Затем запихиваю перчатки в сумку и перекидываю ее через плечо. Когда Кайден выходит из душа, его темные волосы вьются от влаги, капельки воды падают на глаза. «Точка» скоро закрывается, и количество посетителей уменьшается на глазах, и я решаю отправиться перекусить, несмотря на позднюю ночь.
Мне пора, объявляю я Кайдену. До смерти хочу поесть.
Тревога омрачает выражение его лица. Он поджимает губы, размышляя над моими словами. Это мило, что он решил, будто я не смогу за себя постоять, если этой ночью ко мне кто-нибудь начнет приставать.
Уверена? Уже за полночь, а поблизости нет ни одного приличного заведения, говорит он, а затем быстро добавляет: Я приготовлю тебе ужин.
Я навостряю уши.
Правда? Для меня?
Конечно. Чего ты хочешь?
Можно начать с обжаренной на гриле фуа-гра [16] с икрой
Давай серьезно, бормочет он, бросая на меня предупреждающий взгляд. Чего бы ты хотела из того, что я реально могу приготовить?
Паста сойдет. Лучше цельнозерновая, если ты тоже ее будешь есть. И нежирное мясо.
Хорошо. Дай мне пару минут, чтобы собраться.
Я жду у входа, пытаясь заглушить голод и копаясь в телефоне, дабы придумать очередной глупый подкат для Брента. Когда Кайден, наконец, появляется рядом, то мотает головой в сторону своего грузовика, и я следую за ним.
Поездка в основном проходит в тишине, потому что мы оба дико уставшие. А, возможно, я просто не знаю, о чем с ним разговаривать. Я никогда не встречала человека, общение с которым похоже на прогулку по тонкому льду. Каждый раз, когда мы вместе, я могу разозлить Кайдена одним неверным словом. Но в те редкие моменты, когда он ослабляет бдительность, в нем проявляется неподдельная искренность, которая тут же смягчает мое к нему отношение.
Вскоре мы оказываемся дома, и Кайден моментально направляется на кухню. К тому времени, когда я переодеваюсь в чистую одежду и присоединяюсь к готовке, перед его разделочной доской уже расставлены банки с соусом и овощи. Когда Кайден опускает спагетти в кипящую воду, у меня уже вовсю текут слюнки.
Долго еще? хнычу я, нетерпеливо постукивая пальцами по краю кухонного стола. Я такая голодная, что готова оторвать тебе руку и съесть ее.
Попробуй, но не думаю, что рука будет вкусней макарон.
Ладно, пренебрежительно бормочу я. У тебя есть пятнадцать минут, прежде чем я накинусь на тебя, как зомби.
Держи себя в руках, Лаки. Терпение ключ к победе.
Ну, я же твой тренер. В следующие шесть недель мне понадобится все терпение, что у меня есть.
Кайден поворачивается ко мне лицом и махает деревянной ложкой.
Эй, ты должна признать, что я неплохо держался во время спаррингов, хрипло говорит он. Потом пожимает плечами и отворачивается к плите. На самом деле жаль, что ты не участвуешь в поединках, поскольку боец ты хороший.
Я поджимаю губы, обдумывая его слова. В действительности, я никогда не видела себя в ММА поединках. Меня интересовала лишь карьера тренера. С тех самых пор, как у меня на руках оказался сертификат, обучение клиентов было всем, о чем я думала, ведь мне удавалось совмещать работу, учебу и заботу о сестре.
Просто быть тренером мне нравится куда больше, объясняю я, прислоняясь спиной к раковине. Я помогаю людям добиваться намеченных целей.
А как же подполье? Меньше обязательств, больше денег.
Нельзя отрицать мое отвращение к нелегальным поединкам. Даже встречаясь с Джаксом, я не могла отделаться от мысли, насколько безжалостны и унизительны эти бои. Единственная причина, по которой я мирилась с ними, заключалась в том, что Джакс был слишком упрям и зациклен на них.
Спасибо, не надо. Я уважаю соревновательный дух в спорте, но ненавижу подполье. Пожимаю плечами. Но, знаешь, если по какой-то неведомой и тупой причине мне придется столкнуться с накаченным чуваком где-нибудь в вонючем подвале, ты станешь первым, кому я позвоню Ну, может, не первым, но одним из первых.
