Удивительно, но в нашей компании подруга старается снять напряжение, которым искрит столовая. Обычно, миротворец я, но сейчас я не знаю у меня подгорает.
Ммм, нет, Сонь, спасибо. Мне уже пора, я встаю со стула.
Мне и правда пора. Через полтора часа в салон приедет жених за свадебным букетом, который я собрала сегодня рано утром. Но основная причина моего побега в том, что мне некомфортно. Я как оплеванная.
Я тебя провожу, Сонька подцепляет меня под локоть и вместе со мной вылетает из кухни. Я даже не оборачиваюсь, чтобы попрощаться с Игнатовым и его пассией. Мама с папой будут в шоке, шелестит подруга. Откуда он ее взял? Неприятная, скажи? бурчит как склочная старуха.
Я не знаю, поджимаю губы. Обычная девушка, вру я.
Мне она не нравится тоже.
И Степе бы я никогда такую не пожелала, но, увидев его сегодня, думаю, они подходят друг другу.
Я тебе позвоню, Софья лезет обниматься.
Хорошо, через силу улыбаюсь и надеваю сандалии.
После обеда мне Софи действительно перезванивает, но не для того, чтобы обсудить сплетни и приезд брата, а для того, чтобы пригласить на ужин, который её родители устраивают в честь приезда Степана. Я хотела бы отказаться, но ужин будет семейным, а это означает, что за большим столом в доме Игнатовых соберётся две дружащие сотню лет семьи: Филатовы и Игнатовы, поэтому сегодня вечером я иду с мамой и папой в гости.
*Всем привет! Рада познакомиться! Я Сара с иврита
**Спасибо! с иврита
Глава 4. Юлия
Юлька, че приуныла? тормозит рядом со мной дядя Леон. Слегка приподнимаю подбородок и смотрю на крестного, в руках которого пышет полный тазик шашлыка.
Пахнет аппетитно. Но не думаю, что сегодня мне что-нибудь полезет в рот.
Нет, непринужденно улыбаюсь. Отдыхаю.
Дядя Леон подозрительно меня осматривает, словно не верит моим словам.
А Софья где? крутит головой по сторонам в поисках дочери. Ссс, шипит и морщится, горячий, дует на пальцы, удерживающие эмалированную громадину.
Они с Богданом поднялись в комнату, необдуманно брякаю и поджимаю губы, осознавая, как двузначно прозвучала фраза. Ну в смысле Соня переодеваться пошла, а Богдану, кажется, по работе позвонили, тут же исправляюсь.
А-аа, мягко улыбается крестный. Ну не кисни, сейчас за стол будем садиться, подмигивает и уходит к столу, накрытому на террасе на заднем дворе у бассейна. Поздний вечер время суток, когда можно дышать. Солнце село, давая возможность выползти на улицу, не обливаясь лошадиным потом.
Поэтому решено было накрывать стол во дворе. Здесь очень уютно: фонарики, развешенные по садовым деревьям и отражающиеся в голубой прозрачной воде бассейна, подстриженный аккуратный газон, выстланные диким камнем дорожки, фоновая музыка, настроенная близнецами, и журчащий стрекот сверчков всё это меня всегда расслабляло, и сегодня я могла бы чувствовать себя уютно, но дядя Леон прав: я страдаю.
Подтянув ноги к груди, я сижу в низком ротанговом кресле недалеко от бассейна и ощущаю себя тем самым пятым колесом для телеги.
Сонька удрала с женихом наверх, близнецы сидят в беседке и рубятся в игры на телефонах, папа с крестным колдуют над шашлыком, а Агата и мама выгнали молодежь, сервируя стол без нашей помощи. Я не знаю, куда себя приткнуть. Мне жутко неуютно. И я хотела бы соврать, что мне нет никакого дела до того, что Степан, мой давний друг детства, меня игнорирует, но меня это чрезвычайно волнует, потому что я все-таки надеялась на этот вечер и на то, что Степа уделит мне капельку своего ценного внимания, но как только мы с родителями вошли в дом Игнатовых, это внимание было подарено всем: моей маме, с которой он долго и тепло обнимался и чуть ли не подбрасывал её к потолку; моему отцу, с которым они мерились ростом, и даже спящему Герману, любезно потрепав того за холку. Мне же достался кривой скошенный мимолетный кивок в знак приветствия и всё. Это единственная эмоция за то время, которое я сижу в одиночестве в кресле и наблюдаю за воркующей парой. Они сидят на террасе за столом.
Мне отлично их видно.
Они снова одеты одинаково, но не выглядят довольными.
