Но расстаться с квартирой, где жили мы с мамой, я была пока не готова
* * *
Чтобы не спугнуть Сережку, если он и вправду прятался в доме, где убили моих отца и сестру, Артур оставил машину возле храма, и мы отправились пешком. Отцовский коттедж, ауру которого я намеревалась очистить с помощью безгрешных животных, стоял особняком от других домов, поэтому всплески собачьего лая в будущем никого не могли потревожить. Дом был огромным, а территория участка не меньше гектара, так что Сереге было где укрыться от нас. Но мы надеялись обнаружить его присутствие
Ты хочешь силой заставить его свидетельствовать в суде? спросила я по дороге.
Артур с неожиданной опаской взглянул на темные купола старой церкви:
Ну что ты! Это противозаконно, между прочим. Буду убеждать.
Ты уже пытался
Нельзя было отпускать его, посетовал Артур. Мальчишка остался один и запаниковал. Если бы кто-то из нас был рядом, сейчас не пришлось бы его искать.
Думаешь, я смогла бы удержать Серегу?
Логов покосился на меня:
Ты благотворно действуешь на людей.
Это была замаскированная издевка? Или майор юстиции пытался сделать мне комплимент?
За воротами мы разделились: я прокралась в дом, потому что мне до сих пор было страшновато бродить у бассейна, в котором нашли два трупа, а Логов отправился исследовать территорию. Встретиться договорились в темной деревянной беседке. Ее центр занимал крепкий круглый стол на нем мы вчетвером пикниковали осенью.
В пустом громадном доме тоже, если честно, было жутковато. Я прислушалась, замерев у двери, но ни шагов, ни музыки, ни голосов слышно не было. Да и с кем Сереге тут разговаривать? А песни он слушает обычно в наушниках
«Хорошо бы, подумала я. Тогда он точно не услышит меня».
Стараясь шагать бесшумно, я обошла кухню, столовую, обе ванные комнаты, бильярдную и другие помещения первого этажа, заглянула в зимний сад, потом поднялась по лестнице. Плохо было то, что в другом крыле дома была еще одна лестница, и Сережка вполне мог сейчас сбежать по ней. Поэтому на втором этаже я первым делом выглянула в окно большой гостиной с роялем, на котором никто в нашей семье не играл. Это была очередная попытка моего отца пустить пыль в глаза девицам, которых он притаскивал пачками, наплевав на то, что моя старшая сестра Маша жила с ним. Наверное, он рассудил так же, как я: она сделала свой выбор, пусть терпит
Окно располагалось над входом в дом, но никого не было видно во дворе. Подождав немного, я обошла пустые спальни, точно застывшие от ужаса, и поднялась на третий этаж, где жила Машка. Я пока не решилась стереть их с отцом следы, хоть они оба и предали нас с мамой, и комната сестры оставалась такой же стандартно-гламурной, как при ее жизни. Меня просто тошнить начинало от вида огромной кровати с балдахином, пухлых покрывал и подушечек, огромных игрушек без прошлого, гигантской люстры, пушистого коврика Слава богу, Машке хватило вкуса оформить спальню не в розовом, а хотя бы оттенками кремового цвета, но как по мне, тут все так и кричало: «У моей хозяйки пустота в голове!»
А ведь моя сестра была далеко не дурой Подозреваю, что таким образом она пыталась угодить отцу, вкус которого оставлял желать лучшего, раз он решил, будто на свете найдется кто-то красивее и достойнее нашей мамы. Представляю, как он взбесился, увидев ее с Артуром Даже отец, при всей его самовлюбленности, должен был понимать, как ему далеко до такого мужчины
Мне полегчало, когда я заглянула в библиотеку, где хранились настоящие бумажные книги. Не знаю, кто их мог читать, кроме Машки, которая наверняка таскала толстые тома тайком от отца. Ей страшно не хотелось прослыть «умницей», она хотела считаться красавицей. И стала ею мы с ней были совсем не похожи
Сереги в библиотеке не оказалось, и, надо признаться, я очень удивилась бы, застав его здесь. Все говорило о том, что дом вообще пуст, и мне оставалось только спуститься в беседку, где Артур уже ждал меня. Вид у него был довольно унылый, похоже, он пытался примириться с мыслью, что придется отпустить убийцу на свободу.
