В кают-компании офицеров набилось, как селёдок в бочке. Маленькая кают-компания фрегата, хотя и второго ранга, не могла вместить всех вызванных на совещание. Командующий флотом, начальник штаба флота, начальник управления воспитания еле протиснулись к столу. Там их встретил командир эскадры и начальник штаба эскадры.
Что будем делать? Такая теснотища? спросил командира эскадры Душенов.
Хоть переноси совещание на другой корабль. Правда, кораблей с нормальными кают-компаниями уже не осталось в эскадре, почесал он затылок.
Громко гудела вентиляция, заглушая голоса командования.
Командир, выключить это безобразие можно? спросил командующий у Матвеева.
Если мы выключим, то здесь дышать будет нечем, товарищ командующий!
Командующий поморщился и потом продолжил:
Откройте иллюминаторы. И давайте тогда почистим наши ряды, понятно, что все здесь не помещаются. Менее нужных попросим удалиться. Если в ком-то появится необходимость, пригласим. Я думаю, что штаб бригады может вполне уйти. Надеюсь, командир эскадры, ваши специалисты справятся и смогут ответить на все вопросы?
Мои-то смогут, ответил командир эскадры, но если подходить с таким мерилом, то и моим флагманам тоже можно уйти, а ваши начальники отделов все смогут доложить без нас.
Ермолай Филимонович, не лезь в бутылку! Решим! начальник штаба примирительно улыбнулся.
Офицеры штаба бригады стали протискиваться на выход.
Все равно даже после ухода части офицеров в кают-компании после осталось довольно много народа.
Командир, доложите Литовченко о готовности к совещанию! сказал Душенов, садясь за стол.
Командир протиснулся к выходу. На выходе стал старший помощник командира. Увидев командира, он быстро подошёл к нему.
Сергей Иванович! Доложи Литовченко, что офицерский состав на совещание собран.
Мещеряков быстро стал подниматься по трапу вверх.
Минут через пять в проёме двери показался Литовченко, сопровождаемый одним офицером с погонами капитана.
Товарищи офицеры! скомандовал стоявший в дверях командир и все встали, кроме командующего флотом.
Литовченко протиснулся между стоявшими офицерами, стульями и креслами. Когда он подошёл к столу, командующий флотом адмирал Душенов улыбнулся, как при виде старого знакомого, встал и пожал ему руку.
Товарищи офицеры! скомандовал Литовченко и командир, оставшийся стоять в дверях, репетовал его команду.
Офицеры и адмиралы, кому хватило стульев, диванов и кресел, сели. Значительная часть осталась стоять, подпирая переборки.
Литовченко встал, надел очки и оглядел присутствующих.
Алексей Алексеевич, почему так много народа?
Командующий подумал и ответил:
Лишних уже удалили. Остальные нужны.
Понятно, ответил Литовченко, ещё раз над очками, нагнув голову, оглядел присутствующих и продолжил, товарищи офицеры! Нам главнокомандующим ВМФ и руководством страны поставлена боевая задача обеспечить нормальное судоходство в районе Малаккского пролива. В течении последнего месяца местными пиратами захвачены два наших танкера. Танкер «Надежда» и танкер «Вера». Захвачены наши люди, осквернён флаг России и потеряны два почти новых корабля и нефть, которую перевозили в Японию. Страна ведёт войну на Кавказе и нам необходимо регулярное поступление в казну средств для обеспечения нормальной жизни страны и людей. Я понимаю, что выполнить задачу сложно, учитывая обстановку на флоте. Группой негодяев и мошенников уже разорены судостроительные и судоремонтные заводы. Корабли, не имея возможности проводить текущий и капитальные ремонты, стоят с неисправной техникой, вооружением и механизмами. Значительная часть совсем новых кораблей группой негодяев списаны и проданы, не выслужив даже половины положенных сроков. Из-за этого послать группу кораблей мы сегодня к Малаккскому проливу не можем по понятным вам причинам. Но приказание руководства страны мы обязаны выполнить любыми средствами. На выполнение ответственейшего задания мы направляем «Яростный», который сегодня может выйти в море и начинаем немедленно готовить другие корабли. В первую очередь мне доложили, что можно подготовить «Уверенный».
