Под широким тупым носом лесовоза поднимались невысокие буруны пены.
Что за девочка? спросил я Ольку, поворачивая налево, в сторону Ильинского сада.
Я же сказала красивая. Её Таней зовут.
Ну, Серёжка! Ну, обалдуй! Что он затеял? Ничего, сейчас вернёмся домой, я с ним разберусь!
А ты меня на карусели сводишь? спросила Олька.
Непременно, пообещал я. В субботу.
А мороженое купишь? обрадовалась сестра.
Конечно! Какие карусели без мороженого? А сейчас поехали домой разберёмся с твоим братцем!
Почему " с моим«? Он и твой брат тоже!
Вот с нашим братцем и разберёмся.
Мы проехали по Расстанной улице мимо серого кирпичного здания школы-интерната, мимо деревянных домов частной застройки и вздымавшейся над ними телевизионной вышки. Я вспомнил, как однажды мы с ребятами залезли на эту вышку. Дома со стометровой высоты казались плоскими, словно были нарисованы на земле. А люди напоминали муравьёв.
Когда пришло время слезать вниз, я чуть не остался на вышке насовсем. Мощная ажурная металлическая конструкция совершенно не замечалась вблизи, и казалось, что хлипкая лестница висит в пустоте. Руки вцепились в ступеньки так, что побелели пальцы, и я с огромным трудом заставлял себя сделать каждый шаг.
Но какое же невыразимое чувство облегчения охватило меня, когда я снова очутился на земле!
На перекрёстке возле Дома Культуры железнодорожников я свернул на улицу Вали Голубевой. На этой тихой зелёной улочке находился магазин «Молоко», в который меня с самого детства отправляли ну, понятно, за чем. За молоком, конечно!
У нас был высокий трёхлитровый бидон жёлтый с красными маками на круглых боках. На проволочной ручке деревянный крутящийся набалдашник, чтобы не резало пальцы.
Этим бидоном было очень удобно размахивать конечно, когда он пустой. Только надо было снимать с него крышку, чтобы не улетела. Но потом я приспособился прижимать крышку резинками от маминых бигуди.
А вот обратно домой с полным бидоном приходилось идти осторожно, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться, и не разлить молоко.
Деньги на молоко всегда лежали в бидоне по причине отсутствия карманов в детской одежде. И нет, я ни разу не забыл их вынуть. Или один раз, всё-таки, было?
Продавщицу в магазине тоже звали Валя как ту девушку-разведчицу, в честь которой была названа улица.
Тётя Валя была полной женщиной с добрым лицом. Всегда в белом халате и белом поварском колпаке, она наливала мне в бидон молоко литровым алюминиевым черпаком на длинной ручке.
Иногда мама, кроме молока, просила купить сметану. Тогда мне давали авоську, в которой лежала пол-литровая банка с полиэтиленовой крышкой, и денег побольше.
Я всегда пересчитывал сдачу, а тётя Валя умилялась:
Ты и считать умеешь?
Конечно, с гордостью отвечал я. Мне же шесть лет!
Сейчас за молоком наверняка ходит Олька.
Олька, спросил я, ходишь за молоком?
Конечно, ответила сестра. Вчера ходила. Хочешь? Там ещё осталось папа не всё выпил.
Но вчерашнее молоко я тоже не любил с детства. За ночь на его поверхности скапливался желтоватый налёт сливок и потом комочками плавал в кружке.
Фу, брр!
Рядом с магазином, в соседнем здании находился городской комитет комсомола. В девяностые годы в помещении горкома откроют первый в городе видеосалон. В нём будут крутить «Коммандо» со Шварценеггером, «Зловещих мертвецов», в которых по полу бегает отрубленная рука, и бесчисленные боевики с Брюсом Ли в гнусавом малопонятном переводе.
Проезжая мимо красной таблички, я мимоходом подумал, что это не случайность видеосалон с сомнительными фильмами в комсомольском комитете. Может, его и открыли те самые вчерашние комсомольские вожаки?
Возле пожарной части мы повернули к себе во двор. Я остановил машину прямо напротив подъезда. Надо же никаких проблем с парковкой! А через пятнадцать-двадцать лет этот тихий зелёный двор в несколько рядов займут подержанные ржавые иномарки и «Жигули».
Оля, ты обедала? спросил я сестру.
Нет, Оля беспечно мотнула косичками. Я не хочу.
Так нельзя, строго сказал я. Испортишь желудок.
Там, наверное, эта Таня!
Ну, и что? Пойдём, познакомимся. Она ведь человек, а не баба Яга.