Сережкин дед живет недалеко отсюда, но я знаю только название улицы Ломоносовская, сказала я, чтобы вывести его из состояния безнадеги. Это уже Королев.
А мы где? удивился он.
Образцово относится к городскому округу Щелково.
До Королева же отсюда три метра!
Ну, это не ко мне Не я эти владения делила. Пойдем, я тебе кое-что покажу закачаешься!
Покинув пределы усадьбы, мы прошли уютными улочками, уже знакомыми мне, и вышли к Уче, на берегу которой и был тот участок, который я хотела показать Артуру.
Видишь, ту каменную ограду? Как на юге, да?
Это известняк? удивился он. Здесь его не встретишь
Я не знаю точно.
Ты этот забор и собиралась мне продемонстрировать?
Я пихнула его в бок:
Потащила бы я тебя ради такой ерунды. Смотри, дальше ограда кончается, и участок защищен только сеткой. А теперь та-дам!
Повернув его лицом к зеленым проволочным ячейкам, я театрально взмахнула рукой. У Логова округлились глаза:
Твою ж Это череп?!
Самый настоящий. Как думаешь, лошадиный? Или коровий?
Без понятия Убийства животных я никогда не расследовал.
Вытянутый крупный череп был водружен на шест, установленный в центре небольшой лужайки, сейчас заснеженной. Вокруг были в скрытом от нас порядке разложены крупные камни и какие-то мелкие предметы, запорошенные снегом. Все вместе здорово смахивало на площадку для ритуальных убийств, поэтому меня так и поразило это жутковатое место. На Логова оно тоже явно произвело впечатление он не мог оторвать взгляда от черепа.
Обычно я норовила проскочить этот участок побыстрее, и сейчас мне тоже стало не по себе, так что я потянула Артура за рукав:
Пойдем, ну их Кстати, помнишь я тебе говорила о вписке?
Он предсказуемо поморщился. Я махнула рукой в сторону Клязьмы, в которую впадала Уча:
Она планируется в Загорянке. Этот поселок виден за рекой.
Я бывал в Загорянке. Там дачи многих известных людей. И с ними периодически что-то случается, пробормотал Артур, когда мы вышли на берег Клязьмы, и пристально всмотрелся в даль.
Между двумя поселками пролегла снежная целина, сравнявшая реку с берегами. По глубокой пелене тянулись только дорожки собачьих следов и виднелись загадочные вмятины: может, крупные птицы садились на снег отдохнуть. Куда и откуда они летели? Я с сожалением подумала, что никогда не узнаю этого, как и множество других вещей, происходящих совсем рядом. Даже где сейчас Сережка Малышенков мне было неизвестно, а ведь мы были старыми друзьями.
Голос Артура вывел меня из оцепенения:
Поехали?
До улицы Ломоносова мы добрались минут за пять, тут действительно пешком можно было дойти. Артур уже успел послать запрос в Комитет, и Овчинников искал адрес старика Малышенкова, если только это был дед Сережки по отцовской линии Но пока оперативник не перезвонил, мы отправились бродить среди высоченных старых елей, с ветвей которых красиво свешивалась зеленая бахрома, и сосен, устремленных к небу. Мне захотелось сфотографировать эти сказочные деревья, и мы остановились возле одного из домов.
Проходивший мимо старичок в ушанке и зипунчике, высоких светлых валенках и полинялых трениках, остановился, поравнявшись с нами, улыбнулся беззубым ртом:
Здесь года два жил дятел Здоровый такой! В красной «шапочке». Я посмотрел по каталогу это желна. Красавец! Все приходили его фотографировать А в этом году его не видно. Исчез. Наверное, переселился куда-то
Думать о худшем ему явно не хотелось.
Жалко, откликнулась я.
А что вы снимаете? спросил он с живым интересом. Голос у него был тонкий и веселый.
Я слегка смутилась:
Да так Деревья. Небо.
