Татьяна Чекасина
Канатоходцы. Том II
Посвящаю моему мужу Краузе Юрию Геннадиевичу и моему сыну Марону Казаку
© Де Либри, издание, оформление, 2022
© Татьяна Чекасина, 2023
Об авторе
ПРЕДИСЛОВИЕ К РОМАНУ «КАНАТОХОДЦЫ»
Роман «Канатоходцы» я писала тридцать лет. Лев Толстой писал «Анну Каренину» пятнадцать лет. И этот пример великого писателя меня иногда утешал. Ещё бы! Сколько раз появлялась горькая, самоуничижительная мысль: ну почему я так долго пишу? Не говоря о том, что и родственников, и знакомых, и коллег, кто знал что-либо об этой работе, я уж стала бояться. Боялась этого вопроса: «А как Канатоходцы, как этот роман, ты его дописала?»
Замысел этого произведения был изначально обманчивым, потому что в основе сюжета криминальная история, дикое убийство, убийцы, следователь, расследование Некая группа лиц буквально вырезала еврейскую семью. Время действия романа пик советской власти.
Прямо детектив какой-то. А детективы вообще-то пишутся чаще левой ногой, но некоторые пишутся просто очень быстро. За тридцать лет можно было вроде накатать тридцать детективов.
Правда, работа над «Канатоходцами» шла с остановками, с паузами, так как я буквально выдыхалась и не могла продолжать. В эти промежутки были написаны другие произведения, куда меньшие по объёму: рассказы, истории (так я определяю жанр небольшой повести), обычная повесть, маленький роман.
Роман «Канатоходцы» не то чтобы «большой», он громадный. И это первая причина, по которой он писался так долго. Объём текста, так сказать, «на выходе», то есть готового произведения, 777 страниц. Это примерно 32 авторских листа.
Поместился роман в два тома. Каждый из томов имеет по две книги. Конечно, в мировой практике создания художественных произведений есть большие романы, и «Канатоходцы» в этом смысле не является исключением.
Не имею в виду, говоря об авторах больших романов, сочинителей бульварной литературы, ну, вот тех самых детективов, фантастики, «дамских романов», умозрительных исторических сочинений, а также модернизма и постмодернизма. Я к ним не отношусь.
Сюжет не с потолка. Какое-то время мне удалось поработать над материалами этого дела в архиве Верховного суда.
Пример другого нашего столпа великой художественной литературы Достоевского. Роман «Бесы» имел исток в газетной заметке. Но я бы никогда не стала писать произведение по газетной заметке. Всё моё творчество имеет личную основу. И в архиве Верховного суда я работала над изучением уголовного дела уже после того, как была начата работа над романом.
Замысел этого произведения находится на глубине, в личном, опыте, то есть эта история для меня во многом не чужая и не посторонняя. В романе есть персонаж, который является прототипом человека, который был мне очень близок и который привёл в мою жизнь эту страшную историю.
У меня выбора не было, так как не было желания заниматься документальным журналистским творчеством, а тем более сочинять детектив. А потому мне был уготован трудный путь создание художественного произведения самым сложным методом литературы, самым главным методом, вершиной литературного искусства методом реализма. Для тех, кто не знает тонкостей: реализм давно использует все те приёмы художественного мастерства, которые себе приписывает модернизм. Так вот, в романе «Канатоходцы» много этих приёмов, хотя они, понятно, не самоцель, как и вообще во всех произведениях великой мировой прозы, созданной методом реализма.
Когда материал имеет невыдуманную основу, то он либо становится документальной вещью (очерком, статьей, литературной заметкой, фельетоном и т. п.), либо полноценным художественным произведением, то есть имеет живые характеры, социально-философскую идею, экскурсы в историю страны и общества и оригинальный язык художественного текста. Вот над всем этим и пришлось так долго работать.
Татьяна Чекасина
Том II
Книга третья
13 февраля, четверг
Кромкин
Во сне он идёт к воротам, к которым никто не идёт добровольно В этой древних времён темнице много народа отстрадало Для новеньких только старт. И они пройдут путь от надежды до отчаяния. Адовы круги людей, заработавших наказание, работа Кромкина.
Непонятная тревога. Усольцев, и у него тревога.
Фигурант повесился?
Нет. Но мог бы Все трое могли бы. Утром звоню в тюрьму, мол, как там ребята?.. «Брали на допросы». Кто, куда?! Этот, жест надо лбом, как шляпа, хуже любого уголовника.
