Что сделать? тихо спрашивает она.
Ну зачем, эти огромные, полные слёз глаза! Ну не надо, не люблю я это, говорил же уже Я встаю из-за стола и иду в прихожую, где во внутреннем кармане пальто лежит пятьдесят восемь с копейками рублей. Достаю десятку, возвращаюсь на кухню и кладу её перед матерью.
Прости меня. Если бы не эти олухи, ну, если бы они не напали на меня, ты бы ничего и не узнала.
Да почему?! начинает кипятиться мама. Что это значит? Если тебе нужны на что-то деньги ты должен в первую очередь сказать мне, а не таскать втихаря, чтобы я не узнала. Мы же семья, Егор!
Эх, ну я хотел тебе сюрприз сделать, поэтому и тайна, как ты не понимаешь?
Какой ещё сюрприз?! Ну?! Говори, всё равно уже сюрприз не удался. Давай, признавайся.
Да блин
Что?! глаза у мамы становятся огромными, как блюдца. Что ты сказал?!
Блин пожимаю я недоумённо плечами, мол что такого.
Какой ещё блин?! Ты совсем уже, матери такое выдать?! Ты что, действительно с хулиганами связался?
Мам, да это присказка такая, ничего ведь страшного, чего плохого в слове блин? А хулиганы не так говорят, ты уж мне поверь. Просто слово-паразит.
Вот именно, что паразит! Это эвфемизм, замена бранного слова, несущая смысл того самого матерка. Ты говоришь, «блин», а подразумеваешь э-э-э
Оладью, вывожу я её из ступора.
Чего? не понимает она.
Ну, оладушку, чё?
В общем, чтобы никакой выпечки в речи, понял? Давай, объясняй зачем деньги утащил.
Да, б ой, хотел духи тебе купить на день рождения. Французские.
Какие ещё духи?!
«Климá» пожимаю я плечами.
Зачем?! изумляется она. Они целое состояние стоят, гораздо больше, чем десять рублей!
Сорок, соглашаюсь я. Я скопил почти всю сумму.
То есть как это ты скопил?!
Ну экономил на карманных, подрабатывал там.
Где ты подрабатывал?
Мам, ну, что за допрос. Не крал же я их, и у тебя только на день одолжил, но из-за этих нехороших редисок овощи можно употреблять в речи? В общем из-за них всё сорвалось.
Мама хмурится, просвечивая меня рентгеном прищуренных глаз:
Во-первых, до дня рождения ещё почти месяц, а во-вторых, с чего это такая дикая идея?
Мам, вздыхаю я, ну ты же молодая, красивая женщина. Тебе надо свою личную жизнь устраивать, а ты всю её на меня гробишь, лучшие годы, можно сказать.
У неё дар речи пропадает. Она долго смотрит на меня вновь повлажневшими глазами, а потом встаёт и прижимает мою голову к своей груди. Вернее к животу. Ох, не нужно этих нежностей, очень прошу, не нужно
Как ты быстро повзрослел, шепчет она, а я даже и не заметила
Ай, вскрикиваю я, Мам, у меня голова того не кантовать, ладно? Не забыла?
Да-да, прости, разжимает она свои объятия. Не убирай ничего, я сама потом помою.
Она выходит из кухни и идёт в спальню, а я плетусь за ней. Спальня мной ещё не исследована. Похоже, отец действительно уже давно не с нами и я попал в самую точку. В спальне стоит старинный полированный шифоньер, мамина кровать, а в углу за дверью мой письменный стол.
Всё, как в моём детстве, только жили мы в такой же хрущёвке втроём, так что здесь у меня явный апгрейд в сторону роскоши.
Мам, я пойду с Раджем погуляю, говорю я.
С кем?
Ну, с Раджой.
Не ходи, тебе нужен покой, я попозже сама его выведу.
Да я потихоньку, бегать не буду. Мне свежим воздухом врач велел дышать, а вдруг завтра мороз, так что я лучше сейчас.
Мама ничего не отвечает, переваривая услышанное от меня ранее. Она садится на кровать и, поставив локти на колени, обхватывает руками голову. Я иду на кухню и навожу порядок. Мою посуду, а заодно осваиваюсь, изучая, что тут у нас где. Почему-то мне кажется, что я здесь надолго. Предчувствие, однако.
Пёс ходит за мной и, кажется, его насторожённость постепенно отступает.
Ну что, Радж Капур, обращаюсь я к нему, уперев руки в бока, пойдём гулять?
Услышав знакомое слово, он недоверчиво делает взмах хвостом. Он как бы говорит, до вечера же вроде ещё далеко, точно гулять? Точно-точно. Пойдём, поносишься, энергию выплеснешь.
