Но, как писал наш великий баснописец Крылов, «мартышка к старости слаба глазами стала». Очки меня не так уж сильно смущали, я пользовался ими лишь для чтения, а вот задница настоятельно требовала более бережного к себе отношения. Сидеть часами за письменным столом, а потом еще и в кресле автомобиля это прямой путь в куда он там ведет, этот путь? В общем, со временем я стал больше ходить пешком и пользоваться городским транспортом.
Во вторник, 14 мая, я несся по автостраде под самую драйвовую музыку, какую смог откопать в своей мобильной фонотеке. Выезжал из города под «Metallica», разгонялся на просторе до ста двадцати в компании «Nirvana», а когда немного подустал от гитарных истерик, перешел на «Duran Duran». Мимо проплывали свежевспаханные поля, салатовые березовые рощи, редкие деревеньки с приземистыми избами и компактными кладбищами под боком. Я всегда поражался этой шаговой близости погостов в маленьких поселениях: вышел из дома и ты уже поминаешь усопших. В больших городах это целый ритуал, отнимающий добрую половину дня.
Голубой «ярис» Марины держался в сотне метров впереди, не отрываясь и не притормаживая. Несколько раз я терял его из виду, когда мой обзор перекрывали фуры и едва плетущиеся автобусы, и тогда Марина просто прижималась к обочине и ждала моего появления.
Один раз она позвонила. Я принял звонок по громкой связи.
Ты еще не притомился, Шумахер? Можно сделать остановку, размять руки-ноги.
Сравнение с Шумахером давно не комплимент, с усмешкой огрызнулся я. Парню здорово досталось, если ты помнишь.
Помню. Но он разбил голову не во время гонки, а катаясь на лыжах, так что сравнение корректно. Мы тормознем или что?
Валяй.
Марина ожидала меня на небольшой дорожной выемке у поворота направо, в сторону села Ишалино. Слева от шоссе располагались автозаправочная станция и пара магазинов. Марина, одетая в бежевый костюм с короткими штанами, обнажавшими щиколотки, сидела в своем водительском кресле, открыв дверцу и опустив ноги на землю. Она жевала бутерброд. Я припарковался позади «тойоты», бампер к бамперу.
Мальчики налево, девочки направо? сказал я, подходя к подруге. Солнце слепило нещадно. Только сейчас я хватился, что не взял с собой ни солнечных очков, ни бейсболки с длинным козырьком.
И отчего мальчиков всегда тянет налево, с ухмылкой заметила Марина. Тут вообще-то есть нормальный туалет, с умывальником и сушилкой для рук.
Знаю. Много лет езжу по этой дороге. Я оперся локтем о крышу «тойоты». Рассказывай, что там у нас с хозяйкой «избушки на курьих ножках»?
Марина запихнула в рот остатки бутерброда, быстро прожевала, отряхнула руки.
Сразу скажу, дамочка непростая, хмурая. В январе схоронила мужа. Держать избушку ей не по силам, хотя еще вроде молодая, подтянутая. Всем бы пенсионерам таких сексуальных жен В общем, тошно ей в доме одной. Решила переехать к детям в Подмосковье, здесь почти всё распродала, остался только этот домик И отчего людей так тянет поближе к Москве, а? Скажи мне, писатель, инженер человеческих душ.
Видимо, оттого же, отчего мальчиков тянет налево. И я, кстати, ничего не смыслю в человеческих душах, что б ты знала.
Смелое признание. Только не говори журналистам.
Мимо нас пронесся пассажирский микроавтобус, обдав волной теплого воздуха. Я подумал, что мы не очень безопасно припарковались какой-нибудь лихач, у которого дрогнет рука на руле, запросто выбьет страйк. К счастью, движение здесь в будний день с утра было не очень оживленным.
Что в твоей дамочке такого уж непростого?
Слишком требовательна для человека, который торопится избавиться от имущества. Обычно ведь как бывает: снимается человек с якоря, сбрасывает балласт быстро и дешево, не вдаваясь в подробности. А эта встала в позу, говорит, что хочет передать дом в хорошие руки. Как породистую собаку, ей-богу. Кстати, собака у нее тоже есть, бигль по кличке Гаечка, молоденькая еще, глупенькая.
Ее она тоже передает в хорошие руки?
Марина пожала плечами, потянулась к пассажирскому сиденью за бутылкой воды.
Может, и передает. Говорила, что Гаечка была очень привязана к мужу, ни на шаг от него не отходила, а когда он умер, скисла. С Татьяной Ивановной она теперь не очень-то дружит, так что я не удивлюсь, если тетка от нее избавится.
А кто у нас был муж Татьяны Ивановны?
Маринка сделала глоток из бутылки.
Точно не знаю. Был уже на пенсии, а в прошлом, кажется, предприниматель средней руки. На домик вот заработал. Больше ничего не скажу, будет желание, у нее расспросишь.
О нем я хочу знать лишь то, что он умер не в доме. Призраки мне не к чему.
Рука с бутылкой, которую Марина подносила ко рту, замерла в воздухе.
О-пань-ки, медленно произнесла подруга. А вот об этом я не подумала. Черт!
Она подняла на меня очумевший взгляд, слишком уж выразительный, чтобы я поверил в искренность эмоций.
Хватит рожи корчить, дорогая. Поехали.
Маринка рассмеялась, шлепнула меня по ляжке.
Не переживай насчет призраков. Деталей не знаю, но это был несчастный случай, вдали от дома. Она занесла ноги обратно в салон, устроилась в кресле. Давай не отставай, нам еще километров сорок пилить.
Мы тронулись в путь. Небольшой отдых сбил накал эмоций, и вплоть до пункта назначения я слушал в машине «Dire Straits».
По узкой асфальтированной дороге, петлявшей в гуще соснового леса, мы с Мариной еле ползли: она предупредила меня, что из-за любого поворота может выскочить неистовый отдыхающий с одного из местных домов отдыха, мчащийся в поселок за опохмелом. Кроме того, мы уже приближались к нашему коттеджному поселку, и я должен был визуально запоминать дорогу, чтобы без проблем уехать обратно.
Марина сообщила, что по левую руку от нас находится Озеро, но оно пока скрывалось за лесной чащей. К нему точнее, к базам отдыха, расположенным на его восточном берегу, вели редкие проселочные тропки, по которым едва могли протиснуться малогабаритные автомобили. Лишь в одном месте, где ворота пансионата выходили прямо на дорогу, я увидел в просвете сверкающую на солнце зеркальную гладь водоема.
Чуть меньше километра, и будет поворот налево, сообщила штурман Сотникова по громкой связи. Бампер ее дамской машинки юлил у меня перед глазами, и мне приходилось внимательно следить за поведением тормозных огней.
Заметь, опять налево, пошутил я.
Всё и всегда! согласилась Марина. На том стояло и стоять будет!
Вскоре признаки жизни вдоль дороги исчезли, и мы просто катили по лесу, виляя влево и вправо. Вопреки предостережениям Марины, встречные машины нам не попадались, да и лес становился все темнее и гуще. Я подумал, каково это жить в такой глуши.
Свои сомнения я озвучил при следующем сеансе связи. Марина предупредила меня, что сбрасывает скорость, потому что «уже подъезжаем».
Душа моя, а мы точно туда едем? Ощущения такие, что цивилизация с ее теплыми туалетами осталась где-то позади.
А вот это интересный вопрос, хохотнула она. Ты не поверишь, когда мы Так, всё, за мной, и потихоньку!
Дорога внезапно лишилась асфальта и действительно ушла влево почти под прямым углом. Я едва успел сманеврировать. Если бы не путеводная голубая задница «яриса», я точно сосчитал бы росшие по обочинам сосны.
Ну ты, мать!.. начал было я выражать свой «восторг», но Марина меня прервала.
Потерпи минуту, Макс. Я в первый раз тоже чуть не обделалась, но все будет тип-топ.
И правда, через какое-то время деревья стали расступаться, пропуская нас на более свободное пространство. Вскоре я увидел впереди голубую полоску неба вверху и стальную линию Озера внизу.
Добро пожаловать в Зомбиленд! прокомментировала Марина. Мне не понравилось такое сравнение, но я промолчал.
«Ярис» выкатил на площадку, теперь снова асфальтированную, перед которой в разные стороны от центральных ворот тянулась невысокая стена из красного кирпича. Из-за стены торчали верхние этажи коттеджей с остроконечными крышами. Ворота из металлических прутьев были распахнуты, но перекрыты шлагбаумом. В глубину поселка уходила симпатичная улица с растущими по краю дороги аккуратными деревьями.
Марина остановилась перед шлагбаумом, заглушила мотор, вышла из машины. Я хотел последовать ее примеру, но она жестом велела оставаться за рулем. Пока она переговаривалась с охраной возле деревянной будки, находящейся по другую сторону стены, я осматривался вокруг.
Как и рассказывала Марина, поселок этот действительно был уже немолод. Почтенный возраст проступал во всем: в трещинах на асфальте перед воротами, в кое-где осыпающемся бетонном фундаменте стены, в ржавчине на воротах и даже в высоте деревьев, соседствующих с домами, они явно были высажены не вчера. Я еще не знал, что ждет меня на территории, но уже здесь, на парковке (к слову, абсолютно пустой) через открытое окно я почувствовал запах, присущий давно обжитым местам. Не совсем ароматы старой деревни, но где-то близко к ним.
Хотелось бы мне здесь поселиться? Ответа на этот вопрос у меня еще не было. Все зависело от того, какие чувства возникнут при знакомстве с домом. И, разумеется, при знакомстве с хозяйкой, которая хотела «передать его в хорошие руки».
Дом стоял на отшибе, в стороне от основного жилого массива, где главная улица, застроенная коттеджами один краше другого, переходила в грунтовую дорогу, окруженную лесом. Принадлежность особняка к поселку подчеркивали лишь еще один пункт охраны будка находилась в пятидесяти метрах справа от подъездной дорожки, возле таких же железных ворот со шлагбаумом и столбы с проводами, тянущимися к крыше.
Всегда будешь под присмотром, заметила Марина. Охрана здесь хорошая, внимательная, с тревожной кнопкой.
Мы припарковались у небольшого ельника в углу придомового участка, вышли на воздух. Наша «избушка на курьих ножках» стояла на лужайке, окруженной густой растительностью соснами, березами, папоротником. Восточный берег Озера был пологим, дом притулился практически на широком спуске к воде, который начинался от конца асфальтированной дороги.
Мое образное мышление заработало с удвоенной силой.
Как в самом сердце циклона, сказал я, оглядываясь вокруг, зеленого циклона с небольшой дыркой в боку. Тут ночью, наверно, страшно.
У меня другая ассоциация: площадка, оставшаяся после посадки летающей тарелки на кукурузном поле.
Еще страшнее.
Да ладно тебе, не парься. Вон фонарь над крыльцом висит, а там за пригорком нормальное уличное освещение. Два шага и ты в центре поселка. Да и охрана же рядом.
А почему этот дом стоит здесь, как не пришей кобыле хвост? И где гараж?
Вместо гаража здесь был деревянный навес, хозяин накрывал тачку чехлом. Навес сгорел. Об остальном спроси вон у нее.
Марина кивнула в сторону дома. Я обернулся.
На крыльце под деревянным козырьком, стояла хозяйка. Стояла, сложив руки на груди, и молча смотрела на нас. У меня по спине пробежал холодок.
Марина не врала: женщина выглядела лет на сорок с небольшим. Миниатюрная, стройная, в обтягивающих джинсах и длинной голубой рубашке, с черными волосами, ниспадающими на плечи. На вдову пенсионера она точно не тянула, однако и представить ее на танцполе с бокалом мартини тоже было трудно. Это было нечто среднее между зрелой мамашей подростков и молодой бабушкой, не желавшей возиться с внуками. Отчество «Ивановна» с ней никак не монтировалось.
Она? тихо спросил я, почти не шевеля губами.
Угу. Я же говорила, непростая тетка.
Да какая ж тетка
Я вынул руки из карманов, шагнул к дому, натянув на физиономию улыбку, какой обычно пользовался на встречах с читателями.
Здравствуйте! Вы, верно, Татьяна Ивановна?
Она склонила голову, как бы говоря: «Может да, а может нет». Я немного растерялся.
На помощь пришла Марина.
Здрасьте! Вот привезла потенциального покупателя, как и обещала. Это Максим.
Хозяйка отняла руки от груди и спустилась по короткой лесенке. Теперь нас разделяли всего несколько шагов. Вблизи я смог убедиться в точности своих выводов эта женщина вышла замуж за человека значительно старше ее. Имел ли место брак по расчету? Не факт. Иногда в свои права вступает Ее Величество Любовь, при этом мужчина не располагает серьезными активами и имуществом и вряд ли оставит в наследство вдовушке яхты и виллы. У меня есть одна такая знакомая пара: ей тридцать, а ему пятьдесят два, она менеджер по продажам, он старый музыкант, пробавляющийся джазом в клубах и ресторанах. Выглядят вполне счастливыми.
Приблизившись ко мне, хозяйка протянула руку.
Татьяна.
Я легонько ее пожал. Ладонь женщины была тонкая, нежная. Да и сама она походила на оранжерейный цветок. На лице ни морщинки, ни трещинки, только тоска залегла в пронзительных серых глазах.
Максим, очень приятно. Вот приехал посмотреть дом.
Хозяйка кивнула. Особого радушия она не проявила, будто я был сто первым по счету потенциальным покупателем и сто первым, не внушающим доверия.
Посмотрите сначала снаружи, или сразу пройдем внутрь? спросила она нейтральным тоном.
Сначала осмотрюсь снаружи.
Хорошо. Думаю, здесь вы все уже увидели, пойдемте на задний двор.
Когда Татьяна повернулась к нам спиной, мы с Мариной переглянулись. Подруга лишь пожала плечами, закатив глаза.
Мы обошли дом. Слева почти вплотную к нему росли кривоватые березы, касавшиеся ветвями окон. Нам пришлось слегка поднырнуть под них, но особых неудобств это у меня не вызвало. За домом открылась пологая зеленая лужайка точно такая, какой она предстала на фотографиях. Терраса занимала почти всю длину особняка, оставляя лишь место для двери и крыльца заднего выхода. Под ее крышей стояли стол и два плетеных кресла. Я уже мысленно представил, как буду сидеть в них тихим вечером, пить чай и читать детективы Сидни Шелдона. Проследив за моим восторженным взглядом, Татьяна сдержанно улыбнулась.
Да, это мое любимое место в доме, сообщила она, кладя руку на перила террасы. Отсюда открывается красивый вид. Взгляните.
Я взглянул. Тропа, спускавшаяся от лужайки к водоему через прогалину в березовой роще, выглядела потрясающе. Она манила к себе, предлагала прогуляться, немедленно отринув все суетные дела.
В беседке тоже хорошо отдыхать, добавила Татьяна.
Лишь сейчас я обратил внимание на беседку. На фотографии она была центром композиции, а в действительности небольшая деревянная конструкция притулилась на краю лужайки рядом с небольшой цветочной клумбой, на которой пока ничего не росло. В отличие от своего экранного воплощения, реальная беседка выглядела несвежей. Стойки и перила потускнели и местами подгнили видимо, от дождей. Круглый столик внутри немного завалился набок. Захотелось бы мне в ней работать или просто читать?
Татьяна вновь распознала мои эмоции.
Да, к сожалению, выглядит не очень презентабельно, сказала она без всяких извиняющихся ноток в голосе, но свои функции выполняет. В ней можно сидеть во время дождя и не бояться намокнуть. Терраса для этого не годится, а беседка, как видите, укрыта деревьями.
Я кивнул, почесал лоб. Думаю, я выглядел при этом как покупатель, принявший окончательное решение свалить, но из вежливости продолжающий внимать словам экскурсовода.
Если хотите, можете ее снести и поставить новую в другом месте, заключила Татьяна. Только не в береговой зоне, там ничего строить нельзя. Мой дом уже на границе стоит, так что