Через пару минут я понял, что что-то идет не так. Я уже заряжал акки здесь, и это выглядело как-то спокойнее. Сейчас башня заметно вибрировала, а стон конструкций стоял такой, как будто вот-вот рванёт. Кристаллы уже были не видны, превратившись в комок трещащих разрядов и фиолетовых микромолний. Даже подойти выключить было страшно волосы во всех местах стояли дыбом. В протянутую к рычажку руку чувствительно стрельнуло искрой и я, ругаясь, её отдёрнул. Что за фигня?
Дядя Сергей, идите сюда, скорее! закричала сверху Настя. Там тётя что-то странное делает.
«Тётя» сидела там же, где я её оставил, но глаза были закачены, зубы оскалены, руки вытянуты в сторону купола башни, и от них, клянусь, что-то такое туда устремлялось почти невидимое, прозрачное, как будто лёгкое марево горячего воздуха, сплетённое в тонкий жгут. Мне показалось, что лепестки купола дрожат и вот-вот раскроются, и из-под них прорывается сияние маяка.
Ты что творишь, сучка крашена? заорал я и побежал, вытаскивая на ходу пистолет.
Там же основные рычаги не включены, охлаждение не подается а ну как спалит сейчас эта дура ушельскую технику?
Тётка была в трансе и никак не реагировала. Я приставил к её башке пистолет, но, оглянувшись, увидел смотрящую на меня из дверей Настю. Глаза её были огромными и испуганными. Так что пистолет я убрал, а вместо этого отвесил по толстой жопе мощного футбольного пенделя.
Как будто резиновый мешок с водой пнул. Чёртова шаманка заколыхалась, как медуза в прибое, но главное прекратила делать то, что она там делала. Рот закрыла, глаза выкатила обратно, руки опустила.
Ой, бона! Дамажишь, челик! Кринжово! заблажила тётка непонятное.
Сейчас ещё не так бона будет!
Вдалеке к нам бежал, наплевав на солидность, цыганский барон.
А ну, марш отсюда, заливная рыба!
Шаманка, злобно шипя и колыхаясь, поднялась и потрусила прочь, забавно переваливаясь на толстых коротких ножках. Примерился было добавить поджопник для скорости, но вспомнил про Настю и не стал. Непедагогично.
С баро они встретились посреди луга, где она запрыгала перед ним, потрясая руками. Ябедничает. Утопала к табору, а цыган направился ко мне, но я развернулся, ушёл в башню и двери закрыл. Пусть теперь думает, отдам я ему акки или нет. После такой-то подставы.
Акк теперь заряжался штатно. Внизу гудело, потрескивало, постанывало но сразу чувствовалось, что это нормально.
Па Ой, дядя Сергей! А что это она
Стоп. Это что за «па» сейчас было?
Я случайно, оговорилась, я
Настя. Иди сюда. Сядь.
Мы сели за стол друг напротив друга. Девочка сложила руки перед собой, как примерная школьница и сделала внимательное лицо.
Милое дитя, сказал я серьёзно, кончай вот эту херню прямо сейчас.
Но
Дослушай. Я тебе не «па» и не «ма». Я тебе никто и звать меня никак. Ты пытаешься мной манипулировать, провоцируя на отцовские чувства это тупо. У меня уже есть дети. У тебя уже есть один как бы папа. Давай каждый останется при своём. Вернётся твой блудный папаша, сдам тебя ему по описи «девица белобрысая, одна» и валите себе. Если у него всё получилось, там тебе будет целых три мамы. Придётся три косички заплетать вместо двух.
Волос не хватит!
А кому легко? Отрастишь.
Хихикнула, чуть расслабилась.
Я не специально. Честно.
Может быть, согласился я, но это значит только, что ты не осознаёшь своих мотиваций. Ты растеряна, напугана, вырвана из привычного окружения, не знаешь, что с тобой будет дальше. Ты ищешь защиты, того, за кем можно спрятаться, кто будет заботиться о тебе. Для ребёнка это родитель. Вот ты и пытаешься назначить на вакантное место абы кого.
Вы не абы кто, буркнула она, но вы правы, я не знаю, что со мной будет. И мне страшно.
