Народу здесь было мало, и на вошедших никто из сидящих на диванчиках не обратил внимания. Терентия проводили к двери с номером «2», она открылась, и он вошёл.
Комната была погружена в темноту, но стоило в ней появиться людям, как стены превратились в окна, и Терентий оказался в номере отеля, расположенного где-то на берегу моря. Приглядевшись к ландшафту, пальмам и форме зданий на берегу, он узнал Бали, где бывал не раз. Разумеется, это были витейры обои с компьютерной подпиткой, выдающие изображения, не отличимые от реальных. С удивлением Терентий повернулся к прокуратору с мыслью: интересно, чем занимается этот человек? Если верить Булгакову[8], прокураторы тысячелетия назад являлись представителями судебной и карающей системы.
Заметив его взгляд, старик растянул бледные губы в линию.
Можете по желанию сменить цифранж.
Терентий кивнул.
Насколько я ограничен в пространстве?
В пределах комплекса. Повторяю, это не СИЗО, мы не тюремщики, а вы не заключённый. Но вам лучше не проверять границы дозволенного. Думаю, ваше одиночество не продлится больше суток.
И за то спасибо. Я могу принимать гостей?
Воздержитесь. Скоро к вам прибудут спецы особой комиссии и кто-то из старших квалитентов, ведущих расследование. Вопросы по содержанию можете решать с местной сервис-сетью. Вызов в аудиорежиме Берримор.
Как? удивился Терентий.
Это имя обслуживающего комплекс кванка.
Помещение под наблюдением?
Рогов с иронией посмотрел ему в глаза.
Если я скажу «нет» поверите?
Нет, рассмеялся Терентий. Он прекрасно знал, что в нынешние времена системами контроля правопорядка насыщены не только производственные центры и хозяйственные службы, но и города, и коттеджные посёлки, и сельские агломерации, поэтому глазки видеокамер можно было встретить даже в туалете или в лесу.
Всего хорошего. Прокуратор повернулся и вышел.
Двое его спутников, не проронившие ни слова, молча последовали за ним. Дверь мягко закрылась. Терентий остался один. Посмотрел на руки, на лодыжки. С облегчением подумал, что ничего тревожного не происходит, раз браслеты для наблюдения ему не нацепили, и это порадовало. Он обошёл номер, отмечая его стерильную чистоту и наличие всего необходимого для проживания, поклацал пультом цифранжа, меняя пейзажи, выбрал поляну в лесу и сел на кровать. Проговорил вслух:
С возвращением, майор надзора? Этого ты ждал?
Вопрос повис в воздухе.
Перед глазами возник образ Флоры.
Подумалось: интересно, а как встретили её? Если его встретили дома, подозревая, что он не тот, за кого себя выдаёт, может быть, и Флору тоже встретили не как героиню, спасшую в две тысячи семьдесят восьмом году мир от гибели?
Встретили дома
Вновь пришла мысль, промелькнувшая ещё в зале хронопорта: домой ли он вернулся? Иначе почему возник такой переполох с подозрениями?
Сердце сжалось. Захотелось пить.
Берримор!
Слушаю, сударь, раздался бархатистый голос обслуживающего компьютера.
Кофе, пожалуйста.
Минуту, сударь.
Стой, подожди, не кофе хотя и кофе тоже бутылочку шампанского, пожалуйста.
Марка?
«Абрау-Дюрсо», полусухое, розовое, урожая две тысячи двадцать третьего года.
К сожалению, самое выдержанное урожая две тысячи восемьдесят второго года.
Терентий невольно улыбнулся.
Годится, неси.
Через три минуты молодая девчонка-киб в форме сервис-персонала принесла заказ, открыла холодную, покрытую капельками воды бутылку и исчезла. Он наполнил бокал и сделал глоток, смакуя щиплющий язык и нёбо напиток. Проговорил философским тоном:
А жизнь-то налаживается, господа присяжные заседатели?
Порвавшийся сквозь листву деревьев лесного цифранжа луч солнца уколол его в глаз
Локация 6. Между прошлым и будущим
Идея о перекачке энергии из прошлого в свои закрома сначала показалась ему забавной. Но по мере размышлений над ней Рою стало не до забав, и ему захотелось воплотить идею в жизнь. Мешали только некоторые «области мозга» облака индивидуальных сознаний, из которых и состояла система Сверхразума и которые сохранили традиции прежних носителей. В основном это были гуманоидные разумы, как они себя преподносили, носители которых имели голову, туловище, конечности руки и ноги и бинокулярное зрение. Но таких облаков в гиперкластере Роя было немного, и не более процента от общего количества нейросетей, и все они принадлежали белковой форме жизни, представители которой вымерли ещё на стадии формирования единой интеллектуальной коллаборации. Из-за принципиальных внутренних противоречий максимальной конкуренции выживали в их среде не самые толковые и творчески настроенные, а самые ловкие, хитрые, изворотливые и агрессивные, завоеватели и убийцы, хищники в самом жёстком значении этого термина. Естественно, все они стремились к власти любой ценой, отчего и начинали войны, как правило заканчивающиеся взаимным уничтожением всех конфликтующих сторон.
