Мы спокойно расположились в купе и болтали на всякие темы, совсем не относящиеся к нашему путешествию. Но вдруг по вагону пронеслось:
Через десять минут выходим, собирайтесь!
Что случилось? Почему? Ведь до Хельсинки ещё несколько часов езды. Оказывается, мы выходим на станции Лахти, откуда и начинается наш маршрут. Торопливый сбор вещей, распихивание их как попало, лишь бы ничего не забыть, и вот мы все уже стоим в проходе, ожидая остановки состава.
Поезд остановился, и мы высыпали на перрон. Там нас встречал молодой высокий финн, который приветствовал советских туристов на очень хорошем русском языке. Это оказался наш гид, который должен стать нам добрым ангелом-хранителем на все последующие дни в этой стране. На вокзале мы только и успели с ним поздороваться да узнать его имя Вейкко, что в переводе означает «брат». Так начался наш первый день в Финляндии.
Глава третья. День первый. Знакомство с Лахти и всяческие организационные дела
На вокзальной площади в окружении десятка привычных нам двадцать первых «Волг» с жёлтым фонарём и надписью «TAXI» на крыше стояли и огромные автобусы, в одном из которых разместилась наша группа. Автобус медленно покатился по улицам. Все просто прилипли к окнам: не каждый день можно поглазеть на крупный город чужого государства. Конечно, много из окна не увидишь, но, во-первых, сегодня и завтра у нас запланированы экскурсии по этому городу, а во-вторых, всё равно было очень любопытно и интересно.
Автобус не спеша продолжал движение, а наш гид рассказал немного о себе, о своём отношении к СССР вообще, знании русского языка в частности и попросил называть себя Вениамином, или попросту Веней. «Вейкко-Венька» именно так его зовут русские друзья. Он из очень небогатой рабочей финской семьи, в которой и отец, и мать члены финской компартии; кстати, Веня тоже член её молодёжного крыла, финского комсомола. Высшее образование в Финляндии очень дорогая вещь, которую могут себе позволить лишь весьма обеспеченные люди. Веня с детства мечтал стать врачом, вот финская компартия и отправила его учиться в Ленинградский медицинский институт, пятый курс которого он только что успешно окончил. Казалось бы, можно только порадоваться за парня, но после завершения учёбы ему предстоят такие испытания, что даже не ясно радоваться или огорчаться.
Дело в том, что ассоциация финских врачей категорически не признавала иностранное медицинское образование. Тогда, в той самой поездке, мы познакомились со структурой финского медицинского образования. Оказалось, что даже после окончания финского института диплом получишь только через три года, которые проведёшь в государственной больнице, работая при этом кем-то типа медицинской сестры или фельдшера. Затем ещё несколько лет работы в государственной структуре, но уже доктором и только потом сможешь заняться частной практикой. Врачебная специальность одна из самых высокооплачиваемых в стране, но большие доходы имеют только частнопрактикующие доктора.
Что же касается иностранного образования, то тут намного сложнее: в финском языке практически отсутствуют иностранные слова, даже названия всем известных стран у финнов свои. Так, Россия называется Венайя, Франция Ранска, да и саму Финляндию финны именуют Суоми, а себя суомалайсет. То же самое относится и к другим понятиям, особенно техническим и биологическим. Поэтому врачу, получившему образование за пределами Финской Республики, придётся заново сдавать все экзамены экстерном, но уже на финском языке, и только после этого пройти путь обычного финского доктора.
Каждое лето Вениамин приезжает на каникулы на родину, но не отдыхать, а работать:
Надо немного деньжат подкопить, чтобы экзамены сдавать, они же все платные. Когда в Ленинграде диплом получу, начну сдавать, а то даже санитаром в больницу не возьмут.
