И священную жизнь возможно загубить, сказал юноша, припоминая лекции по параметристике морали. Те, кто закрыл для себя путь в мысли других, сами делают первый шаг навстречу разрушению. Наше общество состоит из людей. Мода на разрушение и саморазрушение уничтожает мир. И порой необходимо толкнуть падающую конструкцию, чтобы она уступила место новой, лучшей, более совершенной.
Фашизм, будто услышав подтверждение своим мыслям, возмутилась красивая брюнетка со шрамом.
Марк пожал плечами.
Я понимаю, почему вы это говорите. Нас называли и более страшными именами. Отвечу вам так мы не имеем чётких политических воззрений, так что классификация ваша как минимум неполна. В нашем мире трудно будет найти кого-то, кто придерживался бы какой-то одной школы.
Чё ты там бубнишь, ничё не понятно, сказала вдруг дородная женщина, до этого внимательно молчавшая. Что и когда мы будем есть? Во сколько подъём? Сколько рабочих часов в день и чем платят? Остальное мне до фонаря! в конце она сделала выразительный жест рукой.
Марк прочистил горло и сказал:
Как следует из того, что я говорил, это будет зависеть от касты, к которой вас отнесут. В любом случае, серьёзных проблем в быту у вас больше не возникнет.
Касты, пробормотал старик, обхватив руками голову. Бля, куда я попал?
В комнате поднимался недовольный рокот.
А выбирать между кастами можно? подал голос ещё один мужчина, всё это время сидевший прямо перед Марком, но как будто только что возникший из ниоткуда.
Иногда, ответил Марк и поднял руки ладонями вперёд. Так! Я сказал, что отвечу на ваши вопросы, но я не говорил, что объясню вам всё. На это не хватит и жизни. Минутку внимания, я прошу вас Тихо! он сказал это так, что все сразу же замолкли. Город сложнейший механизм, вооружённый компьютером предельной мощности. Вдумайтесь в эти слова! КПМ это механизм, сложность которого превосходит сложность каждого из нас, и способный дать ответ на любой вопрос!
Он как Бог? спросила вдруг девочка, совсем малютка с большими ясными глазами цвета неба. Её привёл сюда старший брат. У них больше никого не было.
Как целая толпа богов! сказал Марк. Он и сам не заметил, как распалился. Кроме Москвы существуют и другие полисы, населённые постами. Всего их в мире сейчас сто двадцать семь. Все КПМ этих городов связаны между собой в единую сеть. И, хотя граждане разных полисов не могут общаться друг с другом, обмен информацией всё время происходит. И ни я, ни сами параметристы, никто из живущих не способен понять, как именно КПМ выполняет свою главную и единственную задачу ведёт человеческий род по пути выживания и процветания.
Всем всё понятно? съязвил старик. Слава Богу, теперь мы в хороших руках! А теперь, брысь по шконкам, мыши.
Марк нахмурился.
Вы не делаете лучше никому, устраивая этот фарс.
Кто? Я?! казалось, старик не ожидал, что ему что-то выскажут. Ну наконец-то, хоть что-то настоящее в этом проклятом месте! И что же мне теперь грозит? Не хочу я здесь оставаться! Я передумал, понятно?
С этими словами мужчина встал и пошёл к выходу из аудитории.
Это плохая идея, сказал Марк, но не стал мешать ему.
Исчезнув за дверью, он исчезнет навсегда. И случилось бы непоправимое, но путь к выходу преградил блондин.
Дядь Виталь, не ходи, а? Сядь, помолчи лучше, за умного сойдёшь.
Ты ещё чего пристал? Отойди! старик дёрнулся направо, но парень шагнул туда же. Отойди, сказано! Тебе легко, ты молодой. У тебя ещё нет нутра-то толком, поэтому оно и не кипит, когда в него свои грязные пальцы хотят засунуть без твоего спроса.
Блондин, вопреки ожиданиям, не поддался, а наоборот, ухмыльнулся, сощурил глаза и сказал:
Ты же пришёл сюда сам, дядь Виталь. Ну? Не ломай комедию. Я помню, как ты захотел и пришёл. А откуда ты ушёл? Почему? Помнишь? дед вдруг прекратил сопротивление. А то вспомнил бы, говорю тебе. Вон, присядь на место. Мы оба понимаем, что если ты сейчас выйдешь, то мы больше не увидимся, и это вовсе не потому, что ты отправишься домой. А я ценю, дядь Виталь, тебя, как человека.