Я слежу за ними, да. В те моменты, когда Сара не смотрит на меня, я за ними слежу. И кстати, она единственная, кто поглядывает на меня этим вечером. Ее колючий взгляд я чувствую открытыми участками своего тела.
Сара сидит на плетеном диванчике, сдвинув нахмурено брови. Она лупит себя то по щеке, то по руке, отмахиваясь от комаров. Она злится. Я не знаю, как на счет кровопийцев в Израиле, но у нас, как только скрывается солнце, вылазят мелкие пакостные вампиры, и каждый горожанин знает, что выходить на улицу, не искупавшись в спрее от укусов насекомых, опасно для жизни. В отличии от нее Степан сидит расслабленно, расставив колени в стороны. Он себя не лупит, и меня удивляет, почему он не позаботился о своей девушке, у которой скоро повалит дым от злости из ноздрей.
Сара к нему поворачивается и о чем-то возбужденно говорит. Я не слышу. Но вижу, как она резко вскакивает. Нависнув над Степой, ее губы шевелятся, а потом девушка порывается уйти, но Игнатов поднимается и хватает ее за локоть, притягивая к себе.
По мне пробегает холодок от того, что такого исполосованного агрессией лица я не видела у друга никогда. Он о чем-то втолковывает своей девушке, отчего та стискивает губы, а затем смиренно усаживается на свое место.
Они спорят, ругаются?
Прикрыв глаза, Степа смотрит, кажется, в никуда, но в ту же секунду я не успеваю спрятаться, потому что его взгляд пересекается с моим. Всего на сотую долю секунды, а потом вновь ускользает.
Промаргиваюсь от того, что в глазах стало сухо.
Обернувшись к девушке, до меня долетают глухие шипящие звуки иврита, когда Степа обращается к Саре, и через несколько секунд он размашистыми шагами направляется в сторону наших отцов.
Я провожаю его широкую спину взглядом.
Жадно цепляюсь за ткань черной футболки, плаваю по коренастому телосложению. Крепкие икры и мощные предплечья привлекают внимание, уверена, каждой женской особи, а меня троекратно, потому что я не узнаю. Я не узнаю в этом Голиафе своего друга детства. И как бы мне сейчас не было досадно и обидно, но стоит признать, что этот парень чертовски привлекателен.
Когда он успел так вымахать? И самое главное в кого? Агата аккуратная миниатюрная женщина, и даже сейчас в свои пятьдесят один год она беспрекословная Богиня. Такая же тонкая, изящная и утончённая как в молодости. Кажется, что ни одна беременность не испортила ее хрупкую фигуру, зато изрядно поиздевалась над дядей Леоном. Крестный немного сдал. За последние несколько лет его виски заметно поседели, а на лице появилась парочка глубоких морщин. Но в целом он все такой же позитивный, потрясающий мужчина, в которого в детстве я была влюблена. Ну мне казалось, что я была влюблена в своего крестного, потому что в этого мужчину порядочного семьянина, весельчака и добряка ну просто невозможно не влюбиться!
Когда Степа подходит к нашим отцам, он практически одного роста с моим, но гораздо выше Леона. Они втроем смеются, и три мужских баритона приводят в движение водную гладь бассейна.
Я улыбаюсь тоже. Мне приятно видеть этих близких мне мужчин вместе: папу, над которым время не властно и, кажется, он даст фору тому же Степе; крестного, улыбка которого освещает этот поздний вечер, и Степу моего друга детства, но отчего-то игнорирующего меня в настоящем.
Мне грустно. Я скучала по нему. По тому мальчишке, таскающему мне открытки с детскими забавными признаниями в любви; по мальчишке, громче всех «болеющему» за меня на соревнованиях, по тому подростку, который в день своего шестнадцатилетия в тайне от всех набил маленькую татуировку под левой грудью в виде витиеватой буквы Ю, я скучаю по тому парню, который встречал меня на первом курсе после занятий с подтаявшим мороженым в руках. Это всё было так мило, по-детски наивно и несерьезно, но искренне. Мы дружили. А сейчас? Что произошло сейчас? Его настолько оскорбило мое беспечное вторжение в комнату? Согласна, вышло неудобно, но я бы извинилась, мне не сложно. Так он дистанцировался. А мне так хочется с ним поболтать. Расспросить, как он жил все эти годы, откуда взялись безупречные кубики на его прессе и литые мышцы на руках, узнать про его учебу и поделиться своими достижениями, а он он просто вычеркнул меня из своей жизни, наверное, вместе с той самой татуировкой. И я могла бы набраться и смелости, и наглости, чтобы спросить у него лично, но темноволосая девушка охраняет его как федеральная служба безопасности, не оставляя Степу ни на секунду.