А вот и отель, где мы должны провести ночь, четырёхэтажное здание с лифтом, столпившись у которого мы встретились со львовской группой, покидающей это временное пристанище. В нас безошибочно признали соотечественников и сразу же надавали массу ценнейшей информации:
Ребята, если это у вас первая гостиница, то учтите: водку можно продать только здесь и только сегодня. Можете оставить бутылки на столе, можете положить под подушку или одеяло, неважно. Главное достаньте их из чемодана и смело уходите на экскурсию. Вернётесь на том же самом месте будут лежать марки, по двадцать за каждую бутылку. Завтра в этой, а затем в любой другой гостинице этот номер не пройдёт: финны чётко отслеживают наши маршруты и знают, какой отель у нас первый. Так что не теряйтесь.
Нас с Валентином поселили вместе, девчонок Раю и ленинградок также, и мы разбежались по номерам передохнуть и привести себя в порядок. Затем обед и первая экскурсия.
Перед обедом мы по совету львовских товарищей положили водку под подушки: я одну, а Валя то ли две, то ли три. Ещё он сделал одну вещь, удивившую меня: переложил свои вещи в чемодане по-новому и при этом то слегка загибал конец майки, то оставлял на светлой рубашке тёмную коротенькую ниточку.
Валь, зачем ты это делаешь?
Хочу посмотреть, полезет кто-нибудь в мои вещи или нас только пугали для вида.
После обеда в гостиничном ресторане мы отправились на экскурсию по городу. Про питание во время нашего турне по стране совсем не хочется вспоминать. В наших студенческих столовых кормили, пожалуй, получше. Завтраки, к примеру, были такие, что не только наесться, но даже слегка утолить голод невозможно: варёное яйцо, кусочек сыра, масло, два куска хлеба и одна чашка чая или кофе Ну разве этого хватит взрослым мужикам? Да и девушки тоже жаловались на это «изобилие» на столе. Впоследствии я узнал, что такой завтрак называется «континентальный».
Ремарка 7. Но прежде чем я начну свой рассказ, не грех хоть немного узнать о том, что такое Лахти и чем он знаменит, коли нас в первую очередь привезли туда.
В 1969 году, как и сейчас, Лахти находился на седьмом месте среди финских городов. Но если тогда там было чуть больше 65 тысяч жителей, то сейчас свыше 100 тысяч. Это один из крупнейших культурных центров страны, а что касается спорта, то Лахти бесспорный лидер. Город известен в международном масштабе своими Лахтинскими играми по лыжным видам спорта, которые проводятся начиная с 1923 года. Город трижды подавал заявки на организацию зимних Олимпийских игр 1964, 1968 и 1972 годов, однако уступил Инсбруку, Греноблю и Саппоро соответственно.
С осмотра знаменитых лахтинских трамплинов и началась наша автобусная экскурсия. После того как Международный олимпийский комитет в третий раз подряд отказал городу в праве проведения зимних Олимпиад, лыжный комплекс уже не менялся. Мы поднялись на смотровую площадку самого большого трамплина и рассмотрели и город, и его окрестности. Трамплины меня просто поразили. Я всегда был большим любителем наблюдать за соревнованиями летающих лыжников, а теперь вот сам оказался даже выше той точки, с которой начинают свой разгон спортсмены. Это впечатляло.
Об остальных экскурсиях ничего вспомнить не могу, наверное, это были обычные архитектурные памятники, которых за свою жизнь я повидал немало.
Когда мы вернулись в гостиницу, то сразу же заглянули под подушки. Там действительно лежали деньги у меня две бумажки по десять марок каждая. Я впервые держал в руках валюту зарубежного государства. После этого я посмотрел на Валентина, который с недоумевающим видом перекладывал вещи в чемодане.
Представляешь, досмотр провели так аккуратно, что я бы и не заметил. Но ни одного моего «маячка» не сохранилось. Нет-нет, ничего не подложили, как бы в ответ на мой невысказанный вопрос добавил он и заключил: Надо же, кагэбэшник-то не обманул.
