Вот! закричал агроном, обильно брызгая в Забежкина слюной. Вот, милостивый государь, обратите ваше внимание!
Агроном пальцем стучал в подметку, пробовал ее зубами, подбрасывал сапоги вверх, бросал их наземь, они падали как поленья.
Необыкновенные сапоги! орал агроном на Забежкина таким голосом, точно Забежкин вел агронома расстреливать, а тот упирался. Умоляю вас, взгляните! Нате! Бросайте их на землю, бросайте я отвечаю!
Забежкин сказал:
Да. Очень необыкновенные сапоги. Но ежели их на камни бросать, то они могут не выдержать
Не выдержат? Эти-то сапоги не выдержат? Да чувствуете ли вы, милостивый государь, какие говорите явные пустяки? Знаете ли, что вы меня даже оскорбляете этим. Не выдержат! горько усмехнулся агроном, наседая на Забежкина.
На камни безусловно выдержат, с апломбом сказал вдруг телеграфист, вылезая вперед, а что касается Под тележку, если, например, и тележку накатить враз нипочем не выдержат.
Катите! захрюкал агроном, бросая сапоги. Катите, на мою голову!
Забежкин налег на тележку и двинул ее. Сапоги помялись и у носка лопнули.
Лопнули! закричал телеграфист, бросая фуражку наземь и топча ее от восторга.
Извиняюсь, сказал агроном Забежкину, это нечестно и нетактично, милостивый государь! Порядочные люди прямо наезжают, а вы боком Это подло даже, боком наезжать. Нетактично и по-хамски с вашей стороны!
Пускай он отвечает, сказала сожительница агроному. Он тележку катил, он и отвечает. Это каждый человек начнет на сапоги тележку катить сапог не напасешься.
Да, да, сказал агроном Забежкину, извольте теперь отвечать полностью.
Хорошо, ответил печально Забежкин, интересуясь телеграфистом, возьмите мою пару.
Телеграфист, выплюнув изо рта спичку и склонившись над сапогами, хохотал тоненько с привизгиваньем, будто его щекотали под мышками.
«Красавец! с грустью думал Забежкин. И шея хороша, и нос нормальный, и веселиться может»
Так переехал Забежкин.
5
На другой день все стало ясно: телеграфист Забежкину мешал.
Не Забежкину несла Домна Павловна козье молоко, не Забежкину пеклось и варилось на кухне, и не для Забежкина Домна Павловна надела чудный сиреневый капот. Все это пеклось, варилось и делалось для военного телеграфиста, Ивана Кирилловича.
Телеграфист лежал на койке, тренькал на гитаре и пел нахальным басом. В песнях ничего смешного не было, но Домна Павловна смеялась.
«Смеется, думал Забежкин, слушая, и, наверное, сидит в ногах телеграфистовых. Смеется Значит, ей, дуре, весело, а весело, значит, ощущает что-нибудь. Так ведь и опоздать можно».
Целый день Забежкин провел в тоске. Наутро пошел в канцелярию. Работать не мог. И какая, к чертовой матери, работа, ежели, скажем, такое беспокойство. Мало того, что о телеграфисте беспокойство, так и хозяйство все-таки. Тоже вот домой нужно прийти. Там на двор. Кур проверить. Узнать мальчишки не гоняли ли, а если, скажем, гонял кто вздрючить того. Козе тоже корку отнести нужно Хозяйство
«А хоть и хозяйство, мучился Забежкин, да чужое хозяйство. И надежда малюсенькая. Малюсенькая, оттого что телеграфист мешает».
Придя домой, Забежкин прежде всего зашел в сарай.
Вот, Машка, сказал Забежкин козе, кушай, дура. Ну, что смотришь? Грустно? Грустно, Машка. Телеграфист мешает Убрать его, Машка, требуется. Ежели не убрать любовь корни пустит.
Коза съела хлеб и обнюхивала теперь Забежкину руку.
А как убрать его, Машка? Он, Машка, спортсмен, крепкий человек, не поддастся на пустяки. Он, сукин сын, давеча в трусиках бегал. Закаленный. А я, Машка, человек ослабший, на меня революция подей- ствовала И как убрать, ежели он и сам заметно хозяйством интересуется. Чего это он, скажи, пожалуйста, заходил в сарай давеча?
Коза тупо смотрела на Забежкина.
Ну, пойду, Машка, пойду, может, и выйдет что. Тут с телеграфиста начать надо. Телеграфист главная запятая. Не будь его, я бы, Машка, вчера еще с Домной Павловной кофей бы пил Ну, пойду
И Забежкин пошел домой. Он долго ходил по своей узкой комнате, бубнил под нос невнятное, размахивая руками, потом вынул из комода сапоги и, грустно покачивая головой, завернул одну пару в бумагу. И пошел к телеграфисту.
