Мысли Евы шли по кругу. Она словно металась внутри себя, как принцесса внутри башни.
Ей нужно было вырваться из потока.
Пшик ключ от жестяной банки под пальцами. Звук выбросил её обратно в реальность, разорвал цепочку повторяющихся, мельтешащих мыслей.
Вот она маленькая. И этот пшик ярко врезается в память. Нельзя газировку. Нельзя. Держи сок. А у мальчика рядом кола в жестяной банке. А у неё сок. Выхватила этот пшик, украла из собственного детства. Ева нынешняя протягивала той маленькой Еве жестяную красную банку. Глоток. Едкие уколы газов в нёбо. Полсекунды и Ева посмотрела вокруг глазами маленькой девочки. Выдох.
Ева оставила животных в комнате и перешла на кухню. Взяла в руки чашку. И как будто не узнала её. Ей почему-то захотелось увидеть в руках глиняную чашку.
Ева привыкла не замечать ключи в собственных руках, оставаться в своих мыслях во время приёма пищи. Ева испытала тот редкий сорт растерянности, когда вдруг смотришь свежим взглядом на привычные вещи. И пытаешься осознанно выбрать ключ из связки, но не можешь, хотя годами на автомате и не задумываясь вставляешь в скважину верный.
Ева подумала, что странно было бы обнаружить себя в ставшем автоматизмом браке и неожиданно обратить внимание на партнёра. Раз очнулся через десять лет и точно знаешь, что рядом должен быть совсем другой человек.
Странно было бы очнуться в офисе крупной компанией над годовым отчётом.
Или в далёкой дикой стране за ловлей рыбы.
Вот так же странно Еве стало в своей собственной чужой жизни.
Ева вернулась к раненому дереву вместе с лопатой, подкормкой, опрыскивателем для листвы и специальной лечебной замазкой, предназначенной для замены коры. Дереву предстоял переезд к озеру. А также косметические процедуры. В этот раз с Евой на прогулку вышла не только Тайра, но и Птах. Он кружил у Евы над головой, что-то радостно начирикивая. До дерева они двигались такой странной компанией: девушка, кошка и воробей. Обратно шли уже вдвоём. Воробей остался в компании спасённого дерева.
Псориаз и экзема незаметно угасли, не оставив следов. С первой зарплаты Ева погасила долги. Со второй оплатила абонемент на курс скалолазания. А с третьей приобрела доступ к небольшой образовательной платформе и стала изучать английский онлайн.
Тайра поддерживала: клубком мурлыкала на коленях, когда Ева учила слова. И растягивалась в причудливой йога-позе во время Евиной домашней зарядки.
Как жительница башни, тушащая возникающие то тут, то там пожары, Ева успевала отбиваться от рабочих задач. Синица подсунул статистику запросов от читателей Ева внесла данные наобум. Представить себе организацию масштабного опроса она не могла. Прожорливое пламя, претендующее на территорию Евы, оказалось придушенной на корню искрой.
Бланк списаний на полторы тысячи наименований нужно было заполнить в течение полутора часов. Еве предстояло проверить наличие книг на полках и отметить те, что стояли, и те, что отсутствовали. Ева представила себе, как перебирает книги на полках, ставя отметки в бланках. И заполнила на авось, опираясь на голос интуиции. Всполох погашен.
И, наконец, Синица попал в цель. Пламя разгорелось прямо на Евиных руках: он передал Еве листовки.
Помогаем фонду, приказ сверху, прокомментировал Синица. Нужно разложить по почтовым ящикам жилых домов и оставить стопки в магазинах.
Жека деловито закивал. И по его лицу Ева поняла, что листовки мёртвым грузом осядут на дне ближайшей мусорки. А Жека с честным лицом отчитается по фронту проделанной работы. Жека давно выстроил приоритеты: собственная жизнь и собственное время дороже. Если исполнять все падающие сверху задачи с полной отдачей и ответственностью, то и трёх жизней не хватит. И переквалифицировался из перфекционистов в функционалистов главное, чтобы работало. А совершенство оставим грядущим поколениям.
