Ты молода, Рита. Жизни считай, не видела, говорил Агафонов голосом змея искусителя, подходя ко мне и вставая позади кресла. Положил руки на мои плечи и легко сжал, поглаживая и играя кружевным воротничком платья.
Я сидела, еще переваривая внутри его предложение, которое стало для меня полной неожиданностью. Выйти за него замуж?! Серьезно? Да он старше меня лет на сорок, а то и больше.
Подумай, наклонился Сергей к моим волосам, вдохнул запах и отошел.
Меня всю передернуло, будто от отвращения. Я постаралась посмотреть по-новому на заместителя папы, но все равно не получилось. Да я просто не смогу с ним, не то, что в постель лечь, я за одним столом то сижу с трудом.
Я не могу вам ответить сейчас, тихо сказала я и встала с кресла.
Ответишь, как будешь готова, кивнул Сергей Валентинович, Но я могу сделать так, что твой муж вернет тебе все, да еще и останется должен. Если ты, конечно, этого хочешь? посмотрел на меня, словно выпытывая мое отношение к Артему, пытаясь понять, что я чувствую к мужу.
Я дам вам ответ в ближайшее время, кивнула ему и вышла из кабинета.
Дома встретила маму в полной истерике: уволилась последняя горничная и еще она все-таки дозвонилась до Бондаревой.
Рита, она так на меня кричала, плакала мама, сидя за большим обеденным столом и зачем-то перебирая столовое серебро, Обозвала меня попрошайкой, представляешь? Меня, дочь генерала Лазарева? Да я никогда в жизни, ни у кого и ничего не просила!
Мама, успокойся, села с ней рядом на стул и прижалась к ее плечу, вдыхая аромат духов Шанель, Все у нас будет хорошо. Вот увидишь. Только нужно потерпеть.
О чем ты говоришь, Рита? возмутилась сквозь слезы мама, Как это все можно терпеть? Будь жив мой папа, он бы быстро поставил на место этого щенка, да и твой отец нашел бы способ с ним разобраться.
Но дедушки нет и моего папы тоже, давай, я дам тебе таблетку и пойдем спать, уже поздно, подхватила маму под локоть и повела наверх.
В комнате помогла ей снять красивое платье из голубого бархата, жемчужные серьги с бриллиантами. Мама по привычке одевалась дома, как раньше, платье, драгоценности.
Завтра я позвоню знакомым моего папы, если они еще живы, пусть помогут, говорила мама, стирая ватным тампоном косметику с лица. Она сидела в кружевной белой ночной сорочке на кровати, и я только сейчас заметила, как она похудела. Нет, она у меня красивая, но больно сильно выпирали ключицы и плечи.
Мама, даже если и живы, это уже очень старые люди, попыталась отговорить ее от заранее бестолковой идеи.
Если не пытаться, то ничего и не добьешься, подвела итог мама, и я протянула ей стакан с водой, чтобы она запила таблетку.
Спи, мама, завтра решим, что делать, наклонилась, поцеловала ее в щеку и почти вышла в коридор, когда услышала ее тихий голос:
Рита, мне так плохо без Володеньки, очень плохо.
Спи, мама, мне тоже плохо без папы, повторила я и вышла из комнаты, пытаясь сглотнуть болезненный ком в горле.
На следующий день проснулась довольно поздно и удивленно села на кровати. Мне казалось, что я впервые так спала после смерти папы: без снов, без волнений, просто вырубилась и все. Приняла душ и спустилась в столовую, собираясь что-нибудь сделать на завтрак. Мамы дома не было или она еще не входила из своей комнаты, но казалось, что в доме я одна.
Достала из холодильника упаковку яиц, уж что-что, а омлет я сделать смогу. Пока взбила яйца с молоком, обжарила грибы и лук, залила все смесью и поставила готовиться, мама так и не спустилась. Пришлось пойти к ней в комнату, чтобы разбудить. Может она, как и я, сегодня проспала, после таблеток, тем более. Однако в комнате никого не было, аккуратно заправлена кровать, на спинке висел мамин шелковый халатик нежно-персикового цвета.
Пожала плечами, снова спускаясь в столовую, и сняла омлет с плиты. Буду завтракать одна, и куда она ушла в такую рань? Обычно ее не вытащить из дома до полудня. Положила омлет на тарелку и понесла ее к столу, когда посуда внезапно выскользнула у меня из рук. Словно кто-то толкнул, а тарелка со всем содержимым упала на паркетный пол, разлетаясь на куски фарфора и горячего омлета.
