Так практика у нас в училище была в полку морской пехоты. Там все это проходили и осваивали. По морской специальности я ракетчик и артиллерист все же. Должен разбираться в этих вопросах.
Остальные приехавшие были механиками водителями или артиллеристами.
Кузьма и отец Михаил с каждым побеседовали лично. В конце беседы у Кузьмы его механизированный взвод пополнился почти до полного состава.
Ну вот, вроде и все! подбил черту под прибывшими Кузьма, теперь надо их в баню и на получение обмундирования и вооружения. Ты, отец Михаил, проконтролируй и после этого в подразделения. А Мирошенко мне понравился. И место его в разведке!
Через несколько дней, когда Кузьма с отцом Михаилом обсуждали вопросы ночного обучения снайперов, дверь в кабинет Кузьмы приоткрылась, и вошел невысокий человек в синих джинсах и светлой куртке, с небольшими залысинами на голове и редкими волосами.
Вы Кузьма Степанович? Разрешите представиться?
Кузьма и отец Михаил, уже вставшие, с удивлением посмотрели на вновь прибывшего. Вошедший плотно закрыл за собой дверь и тихим голосом произнес:
У меня к вам личная информация конфиденциального характера.
Кузьма посмотрел на отца Михаила и тот вышел из комнаты.
А неизвестный, проверив плотность закрытия двери, продолжил:
Я к вам в отряд направлен по распоряжению Федеральной службы безопасности по Краснодарскому краю. Буду исполнять обязанности представителя особого отдела при вашем отряде. Это неофициально. Мое воинское звание капитан. Фамилия Носов Николай Николаевич. Официально я ваш новый начальник штаба и буду выполнять эти обязанности. Если можно, то мне не хотелось, чтобы ваши казаки знали, какие органы я здесь представляю. Это согласовано с вашим командованием из ГРУ. Со мной вместе прибыл шифровальщик младший сержант Молокнов Василий Еремеевич, его по возможности определите при штабе с писарями.
То есть, вы мой заместитель и начальник штаба отряда? А Науменко ничего о вас мне не говорил! широко открыв от изумления глаза спросил Кузьма.
Правильно, не говорил! Не все можно доверять связи, особенно телефонной. Вот записка от Науменко для вас. Там он все излагает подробно! Носов протянул Кузьме запечатанный сургучом конверт, здесь все указания по мне и Молокнову!
Кузьма прочитал все внимательно. Носов продолжил:
Все эти данные касаются только нас с вами и больше никто ничего лишнего знать не должен. Сейчас в Чечне в нашей группировке войск фиксируется нашими органами наличие изменников и шпионов. Причем, на самом высоком уровне, и этим объясняются наши большие неудачи и крупные потери. Мы бьем, а они уже готовы к удару, или ушли, а потом сами бьют нас сзади в спину. Видели когда-нибудь бой боксеров, из которых один сильней, но ведет бой с завязанными глазами, а второй слабее, но для него не существует правил борьбы и нет жалости и пользуется тем, что у противника нет глаз. Вот это чем-то напоминает наши сегодняшние действия в Чечне. Именно поэтому я здесь, чтобы ваш, вернее, уже наш отряд смог выполнить возложенную на него задачу. Опыт диверсионной деятельности, как и контрразведывательной работы, у меня есть, можете поверить на слово, потому что где и как я вам всего сказать не могу и не имею права! тихим голосом сказал Носов.
Кузьма опять задумался, потом дописал его в список отряда.
Носов Николай Николаевич, капитан, заместитель командира отряда, начальник штаба.
Запишите еще моего помощника младший сержант Малокнов Василий Еремеевич шифровальщик, писарь, подсказал Носов.
Сколько вам лет, Николай Николаевич?
У меня возраст Иисуса Христа 33 года, а Молокнову 22 года Он контрактник, пояснил тот с улыбкой, усаживаясь на стул, мне надо дать вам некоторую информацию, которую вы должны обязательно знать.
