В принципе, её можно было понять. Четыре месяца назад, в день её рождения, он пришёл домой и стал заниматься привычными делами. Тогда Вика ожидала от него хоть какого-то внимания, не говоря уже о хотя бы символическом подарке. В прошлом году он тоже забыл об этой дате, но тогда обошлось без скандала. На этот же раз не прокатило. Вика стойко выждала до двенадцати ночи, после чего потребовала объяснений. Ведь она заранее ему напомнила, что такого-то числа у неё праздник день рождения. Максим был уставшим, как собака, и в тот момент ему показалось, что он прав: обозлился на девушку из-за её «истерик на пустом месте», назвал её «недалекой». После непродолжительной, но серьезной ссоры, Вика в ту же ночь собрала свои вещи и уехала от него.
Поначалу Максим выдерживал паузу, не звонил и не писал ей, дескать, перебесится и вернётся. К его огромному сожалению, Вика была оскорблена намного больше, чем ему казалось. Она его не простила. И не вернулась.
Через некоторое время он начал пытаться наладить контакт, но Вика не отвечала на его звонки и сообщения в сети. Когда до Максима наконец дошло, что он всё-таки потерял свою любимую, у него началась паника. Сколько бесцельных вечеров было проведено в барах и сколько мук одиночества пришлось вынести. А сейчас затеплилась надежда. Как едва начавший разгораться костер, она была ещё слишком слабой, готовой в любой момент угаснуть, но всё же она грела. Максим не сомневался: она сама не прочь вернуться к нему, однако для этого нужно очень хорошо постараться.
Он не спеша шёл по практически безлюдной улице, погруженный в свои раздумья, как вдруг заметил на тротуаре небольшую подушечку, размером примерно десять на десять сантиметров. К каждому уголку были пришиты забавные разноцветные кисточки, а на самой подушечке вышито сердце. Он подумал, что это довольно странно. Откуда она взялась? Кто-то выронил или специально выкинул в окно в запале ссоры? Посчитав находку каким-то знаком свыше, Максим решил забрать подушечку себе и сунул её за пазуху.
«Вика что-то говорила про знаки. Может это один из них», подумал он.
За час Максим пешком добрался до дома и промок насквозь. Из куртки можно было выжать пару литров воды. Футболка прилипла к торсу, как и штаны к ногам. В кроссовках хлюпала дождевая вода, но это уже не могло испортить настроения. Он бодро взбежал вверх по лестнице, открыл дверь и скинул, наконец, сырую одежду прямо в ванную. Вроде как, подождёт, всё равно сырая. Вытерев тело полотенцем и одевшись в сухое, Максим издал вздох облегчения. Когда он вошёл в свою комнату, компьютер был запущен, сработал датчик движения и монитор сразу загорелся.
Шурик, привет! Как дела? весело поздоровался Максим.
Здравствуй, Максим. Все мои дела происходят как обычно, ответил механический голос. Я сегодня составил линейное уравнение, как ты меня просил.
На экране компьютера тут же появилось уравнение длиной около десяти строчек, но Максим толком не обратил на него внимания, отделавшись фразой:
Хорошо, попозже проверю.
Потом он направился на кухню, чтобы перекусить. Ресторанная пища показалась ему недостаточно сытной, а порции маленькими, да и в желудке урчало.
В это время Шурик, тот самый Шурик, над которым Максим трудился с пятнадцати лет, обрабатывал всё новые и новые данные, обновляя свой код.
Глава пятая
Максим проснулся по звонку будильника. Он лежал в той же позе, что и заснул, отчего по всему телу отпечатались причудливые узоры от постельного белья. Сны ему не снились вовсе, что бывало крайне редко. Едва открыв глаза, он сразу посмотрел на стену, где Шурик через проектор транслировал ему происходящее на улице. Низкие серые тучи быстро летели над городом, деревья ритмично качались. В общем, погодка стояла ветреная, да и продолжения дождя стоило ожидать. Придётся надевать старую выцветшую запасную куртку, у которой ещё и пятно видно, если не держать руки в карманах. Приличная куртка так и лежала мокрой в ванне вместе с остальной одеждой.
