Я взял его за ладонь. Она была тёплой-тёплой. В воздухе пахло дождиком и травами. Изредка нарушал тишину рёв мотора проезжающей по трассе машины. Когда она исчезала было слышно, как ухает в лесу какая-то птица да как шелестят листьями высокие берёзы.
Воздух здесь такой, что пить можно. Ну что, поехали, Мишка?
Юр Ты не грусти! Ты живи.
Он прижал мою голову к своей куртке.
Я стараюсь.
Если бы я знал, что он так расстроится, ни за что бы его не спрашивал!
Некоторое время мы ехали молча. Юра иногда брал мобильник и что-то щёлкал кнопками, может быть, переписывался с Наташей? А я всё смотрел на тёмные деревья, на мелькавшие изредка фонари, на туман, который, словно молоко, заполнял овражки и лесные ложбинки Мне казалось, что еду я не в первый раз, что так уже было, когда я был совсем маленький. Та же темнота за окном, тишина и гул мотора, только Кажется, рядом были тёплые руки, которые обнимали меня Мама?.. И разговор, под гул мотора Я еду, прижимаюсь к этим тёплым рукам, и дорога кажется длинной-длинной, и нет ей конца. Разговор успокаивает, и я засыпаю. А сейчас я немножко замёрз, поэтому достал куртку и завернулся в неё. Сразу стало уютнее, и я задремал.
Но в машине спать неудобно. Голову некуда прислонить, она всё время сваливается, и от этого просыпаешься. Я откинулся на спинку сиденья, выставил колени, но не помогло. Тогда я снова стал смотреть в окно и читать белые надписи названия деревенек и рек, которые от наших фар казались светящимися в темноте.
Юра сказал:
Мишка, ты отстегнись и ляг нормально. Здесь гаишники вряд ли будут останавливать.
А если вдруг авария?
Юра мельком глянул на меня:
Машин мало. Едем нормально, обгонов нет, с чего бы? Не волнуйся.
Я посидел ещё, раздумывая. Решил, что когда совсем захочу спать, тогда так сделаю. А пока посмотрю ещё, интересно всё-таки.
Пелена, стягивавшая небо, разорвалась на облака. И сквозь эти тёмно-серые клочья выглядывала большая, просто огромная серебряная луна. Когда облака исчезали луна смотрела на нас и словно чуть усмехалась. Она была очень яркой и очень белой. Она занимала почти всё окошко машины, и я не мог отвести от неё глаз. Когда она скрывалась за тучами и снова выплывала то казалась ещё ярче и белее, чем прежде. Словно эти клочки туч были кусочками замши, которой бабушка протирала серебряные ложки, и с каждым разом начищали её всё лучше и лучше, до совершенного блеска.
Мне она казалась живой.
Юр, какая луна, а?
Юра ответил не сразу.
Ого! Слушай, а я и не заметил даже Какая огромная!
Будто смотрит за нами, да?
Подглядывает Ладно, Мишка, она, наверное, сжалилась над нами и решила поработать фонариком!
Ничего себе фонарик! Прожектор с глазами!
Юра глянул в зеркало на меня.
Она такая большая кажется из-за чистого воздуха. А ещё полнолуние Не бойся. Это значит, что тучи кончились и утром, наверное, будет солнышко
Я немного успокоился. Но мне всё равно было чуть-чуть тревожно.
Машины встречались редко. Мы обогнали их всего два раза. Иногда светили фарами встречные грузовики и легковушки. Секунда и нет их. И снова мы едем одни.
Юра, ты не устаёшь так ехать? Тебе спать не хочется?
Пока нормально, Миш. Ночью хорошо, машин мало. Спать да, немного хочется. Ты не устал? Может, остановиться?
Не надо. Хорошо ехать. Юр, а ты давно машину водишь?
Как она появилась, так и вожу.
А выучился?
На пятом курсе.
Когда учился в академии?
Ну да. У нас рядом автошкола открылась. А мне давно уже хотелось выучиться, только вот останавливало, что машины нет. А летом Валерий Алексеевич сказал, что у него товарищ по работе машину продаёт за символическую цену Даром, одним словом. Для первой поры, говорит, хорошо, ездит она ещё нормально, а если вдруг где поцарапаешь или поломаешь не жалко будет, да и ремонтировать её дешевле, чем иномарку. Мне, конечно, всё равно жалко было, если я столбики где-нибудь зацеплял или когда бампер оторвал однажды Да А тогда я обрадовался и сразу пошёл учиться. Правда, экзамен сдавал столько же, сколько учился.