Мы выходим на большое пространство между домами, так называемую «поляну» и я спускаю Раджа с поводка. Он смотрит на меня почти удивлённо. Ты что, друг, не знаешь вкуса свободы? Беги! Найди какую-нибудь симпатичную девчонку, собачью, разумеется.
Эй, Бражкин, ты чё своё чудище с поводка спустил? раздаётся дерзкий голос за спиной.
Я поворачиваюсь и вижу троих пацанов примерно моего возраста. Щёки красные, глаза задорные, пальтишки куцые. Ретро, ёлы-палы. Впрочем, пальтишки не у всех, тот, что стоит впереди прикинут недёшево. Курточка японская, шапочка спортивная, джинсари, и не «Монтана», наверное.
Но вот, что меня беспокоит, я действительно размещаюсь настолько низко на социальной лестнице, что любые придурки могут так со мной разговаривать?
Чё, язык что ли проглотил? Давай закуй обратно свою смесь бульдога с носорогом. У меня тут сестрёнка малая бегает.
Сестрёнка может не опасаться, тем более, её чёт не видать, а вот ты шарики свои побереги, чтоб не откусили.
Чё ты сказал?! зависает румяный задира, явно не ожидавший от меня такого ответа.
Э, Брага, тебе чё, детдомовские мозги отшибли?! вступает второй хулиган.
Нет, определённо, смешное слово. Хулиган.
Ну сходи во вторую спец, в травматологию да узнай сам у детдомовских, кому чего отшибли, вполне дружелюбно отвечаю я. Можешь рядом прилечь если чё, решай, только сегодня кировская дежурит, а там хреново лечат, будешь потом ссаться всю жизнь.
Ты чё, козёл, охамел?!
Охамел? Он действительно так спросил? Мне смешно делается и я даже улыбаюсь:
Охамел, да, ржунимагу с вас, октябрята. Если чё, у меня справка имеется.
Ты чёрт что ли? делает шаг ко мне их заводила, меча громы и молнии. А? Ты нюх потерял, щегол?
Тут одно из двух, или родаки крутые и имеют доступ к кормушке, или он сам шустрит типа Кахи. Или и то, и другое.
Ну проверь, дурилка ты картонная, ухмыляюсь я.
Злит он меня, мажорик этот. Он подаётся ко мне, а я поддев носком ботинка комок снега чуть подбрасываю его и резко пинаю, превращая в искрящуюся снежную пыль, красивую, но очень неприятную, когда она попадает на лицо и за шиворот.
Это моё действие вызывает яростный вой со стороны троицы этих крутых чуваков. Первый, тот что в японской куртке бросается на меня с перекошенным от злости лицом. Эх, отоварил бы я тебя, сердечный, да нельзя мне, на излечении нахожусь.
Он замахивается, но я просто делаю шаг в сторону, уходя от удара. Физподготовкой определённо надо заняться. От удара я, конечно, ухожу, но шапку он мне сбивает и на секунду замирает, заметив швы на моей голове.
Чего смотришь, мажор, говорю я. Ты видишь, мне половину мозга вырезали? Так что я сейчас вас убью и съем. И мне не будет ничего, потому что я зомби. Слыхал про зомби, глупый и неразвитый ты человек?
Да я тебе сейчас башку твою больную отшибу, ты понял?
Ну давай, попробуй, говорю я насмешливо. На малолетке знаешь что с тобой сделают? Ну-ка, скажи «ку-ка-ре-ку», порепетируй.
Не выдержав такого неприкрытого издевательства, мажор предпринимает новую попытку атаковать. Я делаю ложный выпад, вводя его в заблуждение, и он тушуется, дёргается, теряет инерцию, а я подсекаю, как карася и он со всего маху падает лицом в снег.
В этот момент подбегает мой друг-мутант Раджа и начинает злобно лаять и кидаться на лежащего в снегу и матерящегося, как сапожник мальчика в модной и дефицитной японской куртке.
Сожри его, Радж! подначиваю я пса. Сожри!!!
В этот момент двое других участников этого дворового бандформирования, должно быть поняв, что рискуют прослыть ссыконавтами, вдруг дёргаются в мою сторону и начинают хаотично махать руками.
Радж бросает поверженного врага и обрушивает гнев на наступающих.
Да вы настоящие берсерки, пацаны, говорю я. Смотрите, друг друга не поубивайте.
Я отступаю, не желая ненароком подставить голову под лопасти этой мельницы. И в этот момент раздаётся истошный девчачий вопль:
Стойте! Прекратите! Милиция!
5. Время всеобщей невинности
Как ни странно, этот крик действует на пацанов отрезвляюще. Они прекращают изображать вентиляторы и оборачиваются на голос. Я тоже оборачиваюсь и вижу бегущую к нам девчонку в коричневой цигейковой шубке и вязаной шапочке.
