Напомнили? произносит и немного хмурится.
Да-да, слегка склоняю голову. Простите, Арсений Рудольфович, такого больше не повторится.
Как бы мне ни хотелось Додумываю и луплю себя по щекам мысленно.
Не повторится? морщится.
Да, отвечаю, выбираясь из лифта первой.
То есть мне не нужно волноваться, когда оказываюсь с вами в закрытых пространствах?
Бросаю раздраженный взгляд за спину. Все мое самообладание рассыпается как песок сквозь пальцы.
Конечно, не нужно, отвечаю равнодушно. К тому же снова чуть поворачиваю голову и прикусываю нижнюю губу, после чего роскошно улыбаюсь. Мне совсем не понравилось.
Пожимаю плечами, чувствуя за спиной нарастающее напряжение.
Поэтому простите, Арсений Рудольфович. Теперь ваши губы в полнейшей безопасности.
Стараясь меньше вилять бедрами в узкой юбке, продвигаюсь к рабочему месту.
В следующий раз, говорит Долинский, обгоняя меня на повороте. Когда вам кого-то напомнят другие мои части тела, держите себя в руках.
Уныло разглядываю идеально выстриженный затылок и привычным движением демонстрирую свой язык широким плечам.
Надоеда.
Босс вдруг круто останавливается, и я практически врезаюсь в твердое тело. Недоуменно высовываюсь из-за плеча, виновато рассматривая свое отражение в перегородке.
Перемещаю взгляд на мужское лицо, которое выражает только единственную мысль. Мол, ты опять за своё?
Чертыхаюсь под нос.
Что за офис? Одни зеркала и стекла. Никакого личного пространства.
Приберегите ваш язык для собеседования, мрачно выговаривает Арсений Рудольфович. Кстати, в десять жду вас у себя.
Глава 8. Арина.
Можно, Арсений Рудольфович? спрашиваю еле слышно.
Входи, долетает низкий голос.
Крепко зажав в руке телефон, неуверенно вваливаюсь в кабинет и прикрываю тяжелую дверь. Озираюсь по сторонам, отмечая аккуратность и чистоту в обстановке. Широкий стол тоже за время моей работы разгрузился, документов на нём стало в разы меньше. Это откликается приятным удовлетворением от проделанного труда.
Садись, не сводя с меня тяжелого взгляда, кивает в сторону кресла.
Располагаюсь напротив, и поправляю юбку. Краем глаза улавливаю чашку недопитого кофе и вскрытые блистеры с таблетками на столе.
Приступим? говорит босс, опираясь локтями на поверхность стола. Его лицо морщится, словно от головной боли. У нас не так много времени.
Арсений Рудольфович. Можно, кое-что скажу? интересуюсь севшим голосом.
Говори, хмурится.
К сожалению, боюсь что не отвечу ни на один ваш вопрос, понуро опускаю голову.
Он молчит. По-моему, просто в шоке от такой чистосердечности.
Тогда мы слишком поспешили с твоим приемом на работу. Деньги за потраченное время получишь на карту. Не будем друг друга задерживать, Плевако.
Но почему?! Я же стараюсь быть полезной. Привела в порядок картотеку, разобрала все запросы за полгода. Разве оттого, что у меня никудышная память, я не могу быть превосходным сотрудником? спрашиваю горько, на глазах невольно выступают слезы.
Я правда этого не понимаю.
Почему мужчины устанавливают дурацкие правила и ограничения там, где их можно избежать?!
Арина предостерегающе произносит Долинский. Я приведу тебе простой пример. Ты можешь явиться во врачебный кабинет и сколько угодно заниматься канцелярией, но врачом ты от этого не станешь.
Я коротко смотрю в сторону и возвращаю взгляд на строгое лицо. Неужели так все закончится? у меня это с детства. Не могу ничего запоминать.
Чувствую на себя изучающий взгляд.
В конце концов, зачем обязательно учить это наизусть? коротко пожимаю плечами. Есть ведь интернет. Всегда под рукой.
Хватаюсь за телефон на столе и демонстрирую вспыхнувший экран.
Арина, цокает Дракула и отрицательно покачивает головой. В этом и заключается главная проблема современности. И я так предполагаю, что твоя в том числе.
Какая проблема? зацепляюсь за абстрактную тему.
