Кох, между прочим, сэкономил нам уже миллион евро своим решением только за последние несколько дней. Впрочем, на внедрение нового метода было потрачено не меньше однако в перспективе расходы сократятся, часть производства перестроится под новую парадигму и через пару месяцев все забудут о переменах, потому что у Коха появится новая идея.
Если он не сойдет с ума со своими NP-полными задачами.
Когда я договаривал речь, за моей спиной барабанщик кавер-бэнда уже поправлял табурет, гитарист щелкал педали примочек Я делал вид, что мне неловко, оглядывался на них, наблюдать за нами было весело.
Я остался на выступление, присел на угол стола с оборудованием звукаря, потягивая бланш из банки, и болтал ногой. Я не понял, почему вдруг меня посетила мысль, что если бы я пошел к психиатру, он бы диагностировал у меня смеющуюся депрессию.
4. Цветы
[Германия, Берлин, Сименсштадт][Германия, Берлин, Митте]
Да, герр Бер.
Герда Убер была женщиной средних лет, талантливым экономистом, без мужа и детей. С ней у нас тоже распределились роли: я был тем, кто не сидит на месте и что-то решает, она была тем, кто исполняет, и если понадобится, надавит, заставит.
Кох иногда шутил, что она во время важных переговоров нанимает бандитов с молотками или берет молоток в руки сама чтобы было сделано так, как просит шеф. Я не спорил: Герда была готова порвать за компанию и за меня любого.
Герда работает с самого основания Бер-и-Кох. Герда застала время, когда мы вшестером сидели в подвале арендованного помещения на окраине города, считали сметы, прорабатывали холодный старт, влезали в долги и рыли носом землю, чтобы набрать как можно больше союзников.
Мы знали, что это самоубийство но у нас все получилось. Мы были группой сумасшедших ученых, вышедших из Глокнер, которые решили бросить вызов фармацевтическим монополистам, вооружившись математическими методами, философией и неутомимым энтузиазмом.
Через четыре года после запуска нас купил Глокнер оставив юридически автономной частью концерна.
Я к тому времени уже был тем, кого зовут на городские мероприятия и конференции как мецената и патрона школы Исследования и разработки при некоммерческом государственном образовательном проекте. Меня уже тогда звали популяризатором науки но им было невдомек, что я всего лишь возглавил то, что никак не мог побороть.
Встречу с двух перенеси на два тридцать, встречу в три я проведу по телефону. Кох выходил из пещеры?
Нет, герр Бер.
Если не появится, на пять поставь Вогта из Деннерляйн, тоже по телефону. Он давно ждет, когда я ему позвоню, за полчаса при необходимости все организует.
Леманн проиграл суд.
Закажи всем женщинам в офисе цветы по этому случаю.
Я даже не рассмеялся хотя мог бы. Леманн, наш юрист, выбивавший нам лучшие условия сделок, стоявший на страже наших бумажных дел уже несколько лет, проиграл иск на самого себя в обвинении в домогательстве. Когда я только узнал, куда он вляпался, я истерически хохотал. Леманн потом сказал, что это было даже обидно
От вас или от Леманна?
Пятьдесят на пятьдесят.
У Герды чувства юмора не было но она хорошо угадывала мой стиль юмора. Я откинулся на спинку кресла и на мгновение закрыл глаза.
Результаты опросника новых сотрудников этого месяца уже на почте.
Спасибо, Герда.
Я предпочитал разговаривать голосом когда следовало решать вопросы незамедлительно; я предпочитал очные встречи дистанционным созвонам видеоконференций потому что в реальном времени у собеседника меньше искушений отвлечься, отложить на потом, полениться и не принять решение незамедлительно когда проблема не в решении, а в страхе взять ответственность за него.
Я не успевал быть везде одновременно но научился выставлять приоритеты, вынуждать играть по моим правилам, брать внезапностью или показным дружелюбием. Человеческий фактор был на руку тогда, когда доверие формируется не из предоставленного аналитиками прогноза, а из интуиции и желания выдать желаемое за действительное.
Герда сидела в соседнем помещении в просторном опенспейсе вместе с аналитиками и техническими писателями, но она привыкла, что заходить ко мне в кабинет не обязательно. Под офисом менеджеров, кадровиков и технических специалистов располагалось производство разделенное на сектора по уровням абстрактности от теоретиков к прикладникам.
На треугольном острове промышленной зоны, отделенном от Берлина судоходным каналом, мог быть целый городок потому что некоторые с работы даже не уезжали домой. Обустроить рабочее место так, чтобы сотрудник больше времени проводил на работе, больше ценил свое место и привязывался, больше старался и отождествлял себя с логотипом на белом халате
Я расстегнул пуговицу пиджака, намеренно чуть ослабил петлю галстука. Волосы мне взъерошивать было не нужно они и так всегда торчали в разные стороны, если стрижка становилась чуть длиннее обычного.
Когда я шел по коридору к лифтам, я чихал от чьего-то едкого парфюма. Зуд в носу не прошел даже после того, как я сел на заднее сиденье автомобиля, а водитель уже косился на меня в зеркало заднего вида.
Я смеялся сквозь слезы потому что не мог не чихать. Встречу в два я перенес, потому что нужно было заехать в один ресторан, выйти через черный ход, оставив водителя дожидаться снаружи, пока я якобы пообедаю, и навестить одного старого приятеля.
Приятель говорил по-русски. Приятель обещал помочь мне разгадать одну загадку над которой я ломал голову уже неделю.
5. Популяризация
[Германия, Берлин, Сименсштадт]
популяризацией науки. Как говорил Гедеон Рихтер, что бы мы ни предпринимали, всегда была и будет пропасть между массовым потребителем и создателем инновации.
Кох не отрывал глаз от экрана компьютера, лицо его не выражало никаких эмоций, ему было наплевать, что я переслушиваю интервью с самим собой в научно-популярном подкасте чтобы знать, как в итоге меня представили после монтажа.
Как была и будет извечная борьба между классами, каждый представитель которых мнит себя носителем истинной мудрости научной, интеллектуальной или народной и будет стремиться сохранить элитарность и узость собственного круга, не принимать изменения, вступающие в силу в новом веке технологий.
Вообще-то Гедеон Рихтер такого не говорил, бросил Кох.
Я пожал плечами.
Но это не мешает нам двигать идеи вперед и заниматься просветительской деятельностью, размывая границы, делая невозможное возможным, продолжал мой голос. В этом миссия любого деятеля переступать черту, перетаскивать на противоположную сторону ценное, являть его миру и делиться им.
Кох был прав, Рихтер тут вовсе ни при чем но никому, кроме Коха, не было никакой разницы.
А какие слова ты мне присвоил?
Я поставил воспроизведение на паузу.
Никакие.
Хорошо.
Я вновь щелкнул пультом.
Я тоже когда-то не понимал смысл популяризации науки считая, что так науку обесценивают, показывают ее, якобы, простоту так, словно каждый может запустить ракету в космос и совершить открытие. Но правда в том, что запускать ракеты и совершать открытия обычному человеку мешает лишь узость мышления в убеждении, что между классами есть какая-то разница.
Слова принадлежали моему учителю, профессору Рублеву как и многие другие заимствованные витиеватые речи, способные растопить сердца или в метафоричной манере достучаться до тех, кто ждет знака свыше.
Я ненавидел популяризаторов до сих пор но стал одним из них, потому что это было моей работой. Я не называл это призванием потому что у инопланетян призвания не бывает. Великое знание, которое все так хотят получить, но не могут не только проглотить, но и в глотку запихать, содержится вовсе не в книгах.
Рублев учил не только науке фундаментальным основам, тем самым монадам, из которых строится любой замок но и созерцанию, умению заглянуть внутрь себя, чтобы открыть заключенную внутри вселенную.
Инопланетянам заглядывать внутрь себя опасно потому что человеческая кожа слезет, потому что изнутри разорвет.
А, может, эти экзистенциальные настроения у меня от усталости Потому что вовсе не нужно уподобляться мертвым поэтам и алхимикам, говорящим со страниц своих произведений о великом делании и обретении философского камня гармонии в собственной душе.
Кох объявился ближе к пяти, созвониться с Вогтом из Деннерляйн я смогу позже я про него уже не забуду. Я догадывался, зачем он так настойчиво добивался встречи но не делал это через корпоративные процедуры: он хотел принести сотрудничество с Глокнер, как жука в клюве, самостоятельно.
Мне было все равно. Если понадобится, я сделаю так, чтобы на стендах в качестве их спонсора появился наш логотип, а на ближайшее мероприятие немецкого автомобильного концерна пришли нужные ему люди которые получат свои полезные знакомства.
И я воспроизведу ту же самую цитату про популяризаторов, а Гедеон Рихтер перевернется в гробу.
Я взял ноутбук, перекинул через локоть пиджак и оставил Коха в своем кабинете. У меня было не больше получаса, чтобы пройтись по всем отделам в регулярном обходе, улыбнуться тем, кто попадется на пути, обратить внимание на что-то, что действительно важно и дать возможность ко мне обратиться, минуя форму на корпоративном портале.
На меня всегда реагировали так, словно я с собой притаскивал ящик мороженого.
Проклятый парфюм был уже повсюду, я не чихал лишь потому что сосредоточился на том, чтобы найти источник. Коридор, обеденный уголок кухни, две переговорки, женский туалет
Герр Бер, вы кого-то ищете?
Эльза Шмидт из маркетингового отдела смотрела на меня внимательно. Парфюм был не ее.
Да.
Я повел носом, она не поняла, но не стала переспрашивать и ушла. Я достиг лифтов и развернулся, мне хотелось найти виновницу самостоятельно пусть и Шмидт точно знала, у кого какой в офисе парфюм.
Вскоре я уже входил в опенспейс, подкрадываясь мимо Герды к столам офисного террариума, женского коллектива.
Они молчали, стучали по клавиатуре и щелкали компьютерными мышками. Звук прекратился, как только они заметили мое появление.
Я наклонился к одной из них, к самому уху, глаза уже щипало.
Фрау Фабель. Не пользуйтесь больше парфюмом в таком количестве. Вы на химическом предприятии.
Тереза Фабель покраснела, я уже отстранился и шагал прочь, стиснув зубы. Я закрылся ноутбуком и чихнул уже у стола Герды, Герда наверняка уже придумала план, как выжить Фабель.
Мой голос звучал вовсе не по-доброму и никто меня не слышал, кроме нее, а версию причины обращения директора для остальных она придумает самостоятельно. Я ничуть не переживал, что так мог отбить у нее всякое желание пользоваться парфюмом на всю оставшуюся жизнь.
Я умылся, глаза у меня были красные.
6. Квадрат
[Германия, Берлин, Митте][Германия, Берлин, Шарлоттенбург]
Обычная двухсторонняя цветная бумага для оригами, срез канцелярскими ножницами, но ровно, одним четким движением.
Я поджал губы. Глупость какая Испугался бумаги для оригами.
Отпечатки только твои, продолжал Норберт. Частички одежды смесовая шерсть, как от костюма.
Я не носил его в пиджаке.
Если дашь мне свои костюмы, я скажу точно.
Ты издеваешься?
Норберт был тем самым русским приятелем, бывшим профессором в Университете криминалистики Берлина. Я обратился к нему, только потому что не хотел привлекать к делу никого постороннего.
И принеси все ножницы или образцы их срезов из офиса.
Я забывал кивать, я думал.
Каждый день я находил на своем рабочем столе черный квадрат бумаги размером с ладонь и ни Герда, ни Кох, бывавшие в моем кабинете, не ответили, что это такое. Уборщики не прикасались ни к чему на столе кроме открытых горизонтальных поверхностей, а на записях с камер офиса, минуя запросы в службу безопасности, я ничего не нашел.
