Я догадываюсь, ответил задумчиво Харрис. Это озеро! Озеро, что находится на севере Сноуфроста.
И я считаю, что озеро это подсказка! Ты должен отправиться туда, возможно, твой брат сейчас там и ждёт помощи.
Но люди не суются туда, сказал Харрис, тяжело вздохнув.
Потому что боятся его, добавила Сури, ведь озеро это граница. Граница с городом Мрака, но между ними портал. Зачем бояться того места, куда никогда не смогут выйти Чёрные плащи?
Харрис вспомнил свой сон, как рыцарь Тьмы на поляне тащил на цепи мёртвого валорана. Но это всего лишь сон, они и вправду не могут выйти оттуда.
Люди не решаются отправиться туда из-за волков. Но ведь мы не боимся их, правда, Харрис? Она ласково улыбнулась ему, а Харрис опустил глаза. Расскажи о своём брате, попросила она, сев рядом с ним и протянув руки к костру.
Его зовут Фред, ему восемь. Ночью он, как и все мы, пошёл спать, а наутро его не оказалось в комнате, вот я и отправился на его поиски, пока не наткнулся на волков.
А твоя кисть? спросила она.
Глаза Харриса наполнились слезами, он вспомнил, как отец отрубил её. Вспомнил, и как Брок поступил с ним. Он нехотя прокрутил в голове всё, что с ним произошло, и сжал нервно кулак, но сразу же после вспомнил тёплые стены своего поместья, и запах еды, и удобную кровать. И неожиданно для себя он захотел оказаться сейчас снова дома, несмотря на всё произошедшее. После всего, что они сделали, ненависти к ним он так и не испытал, просто стало очень больно на сердце от обиды. Легче было б возненавидеть Брока и отца, но он продолжал их любить. Харрис знал, что его уже похоронили дома, как похоронили и память о Фредике.
Хорошо, можешь не отвечать, обиженно сказала Сури.
Харрис уже и забыл, что всё время его раздумий о доме она ждала от него ответа.
А когда это случилось? спросила она.
Почти две недели назад, промолвил Харрис. А ты что делала в лесу, да ещё и одна?
Я тоже ищу своего брата, ответила она, посмотрев на него. И, возможно, небеса не зря свели нас, сейчас мы нужны друг другу. Когда ты поправишься, мы отправимся на поляну. Но травы у нас больше нет, а ведь очень скоро, Харрис, к тебе вернётся боль. Ты почувствуешь, как твоё тело пронзает тысяча маленьких иголок. Ты будешь кричать от боли, но это не поможет. И если не найти сонную траву, ты умрёшь, поэтому, когда закончится метель и уйдут волки, мы отправимся в путь.
Я так не думаю! возразил Харрис. Волки уже не уйдут! Отныне они будут по пятам бежать за нами и ждать подходящего случая.
Он посмотрел на вожака, лежащего в углу комнаты, который ни на секунду не сводил с него своего единственного глаза. Теперь Харрис прекрасно понимал, что именно он вожак, и осознавал, сколько злости у того и как он сильно хотел отомстить ему.
Как только стихла метель, Брок покинул поместье. На улице ещё не осела снежная пыль. Полная луна ярко освещала дорогу. Он уже миновал табличку с названием их поместья, когда заметил серые лапы и длинные хвосты бегущих далеко за ним. Брок заволновался: волки нарушили перемирие, что теперь делать? На снегу волки быстрее лошадей, ведь они всю свою жизнь проводят там. Он дёрнул за поводья сильнее, и лошадь поскакала во весь опор, но те ничуть не отстали. В очередной раз он повернулся, чтоб посчитать количество волков, и нечаянно выронил мешок с едой, который был подвешен крючком к седлу. Почуяв запах еды, волки перестали преследовать его и все набросились на мешок. Брок облегчённо выдохнул больше ни один волк не гнался за ним. Он доехал до поместья Аоры и подёргал верёвку, которая тянулась к колокольчику прямо в дом. Никто не открыл. Он снова подёргал, и снова никого. Брок занервничал. Он поднял руку, чтоб постучать, как вдруг ворота открыла Аора. Увидев Брока, она обняла его, он обнял её в ответ, и они простояли так некоторое время.
Давай закроем ворота, сказал Брок. Это единственное, что ему пришло в голову.
Ах да, игриво ответила она. Прости, я просто очень обрадовалась, что ты пришёл, и даже успела соскучиться чуть-чуть. Она покраснела и опустила голову, а Брок наконец решился и взял её за руку, и они медленно пошли в дом, наслаждаясь тишиной.
