По дороге я остановился возле витрины книжного магазина. Продавец снимал с подставки восьмой том «Академии кухни», и покупательница, немолодая особа в светлом пальто, почти вырвала книгу у него из рук. Да, продажи хорошие. «Академия кухни» была национальным бестселлером, которому удалось потеснить и классиков, и беллетристику, и мусорные книжонки о приключениях отважного сыщика Джона Путти.
Я почти не чувствовал гордости по этому поводу. Просто спокойствие человека, который умеет делать свою работу.
В «Кошках» было не протолкнуться. Гости даже стояли на улице в ожидании свободных столиков, в руке у одного из мужчин я заметил «Столичный вестник» и услышал:
А мясо на овощной подушке вы пробовали? Говорят, удивительный вкус!
У меня заныло в животе. После больничной стряпни хотелось отведать чего-нибудь поприличнее. Можно мяса, можно курицы все равно. Я спустился по лестнице, и меня тотчас же мягко, но уверенно придержали за рукав и попытались отправить в конец очереди.
Молодой человек! гневно окликнул меня красноносый джентльмен в дорогом костюме. Здесь очередь. Все ждут, и вы подождете!
Я, разумеется, не собирался ждать: вынув из кармана пальто красную книжицу контролера из Королевского надзора, я махнул ею перед джентльменом и холодно произнес:
Я бы не советовал меня останавливать.
Связываться со мной не стали. Господа контролеры способны испортить жизнь любому, независимо от чинов и званий.
Но моя статья произвела фурор! Впервые за долгое время критик в маске кого-то похвалил и народ повалил толпами, оценить стряпню счастливицы. Зайдя в погребок, я убедился, что свободных мест действительно нет. Официантка сбилась с ног, собирая заказы и разнося подносы с тарелками. Запахи стояли такие, что у меня закружилась голова, а в животе запело. Гости ели и не могли наесться; скользнув взглядом по тарелкам, я увидел салат с баклажанами и семгой, курицу в белом чесночном соусе, упомянутое мясо на овощной подушке и бесчисленное количество десертов. Официантка, которая что-то торопливо вычеркивала в блокноте, наткнулась на меня и крикнула в сторону кухни:
Госпожа Глория! К вам!
Глория выглянула усталая, счастливая, наполненная легкостью и вдохновением увидела меня и улыбнулась:
Ох, Виктор, прости, что не встретила. Тут сумасшедший дом! Ты представляешь, Фаренти меня похвалил! Сам Фаренти!
Правда? удивился я. Вот здорово! Глория, это же невероятно! я расстегнул пальто и произнес: Так, распоряжайся мной. Я готов помогать.
Глория удивленно уставилась на меня, словно не ожидала, что я такое предложу. Почему бы и нет? Молодой человек, который уже начал влюбляться в прекрасную эльфийку и ее кулинарные шедевры, просто не мог остаться в стороне и не помочь.
Как ты себя чувствуешь? спросила она. Как твоя рана?
Царапина, говорю же. Ну так что надо делать? Могу мыть посуду, могу разносить заказы. Я весь к твоим услугам.
Глория вздохнула с облегчением.
Спасибо, она погладила меня по плечу и потянула на кухню. Я вошел в царство сверкающего кафеля пола и начищенных кастрюль, ароматов, шума ножей и бегающих домовых. Глория выдала мне белый фартук, подвела к большой мойке, заставленной кастрюлями и тарелками, и сказала:
У нас сегодня правда с ума сойти, что творится. Ты меня спасешь, Виктор.
Всегда рад, ответил я, завязал тесемки фартука и, завернув рукава рубашки, принялся за дело.
Я стоял у мойки до самого закрытия и еще полчаса позже от сковородок, кастрюль, тарелок, ложек и вилок у меня стало рябить в глазах, а руки наполнились гулом. Впрочем, не так уж я и устал: вытирая последнюю тарелку, я подумал, что впервые за долгое время был занят чем-то хорошим и по-настоящему важным. Я был при деле при нужном деле, и это приближало меня к Глории.
Проводив последнего гостя и закрыв двери, Глория села за первый попавшийся столик в зале и устало опустила голову на руки. Так она и сидела, когда я вышел с кухни и погладил ее по волосам. Глория подняла голову, посмотрела на меня и негромко сказала:
Удивительный день, правда?