То есть, ты думаешь, я дерусь по «неведомой и тупой» причине? спрашивает Кайден, жестом показывая мне отойти в сторону, чтобы он мог вытряхнуть спагетти в дуршлаг.
Большинство людей идут в подполье ради денег, крови, славы или всего сразу. Им плевать на мастерство. Плевать на настоящий спорт.
Он пристально изучает меня, и в уголках его глаз появляются морщинки.
Интересно. Странное отношение к нелегальным боям у девушки, которая три года встречалась с подпольным бойцом и в настоящее время тренирует другого.
На мгновение я замолкаю, осознавая, что слишком остро среагировала на слова Кайдена о подполье. Но сомневаюсь, что он понял реальную причину моего недовольства.
Хорошо. Из меня вырывается сломленный вздох. Хочешь знать, почему мне не нравится твое участие в этих нелегальных мордобоях?
Да.
Кайден, тебе там не место. Подполье попросту не заслуживает иметь такого бойца, как ты, резко говорю я, и мои слова эхом разносятся по кухне. Не потому, что ты более искусный спортсмен, чем остальные участники. Хотя я признаю, что у тебя отличные навыки. Просто мы оба знаем, что ребята, участвующие в подпольных турнирах, не самые хорошие люди. Порой они делали ужасные вещи с теми, кто не заслуживал подобного обращения. Мой взгляд опускается вниз, и я неохотно признаю: Мы знакомы не так давно, но мне кажется, ты не такой, как все они.
Парень горько ухмыляется.
Ну, тут ты ошибаешься.
Инстинкты подталкивают меня расспросить Кайдена, что он имеет в виду, но я прикусываю язык.
Это не твое дело, Сиенна. Ваши отношения и так очень сложны.
Вот, держи, говорит он, раскладывая макароны по двум тарелкам и протягивая одну мне. Спагетти с курицей и соусом песто в сливках. Я же говорил, что готовка не займет много времени.
Спасибо. Мы садимся друг напротив друга, и я жадно поглощаю пасту. С моих губ срывается стон. Это восхитительно. Хорошо, что я не набросилась на руку, а дождалась этого кулинарного шедевра.
Рад, что тебе понравилось. Кайден наблюдает за тем, как я жадно впихиваю в себя остатки макарон, и его лицо искажает гримаса. Боже, ты ешь так, словно тебя никто никогда не кормил. Джакс для тебя не готовил?
Вообще-то, готовил. Ненавижу развеивать твои предубеждения, но Джакс хорошо ко мне относился. Во всяком случае, до его подлой измены.
Он извинился?
Нет. Мои легкие болезненно сжимаются, когда я пытаюсь вдохнуть. Кажется, он вообще не сожалеет о своем поступке. Но чувства Джакса меня мало заботят. Так или иначе, я отомщу ему.
На некоторое время Кайден словно замирает, сохраняя молчание. Его челюсти сильно сжимаются, когда он вновь возвращается к трапезе.
За что ты его полюбила? Полные гнева глаза Уильямса направлены на меня, будто ища ответ на моем лице. Он чертов мудак.
Не для меня. Я качаю головой. По крайней мере, не всегда им был.
Помню, как была расстроена после ссоры с отцом, а Джакс обнял меня и долго утешал, убеждая, будто мир попросту не готов к тому, что я могу ему дать.
«Ты принцесса ураганов, Сиенна, шептал он. Однажды все содрогнутся, лишь услышав твое имя».
Джакс многое изменил во мне. Научил, что компромисс невозможен: я должна принять самые темные и пугающие части себя, даже если никто другой не в силах их понять.
И мне нравилось, что он был единственным, кто смог.
Джакс всегда был добр ко мне. Помог справиться с трудным периодом в жизни, когда мои родители разошлись, а мама уехала, бормочу я, ковыряя макароны вилкой. Без него я бы не стала тем, кем являюсь сейчас.
Кайден пожимает плечами.
Это не похоже на любовь, Сиенна. Больше выглядит как благодарность.
Я вздрагиваю, когда он так прямолинейно бросает в меня очевидную истину. Не знаю почему, но эти слова глубоко врезаются в мою кожу, я напрягаюсь всем телом и вскакиваю со стула.
