О боги! Что делать? прошептала Глафира, вскочила и заметалась из угла в угол.
Глава 5. Если бы осел мог говорить
Черный ослик сладко спал в конюшне. Ему снился дивный сон: как он бежит по зеленому лугу, солнышко ласково пригревает, а впереди целая горка сочных арбузных ломтиков. Он потянулся к ним, но тут чья-то рука легла на его шею.
Аристофан, ты спишь?
Ослик нехотя приоткрыл один глаз и увидел Глафиру. Ну вот, сейчас его заставят оторваться от прекрасных грез, встать и ехать куда-нибудь спасать очередного недотепу, впутавшегося в неприятности.
Аристофан, у нас большие проблемы!
Вот уж новость! Да с тех пор, как его купила рыжая девица, он только это и слышит. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что она души в нем не чает. Предыдущие хозяева только и мечтали поскорее его продать, а последний и вовсе пригрозил живодерней, если он не потащит мешки, набитые посудой.
Помнишь светловолосого мужчину, которого мы встретили на рынке? Кажется, Ксантии он понравился.
Ослик с облегчением выдохнул. Слава Пану
13
Проблема в том, что Ксантию любит Владыка мечей он вернул ее из мира мертвых.
Его-то ослик прекрасно знал. Зловещая фигура в темном плаще, мужчина с равнодушными глазами. Он спас Глафиру и Аристофана, когда их чуть не убил раб-нубиец, подосланный жрицей.
Их отношениям много лет, но она ничего не помнит, а я ей не сказала. Смерть помешала им объясниться, а теперь еще встрял этот Мегакл, чтоб ему вечно бродить по Асфоделиевым полям
14
Аристофан фыркнул. Так вот, в чем дело. Хозяйку растрогала неоконченная история любви Ксантии и Владыки мечей. Она рассчитывала на счастливую развязку, но тут появился светловолосый очаровашка и все испортил.
И это не единственное, что меня беспокоит. Владыка мечей убивал и за меньшее. Вспомни Аменемхета, Горана, актеров гермопольского театра. Мегакл обречен, если у них с Ксантией вспыхнет роман. И что делать?
Ослик даже поперхнулся кусочком яблока. Как «что делать»? Не мешать, конечно! Раз светловолосый тип жуткая заноза, так пусть его прикончат, и вопрос закрыт. Не велика потеря.
Мы должны найти Владыку мечей, и все ему рассказать. Пусть поговорит с Ксантией, хватит тянуть время.
Мы?! Уши ослика подпрыгнули вверх, как у зайца, почуявшего опасность. Он помнил, с какой легкостью мужчина с равнодушными глазами перерезал горло здоровяку-нубийцу, а Глафира предлагает заявиться к нему и сообщить, что какой-то тип крадет его возлюбленную!
Ах, если бы Аристофан умел говорить! Он объяснил бы своей милой, но скудоумной хозяйке, какую глупость она затеяла, и посоветовал бы никогда не совать нос в чужие дела. Но ослы не владеют речью, поэтому он лишь печально вздохнул и покорился судьбе.
Глава 6. Сквозь годы и бедствия
Глафира понятия не имела, где искать Владыку мечей. Всякий раз он появлялся сам, словно из ниоткуда. Она всю ночь не сомкнула глаз, пытаясь что-нибудь придумать, и слышала, как Ксантия вернулась в гостиницу перед рассветом. Видимо, свидание прошло удачно, потому что она тут же уснула.
С первыми лучами солнца Глафира осторожно поднялась, моля богов, чтобы старая кровать не скрипнула от перемены положения тела, оделась и прокралась к двери.
Я иду за покупками, сообщила она хозяйке гостиницы. Если моя подруга спросит, куда я подевалась, скажи ей, что у меня закончился спен
15
Позавтракаешь? Я уже испекла хлеб, а рабыня подоила корову.
Нет, я пока не хочу есть.
Глафира забрала ослика, и они побрели за городские ворота, мимо полей, к безлюдным зарослям в долине Нила. Продираясь сквозь высокую папирусную осоку, девушка подумала, что она скорее наткнется здесь на змею или крокодила, чем на Владыку мечей. В конце концов, она нашла небольшую полянку и уселась на пригорок. Аристофан укоризненно посмотрел на нее, словно собирался спросить: «Ну и что дальше?».