Правда, ответил я, присев с ней рядом. Фаренти о ком-то сказал доброе слово! Мы с ним работаем в одной газете, и я не помню, чтобы он кого-то хвалил. Но твоя кухня его впечатлила!
Здесь много гостей с открытия, промолвила Глория. Даже не знаю, как он выглядел, когда приходил Просто подавала то, что готовлю.
Ты потрясающе готовишь! горячо заявил я и не солгал ни словом, ни мыслью. Неудивительно, что он в таком восторге.
Теперь придется нанимать человека на мойку, сказала Глория. И кого-то на помощь Марте, она сегодня забегалась
Говорю же, я к твоим услугам, улыбнулся я. Попасть на кухню чудесной поварихи, увидеть своими глазами, как она готовит я о таком мог только мечтать и сейчас не собирался упускать свою мечту из рук. Могу мыть посуду, пока ты не найдешь кого-то еще.
Глория удивленно посмотрела на меня я снова сумел произвести на нее впечатление, а значит, нравился, все сильнее и сильнее. Этого мне и хотелось.
Виктор, это замялась она. Я не знаю неудобно!
Я только рукой махнул. Неудобно? Нет. Ни в коем случае.
Да перестань ты. Тебе нужна помощь, и я помогу, произнес я. Во сколько завтра приходить?
***
Глория
Погребок открывался в одиннадцать когда я пришла к восьми, то увидела первых гостей, которые стояли у двери и записывали номера карандашом на ладонях. Увидев меня, одна дама золотого возраста, одетая по моде пятидесятилетней давности, осведомилась:
Милочка, а сегодня будет грушевый пирог?
Обязательно, миледи, со всем возможным почтением ответила я. И не только он.
Я первая! важно сообщила дама. Мы с мужем приехали еще ночью!
Муж сидел на скамеечке поодаль: листал газету, и кажется, ему нужен был отдых, а не пирог.
Еще три часа до открытия, миледи, напомнила я. Может, присядете?
Нет уж! отрезала старушка и покосилась на остальных ожидающих. С этими акулами надо держать ухо востро! В любой момент можешь оказаться в конце очереди!
Я попрошу домовых вынести вам стул, сказала я.
Войдя на кухню, я увидела хлопочущих домовых, которые стояли на заготовках. Возле черного хода что-то мелькнуло, выпрямилось, и я с удивлением увидела Виктора в белом фартуке он втаскивал ящик с грушами и, заметив меня, приветственно вскинул руку.
Я принял груши у поставщиков! сообщил он. Они сегодня пораньше подъехали, хорошо, что я тоже подошел пораньше.
Я улыбнулась Виктор улыбнулся в ответ, и на кухне будто бы сделалось светлее.
Отлично, ты просто чудо! рассмеялась я. Домовые подбежали к ящику и взялись за груши их надо было очистить и нарезать.
Всегда рад помочь, с готовностью сообщил Виктор. Что теперь?
Для него уже была работа на мойке, а я взялась за блюда дня. Сегодня в меню был классический теплый салат с баклажанами, помидорами и семгой, мясо на овощной подушке, которое так полюбилось гостям, картофель с беконом и сыром в белом соусе, куриное филе с сыром, сливками и чинскими мелкими помидорами, черный рис с овощами и, конечно, десерты.
Вообще грушевый пирог очень простая штука. Я даже удивилась тому, что он настолько пришелся по душе Виктору Фаренти.
Послушай, ты же говорил, что работаешь с Фаренти в газете? уточнила я. Виктор кивнул, отмывая очередную ложку, и я поинтересовалась: А какой он?
Ну-у, протянул Виктор и улыбнулся еще шире. Старый и страшный. Желчный такой старикашка. И на носу у него бородавка, вот такущая!
Я рассмеялась. Домовые принесли нарезанные груши, можно было приступать к пирогу.
К нам точно не заходил старикашка с бородавкой. Ты надо мной смеешься.
Смеюсь, согласился Виктор, вытирая руки. Ну просто я не хочу, чтобы ты им заинтересовалась. Потому что он тебя похвалил, потом начнет сюда захаживать, вы познакомитесь, ну и
Он пожал плечами и вдруг сделался грустным.
