Этот парень, ненамного старше меня, рассказал, что у них вообще очень развита система кредитования, а молодёжи в особенности. Он, например, ездит на третьей машине, которую взял в кредит. Первые две успешно продал и сейчас платит три автокредита. И вот теперь ещё и жилищный кредит, на который ему по решению правления банка предоставлена отсрочка пять лет.
Иначе мне есть было бы нечего, рассмеялся он, отвечая на наши вопросы, одним из которых был следующий:
Интересно, сколько надо зарабатывать, чтобы платить столько кредитов?
Если я не смогу до конца своей жизни выплатить все кредиты, пожал плечами парень, они перейдут моим наследникам. У нас это считается нормальным.
Много времени мы провели, гуляя в этом парке среди только что построенных жилых домов. Не было там ни привычных нам куч строительного мусора, ни разбитых колей, проложенных тяжёлой техникой, ничего напоминающего о только что законченном строительстве. Подумалось: вот бы сюда наших специалистов направить поучиться.
А затем последовал довольно-таки длительный автобусный переезд в Тампере.
Автобус выбрался на шоссе. С обеих сторон дороги растянулись автозаправки, их было очень много, наверное, с десяток. Выделялись Shell, Esso, Nestle и некоторые другие. Они были такие массивные, солидные, но на удивление пустые: одна, ну две машины, и всё. Зато на заправке Tеboil скопилась целая очередь. Информация, которую нам дал Вейкко, нас очень даже порадовала: оказывается, сеть автозаправок Teboil, широко разбросанная по стране, принадлежит Советскому Союзу и предназначена для реализации советского бензина, дизтоплива и смазочных масел.
Ремарка 8. По опубликованной информации, «Лукойл» купил всю эту сеть у финского владельца, и теперь на этих автозаправочных станциях опять продаются наши нефтепродукты.
Автобус всё бежал и бежал по великолепной, практически пустой асфальтированной трассе, но стрелка спидометра ни разу не пересекла цифру 70, хотя легковые машины нас иногда обгоняли.
Раздавались нетерпеливые возгласы: «Что мы так тянемся! Пусть прибавит скорость!»
Веня обратился к водителю, ответ которого нас почти потряс. Привожу его в переводе Вениамина:
Разрешённая скорость для автобусов на автобане, тогда я впервые услышал это понятие, да, наверное, не я один, семьдесят километров в час. Если вы посмотрите вон туда, вверх, он указал куда-то рукой, то увидите вертолёт, с которого контролируют движение на дороге. А я на лесоповал попасть не хочу.
Оказывается, в этой стране с нарушителями правил дорожного движения борются таким оригинальным образом. Поэтому на преодоление каких-то ста тридцати километров у нас ушло более двух часов.
Ещё одна, последняя зарисовка с «обочины финского автобана», и обещаю больше этой темы не касаться. Не помню, на каком шоссе, немало их мы исколесили в ту поездку, мы увидели изумившую нас и одновременно огорчившую донельзя картинку: гору из легковых автомобилей размером с дом в несколько этажей и почти на самой его «вершине» подъёмный кран, взгромождающий туда, к небесам, очередную машину, снятую со стоящего рядышком трейлера.
Это автомобильная свалка, куда владелец отслужившей свой срок машины должен её не только сам доставить, но ещё и заплатить весьма приличные деньги за размещение, пояснил нам Вениамин.
Наших бы умельцев сюда все эти машины ещё бы побегали, сказал кто-то мечтательно.
Вечером в следующей гостинице произошла первая стычка с руководителем. Он вновь собрал всех в своём номере и предложил выпить за успешное окончание первого дня в Финляндии. Валентин от имени объединённой московско-ленинградской группы заявил, что мы приехали сюда не водку пить и если нас будут принуждать к попойкам, то он проинформирует ЦК ВЛКСМ обо всём, что здесь происходило, и, как ему кажется, к его мнению прислушаются, ведь он секретарь одной из крупнейших в стране комсомольских организаций. Мы покинули гостиницу, и к нам присоединилось ещё несколько человек. Но большинство осталось.