Двое детей брат с сестрой, жители их района, смотрели на Еву с листовки. От этого пожара Ева не могла отмахнуться. Она забрала партию Жеки. И посвятила вечер рабочего дня и два своих выходных исполнению этого проекта. Когда последняя листовка легла на дно почтового ящика, Ева почувствовала себя сгоревшей. И только запасы сладкой газировки в жестяных банках помогли Еве доползти до работы и не упасть от усталости.
ГЛАВА 5 | РАЙОН ОСТРОВ
Ты устал, старик, сказал он. Душа у тебя устала.
Э. Хемингуэй
Женщина стояла у окна своей квартиры. И смотрела за тем, как робкая сотрудница библиотеки не решалась сделать шаг. Тяжёлая глиняная чашка в руках смотрящей. Глоток, горячий, обжигающий. Ну же, девочка, иди. Расправь крылья.
Ева стояла у дороги, как на берегу реки. «Река» бурлила потоком машин. А по ту сторону зло поглядывала на Еву бездомная собака. Металась туда-сюда вдоль проезжей части, не решаясь перейти.
В руке Ева держала пакет с рабочими папками.
Несколько минут назад она узнала, что здание районной администрации находится по ту сторону дороги.
Раньше Ева играла с собой в аутотренинги. Говорила своему отражению: «Это только у тебя в голове, это только у тебя в голове. Нет никаких границ района. Опасности нет. Твоя жизнь в твоих руках. Ты просто притягиваешь к себе события. Ты должна победить»
В то время она ещё верила в диеты, покупая банку колы, клялась себе, что это последняя, и надеялась буквально завтра заняться спортом.
А потом смирилась. Если не можешь вылечить энурез, научись им городиться. Так вредная привычка превращается в изюминку. И у Евы этого изюма пара мешков.
Ева нащупала в кармане металлическую соломку. Ей срочно нужно было сделать несколько освежающих глотков. Чтобы защипало-закололо нёбо. Чтобы откликнулось и защипало в носу. Чтобы услышать «пшик». Чтобы металл опустился в бурлящую и пенящуюся бездну. И потекла фонтаном пена, которую нужно ловить языком. Надо просто сжимать железную банку руками. И делать мерные глотки. И не думать. Глоток-другой. Шаг-другой. Вот уже и дорогу перешла.
Ева ещё раз сверилась с картой. Через мост, два здания вдоль дороги, подземный переход, на месте. Ничего сложного.
Ева думала о Синице. Как быстро он нащупал её слабость, ахиллесову пяту. Как точно ударил в цель.
На утренней планёрке Ева ловко вынырнула из-под гнёта разбора и презентации новых стандартов оформления социальных сетей. Ранним утром округ спустил многостраничный документ. Ева отсиделась в тени собственной непросвещённости: мессенджерами она пользовалась только для обмена сообщениями, и то редко.
Уклонилась от проведения внеплановых мероприятий.
И героически подписалась под инвентаризацией и разбором фонда. Сидеть в тиши стопок книг и перекладывать их с места на место, делая отметку в соответствующем бланке.
Казалось, все задачи были разобраны, и Ева уже поднялась, чтобы укрыться в недрах библиотеки, но Синица предупреждающе вскинул руку:
Не торопитесь. Ева, сегодня отвезёте бумаги в штаб. Это срочно.
Штабом библиотекари называли окружное управление.
Ева поёжилась. Но смогла выдавить из себя только удивлённое:
Я-я-я?
А кто? Синица поправил очки. Еве показалось, что если он их снимет, то будет, как Циклоп из «Людей Икс», прожигать окружающих испепеляющим лучом собственного взгляда. Регламент по социальным сетям разбираем мы с Родионом. А Мария с Евгением готовят мероприятие. И у них всего-то час до выхода в эфир. А на них вся администрация смотреть будет.
Но как же фонд протянула Ева. Инвентаризация.
Подождёт Вашего возвращения. Что непонятного в словах «срочно»? сдержанно отчеканил Синица. Раздражение в его зрачках сгустилось, ужимая их в два колких буравчика.
Ева покачнулась от волнения.
Далеко ехать? уточнила Ева.
Несколько остановок на автобусе. Можно дойти пешком.
Синица сказал адрес. И Ева с облегчением выдохнула. Здание находилось в черте района. Может быть, ей показалось, но на губах Синицы мелькнула хищная улыбка. Быстрая, как язычок ящерки.