Блин! возмутилась я, чуть не топнув ногой в мягкой тапочке и присела, подхватив с плиты полотенце. Стараясь не пораниться начала собирать осколки, как зазвонил телефон. Достала его со столешницы и приложила к уху, прижимая плечом.
Рита, Рита! кричала мама, стараясь перекрыть своим голосом гул машин.
Мама, ты что кричишь? ответила ей, сгребая в кучу все, что осталось от моего завтрака.
Ты представляешь, он меня послал, точнее, сказал, чтобы я шла куда-нибудь еще, возмущалась мама, Черт, ничего не слышно, тут же выругалась она, и послышался резкий сигнал машины.
Кто послал? спросила я, пытаясь расслышать ее голос.
Артем, кто, твой муж. Я пришла к нему и встала на колени, а он рассмеялся и сказал, чтобы я шла работать. Представляешь? вдруг четко сказала мама.
Ну, зачем ты пошла к нему, взвыла я.
Потому что он не должен так себя вести, просто не должен, возмутилась мама, Да куда ты прешь?! вдруг закричала она и послышался снова сигнал машины.
Мама, ты где? встревожилась я.
Не знаю, иду. Тут кругом машины мчаться, как бешеные. Добрые люди у Делового центра сказали, что около метро есть такси. Еще бы найти его, это метро.
А почему не вызвала такси сразу?
А что так можно было?
Ох, мама, придешь, я тебе приложение скачаю.
Ладно, и еще Рита, я все сделаю ради тебя, чтобы ты была счастлива, все, сказала громко мама, и тут послышался странный грохот, визг тормозов и связь оборвалась на короткие гудки.
Мама? удивленно посмотрела я на трубку, которая все еще пищала в моих руках, а затем наступила тишина, Мама?! чувствую, что у меня сейчас остановится сердце. Схватила телефон и стала набирать маму, но «Абонент временно недоступен»
Мама!!!! заорала на весь дом, срывая голос и раздирая себе губы, Мама!
Глава 11. Как жить дальше?
Не знаю, как я прожила следующие дни. Они просто выпали из моей памяти и, наверное, только это спасло меня от сумасшествия. Я помню, что выбежала из дома в тапочках и пижаме, что-то кричала единственному оставшемуся охраннику. Потом мы ехали на бывшую папину работу. Не доезжая до Делового центра, встали в пробку, впереди была авария. Я словно чувствовала, что мама там и мне нужно бежать туда. Чуть ли не на ходу выпрыгнула из машины и понеслась по МКАДу, не обращая внимания на сигналы машин, что проносились мимо.
Я ее нашла, почти сразу. Мама лежала на асфальте, ноги неестественно вывернуты. Первое, что заметила это одну туфельку на ее ноге, любимые лабутены из бежевой кожи. Подлетела к ней, схватила на руки, начала трясти, что-то завывая. Мамина голова болталась из стороны в сторону. В уголках рта запеклась кровь, а волосы словно превратились у виска в одну грязную массу.
Да она выскочила на дорогу! что-то кричал водитель большой фуры, Я даже среагировать не успел. Пьяная что ли, шла, даже не смотрела куда.
Я прижимала маму крепко к себе, рыдая и захлебываясь слезами, пока не наступил провал в сознании, причем полный.
Дни слились в один, превращаясь в сплошной день. Я не замечала, что наступила ночь или в окно светило утреннее солнце. Не замечала ничего. Лишь один раз до меня долетели обрывки каких-то разговоров:
Мы не можем больше держать ее на лекарствах, в ее положении это категорически запрещено! голоса шли из коридора. Дверь в мою спальню была открыта.
Какое положение? голос Сергея Валентиновича или мне показалось?
Дальше снова пустота, ни одной мысли в голове, ничего.
В день похорон, что-то начала чувствовать, когда в комнату вошла незнакомая женщина и предложила мне на выбор одно из двух черных нарядов.
Уже? зачем-то спросила я, и она кивнула, прикрыв ладонью рот и едва сдерживая рыдания.
