Ольга Брюс
Счастье на ладони. Душевные истории о самом важном
© Ольга Брюс, текст, 2023.
© ООО «Издательство АСТ», 2023.
* * *
Партнерские роды
Странные и немного грустные размышления роились в чудесной белокурой головке Анечки, пациентки палаты гинекологического отделения, в которой лежали такие же, как она: очаровательные пузатики на сохранении.
За неимением других развлечений девушки с утра до ночи (прерываясь на «покушать, поспать и снова покушать») вели разговоры о родах. Каждая, начитавшись в интернете всякой ерунды, представляла и планировала процесс по-своему. Кто-то хотел роды в воде, кто-то ратовал за экологичные домашние роды с доулой (при этом прекрасно проводя время в неэкологичной больнице). Анечка слушала их и не смела возразить или озвучить свою мечту партнерские роды. Она представляла, как прекрасно все пройдет. Любимый муж будет держать ее за руку в самый трогательный и важный момент их жизни. Дитя родится в атмосфере абсолютной любви и счастья, а новоявленный отец перережет младенцу пуповину. Мечты были столь идеальны, что Анечка, не сомневаясь ни минуты, подписала договор на партнерские роды с платной клиникой и указала все пункты, которые считала важными, включая перерезание пуповины отцом.
Муж, естественно, ничего о ее планах не знал. В его представлении роды процесс, который он ни при каких условиях не должен видеть. Все, что он должен, хорошо «обмыть» это событие, чтобы потом три дня приходить в себя и воскреснуть ко дню выписки.
Анют, а ты что молчишь? Как рожать будешь?
Да как все! Анечка не хотела делиться с беременяшками своими планами, чтобы идею не украли и не «ломанулись рожать с мужьями», как сказала она лучшей подружке, не рожавшей Машеньке, которая твердо поддержала ее в планах рожать с мужем.
Ну это понятно. Но может, есть какие-то особенные планы?
Нет, главное родить здоровенького, Анечка успела выучить эту фразу.
Девчонки, да она на парные роды собралась! выпалила соседка Анечки по кровати. Я сама слышала, как она по телефону разговаривала.
Тон соседки не был осуждающим. Скорее, снисходительным. Таким говорят с детьми или взрослыми, с недостатком ума.
Анечка быстро уловила эту нотку снисхождения и не позволила ей распространиться на всю палату.
Да! Я хочу рожать с мужем! И что такого?
Палата, сплошь заполненная опытными мамашками, притихла. Никто не хотел брать на себя роль гонца с плохими новостями и разочаровывать «первородку».
Наконец, та самая соседка по кровати взяла слово.
Анют, как бы тебе это сказать мужикам на родах не место. Там нет ничего красивого или интересного.
Как это? Это же наш ребенок, плод нашей большой любви!
Вот потому и не место! Дите появляется в криках и стонах, иногда в некоторых неожиданностях (на этом моменте несколько девчонок хмыкнули со знанием дела вспомнили прошлые роды), от которых муж твой, скажем так, будет слегка шокирован.
Но он любит меня и будет поддерживать, за руку держать, выкатывая изумленные глаза, Аня удивлялась глупости соседки.
Ага, пока ты ему ее не оторвешь или он под «рахмановку» не упадет.
Девочки, я что-то спать хочу, Анечка не хотела продолжать этот разговор. Она знала, у них с мужем все будет красиво и как надо.
Аня, едва вернувшись домой, приступила к подготовке мужа.
Зайчик, у меня для тебя отличная новость!
Какая, ягодка моя? Денис уже подготовился бежать за селедкой с фейхоа или дурианом с карасем.
Я договорилась с роддомом о парных родах!
Малыш, а это не опасно? Может, лучше одна там будешь? Вдруг вторая роженица какая-нибудь заразная окажется?
Какая вторая роженица?
Ну ты сама сказала: парные роды. Это ж когда сразу по двое рожают в одной палате?
Нет! Это когда рожают с мужем!
С чьим мужем? Денис начал молиться, чтоб слух его подвел.
С тобой, дурачок! Я хочу, чтобы плод нашей любви при появлении на свет первым увидел отца!
А может, пусть он врача увидит! Тот лучше все знает! А я что, я ж даже крови боюсь.
Ну какая там кровь, откуда? Малыш выйдет естественным путем, все будет хорошо, мы же готовимся!