Я уже складывал квадраты в стол но они все появлялись. Потом я собрал их в пакет и отдал Норберту.
Еще новых загадок мне не хватало у меня своих достаточно! Если это чье-то послание, а не шутка, я должен был понять, что оно означает но у меня не было даже идей.
Когда я спрашивал Герду и Коха, на что похож черный квадрат, они говорили, что на Малевича. Малевич и Малевич но моя работа не имела отношения к изобразительному искусству.
Малевич русский Но это точно не про него потому что клишейные ответы меня не интересуют.
Я оставил Норберту свой пиджак и поехал на вечернюю встречу уже без него, каждому рассказывая о том, какой я неуклюжий, потому что постоянно проливаю на себя кофе.
Вернулся я домой уже под утро. Я долго стоял над раковиной, закрыв лицо ладонями, прижимая их крепко, так, словно лицо могло отвалиться. Я жутко хотел спать, потому что не выпил энергетик чтобы поспать хотя бы несколько часов, я брился почти с закрытыми глазами чтобы утром не тратить на это время.
Я резался редко и это сразу было сигналом о том, что что-то не так. Дурацкая паранойя, проклятые ребусы Все, как всегда: производство, публика, согласования и рукопожатия; пьянки, клубы, переплетение змей, ядовитые укусы и размахивание хвостами.
Никто не знает, что я инопланетянин потому что в них никто не верит.
Никто не знает, что я подразумеваю под этим словом, и почему я даже не сдерживаю смешок, когда его слышу
Я лег на спину, откинувшись на подушки, но не мог уснуть. В комнате была абсолютная тишина и почти темнота, со светлыми пятнами света, проникавшего сквозь стыки задернутых портьер.
Черный, черный Это пустота, отсутствие света и цвета, это ничто, из которого появилась вселенная. Это слепота и незнание, невежество и одновременная глубина на которой скрывается непостижимая истина.
Глупости какие! Потом окажется, что это какая-то шутка, какой-то квест, который я провалю потому что в это играть не собираюсь. Если бы я должен был придумать что-то подобное, я бы ни за что такую ерунду не сотворил!
Я пошевелился, шуршание простыней было громким но не громче усталых мыслей. Я считал шестнадцатые чтобы провалиться в эту чертову бездну, в это ничто, и, наконец, уснуть.
Мориц.
Меня выбросило обратно из полудремы, я открыл глаза но в черноте пустой спальни не было никого. Это был всего лишь сон.
Если представить, что я тону, лежа на спине в бассейне или в ванне, погружаясь внутрь постели, эффект повторится. Главное, чтобы не было сонного паралича который у меня случается каждый год и так, что я потом едва не седею от психоделических видений.
Во сне мне бывает страшно потому что во сне мне не прикрыться маской улыбающегося добряка. В жизни я лишь изображаю испуг когда этого требует сценарий
Ты можешь вернуться.
Я подскочил и сел на кровати. Куда вернуться?
Куда вернуться?
Глупо разговаривать с воображаемым собеседником вслух если он не аудиальная галлюцинация и не голос в голове, который умеет отвечать.
Голос был женский и незнакомый. Я бы не смог его повторить и воспроизвести даже в памяти но он скребся где-то в груди, и от него стало тоскливо.
Беспокоиться не о чем. Беспокоиться я начну, когда голос заговорит по-русски А пока я просто цирковой медведь и инопланетянин, разгадывающий головоломки, играющий в Байесовскую игру против природы на арене черного квадрата.
7. Мрак
[Местоположение не определено]
Во сне меня звали Борис Андреевич Медведев, во сне я был учителем литературы в русской школе, но почему-то на стенах висели портреты немецких писателей и философов. Мне все время казалось, что если я подгадаю момент, то увижу, как Герман Гессе и Томас Манн качают головой или переглядываются со своим советским переводчиком Соломоном Аптом.