Не знаю, слышишь ты меня или нет, но нам нужно поговорить, сказала она в пустоту. Кажется, ей вняли только птицы, заоравшие на разные лады и разлетевшиеся в стороны при звуках ее голоса. Гладкая поверхность воды заколебалась и из нее высунулась голова бегемота, но тут же скрылась.
Странные места ты выбираешь для встреч, раздалось за спиной.
Глафира обернулась и увидела красивого брюнета с курчавыми волосами до плеч, короткой бородкой и серьгой в левом ухе в виде анха или змейки. Одет он был в анаксариды и черную кожаную кирасу из множества чешуек. От него веяло холодом, внушающим страх, но девушка не боялась этот человек трижды спас ей жизнь.
Я пообещала, что не расскажу Ксантии о нашем разговоре.
А теперь передумала? на бездушном лице мелькнула тень насмешливой улыбки.
Нет, но ты должен сделать это сам. Я чувствовала, что добром наша скрытность не кончится, и оказалась права.
Ты разочаровываешь меня, девочка. Я слишком высоко оценивал твой ум. Мне нужно полгода, не меньше, и потом я поговорю с Ксантией.
Хорошо. Раз ты значительно превосходишь меня в сообразительности, значит, заранее предусмотрел любые последствия, так? теперь ирония звучала в ее реплике. А тебе не приходило в голову, что она может ну, например, влюбиться? И ты останешься ни с чем.
Карие глаза Владыки мечей потемнели еще больше, в них точно разверзлась бездна.
Что? В кого? В одного из никчемных людишек? Назови мне его имя!
Глафира сжалась в комок. Она поняла, что предотвратить убийство не удастся. Ослик спрятался за нее и притих. Внезапно со стороны зарослей красного гибискуса донеслось четыре коротких, сухих хлопка.
Потрясающе. Я должна была сразу догадаться, кто мне так удружил, Ксантия стояла посреди полянки, сложив руки на груди. Она хотела добавить еще что-то, но слово так и застыло на губах. Брюнетка недоумевающе нахмурилась и уставилась на Владыку мечей. Он разразился заливистым смехом.
Это самая интересная часть. Нет больше ни наших прежних имен, ни репутации. Я отдал их, чтобы исправить положение после той нелепой выходки. Ты позволила жалким ничтожествам казнить тебя. Пришлось пожертвовать всем, что у меня было, в обмен на твою жизнь.
Надеюсь, ты не ждешь от меня благодарности?
Конечно, нет.
Наступила тишина. Глафира, ощущая бешеный стук собственного сердца, переводила взгляд с одной на другого. Они замерли, их лица окаменели и не выражали ничего: ни радости, ни гнева.
Н-ну, раз мы уже здесь, почему бы вам не поговорить? промямлила она.
Воздух рассекли клинки, одновременно выхваченные из ножен. Они наносили одинаковые удары, ни в чем не уступая друг другу. Это походило на заранее отрепетированный танец: смертоносный и притягательный. Ксантия сделала выпад вперед, Владыка мечей уклонился и попытался подставить подножку, но девушка вспорхнула вверх и сшибла его на землю.
Ты не потеряла хватку, отметил он одобрительно, ловким движением выбил меч из ее руки и потянул на себя.
Ксантия упала, но не позволила противнику перевернуться, уселась ему на грудь и схватила за горло.
Я не могу убить тебя, прошипела она. И сожалею об этом. Ты лишил меня семьи и друзей, вмешался в мою судьбу, и даже смерть тебя не остановила. Почему ты не оставил меня в покое, а?
Она надавила сильнее, буквально впившись пальцами в его кожу. Взгляд ее был полон злости и боли.
Потому что я прожил тысячи лет, прохрипел он в ответ. Бессмысленных, пустых лет. А потом появилась ты, и все изменила. Я не мог тебя отпустить.
Ты, как всегда, думаешь только о себе.
Она встала, подняла меч и вложила его в ножны. Глафира застыла на месте, прижав ладони к груди, и тихо заплакала.
Глава 7. О любви
Поверить не могу, что он посмел так со мной поступить! Ксантия расхаживала по комнате, как тигр в клетке. Нет, это вполне в его духе, но чтобы преследовать душу после смерти, надо перешагнуть последнюю черту.