Почему?
Так Ловили на всяких мелочах. Спрашивали по всем правилам. В общем, с четвёртого раза сдал. Когда уже надеяться перестал. И, счастливый, поехал за машиной.
И обратно уже на ней?
Да. Я с ней очень подружился Хорошо, что тогда послушался мудрого человека и получил права, а то сейчас и дольше учатся, и дороже. Да и опыт как-никак есть для таких путешествий.
Ты не боишься ездить?
Юра пожал плечами:
По Москве боюсь. С первого раза напряжение осталось, да и пробки не люблю. А так, чтоб вот прям страшно за руль садиться, нет. Иначе бы не ездил.
Мне с тобой спокойно ехать
Он улыбнулся.
Это хорошо.
Я тоже любил наш жигулёнок. Наверное, на такой машине ездил каждый. Сейчас они, как дедушки, степенно двигались за иномарками, не пытаясь их обогнать, а ведь когда-то такие машины были первыми среди «ласточек» и «москвичей». Я любил его именно за то, что он был «дедушкой». В нём всегда чуть-чуть пахло бензином Наташе запах не нравился, она говорила, что её от этого укачивает, а для меня он стал запахом путешествий. Ведь впервые я именно в жигулёнке поехал с Юрой в соседний город, знакомиться с его другом. А до этого ездил только в автобусах
В машине ты как хозяин. Хочешь открыть окно нужно крутить пластмассовую ручку. Хотя сейчас во всех такси, которыми случалось нам пользоваться с Наташей или Юрой, работали электрические стеклоподъёмники. В нашей машине, чтобы открыть дверь снаружи, нужно было поработать ключом! Юра рассказывал, что зимой, когда резко холодало, он бегал домой кипятить чайник и лил горячую воду на дверь, чтобы её разморозить Понятное дело: людям-то зимой неохота на улицу выходить, а уж машине-то, особенно старенькой, тем более.
Зато кресла внутри были очень удобными. Бархатистая серо-коричневая обшивка местами протерлась, но она была приятной и мягкой. В магнитофон вставлялись кассеты, на многих из них пел под гитару Юра. И ещё мне очень нравился рычаг переключения передач: набалдашник у него был прозрачный, с рыбками внутри. Такого я ни в одной машине не видел!
Да и переключался он плавно, хорошо. В прошлом месяце мы несколько раз выезжали вечером на площадку, где учатся водить машину. Время было позднее, ездили мы по понедельникам как раз когда там никого не было. Юра рассказал мне, где какие педали, я выучил, где газ и тормоз, как пользоваться сцеплением. Научился переключать первую и вторую передачи. Тормозить, конечно же. И немножко поворачивать, но рулём мне было сложно пользоваться: очень уж тяжело его крутить. Юра говорит, что с гидроусилителем руль крутить легче. А у нас его не было и приходилось трудиться. У Юры мускулы были ого-го!
Юра, а ты в машине так накачал мускулы?
Юра засмеялся. Он редко смеётся, но я так люблю его смех! Так спокойно становится, когда его слышишь.
Конечно, в машине, а где же ещё! И мускулы, и терпение Всем желающим привести себя в норму вместо абонемента в фитнес-центр приобретайте «Жигули»!.. Шучу. Нет, Мишка, не в машине.
А где?
Занимался иногда в качалке. Ещё в школе
Чтоб красивым быть?
Не, тогда другие задачи стояли. Это сейчас иногда выбираюсь, чтобы не развалиться.
Ты дрался, что ли?
Иногда приходилось. Ну и мне хотелось, чтобы в армию взяли, в военно-морской флот. Хотелось мечту осуществить пораньше.
Ты и в армии был?
Да.
И как оно там?
Нормально, Мишка. Жить можно.
Мы бы и ещё, наверное, поездили по площадке, да начались дожди. Иногда мне снилось, как я веду машину. Как выезжаю на дорогу и тут понимаю, что совсем не знаю правил движения! И еду аккуратно, потихоньку, а потом выезжаю на поворот и просыпаюсь от страха. Я же не знаю, куда ехать!
Так, где-то под Нижним была заправка, пробормотал Юра, поглядывая в телефон. Да, точно, двадцать километров.
Он повернулся ко мне, сказал погромче:
Мишка, сейчас будет остановка. Бак почти пустой. Заодно разомнёмся маленько.