и сухенький?
И он. Шеф и «герой революции» в кабинете. С видом не геройским: «Что делать, делать нечего» Цитирую: «Допрос (такого-то) провёл следователь ГП Долгиков А. А..» «Это ты убил Хамкиных?..» «Какие ещё Хамкины!..» Ответы один в один.
Вот и планируй
Нет, каково! Берём, называя одну причину, а вопят о другой. Негодяев много И не только в рядах негодяев. Нетерпеливые
но из органов не уходящие.
Тюрьма это феня. Однокоренное немецкого «турм», башня. В таковых и находились преступники давних времён. Данная «турма» рядом с прокуратурой. Какие-то пять минут и ты в кабинете начальника «турмы»
Вот на Филякина. Колодникову дана ориентировка: нужен немолодой, кто знал Ферреру.
«Вталкивают одного хмельного парня. Ударяет по нарам рукой: Какую курву надо благодарить?! Бакланит на нормальном языке, на фене, матом и на иностранном немного. Говорю: ты мне напоминаешь одного человека. У него такая-то кликуха Ты кукушка? Отрицаю. А он: Меня путают с Ивановым. Мы тёзки».
Немного сообщает это сообщение. Ко мне его
Кого? Серебрянникова?
Тёзку Иванова. А Серебру напомни: не болтать золото.
Да, немного не так
Главный в тюрьме Тупохвостов не тупой, каким является его второй зам Колодников.
Ну, где, когда милиционера в августе?
Сон, блин! Как мы у дома отдыха в бору с Алёшкой! Первый гриб пацана! Белый
Ладно.
Я не вру, Семён Гершевич!
Времени в холле на часах! Свои, как и портмоне, дома. Рулетка и лупа в кармане.
У кабинета майор:
Меня хвалил Александр Александрович (имеет в виду Долгикова). Звезды подполковника ближе. Это доклад Слободина.
«Мы во дворе дома номер шесть. Наболдин идёт в дом разыгрывать пьяного. В одной из комнат москвичи. Они в доме отдыха. Чамаев предлагает наведаться в квартиру. На лыжном катании он был в свитере, без шапки, с шапкой волос, а тут надевает тёмные очки, бороду Он даёт ориентировку: пары нет. Только миленькая брюнетка. Объект явно в квартире. Иду выманивать фигуранта. Объект выходит на крыльцо. Бойцы его в автомобиль. Объекта увозят. Мы с Наболдиным идём в квартиру, где делаем обыск в комнате, кухне и ванной. Слободин В. И.».
Чамаев убирает маскировку. И в квартиру на обыск. Протокол, да вот это
Записка фигуранта дополнительный материал для графолога.
Рубильник
«Дома, кроме объекта, женщина. Рубильник с двумя вёдрами в одной руке, идёт дорожкой ледяной на параллельную улицу, где водопроводная колонка. Мы следом. Набрав воды, он идёт обратно. Мы на захват»
Найдено?
Ничего! И
Долгиков говорит: «Мой конёк».
Шуйков (пока майор) в недоумении:
Он матрасы резал.
?
Да вот и я думаю
Где дом отдыха «Металлист»? Филякин находился там. Его жену
Будет.
И тех, кому в стену палят. Они контактируют с участковым.
Как ты догадался?
По запаху.
Майор уходит.
Что делать! Как дела, Святоний Кондратьевич?
Никак.
Вот! выкрикивает Сухненко. Семён Григорьевич, вы, наверное, не тех
Да, «ТТ» Фили (его палец)! И он у Крыловых в стену, а у Хамкиных в пол! Еду я мимо: шторы не тонкие. Никаких деталей не увидеть! А девица плетёт: и нос будто длинный (у Фили нормальный), и оружие в руке! Вольгин вновь о деле, над которым не работает.
А паренёк Он из немцев и говорит немного неправильно, наверное, ему удобней говорить по-немецки: «Не уголовник я, а высокообразованный индивид!» Он где-то учится? «Мудрый прищур» парторга.
На фабрике ремонтирует оборудование, ответ Кромкина.
Дол гиков долбит:
Командировка к концу. И я не увижу, как вы будете их выпускать
Чамаев довольно:
Мы надеемся на хороший результат.
Благодаря «герою революции», как называет его Усольцев, никакой революции. «Парилку» покидают. Правда, не все:
Так и не найдены убийцы студентки Голубевой! Ну, что делать!
У кабинета глава оперов.