Носов немного помолчал и тихо сказал:
Так вот, Кузьма Степанович! Хочу вас огорчить! В силах ичкерийского сопротивления знают о направлении в Чечню нескольких казачьих отрядов с Терека, Кубани и Дона. Они хотят использовать этот факт в борьбе с нами и преподнести западу, СМИ, что казачество направляется в отместку за независимость Чечни-Ичкерии. Это начало геноцида чеченского народа. Как же царские сатрапы, веками угнетавшие мирных горцев, казаки возвращаются в Чечню творить беспредел! Нашей задачей является максимально не дать им в руки этих козырей. Поэтому, когда пойдем в Чечню, звания у нас будут армейские, форма армейская, знаки различия армейские. Любое упоминание о казачьих отрядах запрещено! Все должно быть, как в армии! Мало того мы будем работать под прикрытием морской пехоты Черноморского флота. Отсюда и форма, которую вам выдали.
Кузьма посмотрел на свой черный берет, висевший у двери.
Второе это скрытность! продолжил Носов, задачи нашего отряда будут разведывательно-диверсионные. А это подразумевает особую скрытность. Никто не должен знать о том, чем мы занимаемся, какие наши планы, кто мы. Даже для командования федеральной группировки у нас будет своя легенда. О нашей деятельности будет знать только ограниченный круг лиц. Поэтому надо максимально разъяснить вашим, вернее, нашим, он улыбнулся своей оговорке, казакам, вернее, морским пехотинцам, о том, чтобы как можно меньше общались с солдатами федеральных войск, а если общение будет, то для всех будет легенда. То же самое касается общения с родными и близкими. Мы регулярная часть морской пехоты.
А почему тогда не взять регулярную часть морской пехоты. Это было бы проще?
Не совсем. Нам придадут перед выходом несколько офицеров из морской пехоты специалистов по диверсионной деятельности. Они уже прошли бои в Грозном прошлой зимой и весной и знают обстановку там. Но черноморская морская пехота зажата в Севастополе и ее наши братья и партнеры украинцы не выпустят оттуда. А балтийскую, северную, тихоокеанскую морскую пехоту только недавно вывели оттуда, и они, если честно, то обескровлены. Много погибших и раненых. Но чем смогут они вам все же помогут! Легенда такая мы батальон черноморской морской пехоты под условным названием «Тамань», базирующаяся в Новороссийске. Форма, которая вам выдается, соответствует форме морской пехоты. Подчиняемся Министерству обороны, конкретно ГРУ, и выполняем специальные задачи! Николай Николаевич улыбнулся.
Теперь понятны тельняшки и черные береты! улыбнулся Кузьма.
Как вам это будет ни странным, но о нас уже знают в Чечне! продолжил Николай Николаевич, утечки откуда-то уже есть, и я буду с этим бороться! он вздохнул, могу вам ответственно сказать, что в руководстве Дудаева уже есть желание уничтожить наш отряд прежде, чем он попадет в Чечню. Главное для них опорочить саму идею создания казачьих отрядов. Против нас будут работать лучшие специалисты в вопросах пропаганды и контрразведки и не только чеченские, но и зарубежные. У них в отрядах уже есть инструктора из США, Великобритании, Иордании, Саудовской Аравии. Мы же должны максимально не дать им этого сделать, а этого добиться весьма непросто. На совещании с офицерами, когда вы представите меня, я постараюсь все это им изложить. И каждый ваш, вернее, наш казак должен это знать и понимать. Никаких вахмистров и есаулов здесь даже и быть не должно! Только флотские звания, которые будут утверждены Министерством обороны. Это все, что я сегодня могу сказать вам!
Кузьма поблагодарил за сведения Носова и предложил прогуляться, посмотреть подготовку отряда. Закончив с бумажными делами в строевой части, они все втроем, с присоединившимся к ним отцом Михаилом, вышли из здания штаба. Мимо пробежал взвод до пояса раздетых казаков под командованием сержанта Громова.
Разгоряченные молодые тела бросились в глаза Кузьме. Увидев начальство, многие подтянулись, и увеличили шаг.