Хорошо! Можно чаю попить!
Давай.
Мы ещё немного проехали, и Юра остановил машину. Ярко горели белые фонари. Скрипели фуры.
Посидишь?
Я кивнул. Юра вышел из машины, чтобы оплатить бензин. Неспешно подошёл заправщик, вытащил кран и сунул его в бак. Сильно запахло бензином, хотя стёкла были закрыты.
Через несколько минут вернулся Юра, отъехал и остановился с торца здания. Я взял рюкзак с едой, и мы пошли в кафе.
2
В кафе-магазине было светло, после тёмной дороги этот свет резал глаза. Идти было непривычно: от долгого сидения затекли ноги. Я понял, что хочу есть и спать.
Тебе чего взять?
Возьми какао.
А покушать?
Так у нас же бутерброды есть!
Ты только бутеры будешь?
Так они же вкусные!
Когда уехала Наташа, Юра взялся печь хлеб. До этого пекла она, и у нас дома всегда пахло свежей выпечкой. Наташа делала всякий: и мягкий пшеничный, и сдобные пирожки-булочки, но особенно вкусным был ржаной. Я резал хрусткую корку остывшего уже, но свежего хлеба и, перед тем как съесть, подносил горбушку к лицу и вдыхал кисловатый запах. Что это был за запах! Перед моими глазами сразу вставало поле с золотистыми колосками. Шелестела листьями берёзка, грело солнышко Это был запах тёплой земли, свежих трав и лета. Я сыпал на горбушку соль и съедал её просто так, часто забираясь с книжкой на диван. Потом шёл и отрезал вторую, с другого бока.
Юра тоже умел печь такой хлеб, почти такой. Почти потому что он у него получался поподжаристей, чем Наташин, более тёмный и не такой кислый. Но всё равно очень-очень вкусный. Вот с таким хлебом были у нас бутерброды, правда, без масла: оно закончилось, и мы его купить не успели, а просто нарезали сыр и положили его на хлеб.
Ты пока сходи руки вымой, сказал Юра.
Когда я пришёл из туалета, Юра уже ставил на стол поднос с двумя большими чашками и вазочкой с мороженым: мне он взял какао, а себе большую чашку кофе.
Я не удержался, сказал он. Не замёрзнешь?
Моё любимое, шоколадное прошептал я от неожиданности. Юр, спасибо! А ты же кофе не пьёшь!
Иногда приходится Ну и где наши бутерброды?
Я вытащил «богатство» на стол. Бутерброды я запивал горячим какао, поглядывая на мороженое и жалея, что у меня нет ещё одной руки и второго рта. Юра взял себе один бутерброд, пил кофе и что-то смотрел в телефоне.
Здесь интернет есть, бесплатный, пояснил он. Область кончилась, и у нас роуминг. Подключу себе сразу все бонусы и скидки, заодно загружу карты.
Угу, я принялся за мороженое. А как там Наташа?
Писала, что всё в порядке Сейчас не будем звонить вдруг спит? Время-то уже
А сколько сейчас?
Половина первого. Ты как?
Я был в замечательном расположении духа. О чём я и поспешил сказать Юре. Вкусное какао, вкусное мороженое, вкусные бутерброды, моя любимая шоколадка со сливочной начинкой Сейчас бы обратно в машину и поспать.
Пока Юра разбирался с картами, я рассмотрел заправку. Здесь было много столиков, большие стеклянные витрины со сладостями, несколько прилавков с конфетами. Это сейчас, ночью, хорошо перекусывать, а днём-то когда едешь, захочется нормально поесть. Хотя, может, у них есть что-нибудь посытнее пирожных.
За высокими окнами было темно. Людей в кафе, если не считать продавцов, почти не было: ещё мужчина и женщина сидели за столиком, который стоял за нами. Пахло кофе, бензином и хлебом. Я пока не знал, что эти запахи будут мне напоминать о дороге.
Она, дорога, наверное, бывает разной. На машине, пешком, на электричке или в метро Главное, это такое время Когда ты идёшь, и конечная точка где-то вдалеке, и там тебя обязательно кто-то ждёт.
Юра сидит в телефоне, хмурится, я даже не решаюсь заговорить с ним. А ему нравится путешествовать?
