Всё это, конечно, было весьма познавательно, и имело тот несомненный плюс, что Дереку кое-как удалось сбалансировать свой бюджет, и его средства перестали мучительно таять. Теперь он зарабатывал примерно столько же, сколько тратил на проживание и еду, но даже просто купить одежду и обувь потеплее оставалось за пределами его возможностей.
К тому же, работы такого плана были крайне ненадёжны в плане регулярности дохода: никогда неизвестно, найдётся ли что-то сегодня, да и поиск нанимателей был непрост. Хорошо, когда его рекомендовали знакомым а его исполнительность и улыбчивость к этому располагали но такое случалось не каждый день, да и бывали досадные случаи, когда, например, деньги ему не выплачивали в итоге под предлогом того, что работа сделана не так или не в срок. Искать защиты в этом вопросе Дереку было не у кого, поэтому он просто покорно уходил, несолоно хлебавши.
Тем не менее, работа такого плана позволяла хоть как-то, но жить, и Дерек даже отчасти привык к холоду, голоду, комарам (те, правда, чем холоднее становилось тем меньше докучали), неопределённости и зыбкому страху остаться на весь день без дела, потому что нанимателя найти не удалось.
Но больше всего мечталось найти себе постоянное и прилично оплачиваемое место для того, чтобы купить себе, наконец, тёплые вещи. Поэтому мысли Дерека всё чаще и чаще возвращались к идее попытать счастья где-то ещё.
Вопрос был только в том где?
4. Как принять помощь, не потеряв независимость?
Возможно, Дереку не хватало простого житейского опыта, чтобы грамотно взяться за устройство своей жизни, но, чего уж у него точно отнять было нельзя так это умения быстро реагировать и хвататься за подвернувшийся шанс.
Поэтому, когда однажды утром хозяин постоялого двора, где он ночевал, громко и зло жаловался супруге (та работала тут же на кухне) о том, что «Стекэн, мать его за ногу, решил в моряки податься» моментально навострил уши.
Стекэн выполнял на постоялом дворе все виды работ, от уборки и стирки до обслуживания посетителей в зале. Работка, конечно, выматывающая именно поэтому на ней никто долго не задерживался зато имеющая несомненные плюсы.
Так что, поговорив с мастером Годэном, хозяином двора, Дерек стал счастливым обладателем постоянной работы. Он полагал, что заключил крайне выгодную сделку: жить ему теперь тут можно было бесплатно, еду ему тоже будут давать бесплатно, да ещё и приплачивать кое-что! Сплошные плюсы!
Мастер Годэн тоже полагал, что кругом выиграл: объедок с кухни не жалко, пустующие комнаты бывают почти всегда, а платить можно гроши под предлогом «но я же ещё даю пищу и кров!»
Так что обе стороны были в высшей степени довольны друг другом, и Дерек с головой погрузился в работу, которая казалась даже почти привычной. Оно конечно, где захудалый постоялый двор в маленьком портишке и где Цитадель великого ньонского владыки! Но круг обязанностей оказался до смешного схожим. Ну разве что не было слуг, которым можно нараздавать приказов, и приходилось крутиться самому.
День Дерека снова стал привычно начинаться с рассветом, и даже начало дня оказалось прежним: сходить на кухню, спланировать хозяйственные дела вот только тащиться с Грэхардом на совет теперь было не нужно: вместо этого он сам и бегал по этим хозяйственным делам. Там закупить, там притащить, там убрать, там помочь.
Новый вихрь дел начинался в районе девяти утра: это было время завтрака. Накормить постояльцев и тех, кто зашёл, забрать посуду, помочь её помыть Дальше он либо помогал на кухне супруге мастера Годэна, либо занимался стиркой и уборкой. Иногда нужно было помочь заселиться новым гостям или сбегать с поручением. Порою бывало, что дела заканчивались, и даже можно было посидеть отдохнуть, попить чай на кухне и перекусить тем, что осталось от завтрака.