Фрейя сидела в кресле в зале, укутавшись в серый плед. Она держала чашку, от которой поднимались струи горячего пара. Увидев его, она встала ему навстречу.
Брок, сынок! заволновалась она. Как ты доехал? Надеюсь, ничего с тобой не случилось в дороге?
Доехал хорошо! Миссис Фрейя, ничего не случилось, спасибо.
Она обняла его.
Слава небесам, что с тобой всё хорошо! Садись, она указала на кресло.
Он сел напротив Фрейи, рядом с ним села Аора.
Сынок, спасибо тебе, что помогаешь нам, мы без тебя не справились бы. Спасибо тебе за лекарства, за еду, за поддержку. Когда с Фредиком и Харрисом случилось ужасное, меня не было дома, иначе бы я непременно приехала поддержать вас. Твои родители как им тяжело сейчас потерять двух сыновей, две частички своей души, такого даже врагу не пожелаешь. А твой отец, я не смею осуждать его, но выгнать сына это вне всякой человечности. Что бы сын ни совершил, но выгонять его из дома неправильно, тем более отрубать кисть, это очень жестоко, очень! Знаешь, когда я приехала домой и увидела Фолби с оторванной рукой, я потеряла дар речи. Представляешь, он напился и по пьяни потерял руку, говорит, проснулся, а руки нет то ли волки оторвали, то ли разбойники напали, он не помнит. Представляешь, Брок, он не помнит, куда дел свою кисть! Вот как вас, мужиков, потом пускать в запой уходить?! И, как оказалось после, это не единственное событие, что произошло тогда, самое страшное меня ждало впереди. Аора рассказала мне про твоих братьев, вот тогда я и слегла. У меня начался жар, и тело начало ломить, я очень сильно переживала за вас.
Брок понимал, что Фрейя вот-вот расплачется, её сильно потрясли эти события. Она очень давно дружит с ними, и, возможно, они для неё успели стать родными, ведь только в таком случае будешь беспокоиться за кого-то так сильно.
Прости, Брок, что я в прошлый раз не поговорила с тобой об этом. Просто тогда мне было слишком плохо, и я не хотела снова вспоминать и вдаваться во все эти душераздирающие подробности. Когда я оправлюсь, я обязательно поеду, чтоб поддержать Эрни и Апенью. Её глаза покраснели и начали наполняться слезами. И это ещё не всё, сразу после пропал Фолби и все наши рабочие. Я каждый день с утра и до ночи прошу небеса вернуть мне Фолби. Слёзы потекли по её щекам.
Брок не знал, как её успокоить, он лишь взглянул на Аору. Та молча подошла к матери и обняла её, вытерев накатывающиеся слёзы. Фрейя закрыла глаза и крепко сжала руку Аоры. Вскоре она заснула, и Аора тихонько, чтоб не разбудить её, высвободила свои руки, опустив мамины ей на живот, и с Броком вышла в коридор. Тот был очень длинным и широким с множеством дверей. Стены его были из дерева, а сбоку висела лишь одна масляная лампа. Освещалось всё это светом, исходящим из окна в конце коридора. Аора пальцами дотронулась до стены и глубоко вздохнула.
Когда я была маленькой, я любила бегать по этому коридору, моя мама ещё всё время ругала меня: «Не бегай, а то упадёшь и покалечишься». Но я её не слушала и продолжала бегать, пока однажды не упала. Она показала ему маленький шрам на предплечье. Теперь этот шрам напоминает мне о беззаботных детских годах. Когда ты радуешься тому, что бегаешь и резвишься вовсю, пока ты не осознал ещё всю тяжесть этой жизни, не познал ещё боль и разочарование. Когда ты думаешь, что всегда будешь таким маленьким, а твои мама и папа никогда не состарятся и всегда будут рядом. Я клала голову маме на колени, а она меня гладила и рассказывала про озеро, про сражение гарденийцев, про город Мрака, и я засыпала. Сейчас я кладу голову ей на колени и долго не могу заснуть: я вспоминаю те детские наивные мечтания и осознаю, насколько они не схожи с реальностью. Моей маме осталось недолго жить. Она начала кашлять кровью, её кожа стала дряблой и сухой, она еле кружку в руках держит. Эту болезнь не лечат даже в королевстве, я знаю, потому что мой дядя умер от неё же. Брок! Она робко посмотрела ему в глаза. Я же перестала верить, что мой отец вернётся домой. Он никогда раньше не пропадал так надолго. Пока что у меня есть мама, а после её смерти я останусь одна.
Нет, не останешься! воскликнул Брок. Я буду с тобой всегда.
Аора опустила глаза, глубоко вздохнула и снова подняла их.
Обещай мне! тихо попросила она.
Я обещаю!
Не говори ерунды, Брок! недоверчиво произнесла она. Ты не сможешь защищать меня всегда.
Нет, я смогу! перебил он её.
Она посмотрела на него с сомнением.
Брок увидел это сомнение в её взгляде, поэтому встал на одно колено и взял её за руку:
Небеса мне свидетели, я, Брок Дженуа, обещаю, что буду всегда рядом с тобой, буду всегда защищать тебя. Я скормлю волкам любого, кто посмеет причинить тебе боль.
Аора, улыбнувшись, обняла его. Броку это объятие показалось самым нежным из всех предыдущих. Каждую секунду он привязывался к ней всё сильнее. Буря страстей сейчас бушевала в его сердце, и он чувствовал себя самым счастливым из всех людей, живших и тех, кто ещё будет жить на земле. Он хотел раствориться в этом объятии, хотел, чтобы они превратились в статуи, чтоб никто никогда не смог разлучить их.
Брок, шепнула она, утром твой отец узнает, что тебя нет в поместье, и тогда нам конец! Прошу, отправляйся скорее домой.
Хорошо, но я приеду ночью.
Я буду ждать тебя, Брок.
Когда он доехал до дома, было уже утро. На дворе Медиана стоял у деревянной фигуры и что-то вычитывал в книге.
Проходя мимо, Брок ухмыльнулся:
Нашёл себе противника, который никогда не сможет дать сдачи. Хотя если сильно постараться и представить, то он вполне становится живым, но даже и в этом случае он сможет без труда одолеть тебя. Брок начал смеяться. Ты всю жизнь будешь учиться лишь держать меч, и когда же это до тебя дойдёт?
Медиана отвлёкся от книги:
Брок, я видел, как ты дерёшься, ты не умеешь обращаться с мечом.
Брок рассмеялся ещё громче:
Я? Ха-ха, да ты видел, что я вытворял со своими соперниками на соревнованиях?
Я лишь видел, как ты нервно размахивал мечом то налево, то направо, при этом издавая какие-то странные звуки, а твои соперники боялись подойди к тебе, потому что ты выглядел, как сумасшедший. Размахивать мечом может даже ребёнок, а ты попробуй управлять им. Это мой тебе совет! Медиана подмигнул ему.
Брок нахмурил брови, но ничего ответить ему не смог. Он опустил голову и, сжигаемый злостью, зашёл в дом.
Последний вздох
Метель стихла, а волки ещё не ушли. Харрис, ты был прав. Теперь они не отстанут от нас, тем более они чувствуют, что ты слабеешь, она посмотрела в сторону вожака. Харрис! Вон тот волк, что с одним глазом, почему он так пристально смотрит на тебя? Он глаз свой с тебя не сводил и даже не спал, а только сидит и смотрит всё время.
Потому что хочет отомстить!
Сури удивилась:
За что отомстить?
Это я его ранил, лишив одного глаза. Он метался по снегу, а потом лёг и заскулил, а я побыстрее сбежал оттуда.
А остальные волки что, вот так вот просто стояли и смотрели, как ты убегаешь? удивилась Сури.
Нет, нас было лишь двое.
Но волки не бегают поодиночке, Харрис, возмутилась она.
Я знаю, но он не просто волк, он их вожак.
Сури звучно вздохнула, округлив от удивления глаза:
Что? Да ты с ума сошёл? Ты вожаку глаз выколол? Кому-кому, но не вожаку же! Это каким надо быть бесстрашным! И о чём же ты думал в этот момент, а?
Харрис, явно не ожидавший такого вопроса, удивлённо ответил:
О жизни, конечно.
Нет! возразила Сури. Ты точно не о жизни думал, Харрис. Как ты мог оставить его в живых, пока он лежал на снегу и корчился от боли? Ты не думал, что он найдёт тебя после этого? Ты ведь понимал, что вся стая будет за тобой охотиться, чтобы отомстить, но ты не добил его. Она покачала головой и положила на землю волчий алмаз. Потом подняла деревянную дощечку и принялась ею бить по алмазу.
Что ты делаешь, Сури?
Ломаю алмаз, ответила она, улыбнувшись.
Хм я это вижу, но зачем?
Нам нужно поесть, но охотиться, оставив тебя здесь, я не могу. Вот и хочу часть алмаза оставить тебе.