С меня хватит.
Кайдена тут же охватывает сожаление, он встает из-за стола и плетется за мной.
Извини. Я не должен был ничего говорить.
Ты ни черта обо мне не знаешь. Хватит думать, что чувства между мной и Джаксом были ненастоящими, рявкаю я, опуская грязную тарелку в раковину с такой силой, что она могла бы разбиться.
Кайден сглатывает, наблюдая за мной со страхом в глазах.
Я не это сказал.
Это читается между строк!
Слушай, прости, пытается успокоить Кайден, его тон мягкий и извиняющийся. Конечно, то, что было у тебя с Джаксом, правда. Иначе ты не стала бы ему мстить.
Он на шаг приближается ко мне, секунду колеблясь, прежде чем опустить руку на мое плечо. Я вздрагиваю от прикосновения, но не отстраняюсь. Не хочу. Тепло от его ладони расходится до самого сердца, и моя злость постепенно рассеивается. Его рука дрожит, пока движется вверх по моему плечу, будто хочет дотронуться до щеки, но, к моему разочарованию, Кайден замирает на месте и говорит:
Я сказал, не подумав, Сиенна. Может быть, просто устал. Я больше никогда не стану предполагать о тебе такого рода вещи, обещаю.
Он нервно сглатывает, а его лицо искажает чувство вины. Почти мгновенно я сожалею о том, что так набросилась на Кайдена. Знаю, его слова лишь безобидное наблюдение, и все же что-то в них глубоко потрясло меня.
Не в состоянии долго злиться на него, я тихо киваю.
Хорошо.
Кайден с облегчением отходит от меня, убирая руку с плеча. Без его прикосновения я чувствую себя опустошенной.
Ладно, шепчет он. Давай приберемся здесь.
В нерушимой тишине мы начинаем убираться на кухне. Время от времени Кайден посматривает на меня, дабы убедиться, что я в порядке. Однако мне становится дурно.
Иного рода тяжесть оседает в моем сердце. Почему я так уязвима рядом с Кайденом? Кто он такой, чтобы рассуждать о наших с Джаксом взаимоотношениях? Кайден до дрожи ненавидит Джакса, так что, конечно, в его наблюдениях будет предвзятость. И как бы сильно сейчас я ни презирала Джакса, я знаю, что когда-то любила его. Иначе мы бы не продержались вместе три года, и я бы не вспыхивала от гнева при каждой мысли о нем.
Все же слова Кайдена почти невозможно выкинуть из головы.
Когда мы заканчиваем уборку, я вытираю руки кухонным полотенцем и тащусь в свою спальню. Усталость наваливается на меня с утроенной силой, и я не хочу ни о чем больше думать.
Сиенна?
Оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Кайденом. Прежде чем заговорить, он колеблется, и его губы слегка подрагивают.
Мне жаль, что тебе так больно.
Я чувствую, как воздух одним махом покидает легкие. Дьявол, мне не следовало сегодня столько болтать. Рана в моей душе все еще свежа и открыта, я не должна была бередить ее, рассказывая что-либо о Джаксе.
Между мной и Кайденом должна была появиться неловкость, но почему-то я не сержусь оттого, что он все знает. Мне кажется, он будет последним человеком в мире, который когда-либо осудит меня за произошедшее.
Кайден
Спокойной ночи, Лаки. Он крепко цепляется за дверь, прежде чем грустно и нежно улыбнуться.
Дверь захлопывается, и Кайден уходит, не дождавшись моего ответа.
9
Знаешь, когда Бет рассказала мне о вашей ссоре, я был просто в недоумении, ругается папа, позвонив мне ранним утром.
Я зеваю, прислоняясь к спинке кровати и мысленно коря себя за то, что спутала рингтон с сигналом будильника. Мне хорошо удавалось игнорировать звонки отца до этого момента, и я бы дальше так делала, но теперь все пошло прахом.
Сказать, что я разочарован в тебе, было бы преуменьшением, Сиенна, продолжает он.
Я смотрю на экран телефона, издавая стон. Еще слишком рано для этого дерьма. По моей голове уже начинает расходиться пульсирующая боль, ударяющая в меня всякий раз, когда мы с отцом созваниваемся.