Оказалось, Анечка имела весьма скромные представления о физиологии родов, поэтому уверенно уговаривала Дениса, который начал терять сознание уже на этапе разговора.
Ну, заинька! Ну давай я под окнами стоять буду в мороз, но внутрь не пойду! Я боюсь!
Нечего бояться! Я же не боюсь! Мы вместе будем. Мне нужна будет твоя поддержка.
Денис решил согласиться, а потом, во время волнительного процесса, просто исчезнуть в самый важный момент. Отговаривать жену было так же бессмысленно, как отговаривать есть грибы с клубникой, которыми ее рвало до утра.
Прошло три месяца, и однажды ночью Анечка разбудила его решительным «началось!».
Денис понял: надо искать пути отступления. Не показывая вида и поддерживая разговор, он вызвал такси в роддом. В больнице он взял жену за руку, чтоб успокоить. Отпустит она его руку только через несколько часов, но он об этом узнает значительно позже
Все тяготы оформления при поступлении в роддом они прошли вместе и быстро. Анечка лишь немного сжимала пальцы любимого на схватках, а он пытался приободрить ее. Дальше дело пошло веселее и интереснее. После первичного осмотра на кушетке врач сказал:
Ну что, дорогие мои, мы рожаем. Восемь пальцев, дело идет хорошо, через пару часов родим.
«Через пару часов» наступило на следующий день. До этого события Денис считал не только минуты, но и секунды.
Анечку перевели в родовую и усадили на кресло. Сначала она плакала, потом начала стонать, а потом орать так, что Денис решил, будто его смерть пришла.
Боже мой, как же больно! Это ты, собака лохматая, виноват! Ты ко мне вообще больше никогда не подойдешь! Я на тебя трусы надену чугунные и замок повешу!
Анечка, родная, отпусти руку. Ты мне ее сломаешь сейчас!
Я тебе сейчас все кости переломаю! Чтобы ты понял, каково это рожать человека!
Анечка, я за водичкой сбегаю Денис попытался вытащить руку из железных клещей, в которые превратились ее нежные пальчики.
Я тебе сбегаю! Стоять и смотреть! изморенная девушка так вцепилась в руку мужа, что ему показалось, будто с руки содрали кожу и мясо.
Так, перестали ругаться! Головка идет! акушерка приготовилась принимать дитя.
Услышав, что момент близок, Денис внезапно напрягся и тут же обмяк, распластавшись на полу родовой. Руку его при этом Анечка не выпустила.
Что ж за мужик пошел жидкий! сказала акушерка, одним движением подняв Дениса на ноги за шиворот.
Едва открыв глаза, Денис услышал, как закричала жена, и снова упал. Процедура падений и подъемов повторялась еще четырежды, после чего врачи решили вывести (читай вынести) его в коридор. Жена не пустила. Увидев лицо мужа, перекошенное от ужаса, она начала хохотать, тем самым протолкнув ребенка вперед. Схватки стали терпимее, и она ждала, когда настанет наконец момент единения и абсолютной любви вокруг новорожденного Но врач прервал буйные фантазии роженицы:
Родились ручки!
Денис снова оказался на полу, раскинув руки и выкатив язык. Поднимать его взялся врач, так как акушерка направляла малыша. Поднимаясь, Денис увидел, ОТКУДА родились головка и ручки, после чего схватил подлокотник кресла, чтобы снова не упасть. Но не рассчитал силы и вырвал его «с мясом» болтами и гвоздями. Пытаясь поставить кусок кресла назад, Денис неловко развернулся и со всей силы огрел деревяшкой по голове акушерку, которая принимала ребенка. От ужаса и испуга Денис снова рухнул. Пока счастливого папашу поднимали, малыш родился, а раненая акушерка, помня про условия договора, повернулась к Денису с ножницами и петлей от пуповины, которую «счастливчику» предстояло перерезать.
Ну что, папаша, давай бери ножницы! Режь!
Увидев в ее руках пульсирующий голубоватый шланг, Денис вспомнил все фантастические фильмы и ужастики, которые смотрел в детстве. Избыток впечатлений и воспоминаний подкатил к горлу и вышел наружу, облив содержимым его желудка всех и все вокруг!
После этого он снова прогревал собой холодный кафель родовой. Но никто не стал поднимать его, переключившись на свою работу.