Где-то на бугре за лагерем Осипович занимался конной подготовкой разведчиков. Было видно, как он стоит посредине, а казаки по нескольким кругам едут вокруг него. Несколько человек, видимо, на ходу бросали в большой деревянный щит ножи прямо с коней.
Из лагеря были выведены все БТРы. Было видно, как на большой поляне Миронов знакомится с прибывшим пополнением. Все его подчиненные в черных танковых комбинезонах и шлемах стояли в строю напротив БТРов. Миронов что-то рассказывал водителям и экипажам машин, помахивая веточкой. Оттуда доносился веселый дружный смех.
Недолго нам осталось смеяться! грустным голосом сказал Носов, я, Кузьма Степанович, когда вернемся немного поработаю с личными делами. Вы дадите команду?
Конечно. Вы же начальник штаба!
Кузьма взял травинку в рот.
Отец Михаил, а вы что скажете, чем порадуете нашего начальника штаба? Вы все же наш инженер человеческих душ!
Ну, как сказать! Есть неверующие, есть атеисты это дело времени, воспитания и собственной позиции. Как правило, на войне люди быстрее начинают верить. Я заметил, что чем ближе к смерти, тем крепче вера!
Может, может быть, вы и правы! задумчиво произнес Носов, ну, а так по контингенту казаков, есть у вас сомнения? Есть, кто с других регионов, полукровки? Других вер?
Есть у нас три грека. Но они греки наши кубанские. Их предки здесь поселились еще со времен Золотого Руна или Тмутаракани, есть полукровки. Вот трое ребят пришли с Зеленчукского района, воевали, кстати, в Абхазии в отряде Шамиля Басаева смесь черкесов с казаками, то есть отец казак, мать кабардинка или черкеска, или наоборот. Говорят, кровники Басаева. В личных делах все указано можете посмотреть. Есть армянин, хороший парень, наш с Кубани.
Я дам команду Волкову, это наш старшина, представить вам личные дела всего отряда! сказал Кузьма.
Он с времен флотской службы с опасением относился к работникам особых отделов, хотя сейчас внутренне понимал необходимость этой работы.
А сидевшие в тюрьмах у нас есть? Граждане других государств? спросил Николай Николаевич.
Батюшка задумался, а потом пробасил:
Мы недавно с ними. Сроки ограниченные, а вслух этого никто не объявлял, а мы и не спрашивали. Сами понимаете, всех тонкостей узнать не удалось. Только то, что сами скажут. Есть, кто в Афганистане воевал, в Приднестровье, в Боснии, в Карабахе. Причесать всех под одну гребенку сейчас сложно.
Кузьма почесал нос, и громко чихнул.
Будьте здоровы, Кузьма Степанович! Мне для работы понадобится отдельный кабинет, где я смогу работать с личными делами, куда я смогу приглашать кое кого на беседу и обязательно нужна прямая связь с Краснодаром.
Тогда все нормально! Комнату я вам выделю в нашем штабном домике. Она же будет вашим кабинетом, а остальное ваше дело.
А какое у вас образование? внезапно спросил отец Михаил.
Московское училище имени Верховного Совета РСФСР.
Кузьма немного приободрился полноценный начальник штаба появился.
И еще, Кузьма Степанович! Мне сказали, что в отряде запрещено вами курение? как-то смущенно спросил Николай Николаевич.
Это так! поморщился от вопроса Кузьма, я искренне верю, что курение вредит здоровью людей, а нам нужны здоровые люди, способные пробежать десяток километров минимум с полной выкладкой и не сдохшие. А потом курение это демаскирующий признак в разведке!
А вы свято верите, остановился Носов, что заядлые курильщики способны по приказу бросить курить?
Кузьма тоже остановился и повернулся к нему.
А почему, собственно, я не должен в это верить? Люди рождаются без сигареты во рту и начинают курить в более или менее зрелом возрасте. Кто-то начинает, кто-то не начинает и от этого не умирает. Наши предки веками не курили, пока Петр Великий не ввез на нашу Родину эту гадость. Глупость, баловство думают, закуривая первый раз, а потом не могут бросить. Может, мой приказ поможет кому-то бросить курить под страхом изгнания из отряда или наказания. А, возможно, спасет кому-то жизнь.