Арсений Рудольфович откидывается на спинку стула и прикрывает глаза, словно очень утомился от моей глупости.
Ну, смотри. Каких-то сорок-пятьдесят лет назад люди для того, чтобы располагать специфической информацией читали книги, труды ученых, штудировали научные статьи в библиотеках. Для того чтобы подготовиться к экзамену студенты усваивали материал. Ну, ладно, вскидывает загорелую ладонь. Максимум строчили шпаргалки. Только в этот момент память тоже работала и что-то в голове да откладывалось. Понимаешь?
Да, соглашаюсь вяло. Потираю горящую щеку.
А в наше время? Каждый тешит себя надеждой, что он специалист и мудрец, просто базируясь на том, что может в любой момент открыть Википедию. Человек чересчур много времени проводит в интернете. Формируется призрачная иллюзия: всё, что имеется во всемирной сети это и есть познания самого индивидуума. Отсюда прорва шарлатанов и умников. В голове у них ноль. Отними телефон поговорить не о чем.
Никогда не считала себя умной, удручающе вздыхаю.
А что ты сделала, чтобы начать так думать?! Я просмотрел твой диплом. Там неплохие отметки. Как ты справлялась, если не знаешь элементарного?
Фыркаю про себя. Никак я не справлялась. Отошла в мир иной бы со скуки в первый же день учебы. Внезапно начинаю злиться и нервничать.
На Долинского, потому что прицепился со своими расспросами.
На себя за то, что вообще очутилась в подобной ситуации.
Ну и совершенно тупой тоже себя не считаю, с вызовом смотрю в холодные как море глаза, в которых тут же вспыхивает ирония.
Я тоже так не считаю, произносит он, словно успокаивает пятилетнего ребёнка. Но может поменьше дефилировать по барам?!
Мое лицо заливается румянцем. Всё-таки узнал меня в субботу, зануда!
Кстати, почему ты была в парике? сужает подозрительно глаза. Есть от кого прятаться?!
Незаметно сжимаю кулаки и не могу затормозить прорывающиеся эмоции.
Да, Господи. У нас была тематическая вечеринка. Что криминального в парике?!
Ничего, пожимает Арсений плечами. А почему тогда сбежала?!
Черт бы побрал этих рассудительных адвокатов с причинно-следственными связями!
Думала, вдруг приставать начнёте, раздражительно ухмыляюсь.
Широкие плечи содрогаются от хохота, будто я сказал что-то сверхсумасшедшее.
Забавно, Арина, выговаривает сквозь смех.
Фыркаю и сама еле сдерживаю легкую улыбку. Мне нравится то, как теплеют сери-синие глаза, когда он смеется. А еще как меняется его лицо.
Арсений Рудольфович, укладываю руки в умоляющем жесте. Не увольняйте меня, пожалуйста. Я всему научусь, вот увидите.
Арина, тянет он неторопливо. У меня нет времени тебя натаскивать. Мне нужен готовый специалист.
Ну ведь его пока нет?! восклицаю. А я уже здесь. Я всё сделаю, чтобы вам понравилось.
Прикусываю язык от двусмысленности фразы.
Это я уже тоже понял, на секунду зажмуривает глаза и резко поднимается с места. Ладно. Оставайся до первого предупреждения.
Тяжело выталкиваю воздух из легких и прикладываю руку к груди. Радуюсь ровно до того момента, пока не слышу:
Поступлю с тобой, как наш преподаватель по Конституционному Праву. Приготовишь конспект от руки.
В смысле конспект? с ужасом округляю глаза.
Перепишешь Конституцию, говорит так легко, будто это как в соседний магазин за козинаками сбегать. Может что-то в голове и останется.
Он что надо мной издевается? Вскидываю подбородок, чтобы задать ему этот вопрос, но напарываюсь на категоричное выражение лица, которое заглушает мой порыв.
Ладно, подавленно отвечаю. Я согласна.
Хорошая девочка, говорит он хрипло, а я чувствую, как в груди сладкий сироп от его слов расплёскивается.
Воздух в комнате снова становится густым, как утром в лифте.
Арсений Рудольфович резко разворачивается к окну и размещает руки в карманах. Жадно исследую весь его образ.
Иди на свое рабочее место, Арина, произносит черство.