В комнату Забежкин вошел не сразу. Он постоял у двери Ивана Кирилловича, послушал. Телеграфист кряхтел, ворочался по комнате, двигал стулом.
«Сапоги чистит», подумал Забежкин и постучал.
Точно: телеграфист чистил сапоги. Он дышал на них, внимательно обводил суконкой и ставил на стул то одну, то другую ногу.
Пардон, сказал телеграфист, я ухожу, извиняюсь, скоро.
А ничего, сказал Забежкин, я на секундочку Я, как сосед ваш по комнате и, так сказать, под одним уважаемым крылом Домны Павловны, почел долгом представиться: сосед и бывший коллежский регистратор Петр Забежкин.
Ага, сказал телеграфист, ладно. Пожалуйста.
И, как сосед, продолжал Забежкин, считаю своим долгом, по кавказскому обычаю, подарок преподнесть сапожки.
Сапоги? За что же, помилуйте, сапоги? спросил телеграфист, любуясь сапогами. Мне даже, напротив того, неловко, уважаемый сосед Я не могу так, знаете ли.
Ей-богу, возьмите
Разве что по кавказскому обычаю, сказал телеграфист, примеряя сапоги. А вы что же, позвольте узнать, уважаемый сосед, извиняюсь, на Кавказ путешествовали?.. Горы, наверное? Эльбрус, черт его знает какой? Нравы Туда, уважаемый сосед, и депеши на другой день только доходят Чересчур отдаленная страна
Нет, сказал Забежкин, это не я. Это Иван Нажмудинович на Кавказ ездил. Он даже в Нахичевани был
Еще Забежкин хотел рассказать про кавказские нравы, но вдруг сказал:
Батюшка, уважаемый сосед, молодой человек! Вот я сейчас на колени опущусь
И Забежкин встал на колени. Телеграфист испугался и закрыл рот.
Батюшка, уважаемый товарищ, бейте меня, уничтожайте! До боли бейте.
Телеграфист, думая, что Забежкин начнет его сейчас бить, размахнулся и ударил Забежкина.
Ну, так! сказал Забежкин, падая и вставая снова. Так. Спасибо! Осчастливили. Слезы у меня текут Дрожу и решенья жду съезжайте с квартиры, голубчик, уважаемый товарищ.
Как же так? спросил телеграфист, закрывая рот. Странные ваши шутки.
Шутки! Драгоценное слово шутки! Батюшка сосед, Иван Кириллович, вам с Домной Павловной баловство и шутки, а мне настоящая жизнь. Вот весь перед вами заголился Съезжайте с квартиры, в четверг же съезжайте Остатний раз прошу. Плохо будет.
Чего? спросил телеграфист. Плохо? Мне до самой смерти плохо не будет А если приспичило вам да нет, странные шутки Не могу-с.
Батюшка, я еще чем-нибудь попрошу
Не могу-с Да и за что же мне с квартиры съезжать? Мне нравится эта квартира. Да вы, впрочем, хорошенько попросите Расход ведь в переездах, и, вообще, вы попросите. Я люблю, когда меня просят.
Забежкин бросился в свою комнату и через минуту вернулся.
Вот! сказал он задыхаясь. Вот сапожки и шнурки вот запасные.
Телеграфист примерил сапоги и сказал:
Жмут. Ну, ладно. Дайте срок съеду. Только странные ваши шутки
Забежкин ушел в свою комнату и тихонько сел у окна.
6
Забежкин на службу не пошел. С куском хлеба он пробрался в сарай и сел перед козой на корячки.
Готово, Машка. Шабаш. Убрал вчера телеграфиста. Кобенился и сопротивлялся, ну, да ничего свалил Сапоги ему, Машка, отдал Теперь что же, Машка? Теперь Домна Павловна осталась. Тут, главное, на чувства рассчитывать нужно. На эстетику, Машка. Розу сейчас пойду куплю. Вот, скажу, вам роза нюхайте Завтра куплю, а нынче запарился я, Машка Ну, ну, нету больше. Хватит.
Забежкин прошел в свою комнату и лег на кровать. Розу он купить не успел. Домна Павловна пришла к нему раньше.
Она сказала:
Ты что ж это сапогами-то даришься? Ты к чему это сапоги телеграфисту отдал?
Подарил я. Домна Павловна. Хороший он очень человек. Чего ж, думаю, ему не подарить? Подарил, Домна Павловна.