Маша отвлеклась от бумаг, посмотрела затуманенным, рассредоточенным взглядом сначала на Синицу. Потом на Еву. Нахмурилась. Она что-то хотела сказать, но передумала и промолчала.
Срочно, повторил Синица.
И Ева выдавила покорное:
Выезжаю.
Птица Говорун отличается умом и сообразительностью, птица говорун бубнил попугай, как на репите.
Только утром Ева узнала, что его воспитывал телевизор с большой коллекцией советского мультипликационного искусства. Хозяева уходили на работу, а его на 810 часов оставляли с зацикленным диском. Наверное, однажды попугай сошёл с ума, потерял себя и стал диском.
Теперь очередь Евы сходить с ума.
Ева посмотрела на птицу и подумала:
«Интересно, что произойдёт, если поставить к клетке телевизор и включить тот самый диск?» Говорливая птица обрадуется воспоминаниям детства? Или впадёт в панику, как жертва, встретившаяся со своим мучителем? А может, просто замрёт, словно его попугая и не существовало? Вот он оригинал. А попугай был нужен только на подмену?
Но сегодня эксперимент проводили не над попугаем. А над Евой.
Жека вяло помахал ей с Абонемента. Попугай напутствовал: «От улыбки станет всем» Ева хлопнула дверью, прерывая птицу на полуслове.
Теперь выяснилось, что, сообщая адрес, Синица не посчитал нужным сразу сказать и корпус, который прятался за чертой машин, под охраной пса. Для Евы в соседнем государстве.
А внутренний голос шипел:
Эта работа убьёт тебя. Библиотека требует кровавую жертву. И верховный жрец Анатолий Синица преподносит. Он же не просто так тебя, нового, непроверенного человека отправил. Нет. Он чувствует твою слабость. Вслепую нащупывает уязвимую точку. Он знает, как порадовать систему, кровью, твоей кровью.
Ева подняла взгляд к небу. Сизые облака.
Пока взгляд летел по этажам, заметила в окне женщину. Та явно разглядывала её, потягивая напиток из большой глиняной чашки. Холодный внимательный поверхностный взгляд Как взгляд программиста, проверяющего код на ошибки.
Стоило пересечь улицу, отделявшую один район от другого, как злая дворняга ринулась в сторону библиотекарши, та выставила вперёд пакет с бумагами. А дворняге, кажется, оно и нужно было. Она смачно вцепилась в пакет, тот лопнул! Быстро обнюхав листы, псина поморщилась и потрусила прочь. Верно, на другую добычу рассчитывала злая бродяга.
Ева достала папки из целлофановых ошмётков, еще пара шагов, и торопящийся прохожий выбил ценную ношу из рук. Папки распахнулась. Листы вывалились. Ева успела схватить основную стопку, но пара листов отлетела в сторону. Порыв ветра, и вот один из них юркнул под мост. И девушке оставалось смотреть, как намокает лист на волнах, и расползается по нему лиловое пятно, бывшее когда-то печатью.
Ева выдохнула. Окей. Нужно доставить документы в два места. Потерянный лист отправят вдогонку. Здания упорно отказывались находиться. А после того, как оказывались обнаруженными, прятали входное крыльцо. Дальше препятствие из секретарей, предложений подождать, вопросов, на которые Ева не знала ответов. И бесконечного перенаправления по кабинетам, у двери каждого из которых нужно подождать.
Птах скакал по линии высоковольтных проводов, не замечая оголённых мест. Не слыша похрустывания. Как по острию лезвия.
Ева успела подвернуть ногу на лестнице, дважды. Прислониться к меловой стене. И прищемить закрывающейся дверью пальцы. А после того, как Ева посидела минут двадцать в одном коридоре с кашляющей и покрасневшей старушкой, почувствовала, как наливается простудной тяжестью голова.
К 18 часам вечера Ева чувствовала себя разбитой, уставшей и начала кашлять. Домой приехала с температурой.
Ветер качнул провода. И те заискрили. Испуганный Птах улетел.