Небо. Он улыбнулся. Оно того стоит. Ну, всего доброго!
И быстро пошел дальше бодрый деревенский дедочек. Артур крикнул уже ему в спину:
Здоровья вам!
Он на ходу поднял руку, благодаря и прощаясь.
Из калитки соседнего дома вышла наблюдавшая за нами старушка в кокетливой меховой шляпке. Разглядев Артура, она просияла это была обычная женская реакция на него. Но ее слова меня поразили.
Молодые люди, а вы знаете, с кем только что разговаривали? спросила она, не отрывая взгляда от лица Логова.
Меня никто не замечал, когда он находился рядом
Артур щедро улыбнулся ей в ответ ему было не жаль дарить людям свою красоту:
С хорошим человеком?
Боже, вы не узнали его! Это же последний оставшийся в живых из первого отряда космонавтов Того, королевского.
В котором был Гагарин? не поверила я.
Она взглянула на меня вскользь и снова уставилась на Артура:
Именно. Это же Борис Валентинович Волынов. Собственной персоной.
Волынов?! Артур чуть не подпрыгнул, честное слово. Это он? Нет, серьезно? Я же читал о его полете Вообще-то их два было, но первый стал просто его личным Апокалипсисом.
Было неловко, что я даже не помню фамилии такого космонавта. Уж кого-кого, а этих людей надо знать! Не заметив моего смущения, Логов начал взахлеб, точно мальчишка, рассказывать, как в шестьдесят девятом году, когда Волынов после полета возвращался на Землю, технику внезапно заклинило и приборный отсек не отделился от спускаемого аппарата.
Поэтому спуск был не скользящий, как всегда, а баллистический, с перегрузками втрое выше обычных. Потом еще теплозащита была нарушена, корабль начало крутить, а бедного Волынова не вжимало в ложемент, а тянуло на ремнях.
Было жутковато даже слушать о том, как космический корабль загорелся в атмосфере. Стропы парашюта закрутились из-за того, что спускаемый аппарат вращался, а купол не схлопнулся, поэтому Волынов опускался со скоростью, которая была значительно выше положенной.
Неудивительно, что космонавт здорово травмировался при приземлении, сломал даже корни зубов верхней челюсти. Слава богу, жив остался! И до сих пор бегает беззубый, но полный жизни. Сколько ему уже? Под девяносто?
Живая история стояла рядом с нами и рассказывала про дятла, пробормотал Артур потрясенно, когда старушка направилась в сторону госпиталя Мандрыки, находившегося на соседней улице.
Я чувствовала, как ему хочется броситься за космонавтом вдогонку, расспросить о подробностях, которые мог знать только старик, сказать какие-то важные слова Но мне стало понятно и другое: Артур Логов, этот сильный мужчина с пистолетом, этот невероятный красавец, смутился, как прыщавый подросток. В его полном отчаяния взгляде прочитывалось: «Кто я такой, чтобы тревожить этого великого человека?»
Черт, это было до того мило и трогательно, я едва удержалась, чтобы не обнять его Но в этот момент проснулся его телефон и голосом Овчинникова сообщил, что никакой Малышенков на улице Ломоносова в Королеве не проживает. По крайней мере, не прописан.
Пока они разговаривали, я не могла оторвать взгляда от неба, которое здесь было фантастическим: в высокой нежной синеве переплетались пушистые, точно взбитые дорожки, оставленные самолетами, пролетевшими так давно, что следы стали широкими и пухлыми. А вдали солнечными росчерками светились свеженькие, вонзавшиеся в ленивые облака. На такое небо можно было смотреть бесконечно, но Артур уже убрал телефон.
Может, это отец его матери? пробормотала я, продолжая впитывать глазами небесное великолепие. Тогда у него другая фамилия
Которая нам неизвестна.
Артур подвел черту не только этой фразой, но и пробороздив ботинком по снегу. Похоже, тут никто не чистил дороги Вздохнув, он поманил меня кивком:
Ладно, поехали. Раскопаю я его фамилию Что ты там увидела? Он запрокинул голову.
Просто небо, сказала я.