Хорошо, вскакиваю со стула. Юбка приклеилась к ногам намертво.
Медленно иду к двери, цокая каблуками. Бьюсь об заклад, теперь он меня рассматривает, потому что поясница покрывается мурашками.
Сегодня придет наш доверитель. Яна Альбертовна Соболева. В девичестве Шацкая. Нужно приготовить копии ее документов и заверить у нотариуса. Справишься, надеюсь?
Шацкая?! О ней предупреждал Виктор Андреевич.
Боже мой! Мне в действительности придется обманывать Долинского и транслировать информацию отчиму?! Встать по ту сторону баррикад от этого красивого мужчины?!
Как я справлюсь вот с этим?! Как?!
В голове мелькают цветные картинки. Ржавые ворота детского дома, которые я покинула в тринадцатилетнем возрасте. Красивый особняк отчима. Дорогая одежда, телефон последней модели и еще куча вещей, которыми он меня обеспечил.
А еще то, с какой необыкновенной теплотой Виктор Андреевич отзывается о мамочке.
Я справлюсь, твердо отвечаю самой себе, но на мой ответ Долинский тоже удовлетворительно кивает.
Глава 9. Арина.
Весь день стараюсь не думать об отчиме и Тёме.
Когда я только пришла сюда когда всё завязалось казалось, наш план это далёкая псевдореальность и до противоправных действий с моей стороны еще не скоро.
Но сейчас
Сейчас мне страшно и стыдно. А еще сердце режет какое-то мерзкое чувство, что предательство, в моем случае это точка невозврата.
Конечно, я не питаю надежду на что-то не рассчитываю на его симпатию ко мне, как к женщине.
Он взрослый.
Он умный. Что гораздо ужаснее.
Он носит запонки! Бог ты мой!
В моей жизни запонки носил только Мистер Дарси в любимом кинофильме. Может быть, это и сработало триггером?!
Благодаря этому я думаю о Долинском?! Из-за запонок?!
Тихо потешаюсь и пытаюсь привести нервы в порядок, когда в приемную заходит молодая женщина. А так как Лариса Леонидовна еще с утра отъехала по поручениям нашего босса, посетительница сразу сосредоточивает внимание на мне.
Добрый день, здоровается она и снимает темные очки в черной оправе с золотистыми значками Шанель на дужках. Я к Арсению Рудольфовичу Долинскому.
Здравствуйте, приветливо улыбаюсь. Меня зовут Арина, я помощница Арсения Рудольфовича. А вы
Поднимаю брови, ожидая, когда гостья представится.
Яна Альбертовна, ее безупречных губ касается снисходительная улыбка.
Соболева? спрашиваю, просмотрев свои записи.
Шацкая, поправляет она, прекрасные черты лица ломаются от грусти.
Внешне она кажется подтянутой и безумно красивой.
Белый топ без рукавов и черные классические брюки, золотые украшения, обручальное кольцо на правой руке. Волосы уложены беспорядочными волнами, легкий макияж. При этом от неё не чувствуется надменности или какого-то превосходства.
Всё бы ничего, но я тоже умею быть проницательной.
Замечаю, что на ногах у Шацкой атласные туфли синего цвета, при этом в руках клатч, отделанный красным бархатом.
Странное сочетание для молодой женщины в дорогой брендовой одежде?! Будто бы собиралась впопыхах или вообще не думала о том, как выглядит.
Вы будете кофе? предлагаю и тут же обращаю внимание на дрожащие руки. А лучше, киваю приветливо, давайте чай? Ромашковый.
Чай так чай, отзывается Яна Альбертовна безразлично. Дезориентировано смотрит по сторонам. Мне кажется, если бы в данный момент я предложила ей мышьяк. Она бы ответила что-то в духе «мышьяк так мышьяк».
Разглядывая девушку, снимаю трубку, чтобы сообщить Дракуле о приходе доверительницы.
Да, Арина, раздается севший голос.
Заболел он, что ли?!
Арсений Рудольфович, к вам Яна Альбертовна.
Да, уже? Проводи, пожалуйста.
Отправляю телефонную трубку на место. Еще раз изучаю нашу посетительницу. Она нервно поправляет волосы и сжимает в руках клатч.