Тайра и Крысь сползли на кровать к ослабшей хозяйке, и Ева почувствовала, как тепло исходит от них и заполняет опустошенные резервуары души. Тайра громко урчала, поглядывая аквамариновыми глазами на засыпающую хозяйку. Ева ещё не знала, что завтра Тайре придётся уклоняться от деревянного меча.
Женщина у окна смотрела на поток машин. На бездомную дворнягу. Её взгляд полетел по крышам района. И остановился на уголке крыши Евиного дома. Женщина долго сверлила этот клочок открывающегося вида на дом взглядом. А потом перевела взгляд на небо. Упала звезда. Женщина улыбнулась:
Тише, тише сказала она пустой, утонувшей во тьме квартире. Уже скоро.
ГЛАВА 6 | ПРЕДСКАЗАНИЕ БИБЛИОТЕЧНОЙ ЦЫГАНКИ
Мне подойдет любой нелестный и грубый эпитет,
Так что можешь выбрать сам, за что меня полюбить
Anacondaz
Девушка в откровенном модном наряде шла к отелю. Вечером её ждал трансфер на загородную виллу. Мимо красотки прошла скромная проводница, она тянула за собой по мощённой камнем дороге тяжёлый чемодан на колёсиках. Они прошли друг мимо друга, как жители параллельных миров.
Ева закружилась. И красная лоскутная юбка взвилась вверх, замелькала красными бликами перед глазами, поднимаясь выше и выше, заливая красным маревом улыбающихся людей, детей, пока не залила всех. Красная волна.
Утонули в крови, мелькнуло у Евы и кольнуло резью в животе. Больно. Как от удара.
Цыганка в пышной лоскутной юбке, с десятком подъюбников, приветствовала детей на входе в детский зал. Тянулась руками, хватала за одежду:
Эй, кричала библиотечная цыганка, дай ручку позолочу! Эй, красавица
Перед ней столик. На нём колода бывалых, пожелтевших карт. А на плече Тайра поблёскивала озорными глазами.
Родители тянулись к предсказаниям. И, независимо от вытянутой карты, цыганка сулила дамам мужа щедрого, детей дюжину, жизнь долгую и богатую и просила положить побольше денег в бочонок-копилку. Мужчинам жену-купчиху и сына-наследника. А чтоб сбылось денег в бочонок. А дети норовили потрогать голубоглазую кошку, устроившуюся вместо попугая или совы на плече хозяйки. Кошка метала на детей строгие взгляды и ластилась к рукам их мам.
Кто бы узнал в цыганке Еву?
Грим преображает. Перестаешь быть собой. Прячешься на дно собственной души, давая надетому образу отыграться.
После гадания гостей ждала детская зона. Там ребята из клуба исторической реконструкции обучали детей фехтованию и боям на деревянных мечах.
Над головой Тайры пролетел как раз такой игрушечный и деревянный.
Чёртов детский зал! выругалась Ева. Одни опасности.
Синица метнул на неё грозный взгляд. И Ева прикусила язык.
Ева потянулась к очередному посетителю. Коснулась. И внутри всё упало тоска. Ева заглянула в глаза в печальные глаза. И сказала что-то, не успев понять что. Слова сами вырвались. И Ева увидела, как на дне зрачков забрезжили искры жизни и надежды.
Живот пронзил спазм. Ева почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
Пару раз крутанулась, позволяя лоскутной юбке взлетать вверх. Тайра прижалась к хозяйской спине и слегка выпустила когти. Это отрезвило, взбодрило. Вдох, выдох. Мысли прочь. Отпустило. И Ева потянулась к следующему посетителю. Тайра отёрлась о Евину щёку.
И опять внутри всё погасло. И отразилась волна радостных всполохов. Ева ухватилась за счастливую молодую мать.
Прикосновение за прикосновением с каждым Ева на несколько секунд теряла себя и внутри разворачивался чужой мир.
Еву замутило от внутренней карусели.
В кармане ждала металлическая трубочка. Нестерпимо захотелось почувствовать бодрящий вкус газировки. Переключиться с цикла чужих миров, с дурмана в голове. Целиком впиться в одно простое ощущение. И Ева стала поглядывать на Синицу и прикидывать, как бы незаметно улизнуть в магазин. А до этого успеть стрельнуть денег у Жеки до зарплаты.