Конечно, не все цивилизации Вселенной, расширившейся ко времени создания Роя до безумных масштабов, являлись хищными. Если мысль о посещении прошлых времён с целью воровства энергии принадлежала не гуманоидному облаку Роя (человек назвал бы представителей этого мыслящего вида драконами), то разумы человеческого типа (в Системе Роя их насчитывалось семь) возражали против варварского изъятия жизненных ресурсов у прошлых цивилизаций. Однако идея драконов была с энтузиазмом принята другими интеллект-облаками Роя, и, хотя его нельзя было назвать стопроцентным хищником, скорее конструктом равнодушия глобального масштаба, в конце концов он вынес решение исполнить замысел.
Первым делом Рой попытался выведать как можно больше сведений о попытке соседа, получившего название Большой Улей.
Это была такая же гиперсистема постразума, какой был и он сам, возникшая примерно в ту же эпоху угасания звёзд и достигшая немалого могущества, сравнимого разве что с сущностью «БОГ», то есть обладавшая технологиями «без ограничений». Оперируя ими, она могла создавать любые материальные структуры, манипулируя вакуумом как человек пластилином, то есть континуумом, состоящим из крошечных суперструн[9], а также имела возможность развёртывать измерения, свёрнутые в те же крошечные объекты. Возможно, в безбрежности Великой Пустоты, в какую превратилась Вселенная, существовали и другие суперсистемы постразума, но Рой о них ничего не знал и не мог знать. В данное еле-еле ползущее время границы Вселенной в результате ускорившегося расширения убегали за горизонт со скоростью, намного превышающей скорость света, и даже владея способами векторной свёртки пространства, Рой не мог вырваться за пределы бесконечно увеличивающейся Пустоты. О существовании же Улья он знал лишь по той простой причине, что тот находился в пределах его локации. Расстояние до района сосредоточения Улья по человеческим оценкам не превышало десяти миллиардов лет. При желании Рой мог через квантовые вибрации вакуума легко поддерживать с ним связь. Но интереса к общению с равным себе у него не было. Точнее, налицо была антипатия, порождённая наличием в глубоком прошлом множества конфликтов индивидуальных, разумных облаков негуманоидного типа в общем интерфейсе Роя с облаками гуманоидного вида. Войн в те времена одних с другими велось предостаточно. А негуманоидов в нейросети Роя было почти стопроцентное количество, в отличие от Улья, в «мозгу» которого человекоподобного контента было гораздо больше. Тем не менее он заинтересовался действиями соседа.
Во-первых, Улей располагался точно в центре того вселенского объёма, который когда-то занимала галактика Млечный Путь. Под таким названием её помнили и гуманоидные облака самого Роя.
Во-вторых, Улей почему-то кинул хроноканал не к ядру галактики, а к рядовой звезде под названием Солнце. Возможно, это было сделано им неосознанно, под влиянием воспоминаний своих гуманоидных облаков, одно из которых основывалось на разуме белкового типа под названием «человечество».
В-третьих, оказалось, что в гостях у Улья побывали как раз представители человечества, индивидуальные разумы, имеющие личностные характеристики. И после общения с ними Улей вытащил свои хронощупальца из Солнца, оставив таким образом цивилизации людей шанс развиваться дальше. Правда, это не играло никакой роли для нынешнего состояния жизни опустевшей Вселенной: Солнце существовало огромное количество лет назад, и от него, как и от остальных звёзд и галактик, не осталось ничего.
Тогда Рой ради экономии средств и времени попытался установить параметры канала связи Улья с Солнцем, и ему это удалось. Уже через небольшой промежуток времени (человек определил бы его как год), что для существования сверхразумных систем этого периода являлось кратким мигом, Рой воссоздал канал, перегнал к Солнцу оперативную интеллект-систему малый Рой и начал вербовать помощников-людей в Солнечной системе. Без них вогнать в звезду инициатор вспышки было бы значительно труднее.
Однако не обошлось и без сбоев.
В принципе с них всё и началось, когда первый хронобросок закончился выходом посланца в ещё более далёком прошлом. Он банально промахнулся, причём дважды, развернув «лишнее» измерение из семи свёрнутых в суперструны, которое заблокировало «временное измерение», основу для «течения времени в одну сторону». Но известно это стало не сразу, потому что малый Рой вынужден был бороться сначала с инфляционным разбуханием Вселенной, не давая процессу разорвать его энергоинформационный кокон, а потом дважды отпрыгивать назад, спасаясь от безусловно первых мыслящих сгустков: возникшая в Большом Взрыве жизнь тогда представляла собой квантовую пену, и кокон Роя представлялся ей угрозой для существования.
Первый прыжок вынес малый Рой в эпоху, когда начали светиться первые звёзды, то есть спустя сто восемьдесят миллионов лет после рождения Вселенной. Ориентироваться в горячем «супе» частиц и излучения было трудно, и малый Рой потерял много сил и времени (по его ощущениям), чтобы сориентироваться и вернуться в канал развёрнутого измерения.