Он прокашлялся в кулак и потом спросил:
А где командир «Яростного»?
Услышав вопрос Литовченко, командир с трудом протиснулся к столу командования.
Товарищ адмирал, командир эскаэр «Яростный» капитан второго ранга Матвеев! доложил он командующему флотом.
Литовченко, который вдруг резко помрачнел и бросил:
А теперь доложите ещё раз и мне. Вы говорите как-то без энтузиазма. Не вижу блеска в глазах. Мне не понравилось.
Лицо его изменилось и стало злым.
Матвеев помрачнел, но повторил:
Товарищ контр-адмирал, командир эскаэр «Яростный» капитан второго ранга Матвеев!
Доложите командир, вы готовы выйти в море сегодня вечером для выполнения поставленной задачи?
Товарищ контр-адмирал, я планировал сегодня отпустить женатых офицеров попрощаться с семьями. А на завтра у нас намечено размагничивание и мерная линия, приём вертолёта. Послезавтра мы готовы к выходу, как нам была поставлена задача. А сегодня на ночь назначена погрузка противолодочного боезапаса.
Значит так, уважаемый Александр Иванович, выйти на выполнение такого задание мы можем и без противолодочного боезапаса. У пиратов подводных лодок нет. Мерная линия, размагничивание это все для войны. Воевать мы не собираемся. Что ещё не погружено?
Командир стал перечислять позиции. Литовченко перебил его:
Значит так, все, что недогрузили, командующий флотом пришлёт к нам на буксире к Малаккскому проливу. Командующий флотом сделает то, что вы не успели. Вам понятно?
Командующий посмотрел на начальника штаба флота и тот записал все в тетрадь.
Пришлём! сказал командующий, сжав губы.
Не нравилось командующему, что им командует какой-то выскочка, хотя и контр-адмирал, но из Москвы.
Хорошо, Александр Иванович. Ждать нам нечего здесь, тем более прощаться с жёнами. Там нас ждут наши люди, сидящие в застенках. В Москве очень беспокоятся за их жизни. Надо действовать быстро и умело. Командир, вам все понятно?
Командир нахмурился.
Все же я настаиваю на выходе хотя бы завтра утром. Загрузим противолодочный боезапас и вперёд хоть на полгода. И осталась масса проблем, связанных с ремонтом техники и вооружения. За ночь успеют это сделать.
Хорошо, назначаю выход на завтра на шесть часов утра. Все! Больше я дать вам не могу. Штурмана, когда мы сможем быть в Малаккском проливе?
Встал главный штурман флота.
Если завтра в шесть часов выход, то к Малаккскому проливу от нас 3200 миль. Вы подойдёте со средней скоростью восемнадцать узлов через восемь дней. Если идти быстрее, то раньше.
Чуть больше недели, пожевал губами Литовченко, нехорошо. Долго! Видите, командир, а вы про сход офицеров. У вас не офицеры, а кисейные барышни служат, без случки с женой в море идти не могут. Вам надо подумать над этим вопросом и уметь выбирать главное, иначе мы ничего не сделаем. Сейчас я буду звонить в Москву и вечером сообщу всем своё решение.
Максим Юрьевич! Вы офицеров штаба флота и штаба эскадры будете заслушивать?
Зачем?
Заслушивать о готовности. Они готовились.
Литовченко поморщился.
Не надо! Я думаю, что они услышали довольно из того, что надо было услышать. Потом душно здесь и вентиляторы шумят. Нормальное заслушивание не получится, а формализм мы не будем разводить. Пусть Александр Иванович они помнят, что за малейшую неудачу, непродуманность, нераспорядительность они расплатятся своими погонами и личным благополучием. Теперь, второе. Командир «Уверенного» здесь?
Так точно! и капитан 2-го ранга Левашевский протиснулся к столу.
Что вы можете доложить о готовности корабля к выходу в море?
Проходим ремонт в «Дальзаводе». Надеюсь, что будем готовы к назначенному сроку. Основная проблема турбины и радиоэлектронное оборудование. Сделаю, выйдем быстро.