У нас очень непростые отношения. Отец буквально потерял рассудок с тех пор, как они с мамой расстались: за последние года он вступал в краткосрочный брак раза три. И, что подозрительно, в основном отец выбирал богатых наследниц. Его прошлая жена, будучи вдовой два раза, владела огромным состоянием, сопоставимым с трастовым фондом Гарри Кэррингтона. Могу только представить, откуда у нее столько денег.
Беспечное отношение отца к институту брака всегда раздражало меня, учитывая, что он никогда толком не пытался наладить отношения с мамой. Знаю, мои родители не идеальны, но их отношения были крепкими. Поэтому, когда отец предложил маме развестись, это стало огромным шоком для всей семьи. Мать была потрясена, но, в конце концов, согласилась на развод и переехала на другой конец света, чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого.
Сдаваться вторая натура моего отца. Остальные неудавшиеся браки только подтвердили мою точку зрения. Мне трудно его уважать, и я думаю, это никогда не изменится.
Ну ладно Мой голос затихает, поскольку я не знаю, что ему ответить.
Ясно, он ждет мольбы о прощении. Что ж, ему не повезло, и он их не услышит. Я не сожалею о ссоре между мной и Бет. Она заслуживает осуждения за свой эгоизм.
Ты даже не попытаешься объясниться? возмущенно произносит он. Я ненавижу, когда отец говорит со мной таким тоном будто он сам был когда-то хорошим семьянином.
Объяснять нечего, отвечаю я, крепко сжимая сотовый. Она закрутила роман с моим парнем, и я отчитала ее. Конец истории.
Так необходимо было ругаться на глазах у всех? Она была совершенно подавлена после этого.
Ладно, во-первых, она сама подошла ко мне. И я высказала ей всю правду. Во-вторых, ты говоришь о Бет так, будто ей пятнадцать, и она не может сама справиться с конфликтом. Абсолютно оправданным конфликтом. Меня поражает, что отец продолжает защищать Бет. Но удивляться тут нечему: в глазах папы Бет идеальный ребенок. Мой левый глаз начинает дергаться, и я еще крепче сжимаю телефон. Она ведь рассказала, что спала с Джаксом, верно? Тем самым парнем, которого ты глубоко презираешь. Или ты уже забыл свое к нему отношение?
Отец никогда не одобрял мои поступки и парней, которых я с ним знакомила. Когда я впервые представила Джакса семье, нескольких брошенных фраз оказалось достаточно, чтобы папа навсегда его возненавидел. С тех пор я никогда не позволяла им очутиться в одной комнате, поскольку боялась, что они столкнутся лбами.
Какова же ирония теперь отец пытается защитить сестру, встречающуюся с ненавистным Джаксом. Классический пример того, кто реальный любимчик нашего папы.
Слушай, я не пытаюсь оправдать ее поступок, вздыхает отец. Но, в конце концов, она все еще твоя сестра.
Со мной это не сработает. Просто из-за того, что она член семьи, Бет автоматически не становится хорошим человеком. Раздражение сжимает мое горло. И, кстати, не тебе читать лекции о том, как поддерживать «семейные» отношения.
Слышу, как отец резко вздыхает, утомленный тем, что я постоянно припоминаю его собственные ошибки.
Сиенна, прости. Не знаю, сколько еще должен это повторять.
Могу представить, как он массирует висок пальцами. Он всегда так делает, когда сильно злится на меня.
Я подняла эту тему только потому, что ты сейчас лицемеришь. Так что извини, но твоих советов я слушать не стану. Эти наставления все равно, что советы Ганнибала Лектора о пользе вегетарианства. Я вскакиваю с кровати, отбрасывая одеяло.
Сиенна, твоя игра в обвинения становится очень утомительной. Сейчас мы говорим о Бет и тебе, о ваших отношениях. Ты же знаешь, ей больно.
Ну, некоторые вещи просто непростительны, папа, сухо отзываюсь я, впиваясь зубами в нижнюю губу.
Он делает паузу, а затем испускает сокрушенный вздох. Обычно этот момент в наших разговорах означает, что папа в растерянности, и сейчас последует очередной бестолковый отеческий совет.