В подвале нарыть пальцев с тайника.
И убрать наблюдение
О, нет!
Не всех крутанули[1]?
Вполне вероятно.
Ладно, напомню капитану Мазурину, чтоб аккуратней.
Да уж напомни.
Владельцами тайника налеплена на ящик нитка, которую капитан и его команда обрывают, не налепив обратно. Хотя могли и крысы И те и другие не «идут в сознанку»[2].
Любопытный факт: в том доме, где Крыловы, работник тюрьмы Это он у тебя в холле, в форме контролёра?
Ну да. Ему в стену
И ты был прав! Вонь от его дверей! Тюремный контролёр свиновод! А Чурбаков бывает у него.
и тем вечером?
Да какая разница?! Входи! Садись, по-хозяйски Шуйков в кабинете Кромкина, пока не посадили У тебя дела с этим, листает блокнот, Брюхановым?
Никак нет, товарищ майор!
У некоторых прямо в центре города ферма На твоей территории Да ладно, не дрейфь. У свинодела был в конце января?
Повестки ребятам, когда на улице Нагорной
А двадцать шестого? Брюханову в стену ба-бах!
Как это «ба-бах»?
Те ребята Вот так ты ведёшь участок!
У меня на контроле, товарищ майор.
Кромкин даёт бланк.
Двадцать шестого января я был у Брюханова, и в двадцать тридцать диктует майор, в квартире номер десять гремит выстрел А теперь давай друга
Наверное, хватило бы и одного «фермера»?
но с ментом железней. У майора в улыбке пять «железных» коронок.
Ну, ты, канатоходец
Входят любители свинины.
Чурбаков, ты пока в холл, мы тут с Александром Андреяно-вичем пару добрых фраз.
Кромкин видел этого дядьку из окна микроавтобуса«Рафик» на краю «Осинового оврага», напоминает об осиновым коле в древние времена варваров. Пуля в лоб куда гуманнее.
Но того фигуранта и на кол нормально: с жертвами он обходился примерно также «ТТ» в немолодой, крепкой руке Хлопок! В прокуратуре «поправка нервов». Кромкин у кромки алкогольного падения. Но не падает, обивая плечами коридор в квартире на улице Декабристов, не терпимых к правлению царя. Вопль Людмилы: «Как ты мог так напиться!» Больше на расстрелы не ездит.
Андреяныч, характерный хлопок был?
Был, товарищ майор!
Вы оба, и Чурбаков, и ты Он любит отбивные твоего, Андреяныч, мясокомбината. Н-да, прикрыть бы это твоё дельце У них много пушек?
Ружьё для охоты. Как-то предлагают мне, мол, денег нет
А у тебя, Андреяныч, денег навалом, со свинским намёком.
«Выстрел был. У них умеют. Даже бабка. Но в квартире впервые. Крик! Не убит ли кто? В коридоре у открытой двери Крыловых соседка, говорит: никто не убит. Брюханов А. А.».
Да баба моя! А я чё? Велят ликвидировать ликвидирую, ответ палача, кем и подрабатывает.
Подаёт бумагу: «Я, Брюханова А. А., двадцать шестого января услыхала выстрел Мой муж любит стрелять, но только не в дому»
Из чего?
Из пистолета Могу идти?
Давай.
Там в коридоре Юрка. Он в техникуме совторговли, уходя говорит отец.
На этого совторговца кое-что не советское.
Отец в форме надзирателя, а сынок в таком же импортном плаще, как на его соседе Крылове.
Где находился двадцать шестого января в одиннадцать?
Дома.
Говорят, контрабанду гоняешь. Выстрел у Крыловых?
У меня нет с ними общей стенки.
Может, будет. Давай информацию о них!
Я бы рад, но нет у меня ничего!
Но тогда ты их засёк, напоминает Кромкин.
Мы с ребятами бегаем, а Крыловы в дровянике пистолет прячут. Меня обещают утопить.
И где он?
У них, наверное.
А марка?
«Вальтер». Им пять лет дали.
«И тебе бы годик», Юрка Брюханов не улавливает эту идею.
Торговцу музыкой велено уйти.
Отбыл и майор с видом ударно выполненной работы.
Руки Кромкина перебирают бумаги, будто ноты, по которым ему играть.
Гляди-ка! Усольцеву. В «Деле» фото. Копия Эккерман.
Кто такой?
Биограф Гёте. Эрудиция Лолиты (ну, этой девушки из Риги), и правильно: на портрете в книге вылитый Генка-Рубильник.