Я спокойно встала и прошла в ванную, задержав короткий взгляд на зеркале, и тут же отпрянула от него. Страшная, щеки ввалились, вокруг глаз черные тени, скулы выделялись на бледном лице. Волосы спутались и лежали одной нечесаной копной. Взяла с полки ножницы и, оттягивая светло-каштановую прядь, срезала ее почти у самой головы. Смотрела, как в раковину падают мои некогда густые и красивые волосы, пока не срезала все, превратив себя в еще более уродское создание.
Горничная вошла и охнула, оглядывая ванную, а я молча прошла мимо нее. Взяла первое попавшееся платье и натянула на себя, затем чулки, туфли на низком каблуке и повернулась к застывшей у двери в ванную женщине.
Куда идти?
Платок, Господи, запричитала та, вытирая слезы с щек, Деточка, на голову, протянула мне черный кружевной платок.
Я вышла из комнаты и спустилась в гостиную, где меня ждал Агафонов. Оглядел меня с ног до головы, помог завязать платок под подбородком:
С волосами зря, но пусть, если тебе легче, отрастут, набросил на мои плечи темное пальто и мы вышли из дома, усаживаясь в черный лимузин.
На кладбище не было никого, совсем. Если у папы еще было несколько деловых партнеров, то маму не пришел проводить никто. Из родных у меня оставалась бабушка, папина мама, но и она не смогла приехать. После похорон сына уехала к себе в Сочи, где папа давно купил ей маленький домик у моря, и попала в больницу с инсультом. Ей даже не стали сообщать о гибели моей мамы, это могло бы добить старую женщину.
Пришел Агафонов, а еще работники, которые открыли гроб, дали мне проститься с мамой. Смотрела в это чужое белое лицо, красивое даже в своем вечном сне. Внутри словно все умерло, не отзывалось ни на что, пока на саван не легли красивые белые розы. Проследила за рукой, которая положила цветы и застыла. Артем стоял напротив меня, сцепив руки спереди, и смотрел прямо в глаза. Что там было, я не знаю, не успела рассмотреть.
Злость поднялась удушливой волной, смешиваясь с ненавистью, заставляя меня затрястись всем телом. Мне казалось, что я сейчас умру здесь и сейчас, потому что мое сердце просто не выдержит такого адреналина в крови, такой вспышки ярости. Артем внимательно смотрел на меня, наблюдая, как меняется мое лицо, превращаясь из неживой маски в демонический оскал, как сжимаются кулачки на моих руках:
Прости, прошептал он.
Что? мне показалось или я не расслышала, Повтори?!
Прости, громче сказал он и все, меня просто вынесло к нему.
Схватила с тела мамы его розы и, подскочив к нему, начала хлестать по лицу, царапая в кровь шипами:
Прости?! кричала я, видя, как шипы раздирают его кожу на красивом лице. Как выступают алые капли, Поменяйся с ними местами, слышишь?! Тогда прощу!
Платок сбился, обнажая мою уродливую голову, а я все хлестала своего мужа розами, не останавливаясь ни на секунду. Затем, руки стали ватными, перед глазами все закружилось, и меня поглотила тьма. Помню только, как Артем подхватил меня на руки и все.
Очнулась дома, в гостиной. У дивана стояла капельница, в углу комнаты сидел Агафонов и смотрел на меня.
Хорошо, что ты пришла в себя, Рита, поднялся он с кресла и пересел ближе ко мне, на стул, Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
О чем, разлепила я пересохшие губы, приподнимаясь.
Агафонов протянул мне стакан с водой, дал возможность сделать пару глотков, поддержав.
Ты беременна, Рита и если не возьмешь себя в руки, потеряешь ребенка, сказал мне Сергей Валентинович, и я поперхнулась закашлявшись.
Как? что-то щелкнуло в голове, заставляя задуматься и произвести подсчеты. Да, со смерти папы не прошло и месяца, а это случилось сразу после свадьбы. У меня задержка уже две недели, а я даже не вспомнила об этом из-за всех этих событий.
Не буду рассказывать тебе, как это получилось, но тебе нужно уехать из страны, спокойно родить и жить там. Мне нужно время, если ты ответишь мне согласием, я помогу, кивнул Агафонов, останавливая мой протест, Подумай о ребенке.
Дитя предателя? удивилась я, чувствуя, что не хочу, не могу, любить этот плод во мне, Я хочу сделать аборт, заявила Агафонову, отчего его брови удивленно поползли вверх.
А вот это я не советую тебе делать, немного подумав, сказал он, Ребенок это козырь в твоих руках и это такой козырь, от которого не каждый мужчина откажется.
