За эти годы книга заполнилась контактами и информацией практически полностью и распухла от дополнительных данных, выписанных на отдельных листах и прикреплённых к нужной странице степлером.
По значимости информации, которая здесь хранилась, талмуд этот был по нынешним временам драгоценным. Ну или вообще бесценным.
Смотря кто и с какой целью будет интересоваться.
Игорь вот, например, в данный момент открыл записи на букве «К», нашёл данные по Сергею Коломийцеву, пробежал быстрым взглядом и набрал нужный номер на смартфоне. Разумеется, у Шагина на смартфоне имелись телефоны Сергея, как мобильный, личный, так и прямой номер кабинета, в котором тот работал. Но в заветную книжицу был занесён специальный номер телефона, с глушилкой для прослушивания, отключённой функцией геолокации и защищённый от сканирования.
И эта информация как раз и составляла ту самую тайну, из-за которой данный номерок, с переставленными цифрами и неким кодом, и оказался в секретной книге. Откуда он у Шагина вопрос отдельный и обсуждению не подлежит.
Прошло больше месяца после той дикой сцены, когда буйствующий сосед чуть не угробил Валерьяна. За это время соседушка никак не проявился и о себе знать не давал, по крайней мере, Аглая видела его лишь однажды. И приятной ту встречу уж точно не назовёшь.
Она практически добежала до подъезда, когда весь день висевшая над районом сизая, пузатая грозовая туча без всякого предупреждения вдруг как бабахнула громом и обрушила из своего брюха потоки воды. Не дождик, нет, даже не душ, а прямо какое-то море наоборот, цунами с неба!
Аглая в самом прямом что ни на есть смысле мгновенно промокла с ног до головы, не успев даже дёрнуться к сумке, в которой лежал предусмотрительно прихваченный с собой зонт. Хотя никакая её дальновидность и не позабытый сегодня зонтик ничем не смогли бы помочь противостоять этой дикой стихии.
Глаша влетела в холл, отставив руки, по которым ручьями стекала вода, в стороны.
Боже мой! выскочила из своей комнаты консьержка Вера Львовна. Аглая, вы совершенно промокли! озвучила она очевидный факт. Вам надо срочно в горячий душ!
Это точно, согласилась с ней девушка и, услышав звонкий блимк, сообщивший, что одна из кабин лифта прибыла на первый этаж, поспешила в сторону лифтовой площадки.
Подождите, Аглая, остановила её консьержка. У меня где-то было малиновое варенье, я вам сейчас дам. Вам обязательно надо попить чаю с малиновым вареньем.
Не надо, Вера Львовна, у меня дома есть малиновое, отказалась Глаша и почти побежала к лифту.
Очень уж сильно, прямо нестерпимо хотелось скинуть с себя как можно быстрей мокрую одежду и согреться поскорей: не жара-жара на улице, а робкие семнадцать градусов, и вода с неба не парное молоко оказалась, а холоднющая, как в стылой сентябрьской речке.
Она глянула вперёд не ушёл ли лифт Нет, не ушёл, кабинка стояла с открытой дверцей, а в ней находился её сосед, истребитель котов, Виктор тот самый Юрьевич, и смотрел на торопившуюся, чтобы успеть, мокрую Аглаю.
Смотрел в упор, абсолютно безразличным, пустым взглядом, если не считать лёгкого налёта брезгливости, даже не шелохнувшись нажать кнопку стопа дверей, чтобы девушка успела зайти в кабинку.
Вот так смотрел, и всё. Дверца кабинки медленно закрылась, и лифт уехал.
Придурок. Ну а что ещё скажешь? Натуральный придурок.
Или козёл, кому как больше нравится.
Аглае повезло она не простыла и не заболела в тот день. Доехала на свой этаж на другом лифте, постояла под горячими струями душа, согрелась и таки выпила душистого, обжигающего чаю, только не с малиной, а с морошкой. Укутавшись по самое горло в плед. И так ей стало тёпленько и уютно, что она не заметила, как заснула прямо там, на диване.