Мы были одеты так, как принято в СССР: мужчины в светлых рубашках, светлых же летних брюках и коричневых или чёрных ботинках; девушки в цветастых платьях приглушённых тонов и светлых босоножках.
Погода стояла прекрасная: было тепло, заходящее солнце, скрываясь за низко расположенными облаками, подсвечивало их в причудливые цвета. Народа на улицах по случаю субботнего вечера было много. Навстречу нам шли группы людей, одетые совершенно непривычно для нас: мужчины носили ярко-красные, розовые или оранжевые рубашки прямо цыганщина какая-то; а здесь это было, по-видимому, принято, да и модно, наверное, иначе чем объяснить такие яркие мужские одежды. Но чаще всего это относилось к молодёжи. Были и люди, в основном пожилого возраста, одетые поскромнее.
Наша компания не выделялась бы из общей массы, но за нами увязался «доцент». Его чёрный костюм и белая рубашка с галстуком вызывали всеобщий интерес: люди останавливались и даже смотрели нам вслед, и это было, знаете ли, не очень приятно. Мы предложили «доценту» вернуться к гостинице, где мы бы его подождали, пока он не переоденется. Но оказалось, что у него нет ничего взамен только несколько рубашек, но все они тоже белые.
Как же так? спросил Валентин. На тебе же, дурном, показывали, как не надо в этой стране одеваться. А ты что, глупый, с первого раза не понял? Так второго не будет больше: я напишу, чтобы тебя сделали невыездным. Не ходи больше с нами, не позорь. Мы и так себя не очень ловко чувствуем: они как из магазина, а мы словно полинявшие какие-то. А тут ещё ты словно пугало огородное бродишь.
Но не выгонишь же человека только за то, что он одет не так, тем более надо чётко соблюдать установку: меньше чем по трое ходить по заграничным улицам нельзя. Так и тащился «доцент» у нас в хвосте, а мы всё шли и шли, запоминая какие-нибудь необычные здания и считая повороты; названия финских улиц нам всё равно были неподвластны.
Удивляло огромное количество пьяных, причём некоторые были в таком состоянии, что просто валялись где-нибудь в укромных уголках, под заборами например.
В Финляндии, говорят, «сухой» закон. Что-то не заметно. Народ, видать, «не просыхает» от такого «сухого закона», усмехнулся Валентин и после некоторого раздумья добавил: А всё говорят у нас пьют много. На этих посмотрели бы! И что интересно: они, похоже, выпивают индивидуально. Пьяных компаний не видно, поэтому и драки вряд ли случаются. Спокойненько так у них.
В этот момент чисто одетый финн, пытаясь удержаться на ногах, ухватился было за Валькин локоть, но не рассчитал силы и свалился ему прямо под ноги.
Жаль, Веньку с собой не взяли, раздался чей-то женский голос. Он бы нам сейчас политинформацию провёл.
Да ладно, вернёмся пусть расскажет, в чём у них тут проблемы-то, подвёл итог начавшейся было дискуссии Валентин.
Долго мы гуляли в тот вечер по городу, понавидались всякого: и красивых старинных зданий, и современных бетонных коробок, и везде было чисто, всё убрано, во дворах по несколько мусорных баков, порядок полный. Во дворах на специальных площадках множество машин, среди которых преобладали наши «Волги».
Поди попробуй у нас «Волгу» купить. ГАЗ план перевыполняет и перевыполняет, а машин нет, все за границу уезжают, со знанием дела заметила девушка из Горьковского обкома.
В гостиницу вернулись хоть и засветло в начале августа поздно темнеет, но очень уставшими. Поэтому решили: Веньку допрашивать с пристрастием будем завтра, а сейчас ну её, эту Финляндию, спать хочется.