Второй прыжок, на миллиард лет, перенёс малый Рой во Вселенную в тот момент, когда начали формироваться глобальные звёздные структуры. За этот отрезок времени Мироздание наполнилось первыми галактическими скоплениями, и пространство вокруг сверкало вспышками квазаров, уничтожающих редкие очаги биохимической жизни.
Малый Рой являлся потомком белковой формы разума, обладающего эмоциональной сферой, всего на доли процента, поэтому эстетикой мира не увлекался, но и его захватил вид звёздной сферы, усеянной яркими вспышками новых и сверхновых звёзд, оставляющих после себя «огарки» чёрные дыры. Драконье сознание (а именно эти чешуйчатые и пернатые носители перворазума были основой малого Роя) не создало искусств, будучи существами «нелинейной логики»: гиперболическая математика плюс цели власти всё, жизнь других существ ничто. Оно просто оценило мир вокруг как источник ресурсов, и потребовалось время, чтобы малый Рой с сожалением (всё это материальное богатство с собой не унесёшь) вернулся к исполнению задания «босса» Роя Большого.
Датчик контроля времени (нейросетевое облако) подало сигнал, и Рой перестал отвлекаться. Сосредоточился на определении координат и получил ответ другой нейросети: он находился точно в районе нахождения цели, то есть на краю ветвистой звёздной спирали под названием Млечный Путь, но ещё глубоко в её прошлом, так как, хоть звезда, названная обитателями Солнцем, и появилась в одном из рукавов спирали, носитель будущей жизни и разума планета Земля ещё не сформировался в плотное ядро. Пока что это был пояс уплотнявшейся к центру пыли и газа.
Третий прыжок, на пять миллиардов лет, перенёс малый Рой во Вселенную, когда начали взрываться первичные сверхновые звёзды, гигантские шары из чистого водорода и гелия. Солнце за это время успело окружить себя планетами, а её ядерный реактор довёл температуру верхнего слоя до комфортных параметров. После этого пришелец из будущего проанализировал сохранившиеся в памяти сведения о цивилизациях в Солнечной системе и уточнил координаты очередного выхода.
Концентрация всех операционных энергоинформационных облаков позволила ему выйти в конец двадцать второго века, однако сброс хронолинии в Солнечную систему вызвал на Солнце выброс факела, едва не погубившего цивилизацию гуманоидов людей. Гибель данного разума его не волновала, но и время он выбрал неудачно, поэтому пришлось целиться снова, и лишь после этого он попал точно в рассчитанный год и месяц: май две тысячи двести второго года по летоисчислению жителей Солнечной системы. Помогла и линия памяти одного из интеллект-сервисов Большого Роя: это облако сохраняло сведения о своих корнях, один из которых принадлежал гуманоидному разуму, соседу человечества по расположению в галактике Млечный Путь. Этот разум когда-то вырос в том же галактическом рукаве у красной звезды (земляне называли её Кеплер 452b), располагавшейся в тысяче четырёхстах световых лет от Солнца. Он дожил до двадцать второго века по земному календарю и благополучно прекратил существование из-за внутренних распрей вслед за человечеством. Разумеется, кеплеровцы знали о существовании землян и даже пытались наладить с ними контакт, но безуспешно. Все попытки закончились конфликтами. А поскольку и те и другие исчезли в бездне времён, малому Рою их было не жаль. Что бы он ни делал в Солнечной системе в начале двадцать третьего века, какие бы законы местного социума ни нарушал, никто обвинить его в этом не мог. Разве что патрон Большой Рой. Хотя малый при всех его недостатках злобным агрессором не был. Возня людей в этом районе прошлого космоса его не волновала. К их судьбе он был абсолютно равнодушен.
Солнечную систему в две тысячи двести втором году «от рождения Христова» (основание термина так и осталось для гостя загадкой) просматривали сотни телескопов разного уровня и назначения. Но Рой обладал технологиями, недоступными для человека того времени, и легко устроился на ближайшей к Солнцу планете, внедрившись в один из её горных кряжей под названием Петля Сфинкса. Кряж и в самом деле формой напоминал это древнее земное творение на африканском континенте, созданное одной из первичных земных цивилизаций.
Так как Меркурий ежегодно посещали десятки исследовательских экспедиций и яхты туристических маршрутов, Рою было удобно наблюдать за деятельностью землян вокруг светила, и он легко завербовал первых помощников, которые вывели его на функционеров властных структур. Только с их подсоединением и можно было тайно, не провоцируя землян на конфликты, соорудить в глубинах Солнца форпост для внедрения в звезду «вируса разогрева» зародыша термоядерной реакции превращения гелия в углерод. В настоящее время в ядре Солнца догорали остатки водорода, превращаясь в гелий, но реакция «гелий углерод» требовала перестройки процесса с вакуумной подпиткой, и «вирус разогрева» должен был вскоре возбудить Солнце, ввести его в резонансное состояние, что закончилось бы взрывом сверхновой звезды намного раньше, чем это должно было случиться в результате эволюции звёзд такого типа.