Ну, как вы тут?
Да вот, главарь. Его гаврики идут в сознанку.
Кромкин не успевает до конца выключить улыбку, для фигуранта огонёк во тьме.
Генрих
Генна, блеет вымуштрованный.
Да ладно, фамилия у тебя не Иванов, а Мельде. Имя Генрих тебе идёт.
Я понял крик на немецком!
Мой коллега строг. Но справедлив. Наверное, путаница. Ты не похож на убийцу и негодяя.
Я музыкант!
Училище на пятёрки? (Для Кромкина не тайна его биография, в которой никаких пятёрок нет.)
Мне и школу не удалось
Но природных данных, наверное, довольно?
Нет! Ноты кое-как. Хотя могу играть и без нот. Я на трубе Я трубач.
В музыкальную я, например, ходил бес толку. А какой у тебя репертуар?
Моцарт, Верди Армстронг, Эдди Розен
Пальцы будто давят кнопки на трубе. Голову в профиль «рубильником». Кромкин немало играет без нот, но не так бегло, как во сне накануне дела о трагедии в доме Хамкиных.
Видимо, Генрих, не ты убийца и грабитель, а твой однофамилец. Повторите, как того бандита?..
Мельдов Иван Геннадиевич. Ответ коллеги, который, купируя хохот, глядит в окно.
Там троллейбус мимо стадиона, далее улица Нагорная
А я Геннадий Иванович (в русской конфигурации). А в немецкой Генрих Иоганн. Какой-то неразумный орангутанг болтает, а вы меня с ног (падают вёдра с водой, одно на ногу), пытаете в подвале
Выходит, Генрих, о «банде Мельде» неправда? Так?
Неумная клевета! Ухмылка. Мельдов! Вот его и ловите! Музыкант поймёт музыканта! надменно глядит на поверженного Карабаса Барабаса.
Тот в борьбе с хохотом. Обнаглевший фигурант этого не видит.
И какое время будет тянуться эта проверка о том, что я никакой не бандит, а индивид, который и мухи не убьёт?
Ну, дня два, Генрих.
Два дня! брезгливо оглядывает телогрейку (в дырах вата) и наглеет ещё на октаву. Я не требую белый концертный пиджак, который у меня есть, но одежду другой конфигурации хотел бы иметь.
Да-да, Генрих. На тебе бумагу. Пиши: начальнику следственного изолятора Тупохвостову Ю. И. от Мельде Г. И. Прошу разрешить мне посылку
Болтлив, как тот, кому удалось миновать беду:
Не бандит, но я тот, кто укрепляет волю. Умру под пытками, но не выдам вредных для меня вариаций. И без перехода: А колбасы? Сестра купит, она работает на главпочтамте оператором в отделе ценной корреспонденции. Горд и собой, и роднёй: У неё имя правильное Эльза Иоганновна. Я ведь тоже Иоганнович. Но в детдоме каким-то Ивановичем
Дополни про колбасу
Дополняет.
Генрих, кто твои друзья? Мы должны опровергнуть неверную информацию.
A-а У меня музыканты! Фредди, Гарри Мы играем для комсомольцев, пионеров и других ребят Э-э мелодии советские И называет русские фамилии этих Фредди и Гарри.
Когда его уводят, Усольцев:
Мало дел по делу, так ещё и переделывать! В театральном эта скороговорка пригодилась бы.
А ты бы пригодился в театре для детей. Надо же: «У народа водку отнимал!»
Хохот
Вы мама Крыловых?
Старовата. Хотя не первое уголовное дело деток ненаглядных. Воруют винтовки, идут на большую дорогу, грабят (отнятый бумажник фигурирует в деле). Клиенты милиции и в более ранние годы. На вокзале оба карманники. Уличаются в мордобое. Неудивительно: из колонии выходят бандитами. Удивительно другое: более пяти лет тихо. Правда, процент раскрытых дел невелик
Бабушка.
«Гера, умоляю! Отдадим ребёнка на стадион пионеров! С этим Филей он мог утонуть в ледяной воде!» «Мама! Он мне помог вылезти!» В поликлинике дают добро, но в таком деле необходимо авторитетное мнение. «У Яши друг».
В кабинете фолианты. Натёртый паркет. Песочные часы. Одни огромные. У них дома маленькие, и он любит наблюдать, как песок утекает в нижнюю воронку. Дяденька с бородой рекомендует бег на коньках. Многовато денег берёт, но мнение «настоящего доктора» «А эти реально, в принципе (так говорит папа) перевернуть?» У доктора улыбка: «Какой умный пациент! Да, «в принципе», реально». Но ни одни не перевернул. Мама делает большие глаза ещё больше, не одобряя любопытного «пациента».