Он повторил с неожиданной печалью:
Просто небо. Мы так редко замечаем его
Чтобы Логов совсем не раскис, я взяла его под руку и потянула к машине:
У нас еще будет время полюбоваться.
Ты считаешь? В его голосе слышалось сомнение. А если вся жизнь так и пройдет в суете? Главное остается вне поля зрения.
Главное для тебя твоя борьба со злом. Я постаралась, чтобы это прозвучало не слишком пафосно.
Но Артур вдруг встал как вкопанный и уставился на меня, точно я брякнула какую-то несусветную глупость или, того хуже, оскорбила его. Пришлось выпустить его руку
В последнее время я все чаще думаю о том, как относительно понятие зла, неожиданно признался он. Убийца может одновременно быть и спасителем. К примеру, мать, защищающая своего ребенка. Если она снесла башку насильнику, в глазах Бога эта женщина зло?
Это же самозащита
Это превышение пределов допустимой обороны. Если адвокат у нее будет так себе, то она сядет. Но я не об этом сейчас, меня больше волнует Высший суд.
С чего вдруг? вырвалось у меня.
Его взгляд просто оледенел. И Артур произнес уже совсем другим тоном:
Потребуется время, чтобы установить девичью фамилию матери Сергея и попытаться найти старика. Если отыщу, вернусь сюда завтра.
Я с тобой.
Мне показалось, будто он поморщился:
Это не обязательно.
И быстро направился к машине, вынудив меня почти бежать за ним. Я выкрикнула на ходу:
Тебе осточертело мое общество?
Не болтай глупости, буркнул он, не оборачиваясь.
Тогда почему ты не хочешь взять меня с собой?
Логов остановился так резко, что я ткнулась ему в спину.
Ты сама сегодня твердишь целый день, что у тебя должна быть своя жизнь. Что тебе надоело общаться с таким стариком, как я
Ну заплачь еще! возмутилась я и забежала вперед, чтобы видеть его глаза. Ну ты что? Я же пошутила.
Но в каждой шутке Саш, ты права, я все понимаю, заговорил он уже мягче, но глаза у него оставались такими же несчастными. Тебе веселее с такими, как Никита. Тебе хочется сходить на вечеринку. На эту Как ее?
Вписку
Какой идиот придумал такое название?!
Не я. Имеется в виду, что там собираются те, кто списывается в ВК. Я же говорила, в реале никто из этих ребят не встречался, это впервые. А может, и никогда больше.
Артур слушал меня внимательно, но явно не понимал:
Зачем? Какая радость провести вечер в кругу совершенно незнакомых пьяных подростков?
Почему пьяных? попыталась поспорить я, хотя и сама почти не сомневалась в этом.
И Артур понял, даже доказывать ничего не стал, молча сел в машину и подождал, пока я займу свое обычное место рядом с ним. Мне хотелось, чтобы он увидел все моими глазами.
Понимаешь, это как в поезде Ты едешь с человеком в одном купе, видишь его в первый и в последний раз, но он рассказывает тебе всю историю своей жизни. А ты ему Зачем? Да просто чтобы самому проговорить ее, услышать как бы со стороны. Не тростнику же свои секреты доверять!
Он взглянул на меня вопросительно, и я торопливо пояснила:
Это из древнегреческого мифа: у царя Мидаса выросли ослиные уши, но знал об этом только его брадобрей. Ему невмоготу стало хранить эту тайну, он должен был поделиться хоть с кем-то и однажды убежал к реке, вырыл ямку, шепнул свой секрет и закопал его.
Но
Но на этом месте вырос тростник, в шелесте которого все услышали: «У царя Мидаса ослиные уши!»
Я слышал эту легенду, вспомнил Артур. Только ты сама себе противоречишь Каков ее смысл? Тайное всегда становится явным, правильно? А ты собираешься откровенничать с незнакомыми укурками, чтобы они потом разнесли всему свету?
У меня нет таких тайн, которые надо хранить на конце иглы, побурчала я, решив, что уж сказку о Кощее он и сам вспомнит.
Иногда мы просто не понимаем, что именно может быть использовано против нас