Девочка, да никто этого не знает. Ни один человек на свете понятия не имеет, что с ним будет даже через пять минут. Просто у них обычно нет повода об этом задуматься.
И как же мне жить?
День за днём, как все живут. Сейчас будущее кажется тебе беспросветным, но оно просто неизвестное. Оно всегда неизвестное, на самом деле, люди себя обманывают планами и мечтами, а потом жизнь щёлкает их по носу и вот так. И ещё ты считаешь себя брошенной, никчёмной, никому не нужной, так? И я сейчас усугубляю это отказом занять отцовскую позицию?
Да, сказала она тихо, но твёрдо, я никому не нужна. И вам не нужна тоже.
Это неправда, покачал головой я. Артём, конечно, балбес, но очень ответственный и искренне к тебе привязался. Не только потому, что ты к нему в башку розовых соплей напустила.
Надулась, губы поджала, слеза блестит. Ничего, иногда полезно послушать правду.
Он хотел любить кого-нибудь именно как отец. Ты дала ему эту любовь. Для него это важно, и он обязательно за тобой вернётся.
«Если ему не оторвут где-нибудь его дурную башку», подумал я при этом, но вслух не сказал, конечно.
Дальше. Я тебе не папа и не хочу им быть. У меня не такое большое сердце, чтобы полюбить всех несчастных детей Мультиверсума. Несчастье это норма, а не исключение. Но я тебя не брошу, на мороз не выгоню и позабочусь о тебе в меру своих скромных возможностей. Накормлю, помогу, в обиду не дам. Это, ей-богу, максимум того, что один человек может ожидать от другого. Поняла?
Да. Спасибо, па.
Что-о?
Шучу! Вот сейчас шучу, честно! Это была шутка!
Вот засранка.
Цыган вышагивал возле башни взад и вперёд, но установленной границы не пересекал. Я любовался им сверху. Не верю этому паскуднику. Через какое-то время пара цыганят притащила ему складной шезлонг, столик, бутылку и стакан, и он расположился с удобством, собираясь, видимо, меня пересидеть. Упорный, чёрт. Помариновал до вечера, пока его акки не зарядились, потом вышел всё-таки.
Прости, хороший человек Сергей, так было надо.
Не вижу ни малейших признаков раскаяния.
Надо было что?
Подать сигнал, что мы нашли маяк. Это вопрос выживания нашего народа.
Теперь весь ваш народ припрётся мне под дверь?
Все, кто сможет добраться. Пойми, ты не сможешь оставить маяк себе. Он слишком для всех важен.
Ну что же, я, как ты верно заметил, найду себе новый дом. Но башню я запру и ключ утоплю в море. Я бы её назло вам взорвал, но хер её взорвёшь. Зато и взломать невозможно. Так что поздравляю твой народ только что лишился последних шансов. А ты твоих зоров. Штраф за мудачество.
Сука, больше всего ненавижу, когда меня пытаются вот так нагло нагнуть. Развернулся уже уходить, чтобы не слушать возмущенные вопли, но он очень спокойно сказал:
Забери мои зоры, но выслушай.
Я тебя послушал уже один раз и дома лишился.
Не меня. С тобой церковник говорить хочет.
Какой ещё церковник?
Церкви Искупителя. Выслушай его.
На кой он мне хрен? удивился я. Я про Искупителя вашего ничего не знаю.
И тебе не интересно?
Поймал. Интересно. На что можно подманить аналитика? На вкусный кусочек свежих ароматных новых данных! Пока он будет обнюхивать их длинным розовым носом, дрожа от возбуждения мозговыми вибриссами, бери его голыми руками и набивай чучелко.
И всё же не хватает мне этого кусочка мозаики, чтобы понять, что вокруг творится.
От тебя же не убудет, если ты его послушаешь?
Вот не факт. Мало ли чего наплетёт этот служитель культа. Как осознанный атеист я понимаю социальную важность религий, но их существование неприятно напоминает мне о том, что люди неспособны принять реальность такой, какова она есть. Им непременно необходима какая-нибудь системная ложь.
Ну ладно, пусть читает свою проповедь. Только недолго, мне ещё вещи собирать.
Я передам ему, он придёт.
На том и разошлись.
А можно я тоже его послушаю? спросила Настя. Мне отчего-то кажется, что это важно. Для меня важно.
У меня есть знакомые священники, ответил я, некоторые из них вполне приличные люди. Но я тебя уверяю, любое кино интереснее их рассуждений. Даже артхаус вызывает меньше зевоты.
Ну пожалуйста!
Да ради бога, как бы он у них ни назывался. Вилку только не забудь.
Зачем вилку?
Лапшу с ушей снимать.
Эли увязалась за нами она целый день таскалась за мной хвостиком, стараясь не упускать из виду и при любой возможности держать телесный контакт. Садилась на колени, обнимала или просто путалась в ногах, как голодный котик. Я чувствовал, что она тревожится, но не мог понять, от чего именно. Так-то поводов, откровенно говоря, хватало. Я и сам на нервах.
Цыгане припёрли ещё два складных кресла, а на столик поставили бутыль и стаканы. Я решил, что даже нюхать это не буду. С них станется клофелина туда подмешать.
Церковник имеет вид классического бродячего монаха дерюжная хламида, капюшон. Думал, он мне сейчас задвинет из-под капюшона замогильным голосом что-нибудь пафосное про то, что бог велел делиться. Причём именно мне и именно с ним. Но он сумел меня удивить: непринуждённо сел в кресло, закинул ногу на ногу, набулькал в стакан вина, откинул капюшон и оказался довольно обычным человеком лет слегка за тридцать. Небольшая аккуратная бородка, коротко стриженые чуть рыжеватые волосы, открытое, располагающее лицо. Приятная улыбка хорошего парня.
В общем, крайне подозрительный тип.
Привет, меня зовут Олег.
Отец Олег? уточнил я.
Какой я вам отец? засмеялся он. Молод я ещё для таких детишек.
Извиняюсь, культурный шаблон.
Когда-то меня так называли, кивнул он, но с тех пор многое изменилось. Теперь я не в церкви отцов, а в церкви детей.
Так что тебя ни к чему не обязывает! неожиданно широко улыбнулся он. В отличие от той церкви, эта не пастырская.
И какой тогда в ней смысл?
Она даёт надежду.
Им? я махнул рукой в сторону табора.
А им не нужно?
Что им нужно, так это поменьше разевать рот на чужое имущество.
Расскажите про Искупителя! вдруг пискнула Настя.
Не замечал за ней раньше стремления встревать в чужие разговоры. С чего это её разобрало? Вот заведёт он сейчас ликбез на пару часов, и что?
Это просто старая история, девочка, не оправдал моих опасений священник, не в ней суть.
О чём она?
О том, что, когда Мультиверсум начинает гибнуть, рассыпаясь, как выпущенная из рук колода карт, то в нём непременно рождается Искупитель. Тот, кто примет в себя его суть и переплавит её в новое бытие для всех. Рождённый от дочерей трёх народов, он будет обладать достаточной полнотой восприятия, чтобы Вместить Мультиверсум во всей его совокупности и стать его Новым Носителем. Там ещё много заглавных букв, это я вкратце.
Один от трёх родится? удивился я. Тут даже непорочное зачатие отдыхает как концепция.
Это легенда, мягко ответил Олег, кто знает, как исказилась она за тысячелетия устной традиции? Кроме того, поверь, я видел уже много удивительных вещей.
Когда он должен родиться? не отставала Настя.
Многие считают, что вот-вот. Некоторые что уже. Мультиверсум трясёт, срезы коллапсируют один за другим, это пугает. Цыганские глойти уверены, что он грядёт.
Где его искать?
Девочка, удивился Олег, никто не знает. Некоторые вообще считают, что это собирательный образ, аллегория единения людей перед лицом опасности. Мультиверсум не спасёт никто, кроме нас самих.
Настя неожиданно резко встала и, не попрощавшись, ушла в башню. Эка её таращит-то. Эли, вздрогнув, прижалась к моей ноге. Тревога нарастала, а я так и не понял, чего она боится.
Знаете, сказал я, доводилось мне видеть людей перед лицом опасности. Так вот, чёрта с два они единялись. Кто дрался, кто прятался, кто счёты сводил, кто мародёрствовал под шумок. Оставались людьми, в общем. Существами злобными, но забавными.
По-всякому бывает, не стал спорить Олег, но я пришёл поговорить о маяке.
Да кто бы сомневался, вздохнул я.
Я расскажу вам кое-что. Этот маяк второй рабочий на весь обитаемый Мультиверсум. Возможно где-то есть ещё, но никто не знает, как их искать. Первый в Чёрном Городе. В нём храм Церкви Искупителя. Рядом приют для странников, обменный рынок, место помощи и ночлега, но главное храм. Три раза в сутки служители включают маяк, и все идущие по Дороге могут сориентироваться. В остальное время там заряжают зоры, чтобы Люди Дороги могли идти дальше. Зоры, или как их ещё называют, акки, заряжает и Коммуна, но у них только зарядная станция. Маяк не работает. Да и цены их не для бродяг.
Я вижу, к чему ты ведёшь, мрачно сказал я, к переделу зарядного рынка за счёт моей недвижимости.
Дослушай, пожалуйста. Маяк Чёрного Города почти выработал ресурс и скоро погаснет. Возможно, это станет концом Дороги Миров. Говорят, когда-то Дорога была доступна и безопасна, чтобы выйти на неё, не нужны были зоры. Система маяков своими импульсами поддерживала её структуру столетиями, но Первые ушли, и маяки гасли один за другим. Теперь Дорога опасное место, но она ещё есть. Не станет её Мультиверсум распадётся. Кросс-локусы работать перестанут, возможно, и реперный резонанс будет недоступен. Никто не знает точно.
Звучит как полный бред, сказал я. Ни за что не поверю, что базовая структура Мультиверсума поддерживается этой залупой с лампочкой.
Я махнул рукой в сторону башни.
Масштабы несопоставимы. Уровни энергий. Два пьезоэлемента размером с голову, приливной привод, конструкция унитазного бачка с поплавком и от этого Вселенная крутится? Соври чего посмешнее.
Я не знаю, как это работает, признался Олег, но так написано в книгах, которые я читал. Иногда малое управляет большим. Слабенький импульс на управляющем контакте реле коммутирует огромные токи исполнительных устройств.
Я задумался да, в этом что-то есть. Такая аналогия мне понятна.
Марко очень испугался, когда ты сказал, что запрёшь башню и выкинешь ключ. Авторитет Церкви для цыган абсолютен, и он не представляет, что кому-то на неё плевать, как тебе.
Зачем тебе это всё?
Я показал на дерюжную рясу с капюшоном.
Мы земляки, а значит ты, даже считая себя атеистом, наверняка помнишь христианский символ веры.
Не очень чётко, признался я. «Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца»
и в единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков: Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного с Отцом подхватил Олег. Мы верим, что Иисус был рожденным без греха сыном Бога, распятым за их грехи и воскресшим. Но суть христианства не в этом. Его смысл заповеди, учения отцов, наставления старцев, проповеди священников, исповеди и отпущение грехов. То, что отделяет общество людей от стаи хищных обезьян.
А что-то таки отделяет? не удержался я, но священник только головой покачал.
Я недавно в Церкви, сказал он, мне ещё многое предстоит узнать. Но она хранит наследие Первых, помогает лишившимся дома, даёт ориентир тем, кто потерялся между миров
И для этого ей позарез нужен мой маяк! закончил я его мысль. Не знаешь, почему все песни про справедливость заканчиваются экспроприациями?
Никто не отнимет у тебя маяк, сказал он печально. Жаль, что ты меня не слышишь, но я запретил цыганам трогать тебя и твое имущество. Они не уйдут, но ты можешь не запирать дверей. Они не тронут тебя и другим не дадут. Я прошу лишь одно не совершай поспешных необратимых поступков. Не закрывай маяк, не выкидывай ключ. Вряд ли тебя привлекает слава Герострата.
Я подумаю, сказал я серьёзно.
Так-то я и не собирался, если честно. Порыв прошёл, я даже на Марко уже не так сильно злился. Он же верил, что ни много ни мало Вселенную спасает. От жадного эгоиста меня.
Рад был познакомиться, сказал Олег, вставая, хотя ты и не представился.
Сергей меня зовут. Или «Зелёный». На вот, отдай этому золотозубому долбоящеру.
Я протянул ему два заряженных акка.