Глава пятая. День третий. Тампере, музей Ленина и сауна финских коммунистов
Утро наступило неожиданно рано: оказывается, пока мы гуляли по городу, с нашим шефом связались из советского посольства и обязали в девять утра быть на какой-то площади, где состоится митинг в честь дня породнённых городов. Есть, оказывается, такой всемирный праздник, о котором мы тогда впервые узнали.
Тампере побратим Киева, и из столицы Украины должно приехать всё высшее руководство республики, ну и нужна численность «массовки», а тут мы очень даже вовремя нарисовались. Днём же будет товарищеский матч: киевское «Динамо», одна из лучших европейских команд в то время, будет играть со сборной города. Но туда мы не пойдём, там желающих и без нас полно. У нас программа уже вся расписана: днём возложение цветов к Ленинской мемориальной доске, вечером встреча с финскими коммунистами. Поэтому все экскурсии по городу переносятся на завтра.
Мы люди подневольные: сказали на митинг значит, на митинг, позавтракали и «по кóням», то есть в автобус. Привезли. Огромная площадь, ходят какие-то разрозненные группки людей, ничто не напоминает о каком-то митинге. Мы встали в сторонке, но толпа получилась приличная. Всё-таки нас более тридцати человек, пришлось слегка рассредоточиться. Начал появляться народ, подходили группами и поодиночке. На машинах привезли трибуну, значит, скоро и президиум появится. Действительно, какие-то люди поднялись на сцену, митинг начался, и одновременно стал накрапывать дождь. А мы-то, без зонтов и плащей, постепенно превращались в «мокрых куриц». Неподалёку от нас группа молодых людей стояла с какими-то странными тростями в руках. Они подняли эти «трости», которые превратились в большие зонты, по три человека можно было бы туда спрятать, и на чистейшем русском языке позвали укрыться от дождя наших девочек. Оказалось, это сотрудники советского посольства во главе с послом СССР прибыли в Тампере. Ну, посол на трибуне тоже под зонтиком стоял, а кто там с ним рядом, мы не поняли: далековато было.
Нам объяснили, что никто из руководства Украины не прибыл, поскольку господин Кекконен в отъезде. Поэтому на трибуне лишь председатель киевского горисполкома и мэр Тампере да ещё какие-то чиновники с обеих сторон.
Дождь то затихал, то снова начинал накрапывать, зонты то хлопали, с шумом открываясь, то превращались в тросточки, на которые так удобно опереться. А мы тем временем болтали с молодыми посольскими сотрудниками. Темы были разные, но основная годовщина ввода войск в Чехословакию. Посольские предупредили нас, что ожидаются митинги протеста и демонстрации с требованием вывода наших войск. «Надо быть бдительными», говорили они.
Митинг был какой-то безразмерный: всё время кто-то что-то говорил и говорил, уже захотелось есть. Народ на площади сильно поредел. Казалось, что финнов там уже нет лишь мы и сотрудники советских представительств, согнанные сюда со всей страны, потому что вокруг звучала лишь русская речь, заглушавшая ораторов. Наконец говорильня завершилась, раздались аплодисменты, и мы, распрощавшись с общительными посольскими ребятами, побежали к нашему автобусу.
Есть будем?! выкрикнул кто-то.
Ответ был ожидаемым:
Нас уже три часа ждут в музее Ленина, а затем мы должны спешить на ужин с финскими коммунистами, они же активисты Общества финско-советской дружбы, поэтому придётся обойтись без обеда. Это на пользу многим: им похудеть не мешает.
Мы отправились на цветочный рынок, где был приобретён большой букет красных роз, и автобус отправился на улицу Хямеенпуисто, 28, где Владимир Ильич высказал мысль, что, если в России придут к власти большевики, Финляндия получит независимость.
Ремарка 9. Музей Ленина в Тампере первый проект, созданный за пределами Советского Союза, и в настоящее время единственный в мире постоянно действующий мемориал, посвящённый жизни и деятельности вождя революции, а также эпохе социализма.
