Энн Тайлер
Французская косичка
ANNE TYLER
FRENCH BRAID
Copyright © 2022 by Anne Tyler
Эта книга публикуется по договоренности с Hannigan Salky Getzler (HSG) Agency и The Van Lear Agency
© Мария Александрова, перевод, 2023
© «Фантом Пресс», издание, 2023
1
Это произошло в марте 2010 года, когда на железнодорожном вокзале Филадельфии еще работало информационное табло, на котором с металлическим шелестом сменялись буквы в названиях пунктов назначения. Серена Дрю стояла прямо перед ним, напряженно высматривая, когда появится следующий поезд до Балтимора. Почему здесь так поздно показывают номер перрона? В Балтиморе сообщают заранее.
Парень Серены стоял рядом, но его расписание поездов не занимало. Бросив один-единственный взгляд на табло, он уткнулся в свой телефон. Покачал головой над каким-то сообщением, промотал следующее.
Они только что с воскресного обеда у родителей Джеймса. Серена встречалась с ними впервые. Последние две недели она ужасно нервничала из-за этого, прикидывала, что надеть (в итоге джинсы и водолазка стандартный ансамбль выпускницы, чтобы не показалось, будто она старалась принарядиться), и сломала голову, подбирая подходящую тему для разговора. Но все вышло удивительно хорошо, подумала она. Родители приветствовали ее сердечно и сразу же попросили называть их Джордж и Дора, а мать оказалась такой болтушкой, что с беседой не было вообще никакой проблемы.
В следующий раз, заявила она после завершения обеда, ты должна познакомиться с сестрами Джеймса, с их мужьями и детками. Мы просто не хотели тебя смущать с самого начала.
«В следующий раз». «С самого начала». Звучало обнадеживающе.
Однако сейчас Серена не ощущала никакого триумфа. От нахлынувшего облегчения она полностью расклеилась и чувствовала себя измочаленной тряпочкой.
Они с Джеймсом познакомились в начале учебного года. Джеймс был таким красавчиком, что Серена страшно удивилась, когда он вдруг пригласил ее выпить кофе после занятий. Он был высоким и худощавым, с копной каштановых волос и коротко подстриженной бородкой. (Серена, напротив, чуть ли не пышечка, а завязанные в хвостик русые волосы до того светлые, что почти сливаются со светлой кожей.) На семинарах он обычно сидел, лениво откинувшись на спинку стула, ничего не записывал и вроде бы даже не слушал, но потом вдруг встревал с неожиданно проницательным замечанием. Серена опасалась, что он сочтет ее скучной. Однако Джеймс оказался удивительно приятным собеседником. Они посмотрели вместе множество фильмов и сходили в кучу недорогих ресторанов, а ее родители, жившие в этом же городе, уже несколько раз приглашали их вместе на обед и сообщили Серене, что он очень им нравится.
Вокзал Филадельфии был просто величественным по сравнению с вокзалом в Балтиморе. Громадный, с невероятно высоким кессонированным потолком, а люстры похожи на перевернутые небоскребы. Даже пассажиры казались на голову выше пассажиров в Балтиморе. За какой-то дамой, заметила Серена, семенил персональный носильщик с тележкой, заваленной сумками и всякими саквояжами одной и той же фирмы. Любуясь чемоданами (темно-коричневые, блестящая кожа, медные застежки), Серена случайно обратила внимание на молодого человека в деловом костюме, остановившегося на миг, пропуская тележку.
Ой, выдохнула она.
М?.. оторвался от телефона Джеймс.
Кажется, это мой двоюродный брат, вполголоса пробормотала она.
Где?
Вон тот парень в костюме.
Тебе кажется, что это твой двоюродный брат?
Я не уверена.
Они вместе рассматривали того мужчину. Он выглядел старше них, но ненамного возможно, все дело в костюме. Волосы светлые, совсем как у Серены, и ее губы с заостренными уголками, но не ее фамильные голубые глаза Гарреттов, а светло-, почти бесцветно-серые, что невозможно было не заметить даже с расстояния в несколько ярдов. Он стоял на месте, задрав голову к информационному табло, пока тележка с багажом проезжала мимо.
Наверное, все же это мой брат Николас, сказала Серена.
Может, он просто похож на Николаса, возразил Джеймс. Полагаю, если бы это действительно был он, ты не сомневалась бы.
Да мы давно не виделись, пожала плечами Серена. Он сын брата моей мамы, Дэвида, они живут здесь, в Филли.
Ну так пойди и спроси, что такого.
Но если я ошиблась, буду выглядеть глупо.
Джеймс озадаченно прищурился.
Ладно, все равно уже поздно, вздохнула Серена, потому что мужчина, кто бы он ни был, уже явно узнал все, что хотел, и, поправив на плече ремень дорожной сумки, направился в противоположный конец вокзала, а Серена вернулась к изучению табло.
Какая платформа обычно? спросила она. Может, стоит рискнуть и просто пойти туда?
Поезд же не отправится ровно в ту минуту, как объявят номер платформы, заметил Джеймс. Сначала придется постоять в очереди на посадку и подождать.
Да, но я боюсь, что не получится сесть рядом.
Он улыбнулся той своей милой улыбкой, с морщинками в уголках глаз, которую она так любила. «Вот вся ты в этом», означала эта улыбка.
Ладно, я накручиваю себя, согласилась она.
И все же, сменил он тему, даже если вы сто лет не виделись, ты должна была узнать своего двоюродного брата.
А ты узнал бы любого родственника, появись он вот так, ни с того ни с сего?
Конечно.
Правда?
Разумеется!
Но Джеймсу, похоже, уже надоело это обсуждать. Он покосился в сторону фуд-корта у противоположной стены:
Пойду газировки куплю.
Можно купить в поезде.
Тебе чего-нибудь принести?
Я подожду до поезда.
Но он, кажется, не понял.
Со словами «Займи нам место в очереди, если вдруг объявят платформу, ладно?» Джеймс отошел, не замечая ее замешательства.
Они впервые путешествовали вместе, пускай и всего на один день. Серена была слегка разочарована тем, что ему безразличны ее дорожные волнения и тревоги.
Оставшись в одиночестве, она вытащила из рюкзака пудреницу и внимательно рассмотрела в зеркальце зубы. На десерт они ели фруктовый крэмбл, посыпанный грецкими орехами, и ей до сих пор мешали ореховые крошки, прилипшие к деснам. В обычной ситуации она просто извинилась бы и на минутку заскочила в ванную, но тут Дора вдруг глянула на часы и спохватилась: «Ой! Ваш поезд!» И все четверо помчались на вокзал, отец Джеймса сел за руль, Джеймс рядом с ним, а Дора с Сереной устроились сзади, чтобы, как сказала Дора, «мы, девчонки, могли наконец спокойно поболтать». Вот тогда-то она и обмолвилась насчет встречи Серены с сестрами Джеймса.
Скажи, дорогая, спросила она потом, а сколько у тебя братьев и сестер?
О, только брат, ответила Серена. Но когда я родилась, он был уже почти взрослым. Мне всегда хотелось иметь сестер. И она покраснела, потому что прозвучало так, будто бы она намерена войти в семью Джеймса или вроде того.
Дора лукаво улыбнулась и ласково похлопала ее по руке.
Но вообще-то Серена именно это имела в виду. Затаившись в уютном маленьком родительском доме, она люто завидовала своим школьным приятелям с их полчищами родни, гомонящей вокруг, визгливо хохочущей и требующей пространства и внимания. У некоторых были даже сводные братья и сестры, и мачехи, и отчимы, которых можно было выбирать по собственному желанию и отвергать, если что-то не понравится, так богатеи ковыряются в абсолютно нормальной еде, в то время как голодающие нищие тоскливо смотрят на них из-за ограды.
Что ж, просто подожди и увидишь, уговаривала она себя. Подожди, пока увидишь, какой окажется твоя будущая семья!
Поезд до Балтимора опаздывал уже на пять минут, если верить табло. На самом деле, вероятно, на пятнадцать. А номер платформы все не появлялся. Серена обернулась, высматривая Джеймса. Вот он, слава богу, идет в ее сторону, в руках картонный стаканчик. А рядом с ним, чуть поотстав, тот самый мужчина, которого она приняла за своего брата. Серена моргнула.
Смотри, кого я нашел! объявил Джеймс, подойдя.
Серена? уточнил мужчина.
Николас?
Ага, привет! И он протянул было руку, но потом передумал и подался к ней, неуклюже приобнял. От него пахло свежевыглаженным хлопком.
Что ты здесь делаешь? спросила она.
Пытаюсь успеть на поезд до Нью-Йорка.
О.
У меня встреча завтра утром.
А, понятно. Вероятно, он имел в виду деловую встречу. Серена понятия не имела, чем он зарабатывает. Как поживают твои?
Они в порядке. Ну так, нормально. Папе, возможно, придется заменить тазобедренный сустав.
Ох, беда какая.
Знаешь, что я сделал? проговорил Джеймс, едва заметно покачиваясь с пятки на носок. Заметил его около газетного киоска, остановился в нескольких футах позади и окликнул, тихонько так: «Николас?» Он выглядел ужасно довольным собой.
А я сначала подумал, что мне почудилось, признался Николас. Глянул по сторонам, не поворачивая головы.
Когда человек слышит свое имя, он реагирует машинально, продолжал Джеймс. Если бы я назвал тебя Ричардом, к примеру, ты, возможно, вообще не обратил бы внимания.
У моей мамы тоже проблемы с суставами, сообщила Серена Николасу. Наверное, это наследственное.
Твою маму зовут Элис?
Нет, Лили.
А, точно. Прости. Я, кажется, рядом с тобой сидел на похоронах деда Гарретта.
Нет, это была Кендл.
У меня есть кузина по имени Кендл?
Ну вы даете, ребята! неверяще воскликнул Джеймс.
На самом деле ее зовут Кендал, продолжала Серена, не обращая на него внимания. Она просто в детстве не могла выговорить собственное имя.
Так, выходит, ты все же там была? уточнил Николас.
На похоронах? О да.
Она была там, но ей было двенадцать лет от роду. А ему сколько? Около пятнадцати где-то, в таком возрасте это просто разные миры. Серена не осмелилась и словом с ним обменяться. Разглядывала издалека, когда все толпились у входа в похоронное бюро, его строгое отстраненное лицо и светло-серые глаза. Глаза у него были от матери, Греты, суровой неприступной женщины, слегка прихрамывающей и говорящей с иностранным акцентом или, по крайней мере, не с балтиморским выговором. Серена очень хорошо запомнила эти глаза.
После службы мы должны были идти на ланч вместе со всеми, рассказывал Николас. Но папе нужно было возвращаться на школьный спектакль.
К вопросу о возвращениях встрял Джеймс, указывая большим пальцем на табло над ними. Нам пора двигаться к пятой платформе.
Да, точно. Ладно, мы пойдем, пожалуй, сказала Серена. Я так рада, что мы с тобой встретились!
Тоже рад был тебя повидать, ответил он и улыбнулся, а потом вскинул ладонь, прощаясь с Джеймсом, и повернулся уходить.
Передай привет семье, слышишь? крикнула она вслед.
Непременно, отозвался он.
Серена и Джеймс еще некоторое время провожали его взглядом, хотя у пятой платформы уже собиралась очередь.
Должен сказать, в конце концов проговорил Джеймс слегка озадаченно, вы, ребята, демонстрируете совершенно новое значение слова «родственники».
* * *
Поезд, как выяснилось, был не так уж полон. Они легко нашли два места рядом Серена у окна, Джеймс у прохода. Джеймс открыл столик и поставил на него свой стакан.
А теперь-то хочешь газировки? спросил он. Думаю, вагон-буфет уже открыт.
Нет, мне нормально.
Она смотрела, как другие пассажиры пробираются по проходу женщина подталкивала пару малышей, которые еле плелись перед ней, другая тетка безуспешно силилась затолкать чемодан на багажную полку, пока Джеймс не встал и не предложил ей помощь.
Волосы у него совсем как у тебя, заметил он, усаживаясь на место. Но в толпе я бы его никогда не заметил.
Прости? А, ты про Николаса.
У тебя просто тьма кузенов, да?
Нет, только хм пять, ответила она, мысленно пересчитав. И все они со стороны Гарреттов. Мой папа был единственным ребенком.
У меня их одиннадцать.
Повезло тебе, поддразнила она.
И я узнал бы любого из них, случись нам встретиться на вокзале.
Да, но мы так далеко разбросаны по свету. Дядя Дэвид здесь, в Филли, тетя Элис в Балтиморе
О, какая даль, на другом конце округа! Джеймс шутливо толкнул ее под ребро.
В смысле, мы видимся только на свадьбах и похоронах, пояснила Серена. Помолчала, обдумывая сказанное. И даже не на всех. Но не знаю почему, правда.
Может, в прошлом вашей семьи скрывается какая-то мрачная тайна, предположил Джеймс.
Ага.
Может, твой дядюшка республиканец. Или тетушка член какой-нибудь секты.
Перестань! И Серена рассмеялась.
Ей нравилось сидеть с ним вот так рядом подлокотник между ними поднят, и можно прижаться друг к другу. Они встречались уже восемь месяцев, но он, к счастью, все так же нов и интересен ей, и она совсем к нему не привыкла.
Поезд предупреждающе качнулся, и последние пассажиры торопливо расселись на места. «Добрый день, прозвучал голос в репродукторах. Поезд номер» Серена вынула билет из рюкзака. За окном в тени проплывала платформа, а потом они выехали на свет; поезд набирал скорость, мимо проносились выщербленные бетонные стены, каждый дюйм которых был заляпан граффити.
Итак, как тебе мои? поинтересовался Джеймс.
Они мне очень понравились! Серьезно. Серена выдержала паузу. Как ты думаешь, а я им понравилась? спросила она наконец.
Конечно! Как могло быть иначе?
Это не совсем то, что хотелось услышать. И, помолчав, она уточнила:
А что им во мне понравилось?
Ты о чем?
Ну, они что-нибудь тебе сказали?
У них не было возможности. Но я уверен.
Она выдержала еще одну паузу.
Вы двое сели в Филли? спросил контролер, нависая над ними.
Да, сэр, ответил Джеймс. Он взял билет у Серены и протянул его контролеру вместе со своим. Мама все силы бросила на обед, продолжил он, когда контролер отошел. Этот цыпленок ее гордость. Она подает его только особым гостям.
О, было очень вкусно.
А папа уже в машине спросил, у нас это серьезно или как.
Серьезно ой.
Я ему сказал: «Посмотрим, почему бы и нет!»
Еще один игривый тычок под ребра и лукавый взгляд.
За десертом его мать вытащила семейный альбом и показала Серене детские фото Джеймса (он был очаровательным малышом). Джеймс за спиной матери корчил виноватые рожицы, но потом и сам завис над альбомом, волнуясь, что там о нем рассказывают.
До самого подросткового возраста он ел почти исключительно мучное, сказала его мать.
Ты преувеличиваешь, возразил Джеймс.
Даже удивительно, что у него не случилось цинги.
Сейчас он выглядит вполне здоровым, заметила Серена.
Они с Дорой оглядели его с головы до ног и улыбнулись.
Поезд несся сквозь пустоши, поросшие пожухлыми сорняками и усеянные ржавыми кухонными раковинами, тракторными шинами и голубыми пластиковыми пакетами, бесконечными голубыми пластиковыми пакетами.
Будь ты иностранцем, обратилась Серена к Джеймсу, который только прилетел в эту страну и сел в поезд, идущий на юг, ты бы воскликнул: «И это и есть Америка? Это Земля обетованная?»
Кто бы говорил, отозвался Джеймс. Да и Балтимор не такой уж живописный рай.
Нет, я имела в виду Я про железные дороги вообще. Северо-Восточный коридор.
Ах, вот как.
Я не предполагала, что мы соревнуемся, шутливо добавила она.
Ну, известно, какие вы, балтиморцы, спесивые, сказал Джеймс. Я знаю, как вы сортируете людей в зависимости от того, кто какую школу окончил. А потом в итоге женитесь на тех, кто из вашей школы.
Серена принялась демонстративно оглядываться по сторонам.
Ты видишь рядом кого-то из моей школы?
Не прямо сейчас, признал он.
Давай, продолжай!
Она ждала, что же он скажет дальше, но он не стал развивать тему, и некоторое время они ехали молча. Позади них женщина с мягким умиротворяющим голосом говорила по телефону. «Как ты сейчас? услышала Серена. И затем, после паузы: Нет-нет. Сейчас, дорогая. Расскажи мне, что случилось. Я же слышу, что-то произошло».
Взять, к примеру, бедного Николаса, внезапно заговорил Джеймс. Отец увез его из Балтимора, и остальная семья перестала с ним общаться.