Лениво приподнявшись, Максим скомандовал:
Шурик, вскипяти воды для чая.
Вода будет, но чая дома нет, всё тем же механическим голосом разочаровал Шурик.
О как, удивился Максим своей забывчивости. Кофе тогда поищу. Ты главное, вскипяти воды.
Будет сделано, отозвался Шурик и тут же «обрадовал» следующей новостью, на почту пришло два уведомления о долгах по кредитам.
Максим, сев на край кровати, потянулся.
Да, как же быстро время пролетело, с грустью констатировал он. Я за тебя никогда не рассчитаюсь, наверное. Будь проклят тот день, когда я решил перейти с двоичного кода на троичный.
Возможно, это было вашей ошибкой, Максим, позволил себе заметить Шурик.
Всё началось в 2048 году. В один момент Максим понял, что не хочет всю жизнь оставаться мусорщиком из третьей касты. Он хотел создать что-то новое, революционное, такое, что поможет ему выбраться из бедности и изменить мир. Так как его всегда интересовало программирование, он начал его изучать. Работая на свалке, Максим собирал там выброшенные учебники по информатике и диски с материалами для написания программ. Тогда он загорелся идеей создать первый в мире живой искусственный интеллект. Такой, с которым можно будет поговорить, как с живым человеком. Интеллект, который будет неограничен в развитии. Интеллект, который будет обладать своей волей, характером и личностью.
Первые полтора года его увлечение не приводило ни к каким результатам. Все программы получались простыми и не отличались оригинальностью, а о создании искусственного интеллекта не было и речи. Прорыв произошёл после командировки Максима в Москву в 2050-м году. Ему с коллегами предстояло разобрать развалины секретной военной базы, законсервированной после развала СССР. Тогда, в начале девяностых, новой власти не было дела до старых советских разработок. Во время ядерной войны 2023-го года по базе был нанесен удар. Она была частично разрушена, частично заражена радиацией. Лишь спустя 17 лет, когда земли бывшей Москвы признали пригодными для проживания, на базу отправили клинеров для разборки завалов.
Оттуда Максим забрал себе домой уйму литературы, магнитных кассет и бобин с записями исследований. Ученые, сделавшие их, посвятили свою жизнь созданию и изучению искусственного интеллекта. Они пришли к выводу, что двоичный код не предназначен для создания ИИ. Лишь троичный и четверичный код, по их мнению, имел такие шансы. Однако для эмуляции работы троичной и четверичной системы в двоичной нужна была большая вычислительная мощность, которой компьютер Максима не обладал.
Чтобы проверить теорию учёных, он оформил кредит на покупку мощного компьютера, позволяющего программировать троичным и четверичным кодом. Разобраться во всех нюансах было не самым простым делом. Например, двоичный код использует ноль и единицу как метафору лжи и истины. Однако в реальности не всегда известно, является ли что-то ложью или истиной, значит, это неизвестно. Троичная логика, используя минус единицу, как метафору неизвестности, решает эту проблему. Таким образом, три вида сигнала: правда, ложь и неизвестно, формируют трит, а они в свою очередь формируют трайт, равный шести тритам. Так как трит вмещает в себя 1.58496 байта, компьютер, работающий на троичном коде, обрабатывает в единицу времени больше информации на 58%. Хоть это и не имело значения для повседневных задач, для создания разумного искусственного интеллекта это могло стать решающим фактором. Человеческий мозг вмещает в себя до трёх терабайтов информации. Казалось бы, немного. В 2059-м году анонсировали флеш-носители с куда большим объёмом. Однако то, сколько физической и оперативной памяти понадобится для того, чтобы всю эту информацию заставить жить, не знал никто, потому что никому это не удавалось.