Момент выписки Денис помнил плохо. Первые месяцы после родов тоже. Мало спал, скудно ел, путался под ногами у жены и тещи, которые не подпускали его к ребенку и вообще относились к нему как к мусору за его малодушие во время ответственного момента во время родов любимой жены.
Прошло три месяца. Аня решила, что восстановилась после родов и пора обрадовать мужа вечером вдвоем. Мама дала им пару часов, забрав к себе внучку.
Анечка приготовила шикарный ужин, надела потрясающее белье и села ждать.
Денис пришел вечером. Отказался от некогда любимой отбивной, так как она напомнила ему пуповину (больше мясо он никогда в жизни не ел). А потом отказался и от жены со словами:
Я видел, откуда Машенька появилась! Там теперь у тебя тоннель размером с ведро! Я не хочу!
Ты с ума сошел! Я восстановилась полностью. И ТАМ тоже!
Ну нет! Я все видел! Проверять не буду
Спустя полгода они расстались. А еще через полгода, после курса консультаций психолога, Денис вернулся домой к жене и ребенку. На второго малыша они так и не решились.
Фикус
Фикус, фикус в комнатенку поставить надо. А еще лучше кактус. Тебе дите заиметь пора, а ты все хорохоришься.
Кактус предназначен для целомудрия, а фикус для зачатия. В чем соль?
Соль в спаленку нельзя, иначе быть скандалам. Ты лучше сахарку под подушку присыпь.
Ага, а еще топор под матрас.
Не-е, топор опасно, а вот если б у нас ружжо было
А еще лучше автомат.
Ты откудова это взяла? Это по-новому или по-старому?
По-настоящему.
И что, у кого-то сладилось?
Ты про что?
Про зачатие.
Бабуль, я с твоими приметами только от святого духа залететь могу. Какой нафиг фикус? Я ж не замужем.
Э-э, в том-то и беда твоя, что ты бесконечным выбором занялась. А у нас как было. Пришел мой будущий супруг к моему батьке, а он на крылечке трубку раскуривает. Сел, значит, Платон рядышком, махорочку из кармана шарсь! И моему отцу предлагает. Батька глазенками черными на него зырьк, усом махровым поводил поводил и спрашивает: «Зачем явился?»
А Платон ему:
У нас купец, у вас товар.
А батька:
И кого за кого ж ты сватать пришел? Неужто Зойку за Ваську?
Не, говорит Платон, за себя.
Батька подумал-подумал и затянулся, но надо бы сказать, что махорку ту, что ухажер принес, в руки не взял. Сидит, значит, курит, из-под кепки на курей гулящих зыркает. А Платончик переживает. Если ж откажут, то свадьбы не бывать. Ой, а Платон был первым красавцем на деревне! Все девки за им ухлестывали. Каждая перед им юбкой натрясывает это когда пред баяном пляски устраивали каждая губы свекли́ной мажет, бровь угольком, передок мылом хозяйским
Бабуль!
А, ну да. Значит, все своими выпуклостями потрясли, а он возьми и выбери меня.
А ты что, плоская была?
Я? С чего это? В нашем роде все как на подбор. Груди во! Жо
Баб, ну хватит уже.
Молчу, молчу Так вот. Приду, говорит, свататься. Когда твоего батьку в хате застать? А я ему хи-хи да ха-ха, батька мой ни в жись благословения отцовского не даст.
Давай опустим подробности. Я их уже раз сто слышала. Мне твоя свадьба ночами снится.
Если б сто, то стала бы ученой, а ты все ждешь прЫнца на вкусном коне.
Чего? Как это?
А что? Конь это такая живность.
Ой, ладно, все. Помню я ваши традиции, обряды. Так что там у вас со свадьбой-то?
А ничего. Ты, говоришь, во сне видала, а я до сих ее не помню.
Как это?
А вот так. То ли была, то ли привиделася, но как только мы с моим Платошенькой бабкиной самогонки хлопнули, у меня такая круговерть в мозгу образовалась, что я только небо звездное помню и крик утрешнего петуха.
А-а-а.
Ага. А потом у нас Лешка родился, а за им Федька, опосля батька твой вместе с Нинкой.
А свадьба?