А я не хочу, чтобы Виктор замялся и махнул рукой. Он был настолько искренним и трогательным в этот момент, что мне захотелось обнять его. Просто обнять как друга, как брата.
Но я не стала. Улыбнулась и занялась пирогом.
Он был воздушным и легким, тесто получалось плотное и насыщенное, но в то же время мягкое. В глубокой миске я смешала муку, сахар, корицу и немного барандинского разрыхлителя и окликнула Виктора:
Помоги мне с орехами!
Он охотно встал за стол и взялся за ступку я невольно заметила, что Виктор работает ей так, словно не раз и не два имел дело с готовкой еды.
Так все-таки какой он? спросила я, высыпая половину истолченных орехов в свою смесь. Теперь надо было перемешать, как следует и добавить йогурта и растопленного сливочного масла.
Просто мужчина средних лет, ответил Виктор. На него посмотришь и никогда не подумаешь, что он умеет готовить.
А ты умеешь, сказала я и кивнула на ступку. Обычно мужчины не знают, с какой стороны ко всему этому подойти.
Моя мать говорила, что я должен уметь делать все, с далекой грустью произнес Виктор. В том числе и готовить. У меня раньше не было денег на служанку, и я со всем управлялся сам.
Как говорил мой прадедушка Конрад, дай бог все уметь, да не дай бог самому все делать. Кажется, у Виктора раньше была очень грустная жизнь. Я не хотела расспрашивать если захочет, он и сам все расскажет.
Я указала Виктору на терку и лимоны, и он принялся натирать цедру. В мою смесь ушли яйца, и я взялась за нарезанные домовыми груши. Те, которые были нарезаны кубиками, я обваляла в муке, чтобы они не погрузились на дно пирога и добавила их в тесто вместе с цедрой.
А он сам умеет готовить? поинтересовалась я. Или только критикует других?
Умеет, ответил Виктор. Он очень хорошо готовит. Однажды угощал нас куриными конвертами с сыром и шпинатом, мы просто ум отъели.
Куриные конверты. Знакомое блюдо его подают по всему югу и юго-востоку. Чего только не кладут в разрез в курином филе и сыр, и грибы, и творог, и помидоры! Может, стоит ввести эти конверты в меню? Ох, нет если Фаренти решит зайти еще раз, то подумает, что я подлизываюсь.
Впрочем, с чего бы? Откуда ему знать, что Виктор рассказал мне о том, как и чем он когда-то угощал коллег?
Я выстелила формы для запекания пергаментными кругами, смазала маслом и припудрила мукой. Аккуратно перелила тесто и постучала формами о стол, чтобы прогнать пузырьки. Разложила сверху груши, нарезанные длинными ломтиками, присыпала орехами все, можно отправлять в духовку.
Гости будут довольны.
Такой вот пирог, сказала я. Его, кстати, можно подавать с шариком мороженого.
Отличная штука, согласился Виктор. Я видел магазинчик сладостей в паре кварталов отсюда. Если хочешь, метнусь за мороженым, возьму пару ведерок?
Спасибо тебе, ответила я. Будет очень кстати.
Виктор снял фартук и пошел к выходу потом обернулся уже у дверей, послал мне воздушный поцелуй и убежал.
Глава 3
Виктор
Я пришел домой в половине двенадцатого сегодня гостей было еще больше, чем вчера, и мне хотелось вытянуться на кровати в большой спальне своей холостяцкой квартиры и заснуть на пару дней. Все во мне гудело, а руки казались чужими но то, что я заполучил рецепт, придавало мне обжигающей бодрости.
Я все видел своими глазами. Пирог а Глория сытно накормила и меня, и домовых оказался в точности таким же, как в первый раз. Теперь надо было приготовить его самому и потом включать в книгу рецептов.
Я учился стряпать на Черном Юге не буду рассказывать о том, как меня туда занесла судьба, слишком уж это долгая и грустная история. Но хозяин кабачка, господин Али ин Фахан, колотил меня палкой после каждого обеда, пока тот плов, который я готовил, не стал идеальным: рассыпчатым, ароматным, вызывающим какой-то непостижимый восторг.