Мы поднялись по лестнице, и я дважды позвонил в звонок.
За дверью послышались торопливые шаги и шёпот.
Прячутся! уверенно сказала Олька. У меня ключ есть.
Она выудила из-под куртки плоский ключ на верёвочке.
Давай откроем дверь и поймаем их!
Погоди! ответил я. Давай лучше сделаем вид, что ничего не знаем. Пусть Серёжка сам проколется!
Точно! просияла сестра. Только Серёжка поймёт, что я тебе всё рассказала.
А ты спокойно иди в свою комнату и делай уроки. Наверняка Серёжка спрячет Таню в комнате родителей.
Хорошо, кивнула Олька.
Я ещё раз нажал кнопку звонка.
Кто там? тихо спросил из-за двери Серёжкин голос.
Серёга, это я! Открывай!
Андрюха? Сейчас!
Замок щёлкнул, и Серёжка выглянул из-за двери. Тревога на его лице мешалась с облегчением.
А я думал, это мама пришла, сказал он. А ты что тут делаешь?
Подвозил охотников на поезд и решил у вас пообедать. Накормишь?
Да у нас еды нет. Мы же не ожидали, что ты приедешь. Я вот только последнюю котлету доел.
Тут Серёжка увидел, что в дверь из-за моей спины проскочила Олька, и в страхе уставился на неё.
Все эмоции так явно читались на лице брата, что я чуть не расхохотался.
Олька, не обращая никакого внимания на Серёжку, прошла в свою комнату и закрыла дверь. Я услышал, как грохнул о стол её ранец.
Серёжка перевёл взгляд на меня.
Ничего, ободряюще улыбнулся я. Ты растущий организм, тебе надо хорошо питаться. А я пожарю яичницу.
С этими словами я разулся и пошёл на кухню. Серёжка хвостиком шёл за мной.
Дверь в спальню родителей была плотно заперта. Я прислушался оттуда не доносилось ни звука.
Отец с мамой на работе? как бы между прочим спросил я у брата.
Ага, кивнул он.
Я зажёг газ, поставил на него сковороду и полез в холодильник.
Ого! Целых семь яиц! Ну, парочку-то я точно съем! Серёжка, ты хочешь яичницы?
Я? Нет!
Серёжка растерянно крутил головой.
Иди, спроси сестру. Она, наверное, голодная.
Да их в школе обедом кормят! возразил Серёжка. Андрюха, а ты надолго?
Я пожал плечами.
Не знаю. Хотел заскочить на минутку, перекусить и ехать к себе. А теперь вот думаю маму дождаться. Она когда придёт? Через час?
На лице Серёжки промелькнуло выражение ужаса.
Да мама сегодня поздно придёт! Она говорила, что у них там какое-то собрание.
Понятно, ответил я, разбивая яйца на сковороду. Жаль. А ты чего стоишь? Садись.
Яйца зашипели в раскалённом масле.
Серёжка закрутил головой.
А Олька тебе Андрюха, я сейчас! И правда, спрошу Ольку вдруг она голодная!
Он быстро выскочил из кухни.
Я подождал, пока яйца схватятся, посолил их и быстро перевернул деревянной лопаткой. Потом выключил газ. На горячей сковороде яичница дойдёт и так.
Осторожно ступая в носках по половицам, подкрался к двери Олькиной комнаты. Оттуда доносились голоса.
Конечно, скажу! звонко произнесла Олька. А ты как думал?
Да тише ты! шипел Серёжка. Она попозже уедет. Не говори! Я тебе свой пенал отдам!
И фломастеры! дерзко заявила маленькая вымогательница.
Ишь, чего захотела! возмутился Серёжка.
И отдашь! Или прямо сейчас всё расскажу!
Ладно, ладно! Только ты молчи! Как Андрюха уедет я сразу её выпущу, и она уйдёт!
Я осторожно вернулся на кухню. Переложил яичницу в тарелку и отрезал кусок хлеба от буханки, которая лежала в деревянной хлебнице.
Через минуту вернулся огорчённый Серёжка.
Олька есть не хочет, сказал он. Села уроки делать.
А ты сделал? спросил я.
Давно уже! отозвался Серёжка.
Молодец! похвалил я брата, и взялся за вилку. Ты в институт-то поступать не передумал?
А почему я должен был передумать? огрызнулся Серёжка.
Ну, мало ли миролюбиво протянул я. Вдруг друзья отговорили. Или с какой-нибудь девочкой познакомился, и тебе теперь не до учёбы.
Да иди ты! вспыхнул брат, но тут же взял себя в руки.