Грузно вздыхаю, чувствуя жжение на скуле. Прикасаюсь к щеке и поворачиваю лицо, встречаясь с черным прищуром Сары.
Глава 5. Юлия
Я гоняю кусок шашлыка по тарелке, к которому ни разу не притронулась. Делаю максимальный вид озабоченности его прожаркой, но на самом деле мне на него плевать, даже если бы он был из динозавра. Меня посадили напротив Сары и Степы. Я не прячусь от них, но мне дискомфортно.
Степ кхм, откашливается тетя Агата и нарушает тишину, которая установилась после того, как крёстный провозгласил первый тост в честь приезда сына и его «подруги». Так он окрестил Сару, но думаю она не в обиде, потому что понимает русский язык так же, как я иврит. Почему Сара не ест шашлык? Она вегетарианка?
Поднимаю лицо, которое до этого прятала в своей тарелке, и смотрю вперед. Действительно, на блюде девушки аккуратной горкой разложен овощной салат, заправленный растительным маслом.
Кажется, что все вокруг тоже перестают жевать и смотрят в тарелку Сары.
Степан невозмутимо оставляет вилку на салфетке и откидывается на спинку плетёного диванчика, на котором они с Сарой сидели с самого начала вечера.
Нет. Она ест мясо. Но только кошерное. Сара еврейка, мам, Степа насмешливо выгибает бровь по типу «тебе ли не знать».
Молниеносно перевожу взгляд на Агату, которая после слов сына закашливается сильнее и хватается за стакан с водой. Обмахивая себя рукой, тетя судорожно делает огромные глотки. В ее тарелке несколько кусков свиного шашлыка, и Агата тоже наполовину еврейка.
Сын, вклинивается дядя Леон, порицательно глядя на Степу, а ты мог бы и предупредить, что Сара придерживается правил иудаизма. Мы бы сообразили куриный шашлык, правда, милая? Леон поворачивается к Агате, и они безмолвно разговаривают между собой, будто только им двоим известен скрытый смысл сказанных Леоном слов.
Агата вновь кашляет и стучит себе по груди.
Не страшно, пап, усмехается Степа, складывая руки на груди. Сара не останется голодной этим вечером, посмеиваясь, изрекает.
Одновременно с Агатой закашливается моя мама. И только мой отец расслабленно смеется и одобрительно показывает Степану поднятый вверх большой палец.
Я одна чего-то не понимаю?
А нет, не одна, потому что после прозвучавшего имени Сары, девушка смотрит на Степу круглыми вопросительными глазами. Должно быть, ей более некомфортно, чем мне, потому что, не улавливая смысла, я хотя бы понимаю саму речь, а она, вообще, как в вакууме. Мне даже становится ее жаль.
Степа поворачивается к Саре и с обаятельной ухмылкой, понизив голос, шепчет:
Халайла мхаке лану лайла кхам. Кэн, мотек?*
Сара смущенно поджимает губы, но тут же испуганно вздрагивает под резкий вскрик тети Агаты:
Степа! каркает Агата, возмущённо округляя глаза и краснея, как рак. Твоя мать наполовину еврейка! И я еще помню иврит! и выгибает бровь так же, как это сделал Степан несколькими минутами ранее, намекая на «тебе ли не знать».
Прости, мам! смеется Степа, запрокинув голову слегка назад.
Я бы хотела полюбоваться смеющимся другом, но в другом месте и в иное время, а не тогда, когда Агата злобно зыркает на сына, стиснув губы в тонкую, еле заметную линию. Никто за столом не понял, о чем они трое говорили, и это напряжение коснулось всех, кроме близнецов, наяривающих, как в бездонную бочку, шашлык, и Германа, спящего у водяного распрыскивателя.
Я не знаю, как тетя Агата отреагировала на появление Сары, я не знаю, как ее приняли в доме вообще, но то, что мамина лучшая подруга поглядывает за девушкой настороженно, говорит о том, что она не в восторге. Но у Агаты своеобразный характер, и я не знаю, кем должна быть та, которая достойна ее любимца-сынка. А вот дядя Леон крайне обходителен и доброжелателен, но он по своей натуре такой, кто примет даже адвентистов седьмого дня.
Степа, звенит голос моей мамы. Она выглядывает из-за плеча папы и растягивает губы в улыбке. Моя мама психолог и понять, что ситуацию за столом нужно спасать, для нее не проблема. Я еще раз хочу поздравить тебя с окончанием университета. А какую ты специализацию выбрал?
