Я взглянул на наручные часы.
Да, через два часа. Мне очень надо с ними встретиться. Можно в сельсовете, или у меня дома. Спасибо, Фёдор Игнатьевич!
Я положил трубку. На кухне уже лилась из крана вода мама мыла картошку, которую принёс Серёжка.
Андрюша! окликнула она меня. Ты поужинать-то успеешь? Картошка быстро сварится, а колбасу я поджарю. Серёжка «Любительской» взял, с жиром на бутерброды вы такую всё равно не едите.
Какая была такую и взял! возмущённо фыркнул Серёжка.
В дверь позвонили.
Андрюша, открой это отец! сказала мама.
Я повернул ребристое колёсико замка.
Привет, батя! А у нас гости. Точнее, гостья. Ты уж не пугай её, пожалуйста!
Отец, ничего не понимая, смотрел на меня.
Да проходи, сам всё поймёшь!
Стол мы перенесли в комнату к дивану, чтобы все могли поместиться. Пока расставляли табуретки, я успел шепнуть Тане:
Ничего не бойся и не стесняйся. А завтра утром поезжай прямо в школу. Всё будет хорошо. Поняла?
Поняла, серьёзно кивнула Таня.
И я подумал, что у неё не было детства. Или детство кончилось так давно, что девочка успела его забыть.
Сколько тебе лет?
Пятнадцать. Позавчера исполнилось.
Вот тебе и раз!
***
Через час я выехал из города. На автозаправке возле Лисичек предъявил талон, который получил у Тимофеева, и залил в бак двадцать литров бензина.
Бензина тратилось много охотобщество не могло снабжать меня в полном объёме. Выручил, как всегда, Георгий Петрович он договорился с командиром соседней воинской части. Той самой, откуда приезжали солдаты строить охотничьи домики на озере.
Заправив машину, я неторопливо покатился по пустой дороге в сторону Киселёво. Наконец-то у меня было время обдумать всё, что произошло за день.
Если коротко я предложил Георгию Петровичу сотрудничество. В одиночку, даже зная грядущие события, я мало, что мог. А вот вместе
Вместе мы могли хоть как-то обезопасить наши семьи и близких от неминуемо грядущего краха. У генерала и Владимира Вениаминовича было куда больше возможностей, чем у меня. Да и головы у них соображали хорошо. Ведь не зря же они дослужились до своих постов.
А если так то отчего бы не противостоять трудностям вместе?
Эта мысль пришла мне в голову не вчера. Я обдумывал её ещё с самого первого знакомства с Георгием Петровичем. Но тот инцидент с гипнозом чуть не заставил меня передумать.
Смешно! Я сам был почти готов рассказать всё. А когда сведения вытянули из меня против воли, случайно разозлился и испугался. Всё-таки, человек натура противоречивая.
Но, наблюдая за генералом, я убедился, что своё слово он держит. Ни Георгий Петрович, ни Владимир Вениаминович не пытались больше вызнать у меня хоть что-то о будущем. И когда я немного остыл это стало последним решающим аргументом в их пользу.
Интересно, подумал я. А вдруг всё это ловкий ход психотерапевта? Вероятно, именно он убедил Георгия Петровича, что давить на меня бесполезно. Возможно, Владимир Вениаминович понимал, что рано или поздно я буду вынужден открыться. И терпеливо дождался момента.
Ну, и пусть! Всё равно теперь я чувствовал себя увереннее. Теперь у меня было больше возможностей.
Я проехал засыпающее Киселёво и свернул на песчаную дорогу, которая вела в Черёмуховку. Ещё оставалось время, чтобы в деталях обдумать план на завтра.
Рискованно!
Павел взъерошил светлые волосы. Он непринуждённо сидел на краю стола Фёдора Игнатьевича. Алексей Дмитриевич Воронцов устроился на стуле для посетителей, а сам председатель сидел за столом и неодобрительно косился на Павла. Точнее, на ту его часть, которую видел лучше всего.
Паша! Ты мне стол сломаешь! Взгромоздился, как ворон на ветку! Ну-ка, давай слезай!
Участковый встал со стола, сделал два шага к двери и обратно и снова повторил:
Рискованно!
Хорошо бы поговорить с директором школы, в которой учится девочка, рассудительно заметил Алексей Дмитриевич. Там десятилетка?