Носов потоптался, задумался, а затем вынул из кармана пачку сигарет и, смяв, выбросил.
Кузьма засмеялся.
Поздравляю и приветствую ваш поступок!
Это будет сложно, но весьма возможно! пробурчал себе под нос Носов.
Кузьма улыбнулся.
Надеюсь, насчет второго моего приказания у вас претензий нет?
Какого? заинтересовался Николай Николаевич.
Запрет пьянства!
Здесь все правильно! Я двумя руками за! А насчет курения вы тоже правы!
На вечернем собрании офицеров Кузьма, на которое прибыли отец Михаил, Осипович, Миронов, прикомандированные офицеры Ускова Семенов и Лихошерст, представил капитана Носова как своего заместителя и нового начальника штаба и попросил всех присутствующих выполнять его приказания, как свои. Предупредил, что Николай Николаевич будет вызывать всех по очереди и знакомиться с каждым персонально.
После совещания Кузьма предложил всем попить чай. Шли неторопливые разговоры о жизни, о войне, о Чечне. Носов принес в комнату Кузьмы гитару и, сев рядом с Мироновым, неожиданно запел романс:
Белой акации гроздья душистые,Ночь напролет нас сводили с ума!Миронов стал ему подпевать. Бас отца Михаила придал законченность мелодии. Все заслушались. Даже писарь Шевченко и вахмистр Волков открыли двери к Кузьме и, спросив шепотом его разрешения, встали у дверей.
Когда песня закончилась, раздались аплодисменты.
А Носов, не останавливаясь, продолжил украинской мелодией, которую сразу подхватили все:
Ты ж мене ты ж мене пидманула,Ты ж мене, ты ж мене пидвела!Миша Осипович посмотрел на часы и присвистнул, когда Носов сделал перерыв.
Кузьма Степанович, разведвзвод сегодня выходит в ночное, согласно плана. У нас выдвижение двумя конными группами в назначенную точку и три заранее выдвинутых конных группы ставят на пути засады. Задача первых дойти до Кубани, переправиться через нее, дойти до хутора Михайловского, что в 10 километрах от Кубани и заминировать здание птицефермы, стоящей немного в стороне от хутора. Задача заранее выставленных засад не допустить этого.
Ну что ж, Миша! Выдвигайся! Смотри никого не утопи! У тебя же там переправа через Кубань. Ты пойдешь с какими группами? Во сколько вернешься?
Миша посмотрел на часы, что-то прикинул.
Я думаю, что часом к пяти утра все будем в лагере. Я пойду с прорывающейся конной группой, но как наблюдающий. Если что мы договорились держать связь на радиостанциях Р-168-0,1УМЕ на частоте 48,250 мегагерц. Я уже предупредил радистов в лагере. Можете нас контролировать. Идем с полным боекомплектом. Мы будем уходить по-тихому, как всегда.
Последние слова он сказал на ухо Кузьме, выразительно показав глазами на Семенова.
Чем меньше они знают, чем мы занимаемся, тем выше уверенность, что мы свои задачи выполним!
Ну что ж, с Богом, казаки! перекрестил Осиповича отец Михаил, надо казаков, уходящих на задание, на молитву собрать. Пойду в ваш лагерь!
А можно я с вами пойду со второй группой? неуверенно предложил Носов, я и кроссы бегаю, и на коне могу! Ездил, честное слово!
Осипович немного удивился, но не подал виду.
С нами, так с нами пойдете. Вы же начальник. Посмотрите на нас, а мы все на вас. Пойдете во второй конной группе младшего сержанта Леши Белова, а я пойду в конной группе Семенчука.
С Беловым, так с Беловым, а с Мирошенко мне никак нельзя?
Нет, с Мирошенко нельзя! Он и его ребята уже ушли! Михаил Осипович посмотрел на свои часы, и улыбнулся, еще аж в 20 часов, готовить три переправы через Кубань. Уже ушли даже группы засад. Скоро пора и нам выступать. Вы бы оделись теплее. Все же не лето.