Как такового обеда на дворе не было, и бурная жизнь начиналась уже в сумерках. Кормили вернувшихся постояльцев, а нижний зал и вообще превращался в кабак. Вот здесь для Дерека начиналась самая выматывающая работа! Носиться по всему залу, принимая заказы в основном на выпивку и разнося их потом. Вовремя вытирать столы, вовремя замечать и предотвращать конфликты собственно вышибалы у них не было, этим делом занимался сам мастер Годэн, человек массивный. Но Дереку нужно было успевать вовремя позвать его, если что.
Ближе к ночи, когда простых посетителей уже выгоняли, и внутри оставались лишь постояльцы, нужно было убраться. И, скоренько поужинав, можно было заваливаться спать с тем, чтобы ранним утром начать заново.
Тёплой курткой и сапогами Дерек обзавёлся сразу же, взяв деньги из своего запаса, наличие постоянной работы внушало ему некоторую уверенность в завтрашнем дне. В этой же куртке он и спал, потому что на отоплении мастер Годэн сильно экономил, а вот старую ньонскую использовал днём, когда суетился в помещении.
Однажды, сунув руку в карман этой старой куртки, он обнаружил в ней ключ.
Точнее, конечно, ключ там бывал всегда, и он всегда привычно вертел его в руке, когда запихивал руку в карман, но в этот раз он на середине этого машинального движения осознал, что именно вертит.
Вытащив ключ наружу, он посмотрел на него с недоумением.
Это был ключ от ящика его собственного стола там, в Цитадели. В день побега Дерек по привычке сунул его в карман, уходя, да так и позабыл об этом.
В ящике хранилась всякая сентиментальная мелочёвка. Глядя на знакомый до последней бороздки ключ, Дерек вспомнил все эти важные для него вещи, которые он и не подумал взять с собой, потому что хотел порвать с прошлым.
Ему сделалось мучительно больно и тоскливо.
Присев на стул, он некоторое время смотрел на ключ с такой тоскливой надеждой, как будто бы он обладал силой перенести его туда, обратно, в Ньон, в его комнатушку. Отчаянно и безумно Дереку захотелось чудесным образом вернуться туда, в прошлое, где он был просто Дереком верным помощником и ординарцем ньонского владыки.
Как живой, встал перед его глазами Грэхард, и сердце мучительно заныло в тоске по оставленному другу
«Не друг, сжав зубы, напомнил сам себе Дерек, хозяин».
Это мерзкое слово привело его в себя. Выйдя на улицу, он с чувством ликования выбросил ключ в первую же канаву.
Теперь у него началась новая жизнь, и он ею был вполне доволен. Он почти не мёрз, почти не бывал голоден и почти всегда успевал нормально поспать но, самое главное, он был свободен. Полностью и бесконечно свободен!
Мастер Годэн и его супруга были новым работником более чем довольны. Дерек не халтурил, не отлынивал от дел, носился как заведённый и исправно выполнял всё, что ему поручалось. Бывалый мастер устроил ему невзначай несколько проверок Дерек даже и не заметил и был весьма обрадован тем, что воровать новичок явно не склонен, что было настолько редкостью, что на радостях хозяин даже чуток увеличил ему жалование.
Постоянные вечерние посетители тоже постепенно проникались к Дереку симпатией. Обычно слуги тут менялись довольно часто, и было странно раз за разом снова видеть знакомое улыбчивое лицо. Многие гости даже взяли на себя труд запомнить имя и охотно останавливали Дерека поболтать о новостях. Тот, если работа позволяла, легко шёл на контакт, показывая свои умения приятного собеседника, что также играло на руку хозяину.
Так прошла зима. Наступил сезон весенних дождей, и Дерек был весьма доволен тем, что может прикупить добротные ботинки и весьма качественный плащ. И, Боже ты мой, у него даже ещё остались деньги! Однако тратить их было вроде особо некуда, и Дерек разумно их отложил, чтобы осенью вернуть должок Этрэну.
В целом, представляется крайне сложным сказать, был ли Дерек счастлив но он, однозначно, был вполне доволен.
Ему нравилось приводить в порядок гостиницу. Там зашить занавески или даже вышить по краю нарядную кайму! Там выскоблить старый стол до блеска, чтобы за ним приятно теперь было сидеть Там повесить на стену вязанку чеснока или перца, чтобы было красивее. Там приладить ко входу коврик, чтобы люди могли вытереть ноги.
Он постоянно придумывал какие-то мелочи: специальный шкафчик для ключей от комнат, красивые деревянные бирки с номерами на дверях, необычные пивные кружки с резьбой, какие-то особые сухарики по даркийскому прибрежному рецепту
Платить ему больше за всё это, разумеется, не стали мастер Годэн был скуп. Но Дерек и не ждал оплаты; он выражал таким образом свою благодарность за то, что его вообще взяли на это место. То, что место далеко не завидное, а платят ему несправедливо мало, он не замечал.
А ещё больше всего Дереку в этой работе нравились постоянные посетители, среди которых он свёл много знакомств. Один из начальников стражи, который приходил всегда в конце недели, отметить сдачу поста, у него всегда наготове была коллекция забавных историй. Артель рабочих с верфи превесёлые ребята, если только не выпьют лишнего, тогда с ними проблемы. А так-то можно и в карты на щелбаны перекинуться. Старичок-архитектор, который жил в соседнем доме и часто коротал здесь вечер, играя сам с собой в шахматы, тут уж для Дерека были подарком те вечера, когда гостей было мало, и можно сыграть партийку.
В общем, он здесь прижился, привертелся, обвык, и даже не заметил, как пролетело лето. По правде сказать, время неслось для него неудержимо и быстро, он и не успевал считать, как один за другим мелькают дни. В круговороте ежедневных дел у него не оставалось возможности остановиться и подумать да и зачем думать? Сыт, обут, крыша над головой есть.
Нам представляется вполне возможным, что он проработал бы тут всю свою жизнь, если бы, конечно, у него не случилось какого-то конфликта с хозяином. Во всяком случае, Дерек не подавал никаких признаков того, что его что-то не устраивает или что ему необходимо нечто большее.
Но, что бы там о своей жизни не думал человек, судьба его порой готовит весьма неожиданные повороты.
В один из вечеров Дерек, как и всегда, носился по залу, разнося напитки и перешучиваясь со знакомыми.
Видал, какой фортель сегодня «Резвый» учинил? принимая пиво, поинтересовался у него усатый стражник из порта.
Дерек, конечно, не видал, потому что в порту бывал редко и по делу; но ему сегодня уже раз пять пересказали эту историю.
Как у него только мачта не сломалась! с готовностью поддержал он тему, слабо представляя, что там был за манёвр, но повторяя слова, которые уже слышал.
Стражник незамедлительно загоготал, поддерживая вывод.
Крайнар точно безумец! погрозил он в воздух знакомому капитану, который и выдал тот самый «фортель».
Дерек мог бы поддержать эту тему, но заметил, что его подзывают к другому столу, и с извиняющейся улыбкой кивнул стражнику и резво поспешил на зов.
Вот тут-то его и встретили круглые от удивления глаза и недоумевающий возглас:
Вы?! А вы-то что тут делаете?
Райтэн Тогнар явно не ожидал увидеть здесь своего знакомца.
Я тут работаю, несколько удивлённо ответил Дерек, который тоже никак не ожидал встречи. И на всякий случай добавил: Здравствуйте!
Насколько он знал, Этрэн сейчас как раз был в очередном ньонском плавании Дерек ждал его возвращения, чтобы вернуть деньги, и, как он предполагал, Райтэн должен был быть там же.
Вы работаете здесь?! со смесью ужаса и возмущения повторил последний, вскакивая. Но у вас же есть мозги! потом смерил собеседника изучающим взглядом, с головы до ног и обратно, нахмурился и с горечью сделал вывод: Ан нет, теперь-то я вижу, что мозгов у вас всё же нет!
Дерек растерялся, не зная, как реагировать на подобные инсинуации. После таких эмоциональных заходов спрашивать, чего заказывать, казалось неуместным, а отойти, не приняв заказ, странным.
Впрочем, Райтэн уже всё решил сам. Жестом отослав человека, который сидел с ним (тот беспрекословно отправился на выход), он громко воззвал:
Годэн! Годэн, собака ты этакая, где ты?!
Мастер нарисовался рядом моментально, склонившись в подобострастном поклоне:
Господин Тогнар? елейным голоском обозначил он свою готовность слушать и повиноваться.
Тут Дерек удивился ещё сильнее: даже с начальником городской стражи самой высокой из персон, посещающих их двор, мастер был не столь елейно вежлив.
Меж тем, Райтэн смерил мастера ледяным взглядом и с непередаваемой властностью в голосе заявил:
Господин Анодар больше у вас не работает. Я его забираю.
Мастер Годэн растеряно моргнул ему было сложно припомнить, что это ещё за «господин Анодар», он-то его звал просто Дером. Потом всё же вспомнил и незамедлительно склонился в глубоком поклоне, как-то умудряясь самой своей спиной выразить восторг пред столь мудрым решением.
Дерек почувствовал, как от гнева у него шевелятся волосы на затылке.
Не для того он сбежал на другой конец света, чтобы теперь за него снова решали, как он должен жить!
Холодное бешенство поднялось со дна его сердца и перехватило горло, поэтому голос его был слегка хриплым, когда он сказал:
Вы за меня решать не вправе, господин Тогнар. И ваше вмешательство я нахожу признаком грубейшей невоспитанности, изящно выразил он то, что кипело в его голове.
Мастер, казалось, поперхнулся от подобной наглости; во всяком случае, на Дерека он смотрел с каким-то священным ужасом.
Что касается Райтэна, то он слегка прищурился серые глаза блеснули сталью властным движением руки велел Годэну убираться, после чего склонил голову набок и даже с некоторой лёгкой улыбкой в голосе отметил:
О, похоже, солнце и вообще скрылось за горизонтом, не так ли?
Дерек не ответил; сжимая челюсти и кулаки, он пытался укротить пылавший в нём гнев, который, тем не менее, вполне прорывался наружу в виде испепеляющих взглядов.
Сядьте, прошу вас, неожиданно мягко сказал Райтэн, указывая на стул.
Дерек сел.
Только после этого Райтэн устроился на своём месте, растерянно выбил пальцами по столешнице замысловатую дробь и, потерев свой гладкий подбородок, уточнил:
Вы ведь не знаете, кто я, так?
Настороженно прищурившись, Дерек покачал головой. Отвечать он не рискнул горло всё ещё перехватывало эмоциями.
Он встретил Райтэна на корабле Этрэна и потому полагал, что тот из купцов. Однако сегодняшний приём со стороны мастера Годэна заставил его усомниться в этом выводе: перед купцами так не лебезят. Но новых предположений он пока построить не мог ясно, что шишка из важных, но кто?
Райтэн ухмыльнулся вполне обезоруживающе:
Ну и хвала Великому Пламени! прокомментировал он незнание собеседника, которое, очевидно, по каким-то причинам было ему приятно. Так вот, господин Анодар, просто поверьте: я понимаю вас, как никто другой.
Дерек нахмурился. Ему было весьма сомнительно, чтобы кто-то вообще мог его понять, и тем паче сомнительно, что понять его сумел бы конкретно этот собеседник.
Райтэн слегка нахмурился, собираясь с мыслями, а после негромко заговорил:
Я понимаю, каково это, когда всё в твоей судьбе решают за тебя. Я не переношу покровительства и вообще не переношу того, что ограничивает мою свободу. И, да сожжёт меня Великое Пламя, я с чистой совестью могу сказать, что всем тем, чем я обладаю сейчас, я никому не обязан. Он, увы, упускал из виду, что его блестящее образование на него не с неба рухнуло, но простим ему эту предвзятость. Я никогда не принимал покровительства и всего добивался сам, своим умом и своими силами. Поэтому я понимаю, что моя горячность задела вас и оскорбила вас. Приношу вам свои искренние извинения, сдержанно наклонил голову он.