Я лихорадочно пересмотрел свои вещи. Как они лежали в чемодане, конечно же, не запомнил, но и нового в нём ничего не было.
Валя без особого интереса пересчитал деньги, которые обнаружил под подушкой, и позвал меня поскорее собираться на ужин:
А то что-то есть захотелось.
После ужина в номере руководителя состоялось оперативное совещание. Это приглашение ещё в вестибюле отеля сопровождалось неожиданной просьбой, скорее приказом:
Всем после ужина явиться с бутылкой водки.
В отличие от нас, у шефа был двухкомнатный люкс, где смогли разместиться все члены группы. Начальник выбрал себе помощника кого-то из секретарей сибирских обкомов. Вначале у нас по списку принимали водку с нашими подписями о её сдаче. Оказалось, около десяти человек явились без бутылок. Руководитель тут же решил этот вопрос, заявив, что по возвращении в Москву он должен написать характеристики на каждого и от того, что он там напишет, зависит дальнейшая карьера каждого из присутствующих. Через несколько минут недостающие бутылки, кроме одной, стояли в углу. При этом всё тот же странный парень в чёрном костюме, которого все теперь звали «доцент», заявил, что он категорически не приемлет алкоголь и поэтому водку не привёз.
Начался второй акт. Нам, опять же под роспись в ведомости, выдали по шестьдесят пять финских марок. А расписывались-то мы за шестьдесят семь с мелочью! Но руководитель группы объяснил, что нам предстоят коллективные траты. Например, на цветы к мемориальной доске на доме, где жил Ленин, но остаток мы получим в последний день пребывания в Финляндии. Многие поначалу заворчали, но такое объяснение удовлетворило недовольных. А когда нас подозвали к столу и в гранёные стаканы (откуда только они взялись в таком количестве в этом маленьком финском городке?) разлили три бутылки из стоящих в углу и дали по бутерброду с колбасой, все окончательно успокоились и под поздравление с тем, что мы благополучно оказались в этой стране, дружно сдвинули стаканы и выпили. Водка была тёплой.
Если бы на этом вечер закончился, то, возможно, некоторых негативных моментов удалось бы впоследствии избежать. Но шефа вдруг потянуло на подвиги, а может быть, и какие-то другие мысли у него в голове появились, и он предложил повторить. Тут человек десять заявили, что тёплая водка с устатку от длительной дороги как-то не идёт, поэтому на оставшихся хватило двух бутылок, и все благополучно пошли по номерам. Ну, возможно, не все, но большинство точно.
Глава четвертая. День второй. Лахти и переезд в Тампере
Ночь прошла спокойно. Утром, сразу после завтрака, мы с вещами вышли из гостиницы и направились к автобусу, который стоял на противоположной стороне улицы. Мои вещи заметно полегчали: водки-то в них уже не было.
С утра у нас была намечена экскурсия в городскую клиническую больницу. Веня сказал, что в таких учреждениях лечатся только бедные слои населения. У кого имеются деньги, ходят к частным докторам и лежат в частных клиниках.
Автобус подъехал к красивым решётчатым воротам, которые открыл охранник, и мы въехали на территорию настоящего парка, засаженного деревьями и цветами, растущими на больших клумбах. Везде стояли скамейки, на которых сидели люди: кто в больничной одежде, а кто и в обычной.
Больница располагалась в длинном многоэтажном здании. Нам всем выдали белоснежные бахилы с завязками, мы надели их на свою обувь, завязали завязки получилось очень даже смешно, особенно у девушек. В сопровождении старшей сестры в потрясающем по белизне и наглаженности халате, у которой на голове находилось настоящее чудо из также белоснежной и хорошо накрахмаленной косынки, свёрнутой таким причудливым способом, что она выглядела как тиара на голове папы римского, мы поднялись на бесшумном скоростном лифте в терапевтическое отделение.