И снился ей тревожный, нехороший сон, в котором всё смотрел на неё сосед непонятным, но очень неприятным взглядом, от которого мурашки испужные бежали по спине и волосы дыбились на макушке. Причём он не просто смотрел, а явно хотел что-то сказать, прокричать что-то, по всей видимости, очень важное, и старался открыть рот, но отчего-то у него не получалось, и сосед ужасно пугался этой своей немоты, пучил глаза от страха, и
И тут она проснулась. Фу ты! Какая ерунда дурная приснилась. С чего бы? Может, она всё-таки заболевает?
А утром выяснилось, что всё с Аглаей в порядке, простуда не пристала и чувствует она себя превосходно. Ну а раз так, то и за работу!
Работа у неё была интересная, увлекательная, по-настоящему любимая. В день нападения соседа на Вилли Аглая всё-таки встретилась с заказчиком, ради чего она, к слову, и надела каблуки, чтобы выглядеть на все сто состоявшейся женщиной, знающей цену своему профессионализму, обладающей прекрасным вкусом и смелостью принимать и любить себя такой, какая она есть: зашибись какой высокой.
Ну а вы пробовали жить-быть девушкой ростом метр семьдесят восемь сантиметров? При этом не будучи ни волейболисткой, ни баскетболисткой и вообще ни разу не спортсменкой и уж тем паче не манекенщицей какой. А вдобавок занимаясь делом, традиционно считающимся прерогативой мужчин.
А Аглая вот даже не пробовала, а просто так жила и, как ей казалось, вполне благополучно конкурировала с коллегами мужского пола в профессии, при этом оставаясь женщиной во всех отношениях. Потому каблуки от известной итальянской фирмы, прямая спина, гордо поднятый подбородок, продуманно-идеально подобранные украшения и дорогая сумочка. Как наставляла её бабушка Поля, «обувь, сумочка, причёска и руки всегда расскажут правду о женщине. Никогда об этом не забывай, Глаша, и держи себя в достоинстве».
Вот, держа себя в достоинстве, она и встретилась с потенциальным покупателем и заказ получила. Да какой! Чудо заказ! У Аглаи даже руки чесались немедленно приступить к его изготовлению.
С каким-то внутренним повизгиванием от восторга, засев дома на неделю, она погрузилась с головой в эскизы, придумывая и вырисовывая свои идеи, пропав для всего остального мира и забот.
Иногда Аглая навещала Музу Павловну, интересуясь самочувствием Валерьяна и его хозяйки. И всякий раз, когда она приходила, Муза Павловна усаживала девушку за стол пить чай, и пару раз угощала пирогом, и всё сетовала, что Глаша не предупредила о своём визите, тогда радушная хозяйка смогла бы подготовиться лучше и непременно испекла бы свой фирменный пирог.
Но и без фирменного пирога их спонтанные посиделки отлично удавались: чай всегда был невероятно душистый, с какой-то особенной, загадочной ноткой вкуса. Аглая всё допытывалась у Музы Павловны, что за травка-добавка такая волшебная, но хозяйка лишь улыбалась, храня секрет, и, посмеиваясь, шутила, что если расскажет, то Аглая перестанет к ней в гости захаживать, сама себе чаёк вкусный заваривая. Кстати, к особому чайку всегда находились какие-то вкусняшки, да и Глаша с пустыми руками к пожилой даме не приходила.
Чаёвничали неторопливо, с удовольствием потягивая напиток и беседуя. Разговаривали обо всём и ни о чём конкретно, не затрагивая серьёзных тем, кроме одного, первого раза, когда Аглая навестила соседку и Муза Павловна сообщила девушке интересную новость:
Мои родные навели справки о нашем неприятном соседе. В тюрьме он не сидел и осуждён не был, но в девяностых входил в одну бандитскую группировку, из которой сумел каким-то образом выйти. Как я понимаю, без ущерба для своих финансов и жизни. И стал, как это принято называть, добропорядочным бизнесменом.
На добропорядочного он похож, как разъярённый носорог на суслика, заметила иронично Глаша.
Об этом его статусе судить не нам, а финансовым органам, напомнила очевидный факт Муза Павловна и поспешила успокоить: Для нас же с вами, Аглая, важно другое: то, что по просьбе моего внука с этим человеком провели предупреждающую беседу.
Кто провёл? живо заинтересовалась Аглая.
В подробности меня не посвятили, ответила соседка. Главное, что до гражданина донесли мысль-наставление, что следует воздержаться от агрессии, направленной на нас с вами, других жильцов, ну и Валерьяна, само собой.
И он прямо согласился и сказал: «Обещаю, больше не буду. Это я так, вспылил-погорячился немного», усмехнулась саркастически Глаша.
Что он ответил, мне неизвестно, но, полагаю, услышал и правильно понял данные ему рекомендации, развела руками Муза Павловна.
Более в разговорах к личности соседа Аглая и Муза Павловна не возвращались, посчитав, что тема эта исчерпана и неприятных инцидентов и скандалов им переживать более не придётся.
Ага. Тот самый случай. Как же они ошибались, наивные дети малых народностей.
Они-то сами позарывали все «топоры войны» и разбираться или вступать в какие бы то ни было дебаты с буйным «добропорядочным» и «законопослушным» бизнесменом не собирались. И, что более важно, вряд ли это намеревался делать и сам Виктор Юрьевич, но
Но имелся ещё один участник конфликта, которого они не учли в раскладе. Так сказать, самый непосредственный и конкретный кот Валерьян, Лорд Валериан
Который ничего не забыл и ничего не простил своему обидчику.
Вилли удивительно быстро шёл на поправку и уже через неделю начал гулять самостоятельно, не нуждаясь в постоянной поддержке и опеке Музы Павловны. Правда, двигался он медленно и осторожно, экономными, скупыми шажками, но только первое время. А уже через пару недель у него зажили окончательно все послеоперационные проколы и надрезы и даже шерсть новая отросла настолько, что прикрыла все выбритые для операции места. Через месяц же Лорд Валериан практически полностью восстановил своё здоровье.
И вышел на тропу войны, начав продуманно, планомерно и расчётливо вершить своё правосудие. И месть его была ужасна.
Знаете, казалось бы, ерунда, какая-то игрушечная история и глупость война кота со своим обидчиком. А вот не скажите, это реально такой жёсткий головняк! Те, кому приходилось сталкиваться с кошачьей нелюбовью и местью, отлично поймут, что это за засада. Оказалось, Вилли умеет конкретно достать и очень сильно попортить жизнь.
Честно говоря, Аглая мысленно сто раз поблагодарила Господа и, как говорится, перекрестилась, что не она явилась предметом столь лютой ненависти этого животного. Валерьян относился к девушке совершенно индифферентно, попросту не замечая, никак не изменив своего отношения к ней даже после того, как она его спасла. Видимо, посчитал данные действия со стороны соседки само собой разумеющимися и вообще обязательными к исполнению. Так что он лишь мирился с её присутствием в его жизни, когда Аглая приходила в гости к его хозяйке, как с чем-то неизбежным, и не более того.
А вот Виктору Юрьевичу в этом вопросе не повезло катастрофически.
Лорд Валериан на мелочи не разменивался и простым справлением малой нужды на коврик у порога его квартиры не ограничился, это было так всего лишь обязательной программой. Каждое утро, дождавшись, когда сосед уйдёт на свою «добропорядочную» работу, Вилли отправлялся «освежить» коврик. А из арсенала, так сказать, «большой» мстительной программы у него имелись не первой свежести задушенные мыши, крысы и птички, которых он с завидным упорством практически каждый день выкладывал под соседскую дверь. Плюс мелкие, но вонючие пищевые отбросы с мусорки, плюс описанный-помеченный не только коврик, а и сама дверь и всё пространство вокруг неё, куда он смог «дострелять».
Площадка их этажа превратилась в филиал какого-то бомжатника, приобретя устойчивое амбре мусорки и въедливой кошачьей мочи. Понятно, что эти деяния не могли остаться безнаказанными, и Виктор, не обладающий терпением, кротостью нрава и уж тем паче любовью к «братьям нашим меньшим», сатанел, зверел, ревел, матерился и приходил-таки выяснять отношения к Музе Павловне. Забив на предупреждения кого-то там властного-значимого, с кем имел «остужающую» беседу и дал обещание не конфликтовать и не трогать старушку, сосед требовал приструнить кота, грозясь того изловить и привести свой изначальный приговор в исполнение.
Только вот изловить Вилли никак не удавалось: кот был настолько осторожен и хитёр, что вычислить зверюгу у мужика не получалось, как он ни исхитрялся. А старался Виктор изо всех сил! И в засаде-то сидел в сквере у дома, и имитировал, будто бы уходит на работу, а сам ждал за дверью, прислушиваясь и посматривая в глазок, и уходил и вдруг неожиданно и резко возвращался но всё без толку.
Неуловимый «ниндзя» Валерьян вычислял все ходы и коварные замыслы противника, безошибочно чувствуя подставу, как матёрый разведчик смешные потуги наивного школьника играть в шпиона, и, ни разу не поведясь на его ухищрения и заходы, оставался для объекта своей ненависти неуловимым мстителем.
Поставить камеру и наладить хотя бы простенькое видеонаблюдение Виктору в голову не пришло. А может, он решил, что это не настолько серьёзная проблема, или что придавать проблеме с котом значимость как-то «не по-пацански», или просто пожадничал, решив отделаться, как говорит младший брат Аглаи Васька, на минималках.
Кто знает, чем он там руководствовался, прибегая к устаревшим методам охоты из засад, но все его попытки поймать животное и устроить тому натуральный геноцид неизменно оставались безуспешными.
Зато теперь соседу приходилось регулярно вызывать работников клининговой компании, которые мыли-отмывали и убирали последствия кошачьей мести и дезинфицировали всю площадку. Но через день-два все повторялось с удивительной регулярностью, и этаж снова начинал нестерпимо «благоухать» неубиваемой кошачьей злопамятной мстительностью.
К Музе Павловне приходили и обе консьержки, и даже соседи с верхнего и нижних этажей, просили и требовали утихомирить своего кота. Муза Павловна ужасно расстраивалась, увещевала Вилли, уговаривала, демонстративно пила перед ним сердечные капли, что всегда сильно пугало Валерьяна, любившего в этой жизни только свою хозяйку, и даже водила Лорда к кошачьему психологу, есть, оказывается, у нас и такие.
Но всё было бесполезно кота конкретно перемкнуло на святой мести, и он продолжал изводить соседа. Понятное дело, что ничем хорошим это противостояние кота и агрессивного, резкого мужчины закончиться не могло.
Оно чуть и не закончилось плохим, когда Виктору удалось-таки подловить гадившего на его коврик Валерьяна. И, если бы Аглая не выскочила снова спасать котяру неугомонного, там бы ему, скорее всего, и пасть от руки-ноги агрессивного соседа.
Честно говоря, спасала Аглая не Валерьяна, а всё-таки Музу Павловну, поскольку Виктор этот в гневе берсерк дурной и может сотворить что угодно гнусное, а Вилли реально уже достал не только своего обидчика, но всех жильцов их девятого этажа и соседних тоже. Ну вот спасла на свою голову, вернее, на своё девичье нежное тело, пострадавшее от когтей спасённого.
Ладно, раны ей обработали, чаю они с Музой Павловной, посетовавшей на совершенно отбившегося от рук и воспитания Вилли, попили, обсудили, как жить дальше и обезопасить, как говорит подруга Аглаи, «чокнувшегося с ума» котяру. Ничего не надумали путного, и, попрощавшись, Глаша отправилась домой.