После еды ехать стало веселее. Луна пожелтела и опустилась ниже, и теперь, чтобы увидеть её, нужно было смотреть назад. А впереди, в тёмном небе над верхушками деревьев, проглядывались огоньки звёзд. Я осторожно отстегнул ремень безопасности, под голову положил рюкзачок с книжкой и стал смотреть в окно снизу вверх. Звёзды казались мне добрее, чем луна. Они, словно маячки, улыбались нам из бездонного космоса. В полотне неба маленькие дырочки, из которых сочится свет Я укрылся курткой и заснул.
3
Юра засыпал. Глаза как-то сами собой слипались, и он проваливался в короткий сон. Реальность казалась ненастоящей, полупрозрачной. Равномерная езда и гудение мотора убаюкивали. Кофе немножко взбодрило, но этого действия хватило на два часа. Хорошо, что половину дороги Мишка с ним разговаривал: это немного отвлекало. А когда он притих и стал чуть слышно посапывать, Юра понял, что мальчик уснул. Чуть сбавил скорость и стал ехать внимательнее: Мишка отстегнулся и улёгся на сиденье.
Тьма медленно сменялась предрассветными сумерками. Встречные фары уже не так слепили глаза. Но машину пока окутывали темнота и тишина. Этакий скафандр, располагающий к погружённому в себя состоянию. А ему, этому состоянию, следовать ни в коем случае нельзя. Нужно, наоборот, полностью быть здесь и сейчас.
Постепенно фиолетовые полутона растворялись в предутренней зорьке. Белый туман густыми облаками поднимался над лесными речками и заполнял короткие участки дорог. На этих участках совсем близко появлялись огни встречных машин почти сразу за шумом колёс.
Сказывалась накопленная за день усталость. Ему и раньше с трудом давались ночные дежурства перед ними Юра обычно ложился поспать днём на часок-другой. Тогда всё было отлично, и он спокойно сдавал вахту утром, а иногда к обеду. Но даже если не получалось поспать часов до пяти обычно он держался. А сейчас было тяжело. То ли от постоянного напряжения на трассе, то ли от монотонной езды, то ли от тишины, то ли от всего вместе.
Он снял куртку и приоткрыл окно. Стало чуть легче. Включил в телефоне утреннее правило, затем музыку. Читал и рассуждал над названиями деревенек и рек. Забавные они попадались: Тарасиха, Забегаиха женские такие; деревенские бабушки в передниках представлялись. Или взять Разливайки и Малое Лопатино действие в названии. Кто и как их придумал? Река Устá Красивое, будто имя. Вообще, если поездить по России, можно любоваться этими названиями: простыми, сердечными и в то же время словно рассказывающими повесть о жизни простых деревенских людей. Взять трассу на Петербург, с его глубоко русскими Ижицей, Чудовым Древним озером Ильмень. Островом Валдай. Кругом лес и озёра. Домики старенькие, полузаброшенные, как и здесь, одиноко грустят на обочине. А когда-то детский смех, посиделки на лавочках, стук топора. Густой ярко-оранжевый закат
Города наступают. А душа тоскует по деревне. Чуть отъедешь петь хочется. И резче видна граница между главным в жизни и не очень Хорошо, что они сюда выбрались. Мишка, так он вообще дальше области ещё не выезжал. Да и сам он разве был в деревне-то?
Не был. Пожары не в счёт. Только по рассказам и книгам знал о трудной, но привольной жизни. А ведь хотелось, хотелось попробовать как это, жить на своей земле? Может, и не зря уехала Наташка, не вовремя, конечно, но кто знает, когда ещё будет у них такая возможность?
Хотя рано ещё говорить. Сперва нужно добраться. Потом Ох, Наташка, Наташка Хоть бы всё сложилось благополучно. Хоть бы успеть! Она ведь ждёт, надеется Поэтому нельзя спать, ни в коем случае! Держись, жигулёнок, не подведи, мотор! Хорошо, что в начале лета он прошёл техосмотр машина в ходу, ехать спокойнее.
Лес, окружавший дорогу с двух сторон, сменился полями, дремлющими в ожидании рассвета. И, как Юра ни старался, сон брал своё. Теперь он понимал, что засыпает, только когда его голова опускалась. Тогда он вздрагивал и крепче сжимал руль. От этого машина, чувствовавшая каждое его движение, чуть смещалась в сторону, Юра выравнивал ход и, поморгав, снова всматривался в серый асфальт залатанный, щербатый Он открыл окно ещё шире, а курткой накрыл Мишку. Стало холодно, и сон на какое-то время снова отступил. Юра очень надеялся, что скоро откроется «второе дыхание» и спать расхочется.