Это Иван Кириллыч-то хороший человек? спросила Домна Павловна. Неделю, подлец, не живет, и до свиданья. С квартиры съезжает Это он-то хороший человек? Отвечай, если спрашиваю?!
А я, Домна Павловна, думал
Чего ты думал? Чего ты, раззява, думал?
Я думал, Домна Павловна, он и вам нравится. Вы завсегда с ним хохочете
Это он-то мне нравится? Домна Павловна всплеснула руками. Да он цельные дни бильярды гоняет, а после с девчонками Чего я в нем не видала? Да он и вниманья-то своего на меня не обратит Ну, и врать же ты Да он, прохвост ты человек, при наружности своей любую тонконогую возьмет, а не меня. Ну, и дурак же ты
Домна Павловна, сказал Забежкин, про тонконогую это до чего верно вы сказали слов нет. Это такой человек, Домна Павловна Он заврался давеча: люблю, говорит, тонконогих, а на полненькую и внимания не обращу. Ведь это он, Домна Павловна, про вас намекал.
Ну? спросила Домна Павловна.
Ей-богу, Домна Павловна Он тонкую возьмет, ей-богу, правда уколоться об локоть можно, а он и рад, гадина. А вот я, Домна Павловна, я на крупную фигуру всегда обращу свое вниманье. Я, Домна Павловна, такими, как вы, увлекаюсь.
Ври еще!
Нет, Домна Павловна, мне нельзя врать. Вы для меня это очень превосходная дама И для многих тоже Ко мне, помните, Домна Павловна, человек заходил тоже заинтересовался. Это, спрашивает, кто же такая гранд-дам интереснейшая?
Ну? спросила Домна Павловна. Так и сказал?
Так и сказал, дай бог ему здоровья. Это, говорит, не актриса ли Люком?
Домна Павловна села рядом с Забежкиным.
Да это какой же, не помню чего-то? Это не тот ли рыжеватый будто и угри на носу?
Тот, Домна Павловна. Тот самый, и угри на носу, дай бог ему здоровья!
А я думала, он к Ивану Кириллычу прошел Так ты бы его к столу пригласил. Сказал бы: вот, мол, Домна Павловна кофею просит выкушать Ну, а что он еще такое говорил? Про глаза ничего не говорил?
Нет, сказал Забежкин, задыхаясь, нет, Домна Павловна, про глаза это я говорил. Я говорил: люблю такие превосходные глаза, млею даже, как посмотрю Вообще, многоуважаемые глаза
Ну, ну, уж и любишь? удивилась Домна Павловна. Поел, может, чего лишнего, вот и любишь.
Поел! вскричал Забежкин. Это я-то поел, Домна Павловна! Нет, Домна Павловна, раньше это точно я превосходно кушал, рвало даже, а нынче я, Домна Павловна, на хлебце больше.
Глупенький, сказала Домна Павловна, ты бы ко мне пришел. Вот, сказал бы
А я вас, Домна Павловна, совершенно люблю! вскричал Забежкин. Скажите: упади, Забежкин, из окна упаду, Домна Павловна! Как стелечка на камни лягу и имя еще прославлять буду!
Ну, ну, сказала Домна Павловна, конфузясь.
И ушла вдруг из комнаты. И только Забежкин хотел к козе пройти, как Домна Павловна снова вернулась.
Побожись, сказала она строго, побожись, что верно сказал про чувства
Вот вам крест и икона святая
Ну, ладно. Не божись зря. Кольца купить нужно Чтоб венчанье и певчие.
И певчие! закричал Забежкин. И певчие, Домна Павловна. И все так великолепно, все так благородно Дозвольте же в ручку поцеловать, Домна Павловна! Вот-с А я-то, Домна Павловна, думал чего это мне не по себе все? На службе невтерпеж даже, домой рвусь А это чувство
Домна Павловна стояла торжественно посреди комнаты.
Вокруг нее ходил Забежкин и говорил:
Да-с, Домна Павловна, чувство Давеча я, Домна Павловна, опоздал на службу размечтался на разные разности, а когда пришел, Иван Нажмудинович ужасно так строго на меня посмотрел. Я сел и работать не могу. Сижу и на книжке «де» и «пе» рисую. А Иван Нажмудинович галочки сосчитал (у нас, Домна Павловна, всегда, кто опоздал, галочку насупротив фамилии пишут), так Иван Нажмудинович и говорит: «Шесть галочек насупротив фамилии Забежкин Это не поперли бы его по сокращению штатов»
А пущай! сказала Домна Павловна. И так хватит.
Венчанье Домна Павловна назначила через неделю.
7
В тот день, когда телеграфист собрал в узлы свои вещи и сказал: «Не поминайте лихом, Домна Павловна, завтра я съеду», в тот день все погибло.