Что вы за люди такие! напускается на моих гонителей строгая румяная барышня. У одноклассника сотрясение мозга, а вы драться лезете.
Ага, значит одноклассники, ну что же проблемы со статусом у меня действительно существенные.
Какое сотрясение, Рыбкина, у него мозга-то не было никогда, ржёт один из двоих, пока мажор поднимается и отряхивает снег.
Радж рычит и не сводит с них глаз.
Молодец, Раджа, говорит девчонка. Будут знать в другой раз, как лезть.
Рыбкина, тебе чё надо? щерится на неё мажорный выпендрёжник и, повернувшись ко мне, добавляет. Брага, ты как баба, в натуре. За тебя вон девки впрягаются. Сам-то ничё не можешь, чмошник.
Как тебе не стыдно, Ширяев! Вот я отцу про вас точно расскажу, он вас на учёт быстренько оформит. Пошли, Егор, не обращай внимания на придурков.
Ну надо же какая покровительница у меня. Пойдём, Рыбкина. С тобой, как говорится, хоть на край света. Я широко улыбаюсь и подмигиваю парням:
Ладно, поцики, не скучайте. И это меня не ищите, я вас сам найду.
Вопрос не решён. Ясно, Брага? зло бросает Ширяев.
Какой вопрос? Чего он решать собирается? Эх, не сахар жизнь подростковая. Но ничего, зато драйв какой! Я такого давно не чувствовал.
Без базара, Ширяй, отвечаю я. Обращайся, если что.
Чё?! подаётся тот ко мне
Да ладно, Юрок, остынь, говорят его дружки, никуда он от нас не денется.
Рыбкина поднимает мою шапку и тянет за руку:
Гóра, пошли скорей. Ну их нафиг, дураков этих.
Согласен.
Радж, говорю я, погнали!
Пёс идёт за мной. Соображает, не то что мой Бобик. Рыбкина тянет меня к моему подъезду.
Ничего себе тебя отделали, говорит она, поглядывая на мои шрамы.
До свадьбы заживёт, беспечно отвечаю я.
А ты как-то изменился, пристально смотрит она.
Ну ещё бы, мужчина куётся в бою.
Чего он в бою делает? прыскает она со смеху. Я думала, он там дерётся.
Выковывается, подмигиваю я и рассматриваю её личико.
Нос кнопкой, редкие конопушки, весёлые зеленоватые глазки, румяные щёчки, губки-вишенки. Прелесть просто.
Чего? смущается вдруг она.
А я думал её ничем не смутишь.
Чего смотришь?
Да вот, залюбовался, усмехаюсь я.
Да ну тебя
Она внезапно краснеет и отворачивается. Мы подходим к подъезду.
Зайдёшь? спрашиваю.
Ага, кивает Рыбкина. Зайду. Ты задание сделал или просачковал в больнице?
Ничего себе просачковал, возмущаюсь я. Да я за жизнь свою боролся!
Она заливается смехом. Смешливая какая.
Мам, у нас гости! кричу я с порога. Радж, ну-ка стой. Ко мне. Стой, сказал! Жди!
Кто там? доносится из комнаты мамин голос.
Анна Никифоровна, это я! С наступающим вас! отзывается моя гостья.
А, это ты, Наташенька? Проходи. Тебя тоже с наступающим. Хочешь кушать?
Значит Наташа. Хорошо. Пока дамы приветствуют друг друга, я завожу удивлённого Раджа в ванную и протираю ему лапы. Что? Не привык к такому?
Когда вхожу в комнату, до меня долетает обрывок фразы:
целые куски из прошлого может не помнить.
Понятно, про меня говорят. Девочка симпатичная и фигурка ладненькая, красоткой будет, не сомневаюсь. Да вот только по малолеткам я не ходок, так что извини, Рыбкина Наталья, пока нам с тобой ничего не светит. Но ты, судя по всему частенько сюда приходишь. Мама вон совсем не удивилась. Для чего? Или почему? Шефство надо мной взяла?
Ну, Егор, показывай, чего нарешал, говорит она, увидев меня и уверенно идёт в спальню, к моему письменному столу.
Ты же слышала, отвечаю я, следуя за ней. У меня амнезия. Я даже не помню, где мой письменный стол находится, а ты говоришь.
Ох, не ври мне, недоверчиво улыбается она. Давай, доставай тетрадку.
По математике что ли?
Ну, не по русскому же. По алгебре конечно. Ты вообще, решал что-нибудь? Помнишь, на чём остановились? Тангенс суммы, да?
Она по-хозяйски садится за стол и, открыв ящик, достаёт тетрадь.
Наташ, а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? спрашиваю я.
Она оборачивается и пристально смотрит.
Что? развожу я руками.
Правда не помнишь?
Милиционером? отвечаю вопросом на вопрос.
Пожарником, насмешливо кривит она губы. Неужели забыл? Тогда догадывайся.
А, учительницей, точно!
Ну вот, значит не всё потеряно и надежда на нормальную оценку на экзамене пока сохраняется. Не стой, тащи табуретку.
Вот же ты училка, качаю я головой и иду на кухню.
.
Рыбкина объясняет мне тригонометрические функции, и я быстро врубаюсь. Что-то вспоминается со школы, а что-то просто ложится на молодые свежие мозги, хоть и сотрясённые. Даже ради одного этого стоило улететь в прошлое и помолодеть. Мозг работает чудесно. Я сразу всё запоминаю и схватываю на лету. Вот, что значит юное тело. Мама дорогая!
Моя училка остаётся довольной. В конце занятия я вдруг, подчиняясь порыву, наклоняюсь к ней и чмокаю в щёку. Она в тот же миг вскакивает и, залившись краской, гневно на меня смотрит. Просто испепеляет взглядом.
Ты обалдел что ли, Брагин? шепчет она. Тебе действительно голову отбили? Дурак.
Ты где Новый Год встречаешь? спрашиваю я, едва сдерживая смех. Пойдёшь на площадь Советов гулять?
Она ничего не отвечает и, бросив на меня негодующий взгляд, выходит из спальни.
До свидания, Анна Никифоровна.
Уже уходишь, Наташенька? Папе привет передавай. Егор, ты где там? Иди проводи гостью.
В прихожей я пытаюсь подать ей шубу, но она вырывает её из моих рук и, одевается сама, сурово и молчаливо, не глядя на меня. Я с удовольствием наблюдаю, как она обувает фетровые полусапожки, запихивая свои красивые ножки в это чудо текстильной промышленности. «Прощай молодость», называла такие моя бабушка. Интересно, а у Брагина есть какие-то родственники?
Егорушка, не хочешь прилечь? спрашивает мама.
Не, всё нормально, не беспокойся. Я позанимаюсь ещё немного.
Смотри, не перетрудись. Тебе сейчас нужно больше отдыхать.
Мам, а мы где Новый Год будем встречать?
Дома, удивляется мама. Где же ещё? В понедельник с работы приду сделаю салатики и курочку. Может соседка зайдёт, тётя Валя. Вот и вся программа. Если хочешь, можешь позвать кого-нибудь. Можешь Наташу пригласить и Серёжу.
Да ну, они наверное с родителями будут.
Ты же говорил, что хотел у Серёжки отмечать, что у него все ваши собираются.
Ах, да, точно Забыл. Ну вот, как я его приглашу, если у него пати будет?
Чего будет?
Ну, тусовка, вечеринка
Опять словечки новомодные. Нужно сохранять чистоту языка она прислушивается. Ой, Егорка, сделай радио погромче, песня нравится
Я подхожу к белой коробочке, висящей на кухонной стене и выкручиваю ручку громкости.
«Ленточка моя финишная, всё пройдёт и ты примешь меня, примешь ты меня нынешнего, нам не жить друг без друга», поёт Лев Валерьянович Лещенко. Надо же, вот уж кто настоящий символ эпохи
Когда песня заканчивается, начинает говорить очень серьёзный диктор: «Передаём сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует пятнадцати часам московского времени. Пик-пик-пик-пик-пик-пик Говорит Москва. В столице пятнадцать часов, в Ашхабаде семнадцать, в Караганде восемнадцать, в Красноярске девятнадцать, в Иркутске двадцать, в Чите двадцать один, Хабаровске и Владивостоке двадцать два, в Южно-Сахалинске двадцать три часа, в Петропавловске-Камчатском полночь».
Давненько я этого не слышал Ну что же, надо привыкать Я возвращаюсь за стол и исследую его содержимое. Самые ценные находки это модельки машинок с подпружиненными колёсами и открывающимися дверцами. Предел моих мечтаний в своё время. Три-пятьдесят, как сейчас помню.
В моей коллекции оказывается две тачки. Красная «Волга» универсал без водительской двери, и побитый временем «Москвич» четыреста двенадцатый, я думаю. Ещё находится рейсшина для черчения, жестяная коробочка с фигурками индейцев, перочинный нож, швейцарский, настоящее сокровище. Я также нахожу страницу, вырванную из журнала для взрослых. Смешные заросшие дяди и тёти явно немецкого происхождения. Она хранится в конверте, приклеенном снизу к крышке стола. Шпион ты, Брагин.