Арсений Рудольфович ждет, гостеприимно указываю на дверь кабинета. Давайте я вас отведу к нему, а когда сделаю чай, угощу?
Хорошо, несколько раз кивает девушка.
Завариваю чай, который мне подарила воспитательница Надежда Георгиевна. Периодически я езжу к ней в гости и как правило уезжаю с полными сумками.
Подумав, ставлю на поднос две кружки и тарелку с печеньем.
Поправив рубашку и осторожно постучав, прохожу в кабинет. Дефилирую к столу, боясь позорно уронить поднос и обжечься.
Я не знаю, что мне делать, Арс, растерянно лепечет Яна Альбертовна. Богдана словно подменили. Мы прожили десять лет. Десять! Никогда бы не подумала, что мой муж так ухватится за мысль о разводе. Может, у него кто-то появился? Не знаю.
В ее глазах блестящие слезы, поэтому я тянусь за салфетками и деликатно выставляю рядом с девушкой картонную упаковку.
Яна задумчиво выговаривает Арсений Рудольфович. Задумчиво потирает подбородок. Я буду честен. Мы с тобой давно знакомы. Процесс будет сложным, понадобится много сил и твоих внутренних ресурсов. Тебе нужно успокоиться, отключить эмоции. А еще лучше постараться договориться с Соболевым.
Бросаю на него непонимающий взгляд. Отключить эмоции? При разводе? Это как вообще?!
И как можно оставить такую приятную женщину? Променять ее на другую? У этого Соболева, что? Глаз совсем нет?!
Ваш чай, выдвигаю перед девушкой кружку и печенье.
Спасибо, кивает она и с отчаянием опускает голову. Затем снова обращается к Долинскому. Прийти к соглашению не получится, муж со мной не разговаривает. А его адвокат, Луневич, кажется, уведомил, что Богдан хочет отнять у меня детей. Представляешь?!
Яна Альбертовна принимается тихо всхлипывать, а наши взгляды с Арсением Рудольфовичем сталкиваются. В его глазах что-то неопределённое, возможно, личное, не могу разобрать. А в моих надеюсь, он не видит ужас от того, в каком именно контексте я услышала фамилию отчима.
Первая отвожу глаза и отшатываюсь.
Ваш чай, Арсений Рудольфович, придвигаю к нему кружку, слабыми руками наливаю в нее ароматный напиток.
Его лицо оказывается на уровне моей груди, упакованной в хлопчатобумажную ткань. Так близко, что хочется отодвинуться или наоборот быть ближе. Смешанное чувство, от которого испытываю дискомфорт.
Чай? скептически смотрит на мои действия Долинский.
Уверена, чай он в последний раз пил в детском саду на полдник.
Легко пожимаю плечами и снова смотрю на светлую макушку доверительницы. Хочется ее поддержать. Может даже крепко обнять, чтобы вселить уверенность.
Яна Альбертовна, не переживайте так, не обращая внимание на предостерегающий взгляд справа проговариваю. Арсений Рудольфович чувствую легкое покалывание на щеке. самый лучший адвокат и он непременно вам поможет. Ведь у него в практике практически нет дел, которые он бы не выиграл, пылко завершаю свою речь.
Девушка вдруг вытирает слезы тыльной стороной ладони, и тепло улыбается:
Арсений, какая милая малышка. Спасибо извините, я совершенно не расслышала ваше имя.
А-ри-на перебивает меня низкий взбешенный голос, в котором я улавливаю холодную сталь. Идите уже на своё рабочее место.
Закатываю глаза от легкой грубости, к которой привыкла.
Спасибо, Арина, еще раз тепло обращается ко мне Яна Альбертовна. И чай очень вкусный. Мне, правда, легче. Арсений, попробуй.
Не дожидаясь ответной реакции этого фантастического хама, гордо веду плечами и удаляюсь из кабинета. Иду, как можно быстрее, совершенно забывая об узкой юбке.
Следующий час занимаюсь тем, что выполняю его поручения, то и дело возвращаясь. Делаю копии документов, распечатываю проект договора, а позже записываюсь к нотариусу для заверения.
Когда Яна Альбертовна выходит из кабинета, она выглядит гораздо увереннее.
До свидания, Арина, говорит, складывая руки на груди. Приятно было познакомиться.