А с ребятами из экспедиции созваниваешься? снова спросил я.
С какими ребятами? деланно удивился Серёжка.
Ну, вот хоть с Таней.
С Таней?
Брат сделал вид, что задумался.
А, вспомнил! Нет, не созванивался.
Что так? Ты же всего две недели тому назад её на вокзале провожал. Поссорились, что ли?
Серёжка беспомощно смотрел на меня. Да и мне надоело играть с ним в кошки-мышки. Я вздохнул, отодвинул тарелку и взглянул на часы.
Серый, помнишь, я тебе говорил, что ты можешь на меня положиться?
Ну!
Брат исподлобья смотрел на меня.
Мама придёт через час. Позови, пожалуйста, Таню, и вместе обсудим что у вас случилось.
Серёжка прикусил губу.
Давай, Серый!
Дверь спальни родителей тихонько скрипнула. На пороге стояла Таня.
Она была одета в коричневое школьное платье и чёрный фартук. На груди крошечным алым пятнышком горел комсомольский значок.
Здравствуйте! тихо сказала Таня.
Глава 3
Да нельзя ей домой! отчаянно выкрикнул Серёжка. Ты же ничего не понимаешь!
Я посмотрел на брата.
Так объясните. Что вы собирались делать? Через пятьдесят минут вернётся мама что ты собираешься ей сказать?
Я, наверное, поеду, вздохнула Таня.
Её руки нервно теребили подол передника.
Я просто не хотела идти в школу сегодня. Мне надо было подумать. Села в электричку и поехала к Серёже.
Таня встала с табуретки.
Там моя куртка
Чёрт! Детский сад какой-то.
Таня, сядь, пожалуйста, очень мягко сказал я.
Таня снова опустилась на табурет.
Ребята, любую проблему можно решить. Но сначала надо её понять. А как понять, если вы молчите?
Я видел, что мои слова не убедили их. Глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и продолжил:
У меня есть знакомые. Очень хорошие знакомые, которые смогут помочь. Но надо же сначала разобраться, верно?
Серёжка беспомощно смотрел на Таню. Ох, знаю я этот взгляд! Братишка влюбился по уши, и даже скрыть это не может.
Таня сидела, низко опустив голову. Уши её чуть покраснели.
Моя мама с трудом сказала она. Ну, в общем, она выпивает. И ещё
Приводит домой мужчин, закончил я за Таню.
Она вскинула голову.
Откуда вы знаете?
Таня, если я ошибся, то прошу меня простить. Но
Вы не ошиблись, еле слышно прошептала Таня.
Понятно.
Я почесал переносицу.
И в самом деле, всё было понятно. Мать у девочки пьёт давно. Но если Таня убежала из дома значит, случилось что-то ещё.
Я догадывался, что именно. Но какой смысл расспрашивать об этом девочку? И без того ясно, что ей нельзя возвращаться домой одной.
Другие родственники у тебя есть? Такие, у которых можно пожить какое-то время?
Бабушка, кивнула Таня. Но она уже старенькая. Если я к ней пойду её мама будет ругать.
Голос Тани задрожал.
А подруги? торопливо спросил я. Ты можешь у кого-нибудь переночевать?
Да. У меня есть подруга, Ира. Мы вместе учимся. Иногда я у неё ночую, но
Но переехать к Ире насовсем ты не можешь.
Таня опустила голову ещё ниже.
У Иры очень хорошие родители. Но у них двухкомнатная квартира, и ещё младшие брат и сестра.
Знакомая ситуация. Вот с чем в СССР до сих пор трудно так это с жильём.
Понятно, снова сказал я. Поэтому летом ты записалась в археологическую экспедицию.
Не поэтому! снова выкрикнул Серёжка. Таня любит историю! И учится очень хорошо!
Это правда? поинтересовался я.
Да, кивнула Таня. У меня одни пятёрки. Я уроки на продлёнке делаю с первого класса всё равно там больше заниматься нечем.
Одни пятёрки это очень хорошо. Но сегодня ты школу прогуляла, так? Что завтра скажешь учителям?
Я написала записку, как будто от мамы. Что заболела. И попросила Иру отнести её Валентине Михайловне.
Валентина Михайловна это ваш учитель?
Классная руководительница.
А что она преподаёт?
Я спросил это просто так, чтобы Таня хоть немного расслабилась.
Русский язык и литературу.
Так. Сегодня ты ночевала у Иры?
Таня молча кивнула.
А телефон у твоей подруги есть?
Есть у её соседки, бабы Веры.