Максим Юрьевич, флот растерял за эти годы навыки в отправке кораблей на боевые службы. Первый блин всегда бывает комом! сказал командующий флотом, на «Яростном» мы обожглись. Надеюсь, что «Уверенный» будет лучше и быстрее. Опыт, все же дело наживное. Многое учтём и исправим.
Ну-ну! Посмотрим, каким комом будет для вас «Уверенный»: первым или последним персонально для вас, съязвил Литовченко.
Командующий флотом побледнел.
Совещание закончено, прошу остаться здесь командиров кораблей для более подробного доклада, командующего флотом, командира эскадры и их начальников штабов.
Когда все вышли и дверь кают-компании закрылась, Литовченко с облегчением вздохнул:
Вот так будет, пожалуй, полегче. Теперь, командиры, подробный доклад, что погружено, чего нет, какие проблемы не решаются, укомплектованность кораблей личным составом и готовность личного состава исполнять свои обязанности.
Первым докладывал Матвеев, а адмиралы записывали все в свои блокноты. Когда Матвеев закончил, то командующий флотом сказал, робко глядя на Литовченко:
Я думаю, вопросов к Матвееву нет. «Яростный» и так собрался в самые короткие сроки.
Вы, Алексей Алексеевич, молитесь богу, сказал тихо Литовченко, тому, чтобы у меня не было вопросов, потому как докладывать я буду прямо в Москву, но не в главкомат и не в Генеральный штаб, а прямо на имя секретаря Совета безопасности, а это значит, что об этом походе будет знать сам, он поднял указательный палец вверх и тихо произнес, президент. Делайте выводы! Жалеть никого н е б у д у и б р а т ь лишнее что-то на себя тоже не буду!
Командующий закрыл на минуту глаза и подумал: «Ну и прохиндей этот Литовченко. Сам присылал шифрограмки зарезать этот корабль, зарезать тот, приватизировать этот судостроительный или судоремонтный завод. А теперь вроде мы виноваты. Вот прохвост».
Но вслух ничего не сказал, а лишь тяжело вздохнул.
Извините, Максим Юрьевич, вслух спросил начальник управления воспитания контр-адмирал Гурвинчик, переводчик вам в походе нужен?
Н е н у ж е н, у м е н я е с т ь с вой переводчик, с отдела спецпропаганды Министерства обороны. Лично я подготовился к этому походу. Товарищ капитан, встаньте и представьтесь!
Поднялся из кресла невысокий, узколиций с глубокими залысинами и лицом, исчерченным глубокими морщинами, капитан в армейской форме и представился:
Капитан Бергер Петр Дмитриевич переводчик из отдела спецпропаганды флота. Языки индонезийский и китайский.
«Пьет, зараза!» подумал командир, глядя на его красноватый нос.
Видите, как я все продумал, усмехнулся Литовченко, командир, предоставьте Петру Дмитриевичу отдельную каюту.
У нас нет свободных кают. Свои офицеры уже живут на боевых постах, а им вахты надо нести. Не могу же я их на боевые, доложил Матвеев.
Плохо командир! Плохо, что не продумали такую простую вещь, как каюты для прибывающих на поход. Найдите все же каюту. Где будут жить ваши офицеры, мне неинтересно даже знать. А вот где будет спать, питаться и жить капитан Бергер мне интересно и не все равно.
Командир сжал зубы и сказал коротко:
Есть!
После ухода всех с корабля командир собрал всех офицеров в кают-компании и коротко доложил результаты совещания.
Что, теперь даже жен не увидим? Я ее и так всю неделю не видел. По-скотски это как-то. От нас все, нам ничего! пробормотал командир БЧ-2.