В том-то и дело, что нет, ответил я. Восьмилетка. На следующий год надо либо поступать в училище, либо переводиться в другую школу.
Ага!
Алексей Дмитриевич нахмурил лоб.
Теоретически, можно предложить девочке перевестись к нам. Но как она будет добираться?
Об этом рано говорить, Алексей Дмитриевич, ответил я. Девочку надо выручать уже сейчас. Иначе мать не даст ей спокойной жизни.
Я не против, Андрей Иваныч! улыбнулся Воронцов. Хотя, план у вас, прямо скажу, авантюрный. С классной руководительницей разговаривать будем?
Попробуем, ответил я. Вроде бы Таня отзывается о ней доброжелательно.
Хорошо бы пригласить её с нами. Как представителя школы.
Паша, а ты с мгинской милицией можешь договориться?
Я с надеждой посмотрел на участкового.
Вряд ли, с досадой ответил Павел. Это уже не наш район, у них там своё начальство. Простого участкового никто и слушать не станет. А капитана я дёргать не хочу он ещё после тех торговцев оружием в себя не пришёл.
Павел снова взъерошил волосы.
Была не была! Поедем сами, а там как-нибудь выкрутимся! Во сколько старт?
Мать Тани приходит с работы около шести часов вечера, ответил я. Вот к этому времени нам и надо успеть. Но поедем раньше, чтобы успеть переговорить с классной руководительницей Тани.
Договорились!
Алексей Дмитриевич, а вы сможете оставить школу? спросил я Воронцова.
А куда деваться? с улыбкой ответил он. Мы же к вечеру вернёмся?
Обязательно, пообещал я.
Ну, вот и отлично!
***
Мга оказалась обычным рабочим посёлком. Несколько двух- и трёхэтажных домов возле станции, а в остальном деревянная частная застройка. Плутая по улочкам, которые были неотличимы друг от друга, мы, наконец, выехали к школе.
Кажется, здесь!
Я остановил машину. И сразу же увидел Таню.
Девочка стояла на крыльце школы вместе со светловолосой женщиной лет сорока. Женщина была одета в светлый болоньевый плащ.
Валентина Михайловна, это Андрей, сказала Таня.
Валентина Михайловна строго посмотрела на нас. Она чуть задержала взгляд на погонах Павла, потом переключилась на Алексея Дмитриевича. Брови учительницы чуть приподнялись.
Здравствуйте! официальным тоном сказала она.
Здравствуйте, Валентина Михайловна! улыбнулся ей Воронцов и чуть приподнял шляпу. Я ваш коллега. Руковожу школой в Черёмуховке.
Очень приятно, вежливо ответила Валентина Михайловна. Так что у вас за план?
Я посмотрел на Алексея Дмитриевича. Коллега с коллегой всегда договорятся быстрее. Воронцов поймал мой взгляд, кивнул и принялся объяснять Валентине Михайловне нашу задумку.
Мне кажется, это авантюра чистой воды, сказала учительница, выслушав Воронцова, и нахмурилась.
Вот вам и двойка по риторике, Алексей Дмитриевич, невольно подумал я.
Но я полностью согласна, неожиданно добавила Валентина Михайловна, что-то делать необходимо. Таня очень способная девушка, а атмосфера в семье её просто губит.
Так вы пойдёте с нами? обрадовался я.
А вы как думали, молодой человек?
Валентина Михайловна вздёрнула подбородок.
Таня, где ты живёшь?
Жила Таня в двухэтажном кирпичном доме недалеко от школы. Когда-то дом был выкрашен в жёлтый цвет, но краска уже местами облупилась, и из-под неё выглядывала серая штукатурка, а кое-где и кирпичи.
Мы вошли в первый подъезд и поднялись по скрипучей деревянной лестнице. Павел шёл впереди, я сразу за ним. За мной шла Таня, а замыкали нашу процессию Алексей Дмитриевич и Валентина Михайловна.
Алексей Дмитриевич! напомнил я. Приготовьте папку!
По нашему замыслу Воронцов должен был изображать чиновника из органов опеки.
В квартире слышался визгливый женский смех. Ему вторил низкий неразборчивый мужской голос.
Павел поправил фуражку и нажал кнопку звонка.
Не работает, виновато сказала Таня. Стучать надо.
Павел кулаком постучал в дверь.
Через минуту недовольный женский голос спросил:
Кто там? Танька, ты?