С тех пор я прошел долгий путь. Я собирал, выменивал и крал рецепты самых редких и невообразимых блюд и все я готовил сам, чтобы слова, торопливо записанные на бумаге, не были просто словами.
Сегодня мне повезло. Очень повезло. Я видел своими глазами приготовление пирога, а наши отношения с Глорией не зашли настолько далеко, чтобы мое исчезновение причинило ей боль. Что ж, будем готовить!
Пирог отправился в духовку на час в ожидании я сварил себе кофе и сел у окна. Моя кухня большая, белоснежная, чистая казалась мне кораблем, а я был капитаном, который вел свое судно к новой жизни. За окном засыпала столица моя квартира занимала третий этаж в самом центре, с видом на королевский дворец и центральную площадь святого Марка, и я подумал: видели бы меня те, кто когда-то пинал тощего школьника в заплатанном пиджачке и вышвыривал его вещи в нужник!
Впрочем, нет. Они не увидят. Мои бывшие соученики не заходят в центр столицы: первый же полицейский завернет этих грязных нищебродов на подходе. А Глория не знает, где я живу так что даже не подумает, что меня можно искать в этом доходном доме, где я не снимаю, а уже владею.
Да и будет ли она меня искать? Вряд ли. У нее слишком много дел после хвалебной статьи Фаренти, чтобы бегать за спортивным журналистом. Пироги сами себя не испекут.
Дальше мы пойдем разными дорогами, хотя я и немного жалел об этом. Глория была красавицей это и слепой подтвердит. К ее красоте прилагались ум и хватка: только умный и цепкий человек будет в одиночку вести дело в столице, где на таких вот рыбок приходится по сотне акул, а Глория вела, и очень успешно. Фаренти мог написать все, что угодно, но я покрутился в толпе ожидающих во время перерыва и услышал, как те, кто уже обедал в «Кошках» расхваливают еду а глас народа сильнее голоса критика.
По площади неторопливо брели гуляющие: должно быть, шли из театра там начались гастроли труппы из Сандунского княжества. У меня мелькнула мысль о том, что можно было бы пригласить Глорию на спектакль. Я очень давно не выбирался в свет а если выберешься один, то все решат, что этого господина немедленно надо женить на одной из бесчисленных дочек.
Нет, свадьба это не по моей части. А вот просто развеяться с милой барышней почему бы и нет.
Я напомнил себе, что ушел из жизни Глории, и туда незачем возвращаться, и в эту минуту пикнули часы пирог был готов. Я вынул его из духовки, отрезал кусок и, подождав несколько минут, запустил в него вилку.
Мой пирог. Мой рецепт. Теперь по-настоящему мой.
Я отправил кусок в рот, прожевал и нахмурился. Пирог был хорош в конце концов, я умею не только критиковать, но и готовить на высшем уровне. Да, пирог получился замечательный но и только. В нем не было ничего общего с тем кулинарным экстазом, который Глория подавала в «Трех кошках».
В нем не было того ингредиента, который я тогда не смог вычленить.
Я съел еще. Доел пирог, чувствуя, как во мне нарастает обида и пульсирует гнев и запустил тарелку в стену. Мне хотелось разрыдаться в голос, как обиженной барышне. Мне хотелось бить кулаком по столу.
Это был не тот пирог! Не тот!
В груди вдруг толкнулась боль, и начало печь. Всемогущие боги, да меня сейчас удар хватит из-за этого проклятого пирога! Хитрая дрянь не показала мне всего хотя показывала, я видел каждое ее движение. Да, Глория Фьярвисдоттир не так проста и не раскрывает своих тайн даже тем, кому улыбается, кого считает другом.
Мне хотелось выть от бессилия.
Через полчаса я все-таки пришел в себя. Убрал остатки пирога в холодильный шкаф, вымыл посуду и плиту простые привычные действия помогали мне успокоиться.
Могла ли Глория заподозрить, что я не тот, кем прикидываюсь? Нет. Виктор самое распространенное имя в этой части страны, Виктор Шмидт спортивный журналист, который действительно публикуется в «Ежедневном зеркале» и «Столичном вестнике» надо же мне иметь прикрытие, вот и оно. Глория просто подозрительна, она всем улыбается и во всех видит врагов даже в тех, кто закрывает ее от нападающих.