Мы вступили в широкий коридор с палатами, размещёнными по одной стене. С другой стороны находились различные служебные помещения и довольно-таки большие холлы с креслами и низенькими столиками. По коридору степенно проплывали такие же чудесные создания, как и наша сопровождающая, только головные уборы у всех слегка отличались по конструкции, но были такими же величественными и красивыми. Нас пригласили заглянуть в одну из женских палат: там стояли четыре кровати, и не кое-какие, а специальные медицинские, со всякими необходимыми прибамбасами. В углу был туалет за закрытой дверью. Телевизор стоял так, чтобы его было видно со всех кроватей. Но больше всего нас поразило какое-то странное приспособление, вделанное в стену, у которого стоял столик со стулом.
Это пневмопочта, пояснил Веня. Доктор во время обхода может все свои назначения отправить прямо в аптеку, а оттуда быстренько прибудут лекарства. То же самое предусмотрено с инструментарием и анализами.
Мы потрясённо промолчали. Если это бесплатная муниципальная больница, какие же тогда платные?
Почти до самого обеда мы как зачарованные ходили по этой обычной финской клинике в небольшом финском городке. Посмотрели лаборатории, оснащённые по последнему слову техники, процедурные кабинеты с превосходным оборудованием, физиотерапевтическое отделение всё было так, как требовала жизнь, как было необходимо для полноценного лечения больных.
Обедать нас повезли в какой-то небольшой ресторанчик на одной из улиц Лахти. Почему именно туда да кто его знает. Наверное, у Ламаматки был заключён договор именно с этим заведением. Почему возник этот вопрос? Место стоянки автобуса оказалось довольно-таки далеко от ресторана, и нам пришлось толпой идти вдоль по улице. Когда же все расселись за столами, оказалось, что одной девушки не хватает. Самое главное никто не мог вспомнить, шла ли она вместе со всеми от автобуса. Возникла не очень приятная ситуация, решили подождать ещё немного, а уж затем сообщить в полицию. Девушка подошла минут через десять, когда большинство уже заканчивало обед. На вопрос «что случилось?», последовал обескураживающий ответ:
А я не корова, чтобы со стадом ходить. Я прошлась по улицам, посмотрела, как люди себя ведут, мне всё интересно.
Но ты же знаешь порядок пребывания за границей: ходить можно только в группе не менее чем по трое, напомнил ей наш шеф.
Эти порядки пишутся для обычных граждан, а я секретарь обкома комсомола.
Не знаю, какие меры воздействия применял наш руководитель и применял ли он их вообще, поскольку эта мадам доставила нам впоследствии ещё немало хлопот. Но об этом немного позже.
Следующим объектом для нашего обозрения или ознакомления выберите более подходящее слово сами оказался молодёжный жилищный комплекс, построенный прямо в лесу на окраине города.
Мы подъехали к лесному массиву, в котором в хаотичном беспорядке были разбросаны дома разной конфигурации, этажности, окрашенные в разнообразные цвета. Экскурсию проводил молодой финн, один из активистов этого кооператива. Суть его рассказа заключалась в том, что мэрия города выделила для молодых семей земельный участок в лесной зоне с условием, что ни одно дерево не должно пострадать. Среди желающих приобрести или построить собственную квартиру нашлись архитекторы, проектировщики и другие специалисты, которые провели планировку комплекса и оформили все необходимые документы. Далее начался этап строительства. Большинство работ проводили члены кооператива, имеющие соответствующее образование, а что касалось уборки и вывоза мусора, то тут уж все без исключения принимали самое активное участие. Таким образом, некоторым даже удалось сэкономить значительные средства, ну а недостающие выделили банки под очень небольшой процент и на сроки до пятидесяти лет. Я тогда сам вступил в молодёжный жилищный кооператив в Москве, в Чертанове, и мне всё было очень и очень интересно, ведь у нас всё происходило несколько по-иному.