Брехло
Ты мне нужен! Хватит пытаться подловить их. Ты уже вон, старый пень, а всё не понял, что всё, что люди говорят враньё? Окстись! Приди в себя, иди, сядь. Иди, говорю. Сиди и жди! Мы всё сделаем правильно!
Марк наблюдал этот разговор не без азарта. Он чуть не завалил сегодняшнюю сессию, а этот парень вдруг берёт инициативу на себя и косвенно помогает ему, доминируя и покровительствуя старшему товарищу! Интересный, однако, экземпляр, подумал Марк. Явный кандидат в верхний город. Нужно будет его отблагодарить при случае.
Старик добрёл до своего места и рухнул на стул. Он уставился в поверхность перед собой и сказал:
Ох, Стасик, за что нам это с тобой всё Я ж не о себе пекусь. Не понимаю, как у тебя самого ещё сердце не разорвалось! Она же там осталась, Надюша
Глаза парня блеснули влагой. Дрогнувшим голосом он обронил:
Всё будет хорошо, дядь Виталь.
Казалось, всем в комнате стало стыдно за то, что они наблюдают эту интимную картину. Девочка с голубыми глазами расплакалась, кто-то вторил ей.
Но никто не поддержал этих двоих. Наверное, потому что у каждого здесь есть история, и многие из них пострашнее разлуки с любимым человеком.
Кто остался там? спросил Марк.
Его мать.
Мама, ответил блондин.
Бывшая жена парня, которого так славно вздрючили фуражиры у меня на глазах, после этих слов дяди Витали, в аудитории пахнуло тленом, и все это ощутили.
Марк подумал, что люди наверное всегда были связаны умами, и без всякой Квалиа. Просто раньше нам приходилось полагаться только на интуицию и язык, чтобы воспользоваться этой связью.
Очень скоро эти люди отрастят фантомные пальцы, способные пересчитать бесконечность. Тогда они начнут понимать. А пока что и говорить нечего!
А что с ней? Почему она не с вами?
Её похитили люди из БЧП. Прямо перед тем, как мы попали к вашим.
Мне очень жаль
Ну, ещё бы, пробурчал дядя Виталя.
Марк сказал:
Получая гражданство, вы получаете привилегию воссоединения семьи.
А я могу стать фуражиром? повысив голос, спросил Стас.
Странное желание для человека, чьего отца убил один из них, замечает Марк.
Стас смотрит Марку прямо в глаза. Он абсолютно честен, когда говорит:
У фуражиров сила. Будь я как они, я бы смог защитить свою мать. А ещё раньше и своего отца.
Возможно, так и было бы, согласился Марк. Что ж, такая вероятность есть. Но на это уйдут годы Гражданство вы получите гораздо быстрее.
Если я могу, то я стану! сказал Стас. Запишите меня.
Очень хорошо, одобрил Марк. Так и запишем. Мы надеемся, что вскоре все вы станете как мы.
Закончив с ознакомительной частью, он зарегистрировал их всех в сети и взял у них биологические пробы. Следующим этапом было МРТ-интервью с каждым из них по отдельности. Но перед этим он покажет им город пусть хоть одним глазком посмотрят на то, куда они прибыли. Его опыт показывал, что такая поездка положительно сказывается на лояльности.
Это не по регламенту, пробурчал Гуань Юй на выходе из комплекса. Я позову сопровождение.
Так будет лучше.
Запомни, сынок держи сердце в тепле, а голову, он коснулся пальцем лба Марка. Голову всегда держи в холоде. Сочувствие может дорого стоить.
Глава 3
«Вернее было бы называть его Компьютером Беспредельной Мощности. Сегодня вопрос уже не в том, что может компьютер, а в том, что именно он вычисляет. Мы лишь ставим вопросы. Мы корректируем систему, но делаем это, не выходя за рамки условий, навязанных этой системой. Мы санитары леса, но давно не видим леса за деревьями!»
(из речи М. Вернера)
###
Снаружи город выглядел как поросший мхом и травой гигантский пончик, наполовину утопленный в землю. Неприступная крепость, вечно изрыгающая из себя отходы, потребляющая какое-то безумное количество воды и углерода и охраняемая киборгами убийцами фуражирами.