Степа ставит один локоть на стол и разворачивается к моей маме, чтобы было удобнее иметь с ней зрительный контакт.
Спасибо, его улыбка приторная до тошноты. Он раздает ее всем, кроме меня. Пластический хирург, поясняет Степа.
У меня падает челюсть в тарелку. Уверена, звук ее падения слышат все, потому что в ту же секунду мой бывший друг поворачивается ко мне и нахмурено смотрит мне в глаза с читаемым в его взгляде вопросом «что-то не так?».
С таким ростом? кажется, это мой голос. Ну да, совершенно точно эту несусветную чушь спросила я. Господи, я чувствую, как мои щеки печет. Теперь все присутствующие смотрят на меня, делая центром внимания. Я не люблю быть в центре внимания.
Даже Герман поднял голову и сдвинул толстую шкуру на лоб, ментально изрекая: «Это спросила рельса, длинною в 180 см?».
Рядом куском мяса давится Сонька.
А что с ним снова не так? Степан подается корпусом вперед, заставляя меня прижаться к спинке ротангового стула.
Снова
В смысле снова?
Степа смотрит так, что мне хочется расслабить пуговицу на джинсах. У меня скручивает живот.
Мы говорим? У нас диалог?
Я мои глаза мечутся. Я не знаю, что ему ответить на мой бред, когда своими глазами он оставляет борозды на моем лице.
Пластический хирург! Невероятно! спасает меня мамуля. Будешь делать людей красивыми и счастливыми! восторгается.
Ага. И Саре своей нос подправишь, не отрываясь от мяса, вворачивает один из близнецов.
Павел! рявкает крестный под угарный ржач второго близнеца.
Я Миша, пацаны ударяются кулаками в знак взаимного одобрения.
Кошмар.
Я не чувствую ног. У меня ватное тело и, кажется, мне сейчас стыдно за всех присутствующих за столом.
Что происходит?
Отхватишь сейчас, брякает Степан, глядя на младшего брата беззлобно, который в ответ показывает ему средний палец.
Господи!
Я слышу, как рядом ржет Богдан, вижу посмеивающегося в кулак папу, изумленную тетю Агату и сердитого Леона, но больше всего меня пугает взгляд Сары, которым она сверлит меня, будто во всем этом происходящем безобразии виновата я.
***
Или, как вариант, сделаешь ей сиськи, а то она весь вечер на Юлькины с жадностью смотрит, следом подхватывает Павел, и два брата пожимают друг другу руки, мол, дай пять, бро, шутка удалась.
Если до этого я считала, что вечер безвозвратно испорчен, то я глубоко ошибалась. Его апогей случился сейчас, когда в зоне моего декольте после слов близнеца пасутся, кажется, все глаза этого стола.
Но самый обжигающий взгляд, который я успеваю поймать, принадлежит моему другу детства. Он тоже смотрит на мою грудь, а потом переводит внимание на веселящихся младших братьев.
Ну-ка рты закрыли! Оба! рявкает дядя Леон так, что мурашки, возникшие от взгляда Степы, вмиг разбегаются, расталкивая друг друга. Иначе вылетите из-за стола!
Да мы прикалываемся, па. Она все равно не понимает, ржет один из близнецов.
А Сара действительно не понимает и поочередно переводит внимание на каждого, с немым вопросом: «Что здесь происходит?».
Должно быть, это очень сложно чувствовать себя глухонемой среди галдящей толпы. Я сочувствую ей. Искренне.
Агата отвешивает подзатыльник рядом сидящему с ней близнецу:
Засранец!
Да за что? возмущается, кажется, Миша, почесывая затылок. Это он сказал, а не я, кивает на брата.
Передай тогда ему, скалится тетя Агата и кивком подбородка указывает на второго близнеца.
Держи, просили передать! Миша хлопает по лбу брата, и оба начинают дурковать за столом, шутливо раздавая друг другу лещей.
Богдан ржет.
Он мало говорит, зато много смеется.
Дядя Леон обречённо качает головой, глядя на младших детей. Тетя Агата выглядит так, будто узнала, что снова беременна. Моя мама улыбается, но не искренне, потому что, я уверена, у себя в голове она каждому сидящему за столом уже давно выставила неутешительные диагнозы. Мой папа тоже улыбается, но искренно и ободряюще всему этому творящемуся балагану. У Софьи застыло на лице выражение, подобное Агате, и только единственному человеку за столом, кажется, вообще всё по фану это Степану. Откинувшись на спинку стула, он лукаво почесывает правую бровь и поглядывает на веселящихся близнецов.