Харрис почувствовал жгучую боль в ноге и дотронулся до неё, отчего стало ещё больнее.
Да чтоб тебя! выпалила нервно она, сломав дощечку об алмаз.
Она села на пол и, опустив голову, задумалась о чём-то. Спустя пару секунд Сури внезапно воскликнула:
Придумала!
Она сунула волчий алмаз в карман и, собрав мешок, повесила его на шею. Сури подошла к Харрису и, взяв за руки, осторожно взвалила его на спину.
Что ты творишь? удивился Харрис.
Сейчас увидишь! Она медленно и с усилием, то и дело едва не подворачивая ноги, поднялась по лестнице, потом отдышалась и направилась дальше по коридору. Она вошла в какую-то комнату и медленно опустила Харриса на пол.
Здесь толстая железная дверь, волки не смогут добраться до тебя. Извини, Харрис, но ты должен полежать тут чуть-чуть, а я скоро вернусь.
Только вернись, пожалуйста, живой и со всеми конечностями.
Сури улыбнулась:
Я постараюсь!
Как только дверь за ней закрылась, в комнате наступила абсолютная темнота. Харрис лишь успел разглядеть, что комната была абсолютно пустой. «Что же могло храниться здесь, подумал он, раз хозяева поставили сюда железную дверь?» Он съёжился от холода. «Обычно холодные комнаты служили для хранения мяса: туда засыпали снег и лёд, чтоб мясные продукты дольше оставались свежими, но даже в таком случае не нужна железная дверь. Может, она предназначалась для наказания и была наподобие темницы? Подозреваемого оставляли тут мёрзнуть, пока он не сознается в содеянном». Такой вариант больше походил на правду. Хотя будь она подобна темнице, тут должны были быть и кандалы, а их он не успел разглядеть, поэтому даже чуть-чуть расстроился, что позже не смог найти ответа. Харрис был внимательным, его интересовала каждая мелочь, всё, что его окружает, но только не сегодня и не сейчас. Он подумал о городе Мрака, в котором заперли армию Чёрного Пепла. «Как же это страшно, оказаться там, подумал он, вот так же темно и холодно». Неожиданно, кольнув сердце, в его голове всплыл образ Аоры. Мысли, с которыми он не мог бороться, против которых у него не было ни единого шанса. Они словно врезались ему в сердце, раня сильнее, чем нож. Физическая боль ничтожна по сравнению с той, что он сейчас чувствовал. Несколько часов пролежал он, прокручивая в памяти моменты, от которых сердце наливалось теплом. Внезапно он вздрогнул.
Мой волк! раздался голос Аоры.
Харрис испугался.
Это всего лишь иллюзии, проговорил он. Хотя иллюзии это искажённое восприятие реально существующих в данный момент явлений, а Аоры тут нет, значит, получается, это уже галлюцинации. Но почему они появились?
Он снова услышал её голос и снова вздрогнул, потом снова и снова. Обуреваемый буквально минуту назад мыслями о ней, теперь же он, совсем наоборот, попытался думать о другом. Он вспомнил Фредика то, как он дёргал его за щёчки, называя хомяком, а Фредик, обижаясь на него, надувал щёки, отчего ещё больше становился похожим на хомяка, и своё детство, как отец подарил ему щенка, только что купленного на королевском рынке. Но всё это было тщетно, галлюцинации оказались сильнее его, и в конце концов Харрис перестал сопротивляться.
«Если это смерть решила подшутить и говорить со мной голосом Аоры, то я не буду мешать ей. Я готов, забирай меня! И на этом все мучения закончатся».
Действие сонной травы постепенно сходило на нет. Вскоре Харрис почувствовал такую боль, будто стрелы пробили всё его тело, разрывая мясо, что было у них на пути. Он съёжился. В этот момент открылась дверь и вошла Сури с тушками кроликов в руках.
Не скучал? спросила она, улыбнувшись, светя факелом, как вдруг её улыбка исчезла с лица.
Она увидела, что он покрылся потом и, стиснув зубы, лежал неподвижно, сжав кулаки. Сури выронила мёртвые тушки и подбежала к нему:
Боль она вернулась?
Он медленно кивнул. Сури понимала, что боль его уже ничем не унять. Она осмотрела его раны те уже начали гноиться. Сури очистила их и приложила листья, которые должны были снять воспаление. После она развела костёр и, разделав кроликов, начала их жарить. Всё это время Харрис корчился от боли. Чуть позже Сури подошла к нему с прожаренным мясом в руках: