Спасибо, пап, что обо мне заботишься. Но я хочу расти. Я хочу увидеть что-то кроме Лисьей Норы, Соболево и леса вокруг. Дед дал слово, что служба будет простой, и продвижение по службе будет быстрым. Мне точно никого не придётся убивать. Точно, пронеслось у неё в голове, а потом и её собственные мысли, ещё совсем недавние, я больше рвоту убирать не буду!..
И вот она, ещё час назад уверенная в том, что ничего этого не случится, сидит рядом с подстреленным её собственными руками человеком, пытаясь не вляпаться в лужу собственной рвоты. Утерев слёзы и рот, Ксения сомкнула два пальца и положила их на шею человека, надеясь нащупать его пульс
День первый. Камень, о который легко споткнуться.
Утро выдалось пасмурное. Солнце, поднимаясь над горизонтом, оказалось где-то там, за серой пеленой облаков, что окутали собой густой лес будто серое, шерстяное одеяло. Верхушки деревьев по старой привычке потянулись вверх, стараясь поймать первые лучики солнца, но ветер их тут же унял, обдав прохладной утренней свежестью, и те сразу догадались, что сегодня солнца им не видать.
Птицам отсутствие солнца не мешало. Они пели и прыгали с ветки на ветку, радуясь новому дню. Сегодня их гораздо больше, чем обычно: к красивым голосам певчих птиц присоединился вороний лай. Ворон собралось достаточно много, и каркали они так истошно, что крик их походил на крик раненного животного смертельно раненного и обреченного на смерть.
Вороны заняли высокую сосну. Сегодня это сосна сослужит им добрую службу накормит всю стаю. Они ещё долго будут возвращаться сюда, чтобы обглодать кости. Поначалу добыча с высокой сосны их пугала. Они не видели прежде, чтобы вот так, прямо на дереве, висел уже готовый к употреблению человек. Они привыкли к картонным или деревянным коробкам, внутри которых обычно крупа, семена, хлеб и много чего ещё, что туда обычно кладут люди. Но чтобы люди повесили вместо коробки другого человека такого вороньи глаза ещё не видели.
Такого я ещё не видела, сказала Ксения, глядя на сосну снизу-вверх, Кто это его туда мог затащить, интересно? Ксения прищурилась, А там что? На ветках, вон там.
Стоящий рядом с ней мужчина, широкоплечий, с бритой наголо головой, прищурился, рассматривая хвоистые ветви.
Похоже на грязь.
Вижу, что грязь, Дим, только откуда она там? спросила Ксения, но Дмитрий в ответ лишь пожал плечами.
Отряд капитана Соболевой состоял из трёх человек: Гришка Плокин, самый невезучий из них и самый молодой; Анатолий Семёнович Терешенко старый ефрейтор, зачем-то таскающий повсюду за собой разодетого в солдатскую форму сына, Пашку, застрявшего в развитии где-то на трёх-четырёх годах своей жизни (по деревне ходили в своё время слухи, что это сам батя его и приложил по бошке по пьяни, вот теперь и таскает везде с собой, чувство вины гасит); и третий член отряда, рядовой солдат со странной фамилией Лужа, который отправился в бессрочную командировку пару недель назад, когда его голову раскроило пополам ловко вошедшим с затылка острием топора. Именно поэтому здесь оказался Дмитрий, её сводный брат, которого отец пригрел почти сразу после ухода Ксении в Орден. Пригрел, обучил и отправил служить в Наблюдатели, прямо по своим стопам. Дмитрий, пользуясь полной поддержкой и опытом отца, быстро поднялся до майора, но с сестрой всегда общался на равных. Порой Ксения сомневалась, что Дмитрий вообще человек. Он обладал безупречной дисциплиной, невозмутимым хладнокровием и нерушимой верностью. Однако, верность эта принадлежала не Ордену и его Магистру, а отчиму Егору Викторовичу.
Обойду-ка я, гляну, что с той стороны, за кустами видно. Разрешите, товарищ Капитан? спросил Гришка Плокин, до того стоявший за их спинами.
Разрешаю, подтвердила Ксения, провожая кудрявого парня взглядом.
Пока Гришка пробирался через кусты и ели, чтобы обойти сосну с другой стороны, девушка молча обратилась к Дмитрию. Она посмотрела на брата с надеждой в глазах. Он этот взгляд понял, протёр грубой рукой бритую голову, закурил и начал расхаживать по поляне в поиске следов. Сама же Ксения отправилась следом за Плокиным. Продраться сквозь кусты было непросто. Колючие ветки путались в волосах, норовили угодить в глаза и порезать покрывшееся румянцем от густого лесного воздуха лицо. Ксения всегда считала этот лес местом недружелюбным, и многие из её сослуживцев были с ней в этом согласны. Её отец, как всегда, утверждал обратное, почему-то опуская тот факт, кто хозяйничает в этом лесу.
Лес место покоя, обитель истинной жизни, в которой царит единство и целостность всего. А знаешь почему? спрашивал он.
Нет, почему? отвечала Ксения, будучи ещё совсем маленькой.
Потому что в лесу не живут люди, говорил он, многозначительно глядя на неё.
Но что она могла понять в том возрасте? Это сейчас она могла кое-как трактовать его утверждение, предполагая, что он имел ввиду то, что люди неизбежно несут раздор туда, где обитают. Но, в конце концов, она пробралась сквозь кустарник, и мысли её прервало неприятное зрелище: Гришка, согнувшись пополам около возникшей из ниоткуда семёрки жигулей, разглядывает собственный завтрак. С кончика его носа свисает тягучая жидкость, а черные, густые кудри обёрнуты паутиной. Бедняга весь покраснел, и разгибаться, судя по всему, не собирался его ещё подёргивало.
Капитан, примерно понимая, что увидел в машине её человек, оскалилась и прикрыла рукавом лицо, чтобы не чувствовать запах рвоты и другой запах, более сильный аромат мертвечины, сладковатый и приторный. Гриша, заметив Ксению, ткнул пальцем в выбитое боковое стекло водительской двери. Ксения заглянула внутрь. Первое, что бросилось ей в глаза, это залитые кровью иконы, прилепленные на крышку бардачка. Первым делом она сорвала их и сунула себе в карман.
Дима! крикнула она, Сюда!
С подголовника водительского сиденья свисала человеческая кишка. Основная часть внутренностей разлилась между сиденьями. Ксения достала платок, чтобы закрыть нос и рот. Вонь стояла настолько невыносимая, что даже её начало понемногу мутить. Было и нечто странное: в салоне оказалась та же самая грязь, которую она приметила на дереве. Капитан пыталась дотянуться до неё, но без результатов перекошенную от удара дверь заклинило. Ксения оглянулась.
Это что такое? глухо спросил Дмитрий, продравшись сквозь кусты.
Хороший вопрос, товарищ Наблюдатель, Ксения подошла к Дмитрию, и, пока никто не видел, сунула ему в карман сорванные с панели иконки, Сможешь открыть машину?
Конечно. Тебе с какой стороны?
С любой. Посмотри внимательно. Мне кажется, что там внутри та же самая грязь, что и на сосне. Получается, что машина летела сверху-вниз? Через дерево? она снова заглянула в салон авто, какая-то ветка, судя по всему, сначала сломалась об кузов машины, а потом вошла водителю прямо под рёбра, разорвав брюхо, и в конечном счёте выскочила из салона вместе с водителем, оставив в салоне вырванные наружу внутренности. Хоть ужастик снимай.
Ужастик? Очередное малобюджетное дерьмо, которое никто смотреть не будет? Нет уж, прорычал Дима, вцепившись в заднюю дверь, Лучше тогда уж какой-нибудь детектив. Историй у нас с тобой на пару сезонов хватит как минимум. А если не хватит, то всегда можно попросить рассказать что-нибудь у бати. Его вот так вечером спроси, и до утра, считай, не заткнешь.
Это точно, согласилась Ксения, Хотя, отец мог бы собрать аншлаг в Норе.
Она обошла машину раз, обошла её второй, но нигде на колёсах не было этой странной, непонятно откуда взявшейся грязи. Эта загадка заняла весь её ум. Она даже полезла под днище, высвечивая фонарём все уголки, куда могла достать. Всё же машина сильно пострадала при падении, хоть и приземлилась на колёса. Не найдя ничего и там, она встала и раздосадованно посмотрела на Плокина.
Порвался выдавил из себя кудрявый, наконец придя в себя.
Порвался? А ты, Плокин, красноречив сегодня, как никогда, она хлопнула его по плечу, Привыкай. Такое на нашей службе случается часто. Не будешь же ты каждый раз блевать? Засмеют.
Есть привыкать, обречённо растянул парень.
Послышался треск. Это Дима выгнул дверь руками так, что внутренняя панель из пластмассы треснула пополам и разлетелась на кусочки. Когда это случилось, Наблюдатель как следует упёрся рукой в то место, где появился изгиб, другой взялся за выступивший из рамы край двери, и начал давить в этот изгиб со всей силы, второй рукой как бы пытаясь сложить дверь пополам. Ему пришлось изрядно попотеть, но в итоге, после визгливого скрежета, дверь всё-таки выгнулась достаточно сильно для того, чтобы её можно было открыть, выдернув из-под деформировавшейся крыши.
Первым в машину полез сам Дмитрий. Он открыл бардачок и сгрёб все бумаги, какие лежали внутри.
Водителя снять, скомандовал он, перебирая бумаги, Найти водительское. Здесь кошелька нет, только полис и свидетельство. Копылов Сергей Владиславович, шестьдесят третьего года рождения. Я так понимаю это он висит вон там, он качнул головой в сторону сосны, Ростовская область, хутор Ленинаван. Хутор? Там, снаружи, до сих пор существуют хуторы? Я думал, что всё уже как лет сто назад переименовали в деревни, посёлки, да города.
Не хуторы, а хутора, поправила своего брата Ксения, Мы же были в одном хуторе, забыл? Когда вывозили ту семью, где
Там, где Николай отличился. Да, я вспомнил. Ладно, вопрос снят.
Дмитрий сложил все документы во внутренний карман и сложил руки на груди. Глаза его встретились с глазами Ксении. Между ними случился очередной акт невербального общения, какие нередко происходят среди тех, кто долгое время живёт в одной семье и способен понимать друг друга без слов. Капитан кивнула.
Гриша, иди назад. Найди Терешенко и передай ему, чтоб взял с собой брезент для тела. Снимите с веток, но сразу не уносите дайте воронам доесть. Это наши, с колокольни. Пусть полежит здесь, за кустами, денёк-другой. Задача ясна? Потом вернуться и убрать. Про документы не забудьте. Их передать товарищу майору.
С веток снять?.. взмолился Плокин, осознав, что ему, вместе с Терешенко, придется туда лезть и тело это с дерева снимать.
Так точно. Тебе пойдёт на пользу. И пусть приведёт людей с лошадьми, вдруг машину вытащить получится. На запчасти сгодится, она хлопнула рукой по гнутому капоту семёрки, Выполняй!
Плокин с трудом выпрямился, отдал честь и ушел.
Ну что скажешь, мой верный следопыт? спросила Ксения, когда они остались одни.
Он был не один, закуривая, тихо произнёс Наблюдатель, Я нашёл на поляне следы. В основном только примятую траву, но это уже говорит о том, что кто-то провёл эту ночь в лесу, лежа там без сознания, а под утро его кто-то утащил. Вряд ли кто-то сможет идти после такого самостоятельно. Хотя, он пожал плечами, Бывает всякое. А ещё я нашёл рюкзак со снаряжением.
Каким снаряжением?
Как будто для похода или спуска куда-то. Канаты, фонари, такое вот снаряжение.
Понятно задумчиво подытожила Ксения, разглядывая грязь внутри машины под светом фонаря, Хотя нет, ничего не понятно. И грязь эта тоже откуда она? Почему в салоне есть, на дереве есть, а на колёсах и на днище нет? Ты такое видел раньше?
Нет, но что-то припоминаю от отца про речной ил. Спроси у него. Он же тебе тоже, наверное, рассказывал?
Нет. Я не очень-то люблю его истории, обычно не слушаю, либо прошу не грузить.
Грузить? Дмитрий непонимающе уставился на Ксению, Он же был первым Наблюдателем во времена формирования Ордена. Его опыт бесценная кладезь знаний о том, как выжить и не сойти с ума на службе у твоего деда.
Ну ты-то хоть не начинай, резко оборвала его Ксения, махнув рукой.
Дмитрий осёкся, задумчиво затянувшись. Ей показалось, что он что-то понял в этот момент.
Ладно. Прикажешь начать поиски?
Пока повременим. Схожу к отцу. Обычно всех новоприбывших квартируют у него. Если его или её нашёл кто-то из наших, то туда и отволокли. Докладывать пока тоже не торопись. Вечером вместе доложим. Хорошо?
Добро, кивнул Дмитрий, пряча лицо в густом дыме, Добро.