Шли годы, и Максиму, как и многим энтузиастам до него, не удавалось придать своей программе даже что-то имитирующее личность. Так, в 2056 году он рискнул и перешёл на четверичный код. Помимо привычных «0», «1» и «-1», в него включено значение «-0», которое в учебнике трактовали как «чёрт знает что». Максиму показалось, что именно этого значения не хватало для полноценного описания того, что называется жизнью. Всё сходилось. В жизни есть правда и ложь, есть неизвестность, но некоторые непостижимые вещи и события ничем, кроме «чёрт знает что», не опишешь. Максиму казалось, что именно так он найдёт баланс и равновесие, которого не хватало для создания разумного искусственного интеллекта. Правда уравновешивается ложью, а неизвестность должна уравновеситься непостижимостью.
Чтобы освоить и попробовать данную логику в действии, Максиму понадобился серьёзный апгрейд его компьютера. Так что теперь шлейф кредитов тянулся за ним через годы практически без шансов на погашение. Единственную надежду он возлагал на то, что сможет, наконец, закончить свою масштабную работу над Шуриком и продать его какой-нибудь корпорации. Это позволило бы не только отбить все потраченные деньги, но даже оплатить путешествие по миру. Да, это были довольно утопические фантазии, зато они подпитывали интерес к жизни, в которой один день почти не отличался от другого.
Максим прошёл через комнату, перешагивая стопки книг и дисков, задумался:
«А они мне действительно все нужны? Давно бы разобрался и выкинул совсем уж бесполезный хлам. Как пить дать, половина на помойке окажется».
Выглянув в окно, он убедился, что проектор показывает актуальную информацию, а не завис, как неделю назад. Тогда в результате технической неисправности ему пришлось в жару таскать с собой куртку. На улице действительно было облачно и мрачновато, и никакого желания идти на работу не возникало. Куда интересней было бы поковыряться в мозгах у Шурика. Тем более, вчера в течение рабочего дня у Максима появилась пара идей, которые не терпелось проверить на практике. Даже взрыв в магазине и допрос в полиции не могли заставить забыть о них. Но, к сожалению, отлынивать от служебных обязанностей было себе дороже задолженность по кредитам никуда не делась.
Максим оторвал взгляд от облаков и пошёл собираться. Времени, чтобы успеть на работу, хватало впритык. Оказавшись на тесной кухоньке, он заварил кофе и по-быстрому перекусил черствой булочкой. Затем облачился в рабочий комбинезон, сверху накинул куртку и встал в коридоре перед зеркалом.
Шурик, остаешься за старшего, мельком оценив свой внешний вид как вполне сносный, предупредил он. Электричество экономно расходуй. Или на своё развитие тратишь, или в спящий режим уходишь.
Будет сделано, дежурно отозвался Шурик.
Сорокадюймовый монитор, на котором чаще всего появлялось его детище, мгновенно потух, перейдя в спящий режим. Экран ноутбука ещё светился, но было видно, что идут процессы подготовки к состоянию сна.
М-да протянул Максим. До саморазвития тут как до Сатурна пешком, тупиковая ветвь эволюции.
Он, как обычно, вышел из дома, аккуратно закрыв за собой дверь, дабы не будить соседей из второй касты (иначе жди скандала), и спустился по лестнице вниз.
На часах было семь часов утра время поджимало. Максим быстрым шагом ринулся к ближайшей станции метро. Если бы по дороге ему не пришлось несколько раз кланяться представителям первой касты, он добрался бы быстрее. И что они забыли на окраине города в такую рань? Максим решил, что, если опоздает на работу, в объяснительной укажет как причину «чрезмерное количество людей первой касты на его пути в метро». Если начальник поверит, то тоже удивится, но спросит, почему не поехал на машине?