Музей принадлежал обществу «Финляндия Россия» и работал (в тот период) при поддержке муниципалитета Тампере, а также Министерства образования Финляндии. В музее были созданы постоянные экспозиции «Жизнь Ленина» и «Ленин и Финляндия», а также временные выставки по различным тематикам. Работали тематическая библиотека, архив с открытым доступом и магазин с книгами и сувенирами.
Музей Ленина был открыт 20 января 1946 года, к годовщине его смерти (21 января 1924 года). Учреждение было расположено в Доме рабочих города Тампере, в том же зале, где в 1905 году впервые встретились Ленин и Сталин. Через год в этих же стенах Ленин пообещал признать независимость Финляндии, если большевики придут к власти. Предложение о создании музея было высказано уже в 1920-е годы, вскоре после обретения Финляндией независимости.
В 1965 году на стене Дома рабочих появилась бронзовая памятная доска с барельефом Ленина и надписями на финском и русском языках: «В. И. Ленин высказал в этом здании на состоявшихся в 1905 и 1906 гг. исторических конференциях свою поддержку воле нашего народа к независимости».
После развала СССР и закрытия Центрального музея Ленина в Москве (1993) музей в Тампере остался единственным музеем Ленина в мире, который открыт постоянно. В 1993 году музей посетило наименьшее число туристов, однако впоследствии рост посетителей возрос. Во многом на возрождение интереса к музею повлияла новость от агентства «Рейтер» о том, что тело Ленина якобы будет передано данному учреждению (в действительности это оказалось шуткой директора музея Аймо Минккинена).
Я просто рвался в музей. Мне хотелось понять: правильно ли я поступил, взяв с собой книгу «Государство и революция», которую бережно хранил в сумке вместе с кучей значков и каких-то вымпелов, которые вручила мне Раиса со словами:
Всё равно у тебя рука занята. Потаскай и мои сувениры.
Экскурсия была довольно скучной. Пожилой финн, который в то время управлял музеем, рассказывал о его истории и экспонатах, которыми было забито всё: стены и простенки, пол, и даже с потолка свешивались какие-то плакаты и вымпелы. К стене был прислонён огромный портрет Ленина, который при всём желании невозможно было бы туда повесить, настолько он был огромен. Финн рассказал нам, что за пару недель до нас в музее побывал Л. И. Брежнев (глава СССР в тот период) и подарил этот портрет. Чувствовалось, что финн с удовольствием убрал бы его куда-нибудь подальше, настолько чужеродной вещью он был в экспозиции.
Экскурсия, которая продолжалась почти два часа, закончилась.
Мы начали вручать свои подарки. Каждый из секретарей региональных обкомов говорил целую речь, вручал свой сувенир, выслушивал ответ и аплодисменты, после чего слово передавалось представителю другого региона. Наконец очередь дошла и до Москвы. Раиса подарила мешочек со значками и целую кучу каких-то вымпелов. Всё вроде закончилось. Народ потянулся к выходу. А я выбрал момент, когда на меня никто не обращал внимания. Придержав за руку Веню, который не понимал, что я от него хочу, отдал книжку, которую привёз, директору музея. Когда Вениамин перевёл название и озвучил год её издания, финн просиял: оказывается, у них именно этого издания работы Ленина не было.
Поверьте, ваш подарок для нас намного дороже, нежели портрет, подаренный вашим лидером.
Эта оценка «пролилась бальзамом» на моё сердце вот такими высокопарными словами мне хочется завершить рассказ о посещении музея.
Мы очень спешили: ведь где-то в лесу, на берегу озера, находился дом приёмов местных отделений общества «Финляндия СССР», а также компартии страны, и там нас уже давно заждались представители этих организаций. Слегка поплутав по городу, наш автобус наконец въехал на большую поляну, где уже стояли какие-то четырёхколёсные машины. Тёмное деревянное одноэтажное здание с большой открытой верандой выглядывало из леса. На шум мотора на террасу вышли несколько пожилых людей, с которыми нам и предстояла сегодняшняя встреча.