Товарищи офицеры! почесал левый висок командир, если я обещал, то значит я выполню. Всю ответственность беру на себя. Разрешаю сход сегодня с шестнадцати часов до четырёх утра, неженатым сход только до нулей. Старпом, командир БЧ-3, командир БЧ-5 остаются на корабле. Кто не придёт, во-первых, подведёт не только меня, но Литовченко его объявит дезертиром со всеми вытекающими. И я не шучу. У кого сегодня вечером и ночью погрузки, работы промышленности на технике прошу обеспечить. Готовимся, завтра в шесть утра съёмка. Мерной линии и размагничивания не будет. Командир БЧ-6 и капитан Балуев, ровно в семь ноль-ноль принимаем на борт вертолёт и сразу берём курс на Цусиму. Это все.
Механик опустил голову.
Все, совещание закончено?
Да, мне сказать вам больше нечего, так как я знаю, что каждый из вас выполнит свой долг.
Глава 8. ЧП (чрезвычайное происшествие)
(ресторан Челюскин, Владивосток)
Ким, Кузьмин и Потоцкий, получив разрешение от командира, сошли на берег до нулей, как холостяки.
С мамой попрощаться, сказал Ким.
С мамой прощаться не пошли, попрощались по телефону. Путь холостяков лежал теперь в ресторан «Челюскин», иначе флотские офицеры называли его «Челюсти». Так было принято, что перед длительным походом сходить не к семье, а в ресторан.
Запах женщин понюхать, сказал Кузьмин, хочется немного перед походом забыться, выпить коньячку и обязательно пообщаться с женщинами.
Раньше «Челюсти» считался офицерским рестораном. Но прошло время, наступили сложные годы и в морской форме в ресторане, кроме офицеров с «Яростного», никого не было. Правда, с ними поздоровался при входе охранник, в котором они узнали начальника РТС с «Бдительного» Вадика Зеленухина. Но он был на работе. Подрабатывает после службы.
Поздоровавшись с ним и увидев на его лице завистливый взгляд, ребята поднялись на второй этаж.
Знакомая Лёши Кузьмина официантка Ниночка обрадовалась, увидев старого знакомого, сразу показала на столик у стены, в тёмном уголке.
Сколько лет, сколько зим, Лёша? Вы что, деньги в лотерею выиграли или кого грабанули у кого они есть?
В море идём, заплатили нам.
Так ты же с «Яростного»? Понятно, знаем, что три зарплаты вам дали. У нас вас ждут давно уже. А ваших все нет да нет. Не идут почему-то.
А ты откуда знаешь? спросил Алексей, оглядывая зал.
Впрочем, он знал, что слухи о выходе корабля первыми узнает женская часть населения Владивостока. Пресловутый телеграф «одна баба сказала» во Владивостоке работал весьма энергично.
Он оглядел зал и опытным взглядом определил, что за четвертым столиком от оркестра сидят симпатичные три девчонки.
«Надо познакомиться», подумал он.
Эти с «Дальзавода» малярши. Ждут, когда их кто-нибудь снимет побогаче, и заплатит за них, а заодно и им за ночь, презрительно сказала Ниночка, подавая всем офицерам по меню, ты бы меня подождал, а я вам официанток подберу, таких, что претензий иметь не будут и вам будет весело и нам. А потом нас проверяют каждый месяц медики. У нас точно не словите ничего плохого.
Это надо будет помозговать, протянул Алексей, посмотрев на друзей.
Но те уже на него не обращали внимания. Посреди зала шли танцы, и они с восхищением смотрели на танцующих молодых девушек. На сцене танцевали девочки из варьете. По залу неслась зажигательная мелодия и они в такт ей высоко поднимали ноги, показывая чулки с подвязками.
Что пить-то будете? спросила Ниночка.
Давай бутылочку армянского пять звёздочек. Для начала.
А закуски?
Ну, эту вашу фирменную, как ее, ответил Алексей, восторженно глядя на варьете.
Солнечные медузы? рассеяно спросила Ниночка, понимая, что шансы заполучить на ночь Алексея у неё тают.
Да, конечно, да ты не расстраивайся, Нинок! У нас сход до нулей. Так только, понюхать девочек, а если получится, то хотя бы руками прикоснуться или лучше губами.
Нина расправила блузку на груди.
Так и быть, нюхай, охальник! Пожалею.
Никто не обращал на них внимания, и Кузьмин, наклонившись, поцеловал Нину в грудь.