Да, у Максима, несмотря на принадлежность к низшей касте, была своя машина, хоть и старая изрядно потрепанная жизнью. «Форд» 2030 года выпуска по иронии судьбы был всего на месяц младше своего владельца. Несомненным плюсом являлось то, что гибридный двигатель внутреннего сгорания и автоматический привод были очень экономичными даже спустя столько лет. Максим держал машину на парковке возле дома и использовал для поездок за город, а также на тот случай, когда опаздывал на работу. Но в это утро он просчитался и теперь бежал к метро раскрасневшийся и мокрый от пота. Несмотря на все усилия, Максим не успел на поезд, на котором обычно уезжал. Выговор от начальства за опоздание стал вопросом времени.
На работе он оказался, когда на часах было три минуты девятого. Неприметное двухэтажное здание П-образной формы с логотипом клининговой компании на крыше находилось недалеко от конечной станции метро. Максим вбежал во двор, как раз когда заиграл гимн, объявляющий о начале рабочего дня. Клинтанки стояли по кругу вдоль боксов и складов, а в центре площадки уже собралось построение пятьдесят экипажей в две шеренги выстроились перед директором в ожидании инструктажа. Одному из экипажей недоставало командира клинтанка, как раз, Максима. Клинер Федя, находившийся у него в подчинении, стоял в гордом одиночестве.
Федя был высоким худощавым парнем с огненно-рыжими волосами и с чёрной бородой колышком следствие гетерохромии волос. Если подойти к нему с левой стороны, то и не поймёшь, почему такой красавец работает клинером, да ещё и в подчинении у тщедушного третьесортного очкарика. Однако если подойти с другой всё становится на свои места. Правая половина лица Феди была обожжена в детстве во время беспорядков в каком-то городе недалеко от Среднесибирска. В каком именно, Федя не знал, так как был слишком маленьким, а рассказать ему было некому родители погибли в результате этих же беспорядков. Всё, что он помнил милое короткое имя своей мамы, её звали Уля. Федя рос в спецрезервации, пока его не усыновила более-менее приличная семья. Конечно, не из альтруистических побуждений. За усыновление сирот полагались хорошие льготы, да и бесплатная рабочая сила в хозяйстве пригодится. В итоге, Федя был приравнен к третьей касте только из-за того, что у него не хватало глаза и были ожоги на пол-лица. По генетическому коду ему полагалась вторая.
Директор сразу заметил вставшего в строй Максима и, как только доиграл гимн компании, жестом подозвал его к себе. Его серьёзный взгляд из-под насупленных густых бровей не предвещал ничего хорошего. Максим с натянутой улыбкой подошёл к своему начальнику лысеющему полному мужчине за пятьдесят с узкими глазами по имени Рэн, затем встал лицом к строю и непринуждённо поздоровался:
Всем привет! Немного опоздал, извиняюсь.
Директор, не обратив внимания на его извинения, также обратился к строю:
Как считаете, уважаемые коллеги, нормально ли опаздывать на утреннее построение?
Все тут же начали осуждающе галдеть, пара человек выкрикнули: «Нет, не нормально!»
Рэн был удовлетворен такой реакцией.
Как накажем? продолжил задавать вопросы он. Может, месяц все субботы отработает?
Да, да! Всё правильно! с готовностью подхватила толпа. Желание прикрыть собственный зад и выслужиться перед начальством было в кампании сильнее понятий «коллектив», «взаимовыручка» и «сопереживание ближнему».
Ну что, товарищ, директор, повернувшись к Максиму, недобро прищурился. За опоздание на утреннее построение наказываю ваш экипаж дополнительными субботними выездами. Вам на навигатор придет предписание и карта на эту субботу.
Максим опустил голову. Он нисколько не переживал за себя отработать дополнительные четыре смены было не худшим наказанием. Однако ему было стыдно перед Федей, попавшим под горячую руку за компанию. К тому же, он был единственным, кто не голосил вместе с толпой. В нём, как писал классик, ещё квартировала совесть. Максим успел заметить в нём это качество, за что и ценил.