Регулы пришли в срок. Пенелопа испытала разочарование, однако мысль о ребенке, который мог быть зачат в брачную ночь, внушала противоречивые чувства. Разве после столь безрадостного соития может появиться малыш? С другой стороны, если она забеременеет, Рич оставит ее в покое. Пенелопа словно попала в одну из картинок-загадок, меняющихся в зависимости от угла зрения. А еще Сидни, о котором она думала постоянно, одержимо, словно пес, зализывающий рану. Порой казалось, будто он навеки исчез из ее мыслей, но стоило вспомнить его скорбное лицо, как сердце принималось болеть с новой силой.
Вы видели щенка, миледи? Альфред вручил ей ступку с истолченным окопником и кувшин с жиром.
Какого щенка? Пенелопа стала втирать мазь в ссадины на спине Красотки. Кобыла дернулась, однако тут же успокоилась.
Одна из спаниелей вашей матушки ощенилась. Детенышей было двое, но один родился мертвым. Главный конюх приказал сунуть второго в мешок и утопить.
Ты ведь этого не сделал? возмущенно воскликнула Пенелопа.
Разумеется, нет, миледи. Я надеялся, вы сжалитесь над бедолагой. Альфред лукаво улыбнулся.
Ты слишком хорошо меня знаешь. Покажи его.
Молодой человек указал в отгороженный угол. Оттуда сверкала пара настороженных глаз. На соломе лежала сука, рядом спал щенок. Малыш тихо повизгивал и дергал лапками; должно быть, ему снилось, будто он ловит мышь.
Ты не сомневался, что мое сердце растает, да, Альфред?
Даже не предполагал, миледи. Однако улыбка конюха говорила об обратном. Его уже можно забирать у матери. Хотите?
Ах ты, злодей. Разве я смогу отказаться?
Щенок пошевелился, открыл глаза, на нетвердых лапках подковылял к Пенелопе, обнюхал ее ладонь. Девушка взяла его на руки, позволила пожевать пальцы, думая о том, как отрадно заботиться о столь милом создании.
Можно забрать малыша прямо сейчас? Она встала. Сука еще раз взглянула на нее, закрыла глаза и задремала.
Конечно, миледи. Альфред стащил с головы шапку, смущенный тем, что высокородная дама просит у него разрешения. Похоже, мамаша довольна, что вы станете хозяйкой ее мальца.
Пенелопа вошла в дом с заднего хода, бросила плащ и шляпу у двери, поднесла щенка к лицу, прислушалась к его урчанию, вдохнула кислый запах. В зале послышались голоса. Девушка тихонько приоткрыла дверь, заглянула внутрь. Вокруг очага сидели ее мать, отчим, Жанна и Доротея, а также еще один гость. У Пенелопы перехватило дыхание; инстинкт подсказывал бежать без оглядки, однако ноги словно приросли к полу. Она с легкостью узнала Сидни даже со спины. Ошибки быть не могло.
Очевидно, почуяв волнение хозяйки, щенок принялся тонко заливисто тявкать. Все обернулись. Доротея радостно взвизгнула и, забыв о приличиях, опрометью бросилась к сестре:
Это твой? Откуда? Как его зовут?
Пенелопа разозлилась из-за того, что Сидни нежданно вторгся в семейный круг, однако за недовольством скрывались более глубокие и сильные чувства. «Почему я так рада и в то же время не рада его видеть?» думала она. Девушка старалась не смотреть на Сидни, но не могла отвести глаз казалось, он сиял, словно Христос на картине, и, несмотря на простой черный наряд, затмевал всех, даже ее отчима в золоченых одеждах и мать, признанную красавицу.
У него пока нет имени, наконец сбросив с себя оцепенение, ответила Пенелопа.
Надо как-то его назвать, объявила Доротея.
Пенелопа вошла в зал, передала щенка сестре, поцеловала мать и отчима и наконец, присев в реверансе, сдержанно подала руку Сидни. Ей пришлось призвать всю силу воли, чтобы не встречаться с ним взглядом.
Миледи. Тот учтиво поклонился, задержав ее руку в своей дольше положенного. Пенелопа подошла к Жанне и Доротее, забрала у них щенка и поцеловала в мордочку. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Летиции та явно догадалась, что внешняя холодность дочери неспроста.
Может, назовем его Шевалье? предложила Жанна.
Слишком трудно произнести, ответила Пенелопа.
Почему бы тебе не предложить ему имя, Сидни? Лестер похлопал племянника по спине. Ты ведь у нас златоуст.
Летиция по-прежнему внимательно смотрела на дочь:
Пенелопа, что с тобой? Ты бледна.
Все в порядке, матушка. Не иначе мать заподозрила беременность. Пенелопа встала так, чтобы Сидни хорошо ее видел, прижала зверька к подбородку и проворковала: Я сразу его полюбила.
И как вы назовете этого милашку? поинтересовалась Доротея у Сидни.
Сперва я должен получше узнать его. Иди ко мне, малыш!
Он протянул руку, чтобы взять щенка, но Пенелопа покачала головой:
Ему хочется спать. Не стоит его тревожить.
Похоже, он совершенно доволен тем, где находится. Сидни ловко превратил отказ в галантный комплимент. Без сомнения, любой юнец будет счастлив оказаться столь близко к леди Рич.
Пенелопа побледнела, услышав свое новое имя из уст, еще недавно прижимавшихся к ее губам.
Что вы думаете об имени Сперо? спросил Сидни.
«Надеюсь». Очаровательно. Да, Сперо отличное имя. К тому же латинское, чтобы никто не решил, будто мы игнорамусы[12], поддела его Летиция. Или правильно «игнорамы»?
Полагаю, первый вариант верен, отозвался Сидни.
Мне кажется, прекрасный выбор, не так ли, Пенелопа? поддержал его Лестер.
Я подумаю. Как она ни пыталась сохранять спокойствие, прерывистый взволнованный голос выдал ее чувства. Девушке невольно вспомнился девиз Сидни на недавнем турнире: «SPERAVI» «Я надеялся», перечеркнутый, чтобы сильнее обозначить утрату. Ее собственное ощущение утраты только усилилось.
Когда ты возвращаешься к Хантингдонам? обратилась она к сестре, чтобы сменить тему.
Послезавтра, упавшим голосом ответила Доротея. Пенелопа вспомнила свое унылое житье в доме опекунов. Каково бедняжке одной в столь мрачном месте?
Ничего. Пенелопа пожала сестре руку. Скоро ты окажешься при дворе, рядом со мной, не так ли, матушка? Взгляд Сидни тревожил, словно корка на царапине, которую так и хочется содрать.
Если на то будет воля ее величества, горько ответила Летиция.
Пенелопа внезапно почувствовала, что ей просто необходимо покинуть зал.
Прошу прощения, проговорила она. Схожу на кухню, накормлю щенка. Жанна, ты со мной?
Оказавшись за дверями, девушка схватила подругу за руку, поспешно поволокла за собой по коридору.
Что он здесь делает? стоило им оказаться за пределами слышимости, спросила она.
Я хотела предупредить, но не успела. Жанна внезапно погрустнела.
В чем дело? забеспокоилась Пенелопа.
Твой отчим хочет устроить брак Сидни и Доротеи.
Женить его на моей сестре! Не может быть! Пенелопа схватилась за стену, чтобы не упасть. У Сидни нет средств, чтобы взять в жены девушку из рода Деверо. Она опустилась на скамью у окна.
Жанна села рядом, обняла подругу за плечи.
Я думала, Лестер рассчитывал выдать ее за короля Шотландии, пробормотала Пенелопа. Почему он отказался от этой мысли? Теперь, когда я привела в семью Рича, моя сестра может выйти за кого пожелает
Думаю, твоя сестра не желает выходить за Сидни. Мне кажется, она даже не знала, по крайней мере если судить по ее лицу, когда об этом сообщили. Жанна погладила Пенелопу по волосам. Обеим было хорошо известно: если таково желание Лестера, значит, Доротея станет женой Сидни, хотят они того или нет.
Счастливица, тебе-то никто не выберет мужа насильно Пенелопа осеклась и прикрыла рот рукой, вспомнив, при каких ужасных обстоятельствах Жанна лишилась родителей. Прости, я не хотела.
Ничего. В любом случае я пока не рвусь замуж.
Ты добрая, не то что я избалованная и злопамятная. Как хорошо иметь верную подругу, которой можно доверить секреты.
При звуке приближающихся шагов девушки умолкли. К ним направлялся Сидни. Он остановился перед ними и натянуто улыбнулся:
Простите, что прерываю вашу беседу, дамы. Прошу вас, позвольте мне побеседовать с леди Рич наедине? Похоже, за отрывистыми словами скрывалось сильное чувство не то гнев, не то горе.
Я отнесу малыша Сперо на кухню и накормлю. Жанна взяла спящего щенка и удалилась.
Сидни сел рядом с Пенелопой. Та слегка отодвинулась.
Хотел бы я знать, отчего вы так веселы. От горечи, звучащей в его голосе, в ее душе все перевернулось.
Вовсе я не весела, проговорила она, позволив себе слегка ослабить внутреннюю защиту. Не очень-то весело слышать, что вы женитесь на моей сестре.
О господи! Он вытер пот со лба. У меня нет намерения жениться на Доротее. Я просто подшучивал над дядюшкой.
Почему я должна вам верить? Вы не давали повода для доверия.
Сидни понурился и стал совершенно не похож на элегантного, блестящего молодого человека, каким всегда казался. Пенелопе страстно захотелось прикоснуться к нему. Ей пришло в голову, что романтический идеал, которому она поклонялась все эти годы, не имеет ничего общего с реальным человеком. Однако этот Сидни, сутулый, рябой, угрюмый, с редеющими волосами и, как она только что заметила, обкусанными ногтями, похитил ее сердце и запер в клетку, словно птицу.
Мне не следует разговаривать с вами наедине, произнесла Пенелопа. Я замужняя женщина. Сидни вздрогнул. А вы будете обручены с моей сестрой. Даже вам не под силу ослушаться Лестера.
На его лице отразилось отчаяние.
У меня кое-что есть для вас. Он извлек из-за пазухи сложенный листок бумаги и робко протянул Пенелопе.
Сонет, констатировала та очевидное, чтобы не молчать.
Один из многих. Прочтете? Если в вас есть хотя бы толика сочувствия Сидни осекся, но продолжил, глядя в сторону: Я хотел бы услышать, как вы читаете мои стихи.
«Когда Природа очи создала / Прекрасной Стеллы» еле слышным шепотом начала Пенелопа.
Она дочитала сонет до конца, уронила руки на колени и, глубоко вздохнув, спросила:
Стелла это я?
Сидни кивнул. В его светлых глазах стояла такая скорбь, что Пенелопа не могла в них смотреть, но в то же время не в силах была отвести взгляд.
Стелла далекая звезда. А кто вы?
Я Астрофил.
Любящий звезду, прошептала Пенелопа. Значит, вы меня любите?
Он снова кивнул. По его губам пробежала тень улыбки.
Что заставило вас передумать?
Не знаю. Я был подавлен тем, что утратил наследство Лестера и милость королевы. Думал, мне нечего предложить вам по сравнению с Ричем. Сидни выплюнул имя ее мужа, словно змеиный яд, высосанный из раны. Я не понимал, насколько глубоки мои чувства, пока не стало поздно. Любовь всегда застает врасплох. Кроме того, вам, как и мне, хорошо известно, что вступать в брак по зову сердца безумие, торопливо произнес он, утратив всякую самоуверенность. Пенелопа и не подозревала, какая ранимая душа скрывается под панцирем напускной неприступности.
Безумие или путь к счастью? не скрывая цинизма в голосе, спросила она.
Я думал, любовь пройдет, но ошибался.
Тем не менее вы все равно не сочли меня достойной борьбы.
Нет!
Пенелопе отчаянно хотелось взять его за испачканную чернилами руку, прижаться к нему, позволить себе поддаться чувствам.
Я боролся за вас. Я обратился к королеве с просьбой позволить мне просить вашей руки, напомнил ей о последней воле вашего отца.
Вы обращались к ее величеству? Пенелопа начала понимать, что совершенно не представляет, как обстоят дела на самом деле.
Она рассмеялась мне в лицо и осведомилась, с чего я взял, будто человек, не оправдавший ожиданий, да-да, это про меня, достоин ухаживать за ее любимой фрейлиной. Теперь я отлучен от двора. Я не могу тебе полностью доверять, Сидни, сказала она. Он закрыл лицо руками, словно от стыда. Королева считает меня чересчур прямолинейным и не одобряет мою дружбу с католиками, еле слышно произнес он. Но я привык говорить откровенно, а верность для меня дело чести, даже если речь идет о тех, кто исповедует иную веру.
Значит, она во всем виновата. У Пенелопы перехватило дыхание от ненависти к женщине, навлекшей многочисленные несчастья на ее семью. Теперь я навсегда связана узами брака с этим человеком. Итак, что Бог сочетал, человек да не разлучает[13].
Выходит, брак подтвержден, пробормотал Сидни, по-прежнему не в силах взглянуть на Пенелопу.
Разумеется, прошептала она.
Я питал призрачную надежду, что найдется способ Он замялся, будто затрудняясь облечь мысли в слова. расторгнуть этот союз, и через какое-то время мы могли бы убедить всех Он снова замолчал. Что за глупые мечты!
Сидни удрученно взглянул на Пенелопу, протянул к ней руки, и она позволила себе упасть в его объятия. Они крепко обнимали друг друга, забыв обо всем, пока звук шагов не заставил их отпрянуть. Мимо прошел один из секретарей Лестера с кипой бумаг. Влюбленные сидели молча, глядя в пол, пока тот не скрылся за дверью.
Позвольте мне навестить вас в ваших покоях сегодня вечером.
Я не могу.
Умоляю вас.
Нет, нет! В любом случае я буду не одна. Со мной спят Доротея и Жанна.
Тогда где-нибудь в другом месте. Прошу!
Нет! Пенелопа не могла смотреть на Сидни, опасаясь, что утратит решимость. А как же Доротея? Вы обручены с моей сестрой.
Я не обручен.
Значит, будете, сказала она. Вам пора.
Казалось, миновала целая вечность.
Вам пора, повторила Пенелопа.
Сидни встал и медленно побрел прочь. Ее сердце разрывалось от тоски.
Я буду ждать вас, оглянувшись, проговорил он. В музыкальном зале с видом на реку я готов ждать всю ночь, если потребуется.
Март 1582,
Лейз, Эссекс
За четыре месяца замужества Пенелопе еще не доводилось бывать в Лейзе. Все это время она находилась при дворе, завоевывая милость королевы и пытаясь разобраться в сложной паутине связей, опутывающих правительницу Англии. Среди придворных снова ходили слухи о покушении, и все изрядно волновались, сама же Елизавета была холодна, словно зимний пруд. По правде говоря, Пенелопа уезжала с легким сердцем. В ожидании мужа она сидела в спальне у очага, безуспешно пытаясь не думать о Сидни. С их последней встречи прошло около трех месяцев три месяца мнимого счастья. Девушка подложила полено в огонь и зевнула, гадая, сколько еще ей придется ждать супруга; тот исступленно молился в часовне.
Днем Пенелопа с Жанной решили осмотреть дом и долго блуждали по темным извилистым коридорам. Когда-то здание принадлежало церкви; в темных углах скрывались резные изображения святых или креста. Здесь царила та же суровая атмосфера, что и в смитфилдском особняке, в котором Пенелопа ночевала, когда ее присутствие при дворе не требовалось. Во время каждого визита ей приходилось исполнять супружеский долг. Это происходило так же скомканно, как в первый раз, а Рич, днем отстраненно вежливый, по ночам резко преображался его переполнял гнев. Он ни разу не поднял на Пенелопу руку, но она постоянно чувствовала исходящую от него угрозу. Немного утешало, что за стеной находится верная Жанна, однако в то же время смущало, что та вынуждена слушать изливающийся из уст Рича поток библейских цитат вперемежку с сопением и стонами. Когда муж заканчивал свое дело и уходил, Пенелопа стучала в стену, и сонная Жанна тихонько пробиралась в спальню и ложилась к ней в кровать.
Неужели все это твое? воскликнула француженка по приезде в Лейз. Девушки, держась за руки, взбежали по главной лестнице, ворвались в большой зал и со смехом закружились посреди огромного помещения.
Мое, но не мое, ответила Пенелопа, когда первый восторг утих. Дом выглядит мертвым, будто здесь много лет никто не жил. Она с радостью осталась бы у матери в Уонстеде, где они заночевали по пути в Лейз. Уонстед запечатлелся в ее памяти уютным и безмятежным, словно рай на земле, залитый солнечным светом, наполненный музыкой и радостными воспоминаниями о кратких встречах с семьей, казавшимися еще слаще по сравнению с жизнью у Хантингдонов на севере, где суровая погода полностью соответствовала местным нравам.