакомец выставляет перед собой телефон, что-то в нем показывая.
Глава 3
Ассоль
Не вижу, что именно показывает незнакомец на своем смартфоне. Вот только к горлу подбирается нехорошее предчувствие. У папы много врагов. Так всегда было. И глядя сейчас на этого мужика, что внушает ужаса гораздо больше, чем тот, кто спас меня, сомнений не остается уроды ищут меня.
Не видали, отвечает кто-то из деревенских, даже не глядя на фото.
А если подумать?! напирает визитер. Бабла отвалю, не пожалею. За любую инфу заплачу.
Тебе же сказали, слышится другой голос. У нас тут два дома в три ряда. Баб чужих не водится.
Мне кажется, я даже не дышу. Сижу в углу и не подаю признаков жизни. Съежилась вся, нос опустила в ворот тулупа. Только глаза видно, и то на них сверху край шапки наваливается.
Ладони тоже прячу в рукава. В общем, пытаюсь прикинуться кучей старой одежды, сваленной тут по забывчивости.
Конечно, я не боюсь, что сельчане меня выдадут. Мой спаситель сказал, что я парень. Племянник или что-то такое. Те, вроде, поверили, и под сомнение слова соседа ставить не стали.
А вот он Что мешает здоровяку сдать меня за приличную сумму? Сказать, что вот она я, забилась в угол в мужском шмотье, и теперь могу провалить в теми мерзавцами, что ищут меня?
Мне кажется, мой страх даже можно почувствовать. Стоит бандюгам только принюхаться, как они заметят меня. Уловят подвох.
Слышь, деревня, я пока по-хорошему спрашиваю. В следующий раз будет по-плохому, ублюдочный главарь обнажает зубы. Кажется, угрозы доставляют ему истинное удовольствие. И, по-моему, он даже жаждет и предвкушает, что ему кто-то ответит грубо, чтобы иметь возможность насладиться болью несчастного.
Жутко попасть в лапы к такому.
Все это время мой спаситель стоит боком, чуть в стороне. Но когда он делает шаг в сторону незваных гостей, мое сердце перестает биться. Кровь в венах застывает, превращаясь в лед.
Вот сейчас. Сейчас он сдаст меня, сорвет свой куш и вернется прозябать в той развалюхе, что считается его домом. Если денег вообще дадут. Непохожи незнакомцы на тех, кто держит слово.
А мне что? Подорваться с места, пока не поздно? Броситься вглубь деревни?
В этой безразмерной одежде, меня догонят еще до того, как я выберусь из-под навеса. А если и успею, никто в этой глухой деревне не рискнет помогать мне.
Время будто останавливается, пока Цербер выходит из тени, останавливаясь перед незнакомцем. Теперь я все больше убеждаюсь, что это именно он. Спокойный. Уверенный в себе. Перед уродами на снегоходах не пасует, хотя в явном меньшинстве.
Ну, привет, брат, его голос, ровный и низкий разрезает окружающее пространство.
У меня пальцы на ногах холодеют. Желудок скручивается от дикого страха. Брат? Теперь мне точно конец!
Через тонкую полоску, что оставила себе для глаз, замечаю, как меняется лицо незнакомца. Как оно становится все более суровым. Жутким даже. Как опасность, что и так веяла от него, превращается в нечто ощутимое. То, что можно почувствовать физически. Потрогать. Пока она не сожрала тебя заживо.
Глаза мужчины сужаются.
Сучий выблядок растягивает каждое слово. Не сдох, падла!
Проваливай отсюда, Девчонки здесь нет, тебе уже сказали. А будешь мужикам угрожать
Угрожаю я по-другому, тебе ли не знать?! он сейчас на демона похож. Черный, злой. И эта ухмылка. Страшная
Братья молчат, а воздух между ними заметно искрит. Огромные как буйволы. Они если сейчас накинутся друг на друга, то выживет только один. Хотя и того в мясорубке до полусмерти провернет.
Цербер меня не сдает. Но напряженное молчание все равно не приносит облегчения.
Если узнаю, что это ты Соловьевскую суку покрываешь я заберу у тебя все сквозь зубы шипит незнакомец. Даже твою никчемную жизнь.
Теперь не остается никаких сомнений, уроды пришли по мою душу. Разыскивают здесь. Мой отец Виктор Соловьев. Известный в криминальных кругах человек. Он всегда говорил, что я самая большая его ценность. И самая большая слабость. Что должна быть осторожной, ведь есть много желающий отомстить ему через меня.
Вот только откуда эти знают, где я должна быть. Даже примерно. Никто ведь не в курсе куда я ехала и зачем. В том числе папа.
Зачем она тебе?
Не твое собачье дело.
Тогда вали откуда пришел. Бабы твоей тут нет, и снова не сдал. Слава Богу! Защищает. Оберегает. Вот только зачем?
Приезжий окидывает взглядом пространство. Сканирует каждый сантиметр. И я до ужаса боюсь, что мужик заметит меня. Обратит внимание на странный комочек, сжавшийся на скамейке.
Когда ловлю на себе его тяжелый взгляд, горло начинает драть от сухости, мгновенно образовавшейся там. Если во мне сейчас признают дочь Соловьева
Незнакомец долго на мне не задерживается. И когда он отводит глаза, я чуть не сползаю с лавки прямо на утоптанный под моими ногами снег.
Я не прощаюсь, мелкий ублюдок, с презрением выдавливает.
Цербер ничего не отвечает.
Если встретите девчонку, советую рассказать, мужчина швыряет в снег какую-то бумажку. Визитку что ли?
Потом показывает своим парням рассредоточиться по разным сторонам от деревни, и сам усаживается на снегоход. А я глубоко вздыхаю.
Ну че, трактор пойдем смотреть? спрашивает пожилой мужчина.
Планы поменялись, слышу от хмурого бородача. Он поворачивается в мою сторону и долго разглядывает. Трактор нам больше не нужен.
Глава 4
Ассоль
Пойдем, кивает в мою сторону.
Молча поднимаюсь со своего места. Воспротивиться не могу, не стоит деревенским слышать мой голос. Где гарантия, что и они меня не сдадут? Деньги здешним мужикам явно не помешают. И деньги не малые. Думаю, бандиты не поскупятся ради такого ценного трофея.
Поэтому мне приходится задавить все свое раздражение на ситуацию и человека, что обещал вытащить машину из снега, а теперь вдруг передумал, и идти за ним след в след.
И только когда мы оказываемся на достаточном расстоянии от навеса, где сидели работяги, я подаю голос:
Подождите! выкрикиваю. Но это не заставляет мужчину даже чуть-чуть сбавить шаг. А, между прочем, на один его здоровенный шажище приходятся два, а то и три моих.
Да постойте вы! без особой надежды повторяю, и он все же останавливается.
Ты ведь умная девочка, Ассоль? спрашивает. То, как он смотрит на меня теперь, вызывает головокружение.
И имя Откуда он знает мое имя, я ведь не говорила. Значит, Цербер. Все же, он. И, еще вчера мне повезло мужчина не знал, кто я. А теперь знает, благодаря брату.
Не слышу! смотрит прямо в глаза.
Наверное неуверенно отвечаю.
Не то, чтобы я считала себя тупой, просто понять не могу, к чему этот великан клонит.
Тогда молча идешь за мной, и не подаешь виду, что ты чертова баба! не очень дружелюбно, и достаточно для того, чтобы мозги встали на место.
Мне не стоит разевать рта. Пока рядом со мной Цербер, я чувствую себя защищенной. Хотя не должна. Он не менее, а, может, даже более опасен чем те, что искали меня.
Домой меня теперь не отправят, и это все, о чем могу судить наиболее вероятно. Все остальное какая-то дикая каша из мыслей. Страх, смешанный с адреналином и чем-то еще.
Мой отец ведь убил Цербера. Усыпил зверюгу, как он всегда говорил своим ребятам. «Чтобы другим было неповадно», добавлял обычно при этом.
Но вот чудовище идет впереди меня, наверняка в голове прокручивает какой-то план по расправе или еще чего похуже. Ведь даже его брат, судя по всему, не знал, что Цербер жив. И это странно Все очень и очень странно.
Его дом теперь не кажется мне приветливым теплым жилищем. Потому что страшно. Потому что желудок до сих пор крутит от болезненных спазмов.
И как только скрипучая дверь за нами захлопывается, мужчина дергает меня на себя, схватив за шиворот, придавливает к стене. Не успеваю даже вскрикнуть от неожиданности, как ко лбу прислоняется холодный металл ствола.
Теперь становится не до криков. За свои восемнадцать я много оружия повидала, и знаю, что в руках криминальных личностей это очень и очень опасная штука. Для большинства из них человеческая жизнь ничего не стоит. Даже для моего отца.
Почему люди Валиевых ищут тебя здесь? зло цедит. Наши лица очень близко, и я чувствую на своей коже его тяжелое горячее дыхание.
Я Я не знаю едва слышно. Громила своей игрушкой мне весь кислород передавил.
Думай! рычит. Что ты забыла в этой глуши, Соловьева?
Я стыдно признаться. Только сейчас понимаю, какой дурой была, и как глупо будет звучать мой ответ. По глазам Цербера вижу, что он начинает терять терпение. Я к шаманке ехала.
Слезы обиды подбираются к глазам. Нет, это даже не страх. Просто какая-то глупая, нелепая смерть получится.
К какой нахуй шаманке? верзила не особо верит моим словам.
Подруга посоветовала, всхлипываю. Металлический предмет у черепушки будто раздирает кожу.
Подруга? хмыкает. Кто еще знал, что ты тут? Батя без охраны отпустил? Не поверю, оскал на лице мужчины пугает. Он стал почти таким же жутким, как у того ублюдка, что искал меня. Я даже замечаю некоторую похожесть в чертах их лиц.
Нет, никто не знал Никто мой и без того тихий голос превращается в шепот.
Хорошая подруга у тебя, цедит.
Нет. Она не могла не так уж уверенно заявляю. Обдумать случившееся мне не дают.
Ты спрашивала про татухи. Знаешь, кто я?
Молчу. Не выходит выдавить из себя предположение.
Знаешь? более грубо. Дуло пистолета сильнее давит мне на лоб. Там теперь точно останется синяк.
Цербер?! вздрагиваю, сама пугаясь того, что только что произнесла.
Угадала
Но ведь отец Он сказал, что тебя убили усмирили не знаю, почему говорю об этом. Наверное, мне нужны его объяснения. Только вот зачем?
Жизнь проносится перед глазами, когда вижу его улыбку, вдруг растянувшуюся на губах. Циничную усмешку, которая свойственна только таким людям не имеющим ни страха, ни сочувствия, ни мук совести.
Твой отец ошибся.
Мужчина вдруг отстраняется, и у меня будто здоровенная гора с плеч сваливается. Не убил, по крайней мере. А это уже хорошо. Мог бы всадить пулю, если бы захотел. Как и мог сдать меня своему брату. Как он там сказал? Валиевы? Пытаюсь вспомнить эту фамилию, но она ни о чем не говорит мне. Я никогда не вдавалась в подробности дел отца. Его кровавый бизнес мало меня интересует.
Сейчас же понятно лишь одно из двух братьев, Цербер меньшее из зол. Поэтому я все же решаюсь спросить:
Так что насчет моей машины? Вы сказали, что поможете.
А еще я сказал, что планы поменялись. У меня счеты с твоим отцом, девочка. И я намерен поквитаться.
Глава 5
Ассоль
Жрать готовить умеешь? неожиданно спрашивает меня громила, а я так и не успеваю прийти в себя после того, что пережила минуту назад.
Бурчу в ответ что-то невнятное. По мне точно катком прошлись. Еще утром я надеялась на спасение, на то, что вернусь домой. Еще десять минут назад я радовалась, что Цербер не сдал меня врагам отца. А на деле оказалась в заложниках у человека, который тоже намерен с ним поквитаться.
Умеешь, спрашиваю?!
Качаю головой, но думаю сейчас совсем о другом.
Придется научиться. Сваргань что-нибудь. А мне прогуляться надо.
Не произнося больше ни слова, мужчина выходит из дома.
А я по стеночке оседаю на пол. Жуть какая
У меня банально не получается собрать мысли в кучу. Такое чувство, что разумом я больше не управляю. Силюсь элементарно понять, что делать дальше, но не выходит ничего
Страх то и дело подтягивает ко мне свои мерзкие щупальца, пока я не беру в руки всю силу духа, что еще остается где-то внутри, и не обрубаю их к чертям.
Чувство опасности колошматит в висках. А у меня будто второе дыхание открывается. Я найду выход! Найду! Или папа спасет меня. Соловей на все пойдет ради дочери! И этим ублюдкам не достанется ничего. Папа просто размажет уродов. Кишки выпустит.
А вот они меня не тронут. Ни Цербер, ни его хренов брат! Моя жизнь способ давления на папу, и если кто-то из них попробует убить меня, то потеряет влияние на моего отца.
Это то, на что я надеюсь.
Собрав все силы, поднимаюсь с пола. Печка шпарит на всю. Слышу как трещат за дверцей поленья. В доме жарко, но я не спешу снимать тулуп и шапку. Мне нужно найти что-то, что поможет смыться. Что-нибудь. Что угодно. Например, ключи от моей машины. Где они вообще? Помню, что закрыла дверь, а потом? Понятия не имею, куда они делись.
Да и что это даст? Снега за ночь выпала месячная норма, а то и больше. Мой мерседес, поди, до самых стекол замело. Руками его что ли отгребать?
На глаза попадается беленькая баночка с таблетками. Зачем-то хватаю ее. Кручу в руках. Кажется, именно это принимал Цербер. Но что именно «это», понять не получается. На наркомана он непохож. Крепкий мужик. Здоровый. Выносливый очень, судя по всему. Значит, не наркота. А я нариков в клубах повидала достаточно. Знаю, как это бывает.
Телефон. Еще у меня был телефон. Окидываю взглядом пространство. Нахожу свою сумочку. Бросаюсь к ней. Там и ключи и мобильный все на месте. Только толку? Сети нет. Унылые точки вместо полосок связи. Про интернет вообще молчу.
Может, на улицу выйти? Выглядываю в окно. Там уже кружит легкий снег. Надеюсь, это не повлияет, и сеть поймать удастся. Мне бы хоть как-то папе маякнуть. На секунду вызова бы сети хватило
Сжимаю в руке айфон, и бросаюсь к выходу. Как только могу высоко задираю трубку. Ушанка то и дело норовит сползти с головы.
Ну, давай! Давай! хнычу, но сеть так и не подает признаков жизни. Чтоб тебя! Чтоб тебя! кричу с разочарованием, напрочь забыв о том, что мне нужно скрываться.
В порыве эмоций хочу выбросить телефон в сугроб, но вовремя останавливаюсь. Замечаю прочищенное место вдоль дома. Оно идет к амбару (или как правильно такое называется?!). Непонятное строение. На гараж не похоже. Сарай, что ли?
Иду туда, в надежде найти что-то полезное. Ведь не просто так Цербер здесь чистит снег. Почему он вообще живет здесь? Ясно, что скрывается. Вот только почему тут? Есть ведь куча мест, куда он мог свалить. На Бали, например. На Кубу. Да хрен знает куда еще! А он выбрал эту глушь, где кроме как с местными алкашами и пообщаться не с кем.
Строение оказывается загороженным листьями фанеры. Огромными такими. Уцепляюсь за край одного из них. Пытаюсь сдвинуть с места.
Блин! бросаю вслух.
Прилагаю еще немножечко усилий. Рычу, чуть живот не надрывая. Мне нужно, жизненно необходимо узнать, что там внутри.
Фанера поддается, и у меня получается отодвинуть ее на пару сантиметров, чтобы заглянуть внутрь. Луч света, пробившийся вглубь строения падает на фару. Не успеваю даже понять, что за тачку прячет в «гараже» Цербер, как меня отвлекает голос неподалеку:
Эй пацан, поди сюда! мужик обращается явно ко мне, потому что поблизости больше никого нет.
Из меня будто весь дух вышибают одним ударом. В мужике я узнаю одного из тех, с кем приезжал в деревню брат Цербера. Значит, ублюдки все еще ищут меня.
Мигом срываюсь с места. Нутром чую, что там, по ту сторону этого низкого забора мне будет гораздо хуже, чем рядом с бородачом, что вытащил меня из бурана. Обогрел и приютил.
Я никогда еще не бегала так быстро. Даже про сапоги гуливерского размера забыла. Видела только цель дверь в старый дом. Это мое спасение. Единственное, что может сейчас помочь.
Сюда иди! тем временем орет мне визитер. Не смотрю в его сторону, но понимаю, бандит движется на меня. Его голос все более отчетливый. И злой. Очень. Куда пошел?!
Легкие обжигает огнем. Нога в огромном сапоге поскальзывается. С криком лечу на землю. Пальцами впиваюсь в снег, чтобы быстрее подняться.
Стой, сука! слышу в спину.
На автомате оборачиваюсь на голос. Замечаю, что горилла уже перескочил через забор и быстро приближается. Секунда-две, и схватит меня.