Это милиция, строго ответил Павел. Откройте!
Женщина за дверью сдавленно охнула.
Коля! услышали мы. Там милиция!
Мужской голос снова что-то пробубнил.
Иди и сам посмотри! ответила ему женщина.
Павел снова постучал в дверь.
Откройте!
Послышался скрип половиц, затем щёлкнул замок, и дверь распахнулась.
Ну, и чего надо? недовольно спросил нас крепкий краснолицый мужчина. Короткая стрижка делала его похожим на сердитого ежа.
Мужчина был не то, чтобы пьян, но навеселе. Его необъятный волосатый живот выступал из-под расстёгнутой рубашки. Ниже виднелись форменные серые брюки. А на плечах рубашки были погоны старшего лейтенанта милиции.
Глава 4
Старший лейтенант с подозрением смотрел на нашу компанию. Я услышал, как за моей спиной Таня шумно вдохнула. Да и сам ощутил холодок в груди. Чёрт! Приехали на арапа, называется!
Не растерялся только Павел. Он козырнул и официальным голосом сказал:
Убийство, товарищ, старший лейтенант! Пройдёмте с нами!
Со старшего лейтенанта мгновенно слетела вся уверенность. Он выпучил глаза, крепкая челюсть отвисла от удивления.
Где?
Здесь. Идёмте, время не терпит.
Б! Щас, погодите!
Старший лейтенант повернулся и крикнул вглубь квартиры:
Галя! Где мой китель? Быстрее!
Не закрывая дверь, он стал обуваться.
Таня прижалась к облупленной стене подъезда. Алесей Дмитриевич и Валентина Михайловна молчали. Я не понимал, что затеял Павел, и тоже помалкивал.
Через минуту старший лейтенант выскочил из квартиры. Китель его был застёгнут не на те пуговицы. Рубаха торчала, а пустая расстёгнутая кобура оттопыривалась. Подмышкой милиционер держал кожаную папку на молнии.
А это кто? спросил он Павла, кивая на нас. Свидетели, понятые?
Да, ответил Павел и первым пошёл вниз по лестнице. Старший лейтенант за ним. Проходя мимо Тани, он удивлённо взглянул на девочку, но ничего не сказал.
Мы вышли во двор дома.
Ну, где? Кого убили, лейтенант?
Не убили, а убивают прямо сейчас, ответил Павел, вот её.
Он кивнул на Таню.
В смысле? опешил старший лейтенант.
И тут в разговор вступила Валентина Михайловна.
В том смысле, что девочка боится идти домой. Её мать пьёт, не даёт ребёнку нормально учиться. А вы, вместо того, чтобы пресечь это безобразие, сами в нём участвуете!
Старший лейтенант уставился на Валентину Михайловну.
Вы кто?
Учитель русского языка и литературы! гордо ответила Валентина Михайловна.
А я директор школы! представился Алексей Дмитриевич.
Он не стал уточнять, что его школа находится в Черёмуховке.
Старший лейтенант оторопело обводил нас взглядом.
Не понял. Слышишь, лейтенант ты что за цирк тут устроил? Ты откуда вообще? Что-то я раньше тебя не видел.
Никакого цирка, твёрдо ответил Павел. Лейтенант Вольнов, Волховский РОВД. Здесь нахожусь по личному делу. Ко мне за помощью обратилась девочка, которая боится идти домой, потому что там её мать пьёт с сожителем. Я узнал, где она учится, и вместе с учителями пошёл по домашнему адресу, чтобы провести беседу с матерью.
Павел вытащил из кармана удостоверение и показал его старшему лейтенанту.
А тут вы, с укором сказал он.
Ну, ты это, угрюмо ответил старший лейтенант, Полегче, не загоняйся. Это ж не твоя земля.
А какая разница? спросил его Павел. Порядок-то один.
На втором этаже распахнулось окно. Из него высунула встрёпанная женщина неопределённого возраста с опухшим лицом. Её обесцвеченные химией волосы стояли дыбом, груди чуть ли не вываливались из-под небрежно запахнутого халата.
Коля! Что там? закричала она, и вдруг увидела Таню.
Танька! Ах ты, б! Ты где шлялась? Живо домой!
В других окнах тоже замелькали любопытные лица. Таня покраснела от стыда.
Закрой окно! заорал на женщину старший лейтенант.