Глафира сидела за столом и яростно скребла ножом ивовую ветку, собирая кору, из которой делала отвар от жара.
И что тут плохого? спросила она звенящим от слез голосом.
Ты не понимаешь?! Ты все еще на его стороне?
Да, девушка откинула с бледного лба рыжую прядку, выбившуюся из-под шарфа. Потому что он спас меня. И тебя, кстати.
Я его не просила!
Иногда надо смотреть правде в глаза. Я бы тоже хотела, чтобы мои родители были рядом. Но они бросили меня, и если бы не Владыка мечей, я погибла бы в огне, а мои кости обглодали бы бродячие собаки. Твои родные и друзья не лучше: они предпочли забыть тебя. И ты это знаешь. Мне все равно, кто он: добро или зло. Я всегда буду ему благодарна.
Ксантия внимательно посмотрела на подругу, неловко орудующую неудобным ножом, ее лицо смягчилось.
Выходит, ты соврала о свидании, чтобы выманить Владыку мечей и заставить его признаться? щеки Глафиры пылали, нож застрял в плотной древесине, и она безуспешно дергала его за ручку. Тебе было все известно еще там, в храме Гора? Ты вспомнила свою прошлую жизнь.
Да.
И друзей?
Да.
Они не любили тебя по-настоящему, верно?
Я поняла это только когда умерла, Ксантия горько усмехнулась. Но я и не заслуживала любви, я была плохим человеком.
А разве ее можно заслужить?
Наверное, нет. Прости меня, ладно? За сцену, что я устроила. Выглядело так, будто я больше дорожу прошлым и совсем не ценю тебя. Хотя на самом деле ты мое благословение. Первое за обе жизни. Ты мне как сестра.
Ксантия обняла подругу за плечи. Глафира бросила нож и уткнулась лицом в ее шею, всхлипывая, как ребенок.
Если тебе интересно, то я вчера действительно виделась с Мегаклом. Но мы говорили о таинственных смертях. Я попросила его поискать амфору, вызвавшую переполох, и зайти к нам после обеда.
Глава 8. Амфора с дурной репутацией
Хозяйка гостиницы, в которой остановились Ксантия и Глафира, была пожилой вдовой. Ее покойный муж наделал долгов и умер, не оставив ей никакого дохода. В распоряжение женщины отошел только большой дом и часть сада. Чтобы как-то свести концы с концами, она открыла гостиницу, точнее, просто сдавала комнаты путешественникам. В основном, она принимала семейные пары с детьми или стариков. Одинокие мужчины вселяли в нее ужас: мало того, что они съедали непомерное количество продуктов, так еще вели себя отвратительно: требовали вина, являлись под утро, затевали драки и пугали рабов.
Поэтому, увидев на пороге молодого человека, пришедшего навестить двух приличных с виду незамужних девушек, вдова разозлилась и отказалась впускать его.
Ты, наверное, не узнаешь меня, Галия?
Женщина подслеповато прищурилась и всплеснула руками.
Мегакл! Ты вернулся! Как учеба?
Я уж давно ее закончил, усмехнулся мужчина. Работал в Афинах архитектором, да только там теперь почти ничего не строят.
Проклятые римляне! тут же отреагировала Галия. Влезли на чужую землю и тянут из людей жилы. Так одна из девушек, что живут у меня, твоя невеста? И которая? Между нами говоря, они обе слишком суровые и чересчур много знают. Хотя, рыженькая помягче, из нее еще может получиться хорошая жена.
Мегакл рассмеялся, представив лицо Глафиры, если бы она услышала такой комплимент. Бедная старушка Галия, ей и невдомек, какая удача жениться на женщине, с которой можно поговорить о философии, книгах, театре, математике или музыке.
Вообще-то я заглянул по делу. Дядя Глафиры богат, он собирается строить виллу в Арсиное
16
Ах, вот как! Ну проходи же! Поднимись по лестнице они занимают вторую комнату справа. Только обязательно постучи и спроси разрешения вдруг они не одеты.
Мегакл, подавив улыбку, поклялся исполнить наставление в точности и быстро преодолел двадцать высоких ступенек. Вопреки опасениям хозяйки, девушки и не думали переодеваться или вкушать послеобеденный сон. Глафира корпела над каким-то свитком, Ксантия полировала и без того идеально блестевший меч.
Приветствую! Амфору мне найти не удалось, но я выяснил про нее все, что смог.
Садись и рассказывай, Ксантия толкнула к нему табурет на трех ножках.
Два года назад стратегом нашего нома был Ипполит. Молодой, честный, добродушный и ответственный чиновник. Горожане и крестьяне его обожали, даже мой покойный дядюшка относился к нему с уважением. Ипполит предпринял короткое путешествие в Афины там мы с ним и встретились, он передал мне письма от родных и друзей. Потом он вернулся и привез домой чернофигурную амфору «Избиение Ниобид». Ее поставили в большом зале на первом этаже, но через две недели она оказалась в спальне, которую занимала жена стратега и новорожденный сын. А на утро сосуд бесследно исчез, женщину и малыша нашли мертвыми с признаками удушья. Ипполит сошел с ума. Он ходил по городу и ругал себя, говорил, что его предупреждали амфора проклята, но он только посмеялся и все равно ее купил.
И кем же она проклята? заинтересовалась Глафира.
Очевидно, предыдущим хозяином. Стратег приобрел ее на торгах, где выставлялось имущество должников. Судьба самого Ипполита повторилась почти в точности: он покончил с собой, а его собственность раскупили, потому что наследников не осталось.
Глафира обмакнула каламос
17
Следующей жертвой стал Гелеон держатель общественных бань. Вечером он заметил ту самую амфору, всполошился и потребовал ответа у рабов: кто из них притащил ее домой. Но они ничего об этом не знали или врали. А ночью Гелеон сорвался с крыши он спал там в жаркую погоду. Лекарь сказал, что покойного убил приступ удушья.
Кому досталось имущество? деловито уточнила Ксантия.
Его сыну. Весть о гибели отца застала его на пути в Каппадокию.
Еще один богач, отметила Глафира.
За ним последовала старушка Эдия сварливая вдова судьи Аполлонопольской дикастерии
18
19
Глафира сделала очередную пометку на папирусе. Ксантия, казалось, слушала рассеянно, уделяя куда большее внимание мечу, но это была лишь видимость.
Одну из рабынь Эдии продали моему дядюшке. Она и обнаружила после его смерти чернофигурную амфору в спальне, на большом сундуке. Сосуд исчез.
А имущество перейдет к детям Финея, закончила за него Ксантия.
Верно.
Нехорошая история, покачала головой Глафира. Жаль, что нельзя увидеть трупы, но удовольствуемся описанием лекаря. Он говорил о ранках в носу, лопнувших сосудах в глазах и посинении лица.
Верно, подхватил Мегакл. Моя двоюродная сестра нанесла толстый слой церуссы
20
Есть яды, парализующие дыхание, продолжила Глафира. Но если всех этих людей вульгарно отравили, то к чему спектакль с амфорой? Ее ведь надо незаметно поставить, потом унести.
Зато проклятие отвлекает от мыслей об убийстве, не согласился мужчина. Люди суеверны.
Хорошо пробормотала девушка, побарабанив пальцами по столу. Предположим, постарались тут вовсе не Ниоба и не первый владелец сосуда, а любящие родственники покойных. Но тогда это настоящий заговор: яд одинаковый, ритуал с появлением и исчезновением амфоры тоже. Представим, что какой-нибудь запутавшийся в долгах внук решил избавиться от деда и подсыпал ему отравы. У него все получилось, он живет припеваючи никаких проблем с полицией нома. Станет такой человек делиться своей тайной? Я думаю, нет.
Лекарь спрашивал, что дядя ел и пил, уточнил Мегакл. И проверил остатки ужина: маленький кусочек пирога и несколько капель ослиного молока. Там не было яда.
Обратите внимание на одну вещь, подала голос Ксантия. Слухи о проклятой амфоре появились недавно, да и то с легкой руки какой-то городской сплетницы, сумевшей сопоставить факты. До этого умерли шесть человек. Если на посудину хотели взвалить вину за смерти, почему она исчезала так быстро? Со стороны убийцы было бы разумнее убедиться, что ее разглядели и как следует запомнили слуги и домочадцы.