Термитник так его называли в народе.
Изнутри же Москва была совсем иной. Первое впечатление очень много закрытых пространств и очень много стекла. Искусственный свет всех оттенков от многих тысяч источников слепил глаза. Люди старого образца всюду ходили разинув рты. Стас и представить себе не мог такой роскоши. Всё вокруг было сделано, чтобы служить человеку, однако он так и не встретил тут ни одного случайного человека.
Куратор как будто намерено вёл их особенно живописным маршрутом. Им открывались потрясающие виды на висячие сады, воздушные аттракционы, а ещё был стадион, на котором перед пустыми креслами плясали громадные голограммы.
Не настоящий простор, но не тесно.
Тот парниша Марк и ещё один тощий пост всё время были впереди группы, а замыкали шествие ещё двое. Эти были похожи друг на друга как братья и всю дорогу молчали. В какой-то момент процессия оказалась на длинной изогнутой лоджии, и Стас наконец смог увидеть панораму центра Москвы. Над головой приветливо светило солнце, а небо было такое словом, самого небесного цвета. Он даже забыл на секунду, что все полисы мира наглухо запечатаны.
В самом центре города шпилем стоял цилиндрический небоскрёб, вокруг которого вертелась вся жизнь. Загнутые сверху стены исполинского строения сливались со всеобъемлющей крышей полиса, транслирующей невероятное небо. Здесь простор был настоящим. Иллюзия теряла достоверность только в том месте, где небоскрёб сходился с небом.
Стас заметил повсюду, на земле и в воздухе, множество причудливо передвигающейся насекомоподобной техники. Он подошёл к бортику балкона, чтобы посмотреть вниз. Резкий порыв тёплого ветра окутал его, и он отпрянул назад.
Система заботится о вашей безопасности, сказал Марк. Можете спокойно любоваться городом.
Очень мало людей, задумчиво всматриваясь вниз, сказал Стас.
Многие сейчас находятся в сети. В общественную жизнь вы окунётесь позже. У вас ещё будет куча времени.
Куча времени, довольно процедил долговязый.
Тот вообще болтал без умолку и всё про себя. Несколько молчаливых женщин примкнули к его семье, ходили за ним неотступно и слушали с открытыми ртами, напоминая в своей одинаковой одежде выводок огромных двуногих птиц. Его жена тут же взяла над ними шефство. Выяснилось, что долговязого зовут Родион, и что он, по его словам, «политический». Всегда старался ради простого народа, но бежал из северо-восточных предместий от произвола БЧП. Странным образом он умудрялся искать и выпячивать изъяны места, в которое бежал, и тут же принимал их как должное и даже хвалил. В чём-то они были похожи с дядей Виталей, поэтому сразу же друг друга невзлюбили.
Вы сделаете нас всех одинаковыми, жаловался Родион почти безнадёжным тоном, но тут же как-то поднимался. Но так и быть, всё равно снаружи жизнь не лучше. Наверное, я сделал для этих людей всё, что мог. Как говорится, выбирай из двух зол, да?
Посты на него не реагировали.
Будем учиться первое время, прям как собаки. Но если сдюжим, то проживём очень долго и, главное, сыто! возвестил Родион своей семье. Его дети улыбались. Они были счастливы. Хотя кирпич на голову может упасть, от этого тоже никто не застрахован Но кирпич не пуля!
Смотри, сынок, сказал вдруг дядя Виталя в своей особой манере, по которой Стас заранее понял, куда собирается клонить беседу старый. Наш борец за простой народ хочет стать собакой!
А чем ты лучше? возмутился Родион. Пришёл сюда, чтобы присосаться, как паразит, и доить пóстов, пока спокойно не сдохнешь от старости? Достойный план! Настоящий революционер в деле
Ты давай не пизди! отрезал дядя Виталя. Сколько тебе лет, пшено? Сорок? Мне семьдесят. Я видел таких как ты и знаю, что ты за говно такое заранее знаю! О народе он заботился. Соглашайся, не соглашайся с тем, что с тобой происходит, всем по хую! Ещё раз откроешь свою поганую пасть и начнёшь молоть чепуху про себя любимого и свои ссаные взгляды или планы, и я найду способ сократить твою драгоценную, да хоть бесконечную жизнь до одного дня, понял? Мне терять нечего! А тебе следовало бы поучиться уважению к старшим! Кто тебя воспитывал? Обезьяна? М?!