Женщина испуганно отпрянула и захлопнула створки.
Может, в квартире поговорим? недовольно пробурчал старший лейтенант.
Хорошо, согласился Павел.
И без этих.
Старший лейтенант мотнул головой в нашу сторону.
Это представители школы и общественности. Без них не получится.
Я должна проверить условия, в которых живёт девочка! снова вмешалась Валентина Михайловна. Думаю, в районном отделе народного образования очень заинтересуются этой историей. И вашим в ней участием тоже.
Она с угрозой посмотрела на милиционера.
Подождите! остановил учительницу Павел. Возможно, товарищ старший лейтенант тоже пришёл проверить условия, в которых живёт девочка. И давайте, действительно, пройдём в квартиру.
Мы снова поднялись по лестнице. Дверь в квартиру была заперта. Старший лейтенант с досадой треснул кулаком по хлипкой филёнке.
Галя! Открой!
Оглянулся на нас и поправился:
Гражданка Скворцова, откройте, пожалуйста!
Это была даже не бедность разруха.
Лопнувшие обои на стенах, куча немытой посуды в эмалированной раковине, стол с порезанной клеёнкой весь в крошках и остатках засохшей еды.
Перемотанный тряпкой кран на кухне подтекал. В туалете печально журчал бачком надколотый унитаз.
Павел остался на кухне договариваться со старшим лейтенантом. Мы прошли в комнату.
А где Таня делает уроки? спросил Алексей Дмитриевич, с удивлением оглядывая обстановку.
Колченогий сервант, в котором стояла разномастная посуда. Разложенный диван с неубранным постельным бельём. Древняя ширма, за которой виднелась односпальная кровать. Журнальный столик с кругами от бутылок на полированной поверхности.
И всё.
В школе она их делает, недовольно сказала мать Тани. Здесь негде. Сами видите, как живём теснота! Не повернуться!
Она стояла, уперев руки в бока, словно этой позой пыталась придать себе уверенности. Даже на расстоянии трёх шагов я ощущал запах спирта и немытого тела.
Странно, что нет запаха перегара. Хотя, она ведь недавно пришла с работы.
Где вы работаете? спросил я.
Приёмщицей в «Стеклотаре». А что?
Женщина с вызовом уставилась на меня.
Разрешите?
В комнату вошёл Павел. Быстро огляделся.
Мы с товарищем участковым договорились полюбовно. Девочка сегодня же переедет к бабушке. А старший лейтенант проследит, чтобы мать не мешала ей учиться.
Павел сделал паузу и добавил:
Ну, а мы скромно промолчим о том, что увидели.
Значит, отбираете дочку? вскипела женщина. Родную дочь у матери? И ты с ними, Коля?!
Остынь, Галя! рявкнул на неё участковый. Я с тобой ещё поговорю.
Поговорит он! Нашёлся говорильщик!
Галя вдруг рухнула на диван лицом вниз и разразилась рыданиями.
Таня молча смотрела на мать.
Собирай вещи, сказал я девочке. И постарайся ничего не забыть. Всё перевезём на машине.
Стараясь двигаться бесшумно, девочка принялась собираться.
Николай Иванович! сказал Павел мгинскому участковому. Я очень прошу вас проследить, чтобы с девочкой всё было в порядке. Да и сам буду проверять. В ваши дела я лезть не хочу, меня волнует только судьба девочки.
Ну, договорились же, лейтенант! недовольно буркнул участковый. Что я, не понимаю, что ли? Всё будет нормально.
Ты ещё выпей с ними! мгновенно прекратив рыдать, язвительно сказала Галя.
Помолчи! бросил ей участковый. Тоже мозги-то надо иметь! Куда ты катишься?
Таня дёрнула меня за рукав.
Я готова, тихонько сказала она.
В правой руке у девочки была большая сумка, а левой она прижимала к груди плюшевого пса с длинными ушами и удивлённым выражением на морде.
Идём!
Я взял у Тани сумку, и мы вышли на лестницу.
Беги, доченька! Беги от родной матери! кричала вслед Галя. только потом обратно не просись не пущу! Поняла, шалава?!
Вообще, она хорошая, тихо прошептала девочка.
По её лицу, словно сами собой, текли слёзы.
Я знаю, сказал я. Просто сейчас ты ничем не сможешь ей помочь. Но, может быть, со временем что-то изменится. А тебе нужно учиться.