Ночью Забежкин сидел на кровати перед Домной Павловной и говорил:
Мне, Домна Павловна, счастье с трудом дается. Иные очень просто и в Америку ездят, и комнаты внаймы берут, а я, Домна Павловна Да вот, не пойди я тогда за прохожим, ничего бы и не было. И вас бы, Домна Павловна, не видеть мне, как ушей своих А тут прохожий. Объявление. Девицам не тревожиться. Хе-хе, плюха-то какая девицам, Домна Павловна!
Ну, спи, спи! строго сказала Домна Павловна. Поговорил и спи.
Нет, сказал Забежкин, поднимаясь, не могу я спать, у меня, Домна Павловна, грудь рвет. Порыв Вот я, Домна Павловна, мысль думаю Вот коза, скажем, Домна Павловна, такого счастья не может чувствовать
А?
Коза, я говорю, Домна Павловна, не может ощущать такого счастья. Что ж коза? Коза дура. Коза и есть коза. Ей бы, дуре, только траву жрать. У ней и запросов никаких нету. Ну, пусти ее на Невский срамота выйдет, недоразумение А человек, Домна Павловна, все-таки запросы имеет. Вот, скажем, меня взять. Давеча иду по Невскому тыква в окне. Зайду, думаю, узнаю, какая цена той тыкве. И зашел. И все-таки человеком себя чувствуешь. А что ж коза, Домна Павловна? Вот хоть бы и Машку нашу взять дура, дура и есть. Человек и ударить козу может, и бить даже может, и перед законом ответственности не несет чист, как стеклышко.
Домна Павловна села.
Какая коза, сказала она, иная коза при случае и забодать может человека.
А человек, Домна Павловна, козу палкой, палкой по башке по козлиной.
Ну и коза, коза может молока не дать, как телеграфисту давеча.
Как телеграфисту? испугался Забежкин. Да чего ж он ходит туда? Да как же это коза может молока не дать, ежели она дойная?
А так и не даст!
Ну, уж это пустяки, Домна Павловна, сказал Забежкин, расхаживая по комнате. Это уж Что ж это? Это бунт выходит.
Домна Павловна тоже встала.
Что ж это? сказал Забежкин. Да ведь это же, Домна Павловна, вы про революцию говорите А вдруг да когда-нибудь, Домна Павловна, животные революцию объявят. Козы, например, или коровы, которые дойные. А? Ведь может же такое быть когда-нибудь? Начнешь их доить, а они бодаются, копытами по животам бьют. И Машка наша может копытами А ведь Машка наша, Домна Павловна, забодать, например, Иван Нажмудиныча может?
И очень просто, сказала Домна Павловна.
А ежели, Домна Павловна, не Иван Нажмудиныча забодает Машка, а комиссара, товарища Нюшкина? Товарищ Нюшкин из мотора выходит, Арсений дверку перед ним пожалуйте, дескать, товарищ Нюшкин, а коза Машка спрятавшись за дверкой стоит. Товарищ Нюшкин шаг, и она подойдет, да и тырк его в живот, по глупости.
Очень просто, сказала Домна Павловна.
Ну, тут народ стекается. Конторщики. А товарищ Нюшкин очень даже рассердится. «Чья, скажет, это коза меня забодала?» А Иван Нажмудиныч уж тут, задом вертит. «Это коза, скажет, Забежкина. У него, скажет, кроме того, насупротив фамилии шесть галочек». «А, Забежкина, скажет товарищ комиссар, ну, так уволен он по сокращению штатов». И баста.
Да что ты все про козу-то врешь? спросила Домна Павловна. Откуда это твоя коза?
Как откуда? сказал Забежкин. Коза, конечно, Домна Павловна, не моя, коза ваша, но ежели брак, хотя бы даже гражданский, и как муж, в некотором роде
Да ты про какую козу брендишь-то? рассердилась Домна Павловна. Ты что, у телеграфиста купил ее?
Как у телеграфиста? испугался Забежкин. Ваша коза, Домна Павловна.
Нету, не моя коза Коза телеграфистова. Да ты, прохвост этакий, идол собачий, не на козу ли нацелился?
Как же, бормотал Забежкин, ваша коза. Ей-богу, ваша коза, Домна Павловна.
Да ты что, опупел? Да ты на козу рассчитывал? Я сию минуту тебя наскрозь вижу. Все твои кишки вижу
В необыкновенном гневе встала с кровати Домна Павловна и, покрыв одеялом обильные свои плечи, вышла из комнаты. А Забежкин прилег на кровать да так и пролежал до утра не двигаясь.