Родион сделал шаг в сторону дяди Витали, но прежде, чем тот успел что-то предпринять, Стас оказался между ними.
Вмешался Марк:
Прекратите конфликт немедленно! Вы ведёте себя неразумно. До тех пор, пока вы со мной, больше никто не должен выражать агрессию.
И что нам за это будет? задрав подбородок, спросил дядя Виталя.
Проверьте сами, ответил Марк.
Мальчик, начал было он, но Марк его перебил.
Хватит, сказал он и посмотрел старику в глаза.
«Ну всё», подумал Стас.
Пока хватит! выдержав взгляд, ответил дядя Виталя.
Вы ведёте себя неразумно, спокойно повторил Марк. Я не понимаю, почему люди, пришедшие сюда, чтобы начать новую жизнь, продолжают ненавидеть это место?
Ты когда-нибудь бывал снаружи? спросила вдруг девушка со шрамом, до этого момента пребывавшая словно в спячке. Её звали Лена. Стас познакомился с ней ещё в приёмке.
Куратор замешкался. Казалось, он чем-то смущён и старался не подавать вида, отчего это впечатление усугубилось. Стас заметил, как тот тощий пост ухмыляется, глядя на Марка. Другие называли этого Гуань Юем.
Конфликт исчерпан! сказал тот. Пошли!
Их расселили в общежитии Центра Адаптации. У каждого была своя отдельная комната. Посты называли их "номерами", но Стас не понимал, почему. Может, они весь мир воспринимают как числа?
"Да нет, глупость какая-то", думал он, изучая своё новое жильё. Места было не слишком много, но здесь было чисто, свежо и по-своему уютно. Им показали, как пользоваться туалетом и водопроводом и принесли еды это были разноцветные брикеты, не имевшие конкретного запаха и вкуса, а ещё горячий напиток, вроде иван-чая.
Поев, Стас разделся и лёг на кровать, ожидая, пока его вызовут. Забравшись под одеяло, он задремал и снова увидел тот день.
Он был один в их сельском амбаре и играл с ящерицами, которых наловил до обеда. У некоторых рептилий отваливались хвосты, и, глядя на них, пятилетний Стас мечтал о том, чтобы он мог точно также отстёгивать и пристёгивать свои руки и ноги, когда надо. На вопрос зачем, он бы ответить не смог, но это точно было бы очень круто! А ещё было бы круто бегать также быстро, как ящерица!
Тревожные голоса на улице вырвали его из мира грёз. Это был его отец, дядя Виталя, мама, и ещё кто-то. Сначала ничего не было понятно, тогда Стас подошёл к маленькому окошку и увидел всех их, плюс ещё одного мужчину и О! Стас ахнул фуражир! И не один, а двое. Их чёрные доспехи блестели и переливались на солнце. Раньше он видел пóстов только на картинках.
Может быть, тут какая-то ошибка? взволнованно спрашивала его мать.
Пост указал на мужчину, который стоял между ним и его напарником.
Ошибки нет, если только этот человек нам не врёт, голос фуражира звучал слишком ровно для человеческой речи. Его лица не было видно за маской боевого костюма.
Я н-не вру! выпалил их спутник. На фоне киборгов он выглядел маленьким и сморщенным.
Что вы можете сказать в своё оправдание? спросил фуражир у отца Стаса. Если вы скажете, что этого не делали, то сейчас мы уйдём, чтобы проверить показания этого человека. Но мы вернёмся, если выяснится обратное. А правду мы, будьте уверены, так или иначе узнаем.
Что ж, желаем вам в этом удачи! сказал дядя Виталя. Лично я ничё не делал, первый раз слышу вообще про то, что пóста можно убить, я думал, вы бессмертные или типа того Будут доказательства милости просим!
Голос подал второй фуражир:
Наказание за убийство пóста смерть. Это закон! Когда мы вернёмся с доказательствами, нам не нужно будет их вам предъявлять. Мы спалим эту сраную ферму до основания и вас, дикарей ебучих, спалим вместе с ней, понятно?