В той квартире доктора, вернее, не доктора, а его внуков никаких таких часов. Да и время в ином ритме. У Кромкина каждая минута на счету, пока старушка и ребёнок вне дома. На кону карьера. И не догадывается: он в квартире «настоящего доктора», тем более что кабинет, в котором они были с мамой, за другой дверью, откуда (ну, и ну!) кукарекает петух, пахнет скотным двором.
Фамилию доктора не упоминают дома. Вот баснописец, о волке, у которого неплохой аппетит В голове кликухи[3] фигурантов, фигурирующих в агентурных, оперативных докладных как негодяи, вероятно убийцы, а не интеллигенты в пенсне. Доктор Крылов. И эти Крыловы. Прямые потомки. Тот им родной дедушка.
А это докторша.
Февраль враль: капель, а на другой день лёд, на который хитро падает снег, друг грабителя и враг сыщика (мало сыщет на нетронутой белизне). И эта дама двойная. Недаром её день рождения второго февраля. То гордая и бойкая, то болтливая и невменяемая
В квартире идёт нормальная работа. Пуля, «иголка», крупица драгметалла в горе дурной породы, но вынута и в кармане кителя. Далее книжки Молодая, идеально прекрасная девушка и ребёнок за перегородкой. Но не бабка. Монолог: «Верующих хватаете!» Ну, какие гады, думает он, им плевать на матерей.
Наконец, закончен обыск. Бабка идёт к двери. «Пьера арестовали». «Когда?» «Летом». А тот визит в марте Мир тесен. И тесен иногда нелепо. «У вашего прадеда фамилия с буквой д: Кромкинд». «У меня без д». «А какая должность?» «Прокурор-криминалист». «В такое время!» «А, какое время?» «Тридцать седьмой год» Глядит в бинокль с обратной стороны, находясь далеко. «Вы племянник Яши Строкмана. Он погиб на войне. А Евгения с дочкой в новой квартире. А дед ваш Соломон Кромкинд управляющий на руднике, на Строгановском. Я Строганова в девичестве. А тогда кабинет Пьера в квартире Брюханов, пардон, Брюхановых. Из Вятки они».
Неверный вывод будет болтать. У неё двойственность натуры.
Никакого выстрела в квартире.
Приводят Мельде.
Вы его знаете?
Пардон, где моё пенсне? Рытьё в древнем ридикюле.
Очки, какие в аптеках. Одной дужки нет. Внуки удивляют: могли бы новые купить.
Надев окуляры:
Незнакомый мне джентльмен.
Внимательней: он одет не так.
Впервые вижу.
Мельде
Я не
Генрих, ты нам говоришь правду, а мы проверяем твои правдивые слова. Мы ведь найдём (такая работа) и давние твои контакты
Ладно, это бабушка Крыловых.
Дурачок ты, батюшка! Они тебя впутывают в заговор. Пятьдесят восьмая
Наталья Дионисовна, вот эту бумагу предъявите на выходе.
Она думает другой год?
Генрих, ты на нервах, но твои товарищи не только музыканты, а Крылов, например, и он, как ты, деятель культуры
Да, этот Но я с ним не так
Ладно, выдам тебе как умному индивиду новую информацию: ты не причастен к Мельдову и его банде, но в другом деле мы никак не найдём оружие, а один товарищ (кто не могу выдать) находился рядом с братьями Крыловыми, когда они про тебя говорили: «Мельде у нас бабахнул!»
Я в тот вечер дома!
Двадцать шестого января?
Ну, да нехотя.
Генрих, верю тебе, правдивому индивиду! Изложи правду об этом инциденте
Ладно, в полной конфигурации этого юридического дела И могу домой?
Немного проверим.
С чего начать?
С Крылова младшего. Где вы познакомились?
В одном неприятном месте.
В учреждении номер 1317. Так?
Давно и нет охоты об этом говорить. А на воле в «Гамлете» он Гамлета играет, я флейту, но на трубе А инцидент был в понедельник, в кафе дэка Дэзэ. Там я пиво пью, вдруг Крыловы. Ну, и говорят, улыбаясь, что мой друг Мишель
улыбаясь?
Ну, да, мол, такой он гусар
Револьвер какой марки?
Не револьвер Не имею понятия!
На бумаге: «Двадцать седьмого января я пил пиво в кафе ДК имени Дзержинского. И вдруг подходят братья Крыловы. И говорят о том, как у них в квартире М. С. Крылов произвёл выстрел из какого-то оружия. И с того дня я с братьями не виделся».
Мельде отправлен в камеру.
Другой фигурант «делает заявление» Форма монолог. Эмоций одуреть! Ну, будто находишься не в кабинете тюрьмы, а в первом ряду партера. Кромкин повидал гадов. Этот немного удивляет.
Громко, не глядя на публику. Наверное, репетировал на нарах:
Как меня могли в таком обвинить! Бабушка, Сержик (это дорогие мне люди), недочитанный Кант Там мальчик! А у меня племянник Вы думаете, я могу ребёнка убить?!
«Можешь», готов ответить зритель (этот актёр, не как Усольцев, дилетант).
Кровавый пир! Ха-ха-ха! Я не могу убивать! Энергия ударяет в галёрку (тут её нет). Я интеллигент! Мой дед врач. Грандмаман говорит на двух иностранных языках! И на каких фактах вы обвиняете меня в кровопролитии?
Антракт.
А никто в этом не обвиняет.
Будто вырублен водопроводный кран с горячей водой. Удивление, недоумение
В квартире выстрел. Участковый милиционер на тот момент у Брюхановых. Ищем «ТТ». И мы с того дня ведём наблюдение
Гладит шрам на горле, оттянув ворот «водолазки». И у Кромкина такая, надевает в гости. Не в мундире же идти к родным и товарищам, не говоря о любовнице, которой нет? Этого прямо от любовницы в «воронок»
Девятого февраля вы входите в дом в переулке Шнайдера. В подвале в клети находим «ТТ» убитого милиционера, а пулю в квартире.
Великолепно работаете, хрипит. Вылитый самурай. Немного и харакири.
Миронова ты?
Я купил!
Портрет продавца
Где теперь его Что мне будет?
До одного года или штраф. (И Филя лелеял этот вариант.) Фотографии понадобятся у тайника, чтоб дело отправить в суд.
Будьте добры, ваше имя и должность?
Советник юстиции прокурор-криминалист Кромкин Семён Григорьевич
Ого, какие люди, а дело вроде маленькое.
Табельный милиционера. Убитого.
Ах да, продавец наверняка его убийца!
Вы стрелялись?
О, нет! Чистил, думая идти в милицию для оформления Но был напуган, ну, и убрал в тайник от греха Доволен.
Довольным бывает иной пленник в тюрьме!
Кромкин добавляет:
Никто не убит из него Но так хранить не имели права! грозит пальцем и велит отправить в камеру.
До скорой встречи! Михаил Крылов уверен: публику одурманил.
Да, много дел, так ещё и переделывать
Филя
По утрянке[4] в кандее[5] братва занята делами. Уголовными. Он тоже. Контролёру брякает. Мол, вспомнил кое-чё
Они с ребёнком в тихом бору. Впервые пацан видит гриб. «Папаня! Это кто?» Там грибы на кухне кухарки готовят. Но первый свой гриб не отдаёт пацан. Папаня обещает: найдём таких много!
Ведут Кромкин рад: у Фили с памятью нормалёк. Алёшкой отец гордится:
Утром тянет: айда, а то другие найдут! А у тебя кто?
В смысле?
Ну, сын, дочь, дети?
Никого. На Злоказовке шампиньоны у бани
и на сковородку! Пока дядя Гера и тётя Раня на работе
Бакланят, как два другана. В тюрьме, которая отвратная баня, не будет долго парить! Воля, бля!
Время тикает. В камеру наталкивают жориков[6], утомлённых на исповедях[7]. Труба не утихает. Эту музыку[8] блатную выдумал башковитый мужик (кликуха Морзе), кент он браткам. Отбить «Фил» не проблема, но плоховато отгадывает, один тут легко:
«Я Пётр Крылов». У кого друган Пётр Крылов?
Никто не идёт в сознанку. Филя дёрнулся, будто в бубен[9]дали. Что теперь с ним, ведь этот в допре! А второй брательник? Будут гонять по делам с ними. Он так ответит: «Доверие ко мне Крыловых из-за Генки. Жизнь парню спас. И они дали пушку на хранение, мол, с давнего их дела. О милиционере трёпа не было».
В родовом доме контора мертвецкая. Над дверью в камне: «Купец третьей гильдии Филякин». Буквы видно плоховато, но эти хвалят Именно с болтовни о родовом доме и начались его дела с Крыловыми.
Мельде
Будто он не в камере, а на воле, в дэка строителей перед фильмом, в котором неприятный японский гамадрил проявляет насилие к миленькой японке. «А ты напомнил Артуру о катании с гор?» Ответ неверный: «Да-да!» Инструкция Петра: выведать, где обитает, и никаких напоминаний! Мишель не уточняет о вариации, о том диалоге, которого не было в задании, расписанном по нотам во дворе ресторана с ударом под дых. И узнай об этой вольной интерпретации братья, Мельде мог бы схлопотать на лыжной прогулке и в голову (минимум лыжной палкой). «Ладно, давай в кино, барон». Как ему надоело их кино, оно не в лад с его музыкой!
Или «операция», когда ездил с ними туда, откуда мог и не вернуться. На окраину к Артуру, как на смерть. Не на свою, на чужую, но и о личной думка в темени. И никого. Парни не верят. Пинают в дверь, молотят в окна. Какой-то мужик говорит: «Наверное, нет их». «Его нет! У Петра гляделки два тонких сверла фирмы Золинген. Тык в череп, и боль. Барон, ты предупредил друга?» И тут бабулька: «Обоих на скорой!» «В больницу?» выдаёт малоумное его брат. «А куды ещё на скорой?» «Дурак ты!» шипит Пётр на брата. Мельде благодарен этой бабульке. «Надо найти больницу», вывод Петра. Мельде отговаривает: «Не надо, Артур поправится» «А с передачкой навестить?» хохоток актёра. Да, братья найдут Артура! Тот ответит правдиво. Но не найден вёрткий индивид! Наверное, далеко от города!
Пётр выведывает в ментовке: «Дело отправят в архив» «Когда?» мажорная нотка. «Ну, две недели Как в октябре». В октябре грибов много, но не берут, так, для видимости. В корзине трёхлитровая банка с пивом. А в тюрьме теперь по какому делу? Надо Азбуку Морзе. Два тире буква «м», а буква «е» как?
Дундуков дундит:
Не для себя! Напарник мой в цехе: «Кувалда нужна»! Дачный забор городить. Зайцы обдирают малину, деревья. У друга пальто короткое. А мне прикрепляют к ремню. Подхватывают (этот друг и его товарищ) и охране говорят: «Больного ведём». Я делаю вид: умираю, да и кувалда тяжёлая. На нашу беду охранник новенький, внимательно оглядывает. Милиция.
Ну, и дело! Кувалду упёр! Глупый субъект! Ему и года не дадут. Кувалда и так на родном заводе, его вернут туда же. Этим людишкам далеко до благородного индивида. Водят его в наручниках. А ребята делают вид, что не видят супермена, болтая о мелких делах.
Много лет с твоей ходки? Направляет взгляд, как магнит, бывалый Генрих на этого, с кувалдой. Интонация Андрея.
Немало!
А срок?
Полтора Драка. Превышение самообороны. Не превысишь мертвец.
Курорт?[10]
Воркута.
Ивдельлаг! Опять, как Андрей.
Ты прямо студент, говорит робко паренёк. Термины научные.
Мои извилины имеют немалый объём.
двадцать девятого января он идёт с вёдрами, а у студентов-медиков (Алла и её муж, резальщик мертвецов) умишка не хватает печку растопить!
Школьник! Гамадрил пенсионного возраста говорит о нём, как о желторотым птенце.
Прощай, молодость! Ответ бывалого Генриха. Не о ботах, о немалых годах.
Да тебе лет двадцать пять! Моим детям и то
Некоторые немолодые индивиды имеют мало ума в лобных долях!
Парень в хохот. Да, глупый этот работяга
Камеру отворяют.
Дундуков, на выход!
С вещами?
Нет.
Дверь опять, ключ: блямк-блямк-блямк три оборота.
Дундуков! Кувалда!
Да, такая у него фамилия Моя Березин. Мамка моя употребляет, щёлкает по горлу, и меня маленького на интернат. А теперь с этим портмоне влип В очереди я, купить билет, и вдруг бац, менты! И ко мне в карман! Будто я! Как мог дед с котомкой иметь дорогой гуманок[11]?
Для процента раскрытых дел. Юридические знания. А я не Геннадий, а Генрих С трёх лет в детдоме, в отдельном доме с тринадцати.
Приятный для тюрьмы диалог. У парня бойкое лицо, ловкие руки, которыми он вертит новую колоду. Не предлагает играть, а только тасует. И когда выводят Дундукова, не прячет от охраны. Это немного удивило. Общаются в конфигурации двух друзей, но опять Дундуков. И опять кувалда Обед Генрих глотает, как истинный йог. Гремит дверь, будто обвешана кандалами, одна пара щёлкает на его руках.
Ведут, но мимо лестницы, которая ведёт в подвал! Лифт вверх. Удивительно: идти вверх неприятно, к такому не готов.
Никаких ламп в морду. Окно нормальное. Решётка фигурная, белая. Как бухгалтерия, где трудятся сотрудники, а не пытальщики для пытки. Но какой-то бред: «Ты «убил дружелюбного мента и кавказцев за торговлю плохими цветами». А семья убита не еврейская, а русская. Фамилия то ли Петровы, то ли Кулаковы, но не Хамкины. Этот немолодой орангутанг (голова седоватая) орёт: в городе орудует банда Мельде! Неплохое название. Однофамилец? Второй Мельде в полуторамиллионном городе? Но выясняется, что у того фамилия Мельдов. Путаница! «Ты не немец, ты не Генрих, ты Геннадий». «Я дежурный в классе». Что-что, а это с детдома помнит.