Напоминает бубнового короля. Все короли прямо и только один боком.
Давай игру. Не в карты, но этот король будет козырным тузом. Его ответы: «Ты убил пятерых?» «Чтобы в таком обвинить, надо иметь немало козырей. А это неумственная клевета».
Мощно выражается парень.
Так и в протоколе, вёл друг Вольгина, ну, этот, как его, новенький
Мешковатых.
Да? Такая фамилия?
Его отец директор торга.
Я не контактирую. Не пользуемся блатами
не дружим с Мешковатыми.
«Кто твои друганы?» «Мои друзья музыканты. Я высокоумственный индивид».
Да, «высокоумственный» протокол.
Фамилия Мельде. Он немец?
Вывод Сухненко.
Агентурное сообщение (источник Берёза): «Нахожусь в камере с парнем (фамилия Мельде). Он арестован на ледяной дорожке от водопроводной колонки к дому с двумя вёдрами, полными воды. Говорит: Я высокородный субъект. О том, по какому обвинению он тут, не даёт ответа».
Агентурное (источник Берёза): «Родители Геннадия Мельде немцы, дали ему имя Генрих. В ранние годы он кантовался в детдоме. У меня тут плохая мелодия. Якобы, чуть не убийство на улице Нагорной. Ты убийца? спрашивает Дундуков. Такой, как я, никогда не признается. И ты не признался, хотя грохнул кого-то? Он готов не говорить того, чего не надо. Яумею вырубать некоторые тумблеры головы и тела. Дундуков в хохот. Я говорю: Ты, Гена, видно, йог? Я, говорит с намёком на меня, не какой-то желторотый птенец. Мельде рядится под бандита. Но и на щипача не тянет. Готов к откровениям, но мешает Дундуков».
«Рекомендация: перевести Дундукова И. В. в другую камеру».
Молодец щипач! хвалит агента Березина Кромкин.
Обговаривают план.
Звонок Тупохвостову:
Юрий Иванович? Надо в кабинет номер пять
«Крылова!»
У каждого тут индивидуальный план работы по делу, которое ведут не они, а Кромкин.
Кабинет из двух комнат. В центре первой фигурант на табуретке лицом к свету и к Усольцеву. Дверь во вторую открыта, и там Кромкин (проглядывает бумаги). Этот молодой парень в рваной телогрейке. Дыры на коленях коротковатых штанов. Одет не на его уровне. В оперативном: «пальто новое, дорогое», а на катании с гор: «свитер фиолетового цвета с белым орнаментом». Вид фанатика. В таком-то состоянии он любые тумаки выдержит. «Молодая гвардия», Рахметов, который на гвоздях Облик «высоко стоящего индивида». Внутри наивный мальчик.
Предъявите мне верные примеры о моих делах. Только тогда буду говорить.
Ну, да. Тихое. И крик: Это ты убил Колпаковых! Это ты удушил милиционера Дружелюбова! Это ты ограбил не виноватых торговцев плохими цветами! Мы знаем о тебе давно. С малолетки вор и бандит!
Горделивой мины как не бывало. На данный момент он и не в тюрьме, а в ТЮЗе, удивлённый ребёнок, с которым общается Карабас Барабас.
Ты утаиваешь имя! Правильно говори имя, отчество и фамилию! Генрихом называешь себя?
На-зы-ва-ю.
Генрихом Иоганновичем, так?
Т-а-к
А национальность? В твоём паспорте как?
Ру-русский.
Именно! Враньё не поможет тебе! Прикинулся немцем, сколотил банду для нападений на мирных людей! Немец! Ну-ка переведи: ихь бин хойте кляссендинст. Какой ты немец, это школьная программа! Как руководитель банды, ты отнимаешь у народа еду, боты «Прощай молодость» и водку!
Кромкин подавляет хохот:
Это неправда
Ты в банде главный!
Я не Не могу быть каким-то главным Лепет мальчугана, таковой и в двадцать пять лет.
То, что «главный», ему льстит, но, не дай бог, пойти по какому-либо делу как организатор.
А я утверждаю ты главный! Фамилия как?
Ме-ме-ме
Твоя банда это «Банда Мельде». Как твоё имя?
Ген-на-дий
С мольбой глядит в комнату, где мирно работает Кромкин, готов кинутся к нему, как ребёнок, к доброму воспитателю детдома с жалобой на злого.
Наконец, Кромкин к ним выходит: