Как вам? спросил он.
Пока не очень понятно. А где мы?
Вот здесь.
Он решительно отодвинул широкую штору. Это был опрометчивый поступок, за который пришлось расплатиться чиханием и стряхиванием с себя пыли, но зато помещение осветилось лучами яркого солнца через большое окно. За окном тот же город но совершенно пустой. За годы блужданий по вымирающему Мультиверсуму я привык это определять с первого взгляда. Тут давно никого не было. Несколько лет, как минимум.
И где это «здесь»?
Неизвестно, пожал плечами инквизитор. Многие дома в этом секторе Центра изначально «двойные». В Коммуне любили так строить, это экономит пространство. Два города в одном. К сожалению, право входа в такие двери почти везде утрачено. Это, возможно, последняя, которую есть, кому открыть. Мы не знаем, как восстановить доступ к остальным и возможно ли это в принципе. Он передается от человека к человеку. Подойдите сюда.
Я вернулся в прихожую.
Положите руку сюда.
В декоре стены возле двери выделяется темная каменная плитка, если бы мне не показали, я бы и не заметил. Приложил растопыренную ладонь, инквизитор припечатал поверх своей сухой кистью с длинными тонкими пальцами. Рука не то музыканта, не то взломщика. В ладонь почти неощутимо кольнуло, как электричеством.
Все, дверь вас запомнила. Теперь вы сможете открывать ее двумя способами туда и сюда. Это требует небольшого ментального усилия, но вы глойти, для вас это не составит труда. Такой локальный и специфический кросс-локус, если угодно.
Очень любопытно, вежливо сказал я, но вы говорили о каком-то предложении?
Это оно и есть. Я предлагаю вам с семьей переселиться сюда. Сохранив все удобства проживания в Центре, вы будете недоступны для поиска. Вас не смогут, например, найти и похитить. Вас и, разумеется, ваших детей.
Скажите, внезапно решился я, а вы тоже считается, что один из них, ну
Искупитель?
Да.
Ну почему же «один»? рассмеялся представитель Конгрегации. Почему не трое разом? Это вполне может оказаться коллективным феноменом
Вы серьезно?
Я не скажу вам ни «да» ни «нет». Не потому, что хочу вас помучить, а потому, что мы не исключаем никаких вариантов. Генезис Искупителей никому не известен, они, как вы наверняка догадываетесь, появляются не настолько часто, чтобы вести статистику. Честно скажу нас бы вполне устроило, если бы это оказались ваши дети. Один, два, все трое неважно. Просто для определенности. Но если это и не так, то их судьба в любом случае с ним связана. Вас не оставят в покое.
Не самая приятная перспектива.
Понимаю.
Вряд ли. Не вам придется остаток жизни прятаться самому и прятать детей. Сидеть в вымершем городе как мышь под метлой, бегать, озираясь, за продуктами Кстати, на что нам жить?
Разумеется, Церковь не оставит вас без помощи, обнадежил инквизитор. Мы же Церковь Искупителя и странно было бы не позаботиться о том, кто им, возможно, станет. Мы увеличим пособие, которое получает ваша семья, и ваши лекции, Артём, тоже будут востребованы. Это не подачка, ни в коем случае! поспешил он сказать, заметив мою реакцию, Вы действительно хороший лектор, детям нравится. Ваши рассказы о Мультиверсуме звучат как приключенческий роман. Это их мотивирует. Завтра утром ждем вас в Школе. Зайдите к ректору, он поставит вас в учебный план. И да этот дом отныне ваш, я дал вам приоритет. Вы можете дать право прохода всем, кому хотите и даже отозвать моё. А теперь пора вернуться в больницу, думаю, ваше семейство готово к воссоединению с мужем и отцом
Остаток дня прошел суетно я забрал своих женщин и детей, пытаясь привыкнуть к тому, что их так много. В коттеджике сразу стало тесно, особенно с учетом Насти и Эли. Настя отдельный разговор. Девочке сильно досталось, но, насколько я знаю, для корректоров это история типичная. В Школе умеют работать с подростками, ставшими Немезидами Мироздания. Только на то и надеюсь. Итого у меня теперь четверо детей и Эли. Эли, впрочем, прилипла к Меланте и никого, кроме нее, не замечает вовсе. Когда вечером Зеленый зашел узнать, не нужно ли чего, она ненадолго на него отвлеклась. Подбежала, торопливо, как бы извиняясь, обняла, и убежала обратно к кровати Меланты, возле которой дежурила, улавливая малейшие пожелания рыжей кайлитки. Горянка уже скакала по дому, как их знаменитые козы, и не скажешь, что рожала вчера. Алистелия тоже отправилась на кухню, отмахнувшись от моего «не надо, я сам», а Меланта продолжала лениво валяться, иногда кормя дочь веснушчатой грудью. Пеленки и то Эли меняла.
Надо же, удивился Зеленый, глядя как Эли мухой летит на кухню, чтобы заварить чаю, качает кроватку ребенка, поправляет подушки и так далее, а мне за все время воды стакан не подала.
Эли кайлитский эмосимбионт, внезапно ответила ему Меланта. Они созданы для нас. Для веселья, любви и помощи. Для секса. Для игр. Для полноты семьи. Не обижайся на нее. С людьми ей тяжело, как с вам с глухонемыми.
Да, Сева, вроде бы, что-то такое говорил. Причем и про Меланту тоже. Если им вдвоем легче переносить меня то почему нет?
Когда-то их производили для нас в биолабораториях среза Эрзал, там же, где создали Алистелию, Меланта без всякого стеснения ткнула в ее сторону пальцем. но это было давно. Я уже не застала.
Блондинка как будто сжалась и снова уставилась в пол фиалковыми глазами. Кажется, ей было неприятно это напоминание.
Эрзал долго был домом для кайлитов, многие из нас погибли с ним. Оставшиеся Ладно, что об этом вспоминать? Жизнь продолжается, правда?
Меланта весело улыбнулась, и всем сразу захотелось улыбаться ей в ответ.
Как назвали-то? спроси Зеленый, прощаясь в прихожей.
Никак, развел руками я. Все три считают, что должен назвать отец. А у меня полнейший ступор.
Сочувствую, покивал Зеленый, мы младшему девять месяцев придумывали, все перебрали. А тут сразу три. Голову сломаешь. Настя как?
Не очень. Завтра отведу ее в Школу, там ей помогут, я надеюсь.
Я так понимаю, на дирижабле тебя пока не ждать?
Так и вы, вроде, никуда не собираетесь?
Как знать Ну да по ходу разберемся. Отдыхайте. Завтра с переездом поможем. Святцы тебе на ноутбуке поискать? Ткнешь мышкой не глядя, будут у тебя Капитолина, Амнеподиста и Акакий
Иди к черту, не смешно!
Привет, пап.
Настя сидит на кухне, смотрит синими глазами в чашку давно остывшего чая.
Как-то глупо все вышло, да? она не поворачивается ко мне, как будто стесняется. Не так я себе все представляла тогда, в Коммуне. Ты прости меня. Зря я все устроила.
Мне не за что тебя прощать.
Есть. Это ведь я
Хватит, я положил ей руку на худое острое плечо. Если есть то я тебя простил. И ты меня прости, если есть за что. И на этом закончили счеты. Давай не будем меряться глубиной совершенных ошибок, ладно? Я все равно выиграю, у меня большая фора по возрасту.
Ладно, сказала она неуверенно, просто я чувствую себя таким говном
Это нормальное состояние нормального человека, заверил я ее, периодически чувствовать себя говном. А иногда и быть им, увы. К любому на улице подойди, скажи ему: «Экое ты говно-то!» и он будет точно знать, что заслужил. Хотя и не признается, конечно. Вот и ты не признавайся. Ну, разве что мне. Мне можно.
И что мне с этим делать?
Отрефлексировать и жить дальше. Можно поплакать. Только чай допей сначала.
Почему?
Чтобы обезвоживания не было. Если ты собираешься за раз выплакать все несовершенство мира, то жидкости на это уйдет много.
Да ну тебя, пап Настя отмахнулась сердито, но и тень улыбки я на лице заметил. Оттаивает Снежная Королева.
Я вот тебе что советую, я понизил голос для значительности, люди с большим доверием воспринимают то, к чему надо прислушиваться. Прямо сейчас, не раздумывая, скажи что тебя больше всего напрягает. Не вообще, в себе и мире, а вот в эту минуту и тут. Только вслух скажи, это важно. В голове запутаешься.
Мне Мне очень странно, что ты Что они Что здесь
Не нервничай, говори, что думаешь.
Ладно, решилась она. Мне приятно, что я могу говорить тебе «папа». Мне всегда хотелось это кому-то говорить. У меня прям такое чувство, когда я произношу это слово, как будто щекотно внутри. Но у тебя есть настоящие, твои дети. У тебя семья, тебе надо о них всех заботиться, а тут еще и я такая, со своим «пап, пап»
Вот так, ждешь метафизических откровений, а у ребенка обычная детская обида на рождение младшего. Младших.
Посмотри на это с другой стороны, мягко сказал я, не у меня новые дети и семья. У нас. У тебя. У тебя семья. Три мамы, две сестры и братик. Это ведь куда круче, чем просто «пап».
Да кто я им
А вот и нет. Даже не начинай. Ты просто не успела с ними познакомиться. Для них ты моя дочь, а значит родной человек. Это настолько естественно, что даже и обсуждать тут нечего. И Меланта, и Алистелия, и
Таира. Меня зовут Таира, сказала, входя на кухню, моя «ойко». Ты моя дочь. Ты наша дочь. Я убью за тебя и умру за тебя. Так же, как за сына. Как за твоих сестер.
Спасибо растерялась Настя.
За это не благодарят, дочка. Это жизнь. Твои сестры и брат вырастут, зная, что у них есть сестра. Они будут любить тебя и бесить тебя. Это твоя семья, привыкай. Она уже есть, даже если ты не поняла. Поймешь.
Таира важно кивнула и ушла, оставив нас вдвоем.
Я Я не знаю, что сказать, обхватила тонкими руками белобрысую голову Настя.
А и не надо. Сейчас иди спать. Завтра новый день и даже, в каком-то смысле, новая жизнь. Оставь все проблемы в сегодня. Тебе кровать выделили уже?
Я отведу ее, муж мой, подошла Алистелия, я постелила наверху, в мансарде. Кровати нет, но матрас мягкий. Пойдем, дочь моя. Я уложу тебя спать.
И они ушли. Ну и мне пора. Это у нее завтра новая жизнь, а с меня проблем старой никто не снимет.
Глава 2. Зелёный. «Здравствуй, жопа, мымбарук!»
Как там наш штурман? спросил Иван
Погряз по уши в полигамии, ответил я.
Завидуешь?
Черта с два. Но Эли у меня увели, факт. Хотя, конечно, ей там лучше, добавил я предусмотрительно, увидев входящую в кают-компанию жену.
Надо им помочь, сказала она, первые дни после родов тяжело, да и потом Гормональный откат и все такое. Вам лучше не знать.
Им дом какой-то выделили в городе, что-то ним сложное, он долго стоял пустой, рассказал я. Думаю, надо завтра взяться всеми. Мы с Иваном наладим там всякое трубы, электрику, а вы со Светой приберете, окна помоете, пыль стряхнете Сможете?
Конечно, кивнула жена, устроим субботник.
Она налила молока для сына и ушла обратно.
Так что, день теряем? спросил Иван.
А куда деваться? Нам нужен Артём, а ему надо устроить семью.
Время уходит
Сам знаю.
Мы бы обошлись без Артёма, я более-менее освоился с навигацией дирижабля. Не так уж это и сложно. Однако на сей раз нам нужен именно оператор с планшетом. Вчера мы с Иваном ковырялись в мораториуме устройстве, создающем временной лаг и, как результат непреодолимый для большинства барьер вокруг Центра. Что из этого было основной задачей, а что побочным действием сказать трудно. В любом случае, теперь он не работал. Как объяснил нам представитель Конгрегации весьма ушлый мужик того неопределённого возраста, который выдает потребителей Вещества, они отчего-то не считали нужным его охранять. Им даже в голову не приходило, что он кому-то помешает. Хотя никакая охрана бы и не помогла в него пальнули из тяжелой винтовки издали. Пуля повредила механизм и барьер пал. Хорошо, что без катаклизмов. Плохо, что мы с Иваном, как не ломали головы, так и не поняли, как эта штука вообще работала. Его эмпирическим навыкам работы с артефактными механизмами не хватает теоретической основы, а я вообще только шестеренки разглядел. Но шестеренки интересные. Несколько часов ковыряния, попыток покрутить вручную, анализа головоломной механики и осторожных подходов к крепежным узлам, и я понял, как это собрано. Не понял, зачем. Сам механизм вращения, хотя и сложный, вполне укладывается в инженерную логику если вы не ищете простых путей и не любите электричества. Очень надежный и высокостабильный, обеспечивающий чрезвычайно ровное движение и саморегулирующийся через целую систему механических обратных связей. Они, как я понял, должны компенсировать любые изменения внешних факторов температуры, влажности, уровня энергии и чего-то, связанного с той штукой, на которой он водружен. Черный цилиндр, похожий на сильно подросший репер. Эта часть осталась для нас загадкой механизм получал от цилиндра энергию для вращения, по темным диэлектрическим шинкам, как в дирижабле, но он же как-то и воздействовал на него своим замысловатым исполнительным механизмом. Тем, где черный шар, зажатый в резной бронзовой обойме, проходит сквозь белое кольцо, несмотря на то что закреплен на сплошной тяге. То есть, по заверениям тех, кто видел мораториум в работе проходил. Хотя никак не мог. Спасибо Сене худому странному парню, которого я когда-то давно видел с Македонцем, а теперь встретил здесь. Он как-то со скуки снял работающий механизм телефоном на видео. Сам не может объяснить зачем просто привычка из прежней жизни. Телефон дешевый, картинка дрянная, но, скачав на ноутбук и развернув во весь экран, я просмотрел стоп-кадрами, наделал скриншотов, и, не то, чтобы понял, но хотя бы представил себе, как оно было.
Вы почините эту хрень? спросил Сеня, А то Иришка жалуется, что у них с башкой плохо становится.
У кого, у «них»? спросил я, увеличивая изображение на экране.
Не помогло пикселяция только лезет.
У корректоров. Мораториум защищал их от какой-то херни, идущей из Мультиверсума. Синеглазые к нему чувствительные, как канарейки. Теперь у них депрессии и вот это всё. Иришка и так нервная, а сейчас злится или рыдает от любой ерунды. Я аж подумал сначала, что залетела
Испугался? спросил я рассеянно, прокручивая видео туда-сюда.
Обрадовался. Но и испугался тоже. Обрадовался, потому что думал, что она, может, нормальной станет. Испугался, что ребенок таких уродцев, как мы с ней, черт знает какой выйдет. Но нет, хрена с два. Она все еще корректор. А это ж такое дело
Какое?
Конечное. Они же как? Либо помирают, либо в конце концов в Хранители подаются. Ирка, вон, таскается уже с таким, в балахоне. Глядишь, и сама скоро станет. «Впустит в себя Мультиверсум», как они говорят. Знаю я, что она в себя впустит И нафига я тогда нужен буду? Вот так и живу с ней, зная, что ненадолго это все А теперь еще и мораториум сломали. Убил бы ту падлу
Так он это спокойно, но веско сказал, что я отчетливо понял не фигура речи. Убил бы. Странный парень.
Вот! наконец-то нашел, то, что искал, я. Иван, иди сюда, глянь!
Капитан долго рассматривал узел, который я высмотрел на видео. Ракурс на съемке неудачный, виден он сбоку и буквально полсекунды, но
Да, эту херовину и выбило, ты прав. То-то мы ее не нашли, она на вид как бы не стеклянная. Ее пулей, поди, в пыль разнесло.
Выстрел, сделанный, судя по нанесенным повреждениям, с балкона одного из окружающих площадь зданий, был всего один. Иван предположил, что из крупнокалиберной снайперской винтовки, калибра 12,7. Тяжелая пуля перебила тягу, выломала регулировочный балансир и уничтожила деталь, от которой осталось только пустое место на оси, и которая, судя по всему, и обеспечивала невозможное с точки зрения классической механики прохождения шара на палке через сплошное кольцо. Тягу и балансир мы могли заменить, изобразив УИНом из любой подходящей железяки. Деталь, представляющую собой сложной формы полупрозрачный диск с отверстием в центре и вырезами по краю нет. Это явно «артефактный объект», такое из стеклянной тарелки не вырежешь. Мы разом вспомнили, что в Библиотеке есть нерабочий мораториум. Была ли там нужная деталь черт его знает, мы не приглядывались. Но шанс не нулевой.