Вы предлагаете шантажировать моего мужа ребенком? удивилась я.
Нет, я предлагаю тебе просто родить, а далее будет видно. Этот ребенок еще сыграет свою роль, поверь мне, сжал мою ледяную ладонь Агафонов, и я кивнула соглашаясь.
Глава 12. Рязанцев, шесть лет спустя
В кабинете наступила темнота, которую я не заметил. Машинально включил настольную лампу, а когда это было, час или два назад? Телефон ожил на столе, тихо подрагивая от виброзвонка.
Милый, уже слишком поздно, ты еще долго будешь торчать в своем кабинете? недовольный голос Марины вторгся в мои мысли, заставляя отвлечься от биржевых новостей.
Марина, в, чем дело? сухо спросил ее, пытаясь снова вникнуть в бумаги.
Ужин уже остыл, а я тебя жду, недовольно ответила женщина, которой я вчера сделал предложение.
Хорошо, скоро буду, сказал ей, отключая звонок, и отложил бумаги. В глаза словно насыпали песок, хотелось растереть их, но знаю, что не поможет. Устал за день, да и за всю эту неделю, а теперь еще и захотелось есть. В желудке только кофе, которое пил в течение дня. Последнее время подсел на этот напиток, хотя раньше не позволял себе столько, отчего сердце теперь к вечеру иногда бухало, как сумасшедшее.
Выключил ноутбук и встал с кресла, потянулся всем телом, расправляя затекшие мышцы. Время десять вечера, а я все еще на работе, но тому была причина. Что-то происходило, не могу понять что. Акции холдинга стремительно падали без видимой причины, и кто-то скупал их по безумно низкой цене. Мы не могли найти того, кто уже второй месяц это делал, а утечка акций всегда плохо, да еще и по минимальной стоимости.
Вышел из-за стола и снял со спинки кресла темно-серый пиджак, накидывая на плечи. Сложил бумаги в кожаную папку, чтобы взять с собой, но потом отложил, нужно хотя бы сегодня поспать. Всю неделю спал урывками по два часа, чувствую, что измотан и на пределе.
Звонок моего заместителя застал меня уже в коридоре, пока стоял у лифта, ожидая когда тот подъедет.
Артем, я тут получил новые данные, начал говорить в трубку Сергей Валентинович Агафонов.
И что там?
Акции просели еще на пять процентов.
Бл** матюкнулся я, входя в лифт, Ищи Сергей, ищи. Пока не найдем, кто скупает, ни о какой свадьбе не может быть и речи, я не могу уехать, пока тут такое творится.
О какой свадьбе идет речь? удивился Агафонов, Я ничего не слышал.
Я еще не делал объявление, ответил ему, нажимая кнопку минус первого этажа, где была парковка, Вчера, сделал предложение Марине.
Хороший выбор, дочь владельца «Строймаша», согласился Агафонов, Но должен тебе кое-что напомнить, вдруг сухо рассмеялся он.
Что? удивился я, от этого кощея редко можно было услышать смех. Сергей всегда мне почему-то напоминал этого персонажа из сказки, возможно из-за своего высокого роста или худобы. Но скорее всего взгляд, резкий, прищуренный, настороженный.
Ты уже женат, тут же ответил Сергей.
Я?! двери лифта открылись и снова закрылись, настолько удивился, что даже забыл выйти.
Ну да, совсем забыл? Ты женат, Артем, на Смирновой Маргарите Владимировне.
Это имя тут же прошило меня насквозь, и как я мог забыть? Забыть, что женат. Почему я с ней не развелся шесть лет назад? Даже не знаю. Вначале это не казалось нужным, а потом само как-то забылось. Оставил это ей, она должна была развестись, проблема ни о чем, заявление подал и все. Потер щеку, словно пытаясь нащупать ранки от шипов роз, которыми напоследок отхлестала меня жена. Больше я Риту не видел и ничего не слышал о ней, к моему великому удовольствию. Когда забирали ее особняк и конфисковали имущество за долги холдинга, жены уже не было в стране, да и я, тут же забыл об этой богатенькой, избалованной девчонке, нет и нет, мне легче. Что хотел, я сделал. Первый год еще вспоминал, чувствовал свою вину, да, я оказался не бессердечным негодяем, оказался ослом, который расчувствовался. Жаль было ее мать, одно дело лишиться отца, но сразу обоих, да, жаль.