***
За время службы Ксении в Ордене случалось всякое. Люди в деревне появлялись по-разному, но в целом каждый раз можно было отнести к какой-либо группе. Были заплутавшие в лесу: грибники, охотники и просто гулёны. Были и те, кто выделялся ревностной верой среди тех, кто существовал за пределами деревни, в дружественных, лучше даже сказать подчинённых, общинах. Их привозили сюда регулярно. Были и те, кто мчал по трассе, но свернул не туда. Однако тех, кто падал с неба, Ксения ещё не видела. Не видела она и грязь, налипшую на ветки и запачкавшую салон семёрки. К счастью для неё, отец видел всё или почти всё, поэтому за ответом она решила идти именно к нему.
От озера до Норы путь был неблизкий. Озеро находилось на южной окраине деревни, как раз примыкая берегами к крайним домам последней улицы, а Нора в центре. Там, где все улицы сливаются в одну большую и ведут к церкви. Идти в общей сложности минут двадцать-двадцать пять, и на пути придётся встретить и поприветствовать огромное число местных жителей. Ксении всегда нравились такие прогулки. Любой местный, увидев служителя, всегда был приветлив и спешил либо кивнуть, либо поздороваться, даже если служитель на него не смотрел. Другой раз некоторые останавливаются и ждут, пока их заметят, чтобы напрямую поприветствовать члена Ордена. С Ксенией всё было ещё интересней её любила вся деревня, от ребятни до стариков. И любила по многим причинам. Первая, о которой мало кто догадывался из местных, это одержимость капитана чужим вниманием, любовью и властью, которую ей давала служба в Ордене. Вторая причина статус Ксении. Её отец, хозяин Норы, даже после того как оставил службу, свой авторитет в глазах местных не растерял, и его дочь уважали не меньше, ведь и она, ступая по стезе отца, решила посвятить свою жизнь служению Его целям. Её дед, глава Ордена и всей деревни, был самым уважаемым человеком в Соболево, чей авторитет неоспорим и по сей день. И, наконец, третья причина её красота и харизма, благодаря которым она способна была уже будучи подростком расположить к себе кого угодно.
Всё это в совокупности оказывало на неё такой эффект, из-за которого ей порой казалось, что мир вертится вокруг неё и только для неё. Она твёрдо верила в то, что всё, что у неё есть, неизменно и никогда уже она не будет лишена этого. Поэтому она шла по улицам, приветствуя каждого встреченного на дороге или в окне жителя, лицо её сияло искренней радостью, а душа упивалась властью и всеобщим расположением.
***
Двери, за которыми находится Нора, точно такие же, как в старых вестернах. Распашные, открывающиеся в обе стороны. Так посетитель или любой прохожий может заглянуть внутрь, проходя мимо или собираясь войти. А ещё такие двери обеспечивают хорошее проветривание.
Ксения остановилась у входа, представляя себя героиней вестерна. Вот она стоит снаружи, а изнутри виден её тёмный силуэт на фоне яркого света. Длинный плащ ниже колен, кобура на поясе, сапоги Не хватает только шляпы и палящего солнца прямиком с неба дикого запада.
Изнутри за всё это время не донеслось ни звука. Ксения посмотрела на часы. Половина седьмого утра.
Рановато ты сегодня, буркнула она под нос, толкнула дверь и вошла, запуская вперёд себя потоки свежего воздуха, почти видимые из-за подхваченной ими пыли.
Внутри ей пришлось пробираться через тесноту, образованную множеством плотно стоящих друг к другу столиков. Сколько раз она билась об эти углы и жаловалась отцу на синяки? Жаловалась и требовала сделать углы округлыми, чтобы добавить Норе уюта. Отец возражал, говоря, что это салун, а не модная питерская кофейня, и люди здесь пьют самогон, а не кофе, и едят жареное мясо, борщ и сало, а не круассаны и заварные пирожные. Потом его буквально передёргивало всего в этот момент он, должно быть, представлял, как посетители его Норы вдруг перейдут на кофе с круассанами. Тогда Ксения, а тогда ещё Ксюшенька, спрашивала, что такое Питер, что такое кофейня, и что такое круассан. Отец говорил, что ей это знать ни к чему и удосуживался только объяснить, что такое круассан. Ну а потом она шла вытирать столы. И сейчас, проходя между ними, она видела саму себя, вспоминая, как ползала здесь, под столами, с тряпкой и щеткой в руках. Привычная обстановка навевает ностальгию, но такие воспоминания не всегда приятны. Да, она с теплотой в душе вспоминала те дни, когда была рядом с отцом, но стоило ей вспомнить об этом, как она начинала буквально ощущать тот запах, всю ту вонь, от которой она каждый вечер пыталась избавиться, вымывая руки по несколько раз после рабочего дня.