А что свадьба. Выяснилось, что и без свадьбы Платоша мой могет, как Ох, если б не фикус, чтоб свинья его съела, я бы не плодилась каждый год по зиме. Знаешь, как обидно, когда все Новый год празднуют, а ты ноги за уши и кряхтишь, как порося на вертеле.
Взяла бы и выбросила свой фикус.
Дык припрятала так, что до сих пор вспомнить не могу. Всю подушку, каждое перышко перебрала, да в пóдпол заглядывала. Ой, как вспомню! Лезу я, значит, в подпол, а там крыс видимо-невидимо
А фикус-то где взяла? Их же в то время можно было только у богатых найти.
А я в молодости, когда еще в одной семье работала, тайком отросток выдрала и засушила. А потом та семья укатила из нашего села в неизвестном направлении.
Это ты их изгнала (гы-гы).
Я? Да? А что, все может быть. У меня глаз дурной, цепкий, за всякую пакость хваткий. Вот как гляну в упор сразу тому плохо делается.
Баб, давай уже обои доклеим, и поеду я. Мне завтра с утра пораньше на совещание
Опять двадцать пять. Совещание у нее. Тебе уже сорок скоро, а ты все в девках.
Да не в девках. И не сорок, а тридцать шесть послезавтра.
Во-во, а детей нема.
Да зачем они мне? У меня планы, карьерный рост.
Вот пусть он, этот росток, и даст тебе семя.
Баб, ты не так поняла.
Да все так. Так я поняла, Зоюшка.
Зойка это ты, а я Лена.
А-а, ну да, ну да. Сейчас вот мы с тобой обойки-то поклеим, перины взобьем, а на свой день рождения ты приедешь и ухажера своего ко мне на смотрины привезешь.
Зачем это?
А затем, чтобы я своим цепким глазом
А-а, точно, я забыла.
Ну вот. Сама знаешь, что бабка твоя плохого не посоветует. Ты, надеюсь, покрепче выбрала, поплечистей? Надо, чтобы у него нос длинный был.
Для чего это?
А с коротким детей делать не умеют.
Если ты сейчас не прекратишь, то я больше сюда не приеду.
Ладно, рви обоину, а я сейчас клей разведу.
Баб, а что это?
Где?
А вот, за доской. Торчит что-то. Ой, какой интересный мешочек.
Дай сюда и не трогай. Он заговоренный.
На богатство?
А как же. Я его семьдесят лет назад заговорила и теперь дюже боХата. И Алешкой, и Федькой, и Ты не отвлекайся, а я пойду перепрячу. Это реликвия семейная и глядеть на нее запрещается.
Баба Зоя вышла в сени, плотно прикрыла дверь и встала рядом с курткой внучки, висевшей на гвоздике. Вынула из кармана халата маникюрные ножницы, вспорола подкладку и подложила сушеный листочек, что за доской был найден.
Хошь, не хошь, а фикус в доме должон быть. Я что, зря его и мамке твоей подкладывала? Вон, она вас четверых народила. А теперь твоя очередь, внученька. Ну, не подведи, родимый. Авось и до праправнуков дотяну.
Разочарование
Каждый день, проходя через двор, Серафим Алексеевич издалека засматривается на окна квартиры этажом выше, пытаясь разглядеть ее силуэт. Они знакомы с юности, но настоящие чувства он начал испытывать совсем недавно. Оба побывали в браке, у обоих выросли дети и оба были в разводе. Не раз Серафим Алексеевич представлял ее в своих объятиях. Не раз разговаривал сам с собой о литературе и музыке, что-то доказывая ей. Мечтал, как они вдвоем уедут на острова, затерянные в океане, и никто в этом мире не будет им нужен.
А пока, они встречались на лестничной площадке, здоровались и расходились. Иногда утром им было по пути на работу: ему к студентам в университет, а ей тоже куда-то, куда он никак не мог узнать. Вечерами у нее в квартире звучал Шопен, а он читал для нее стихи, которые она не слышала.
В тот вечер они встретились взглядами, когда она посмотрела вниз, а он, возвращаясь после занятий, подходил к подъезду. Поймав ее улыбку, сердце Серафима Алексеевича забилось в нежном трепете и миллионы колючек одновременно вонзились в него.
Она жестом пригласила его подняться, и он буквально взлетел на этаж. Не успев нажать на звонок, Серафим Алексеевич оказался перед открытой дверью.