Ты можешь ей позвонить? Чтобы Ира и её родители не волновались?
Да.
Таня опять хотела встать с табуретки, но я остановил её.
Подожди.
И повернулся к Серёжке.
Серёга, поставь-ка чайник! Попьём спокойно чаю и подумаем как быть.
Серёжка молча поднялся, налил в чайник воды и поставил на плиту.
Думаю, сегодня ты вполне можешь переночевать здесь, наконец, сказал я. Только предупреди Иру. А я поговорю с родителями. Серёжка, у вас к чаю что-нибудь есть?
Брат заглянул в полку, которая висела над холодильником.
Печенье. Вот!
Он поставил на стол вазочку с изрядно подсохшим сухим печеньем.
Не годится.
Я нашарил в кармане три рубля и протянул брату.
Держи! Сгоняй в магазин, купи пряников. Возьми полкило колбасы, если будет. Хлеб с булкой. И картошки. А, погоди!
Я протянул ему ещё рубль.
Десяток яиц.
Хлопнула, закрывшись за Серёжкой, входная дверь.
Спасибо! сказала Таня.
Я улыбнулся.
Да не за что. Олька! Иди сюда!
Сестрёнка немедленно оказалась в кухне. Понятное дело подслушивала в коридоре. На Таню она даже не взглянула, всем видом изображая равнодушие.
Олька, ты фломастеры у Серёжки уже выпросила?
Да больно надо! фыркнула сестрёнка. Они у него старые, засохшие уже!
А новые хочешь? Тогда приюти хорошего человека на ночь в своей комнате, ладно? С папой и мамой я договорюсь.
Олька задумалась.
Не надо фломастеров. Я и так приютю приючу Тьфу! А ты точно договоришься? Не влетит?
Не влетит, улыбнулся я. Идите, пообщайтесь. А я маму с работы встречу.
Я вышел на улицу. Зябкий октябрьский ветер пробирал до костей. А Таня ещё собиралась на электричку! Мужественная девчонка!
В общих чертах в моей голове уже созрел план действий. Но не хватало кое-какой информации.
Темнело. Череда дворов возле трёхэтажек освещалась только лампочками, которые горели над каждым подъездом. Сейчас их никто не разбивал и не выкручивал, чтобы унести домой. Золотое время!
В конце улицы показалась невысокая женская фигура. Я сразу узнал её, и сердце защемило.
Это шла с работы мама.
В детстве я иногда поджидал её вот так, возле подъезда. Всегда замечал издали и бежал навстречу, чтобы помочь поднести сумку.
Почему не встречал возле работы? Да чёрт его знает. Наверное, потому, что забывал, забегавшись с пацанами.
Я быстрым шагом пошёл навстречу маме.
Привет, мам! Давай сумку!
Андрюша! Ты как здесь?
Приехал по делам, и вот.
Мама радостно улыбнулась. Она всегда умела радоваться каждой мелочи солнечному дню, встречному человеку, хорошей книжке.
Даже цветы у неё на окнах никогда не вяли зеленели и цвели даже зимой, в морозы. Несколько раз я видел, как подруги приносили ей полуувядших задохликов в горшках. Но стоило им постоять у нас дома и они на глазах крепли, пускали новые листья, а потом и бутоны.
Слушай, мам! внезапно сказал я. А не хочешь в выходные приехать ко мне? Сходим за грибами вместе!
Почему нет? улыбнулась мама. Только в субботу, ладно? Я и отца захвачу.
Договорились. Слушай, тут такое дело только вы Серёжку не ругайте, ладно? Я уже с ним поговорил. Не мог он по-другому поступить.
Внимательно поглядывая на мамино лицо, я рассказал ей про Таню.
Пусть она сегодня у вас переночует, ладно? С Олькой я договорился. А завтра я постараюсь всё уладить.
Как? нахмурилась мама.
Есть один план, улыбнулся я. Только мне придётся сегодня уехать. А вот и Серёжка!
Серёжка? удивилась мама. Откуда?
Я попросил его в магазин сбегать за продуктами.
Мама только покачала головой.
И что вы там накупили? Совсем взрослые стали, сами хозяйничаете.
А то! гордо ответил я.
Ты наверх-то поднимешься? спросила мама.
Поднимусь. Мне ещё позвонить надо.
В квартире я снял трубку и набрал номер черёмуховского сельсовета.
Фёдор Игнатьевич! Добрый вечер! Это Синицын. Фёдор Игнатьевич, очень важное дело! Вы можете найти Павла и Алексея Дмитриевича? Да, Воронцова! Я приеду через