Мигель, представился парень, а я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
Антон, кивнул в ответ я, не желая скреплять знакомство рукопожатием с субъектом, в нормальной ориентации которого сомневался.
Журналист? поинтересовался собеседник, на что я лишь неопределенно пожал плечами, не подтвердив и не опровергнув его гипотезу. Моя немногословность не мешала ему продолжать диалог: Даже если и так, я не осуждаю. Мы все ждем, какое представление закатит на этот раз звезда.
Вряд ли чем удивит. После разрисованного бентли отца и ставших ярко-розовыми волос неудавшегося ухажера, флегматично подыграл блондину я, вспомнив описанные в журналах выходки Бельской. Однако на самом деле захотелось перенестись на другой край света, подальше от этих чванливцев, пришедших не поздравить именинницу, а насладиться предвкушением скандала и посмаковать новую сплетню, как голодные псы кость.
Я неспешно потягивал виски и откровенно пропускал мимо ушей болтовню Мигеля, когда увидел Маргариту. Сегодня она была ослепительна: ее изумрудное платье в пол с открытым верхом на тонких бретелях сверкало в свете софитов и безумно шло своей обладательнице.
Девушка решила обойтись без украшений вовсе, что меня только порадовало драгоценные камни не отвлекали, позволив восхищаться нежной кожей шеи и плеч. Я даже отставил стакан в сторону и весь подобрался, стоило мне столкнуться с ней взглядом: нырнул в расплавленное золото ее глаз, оттолкнулся от дна и вынырнул обратно, не разрешая себе утонуть в их магии.
Марго блистала, источала уверенность в себе, при этом смотрела на окружающих безразлично, с налетом светской скуки, как будто пресытилась и успехом концертов с ее участием, и громом несмолкающих оваций, и сотнями роз и упаковок конфет в гримерной.
Пафосная сучка, негромко изрек блондин рядом, а я удивился, насколько люди вокруг слепы.
Они видели ширму, не пробуя копнуть хоть сколько-нибудь глубже. Мне же хватило плотно стиснутых губ и затаенной в глубине светло-карих омутов муки, чтобы почти физически ощутить, как сильно Марго измотана. Она была настолько одинокой в этом огромном зале, что мне до боли в груди захотелось сгрести ее в охапку и унести отсюда далеко-далеко.
Я видел, что она смертельно устала от лицемерной похвалы, лживого обожания только подтолкни к пропасти, сломается. Помотал головой, сбрасывая путы охватившего наваждения и избавляясь от проклюнувшихся ростков сострадания к своей мишени.
Я оттолкнулся от стены, клинком прошел сквозь толпу и легонько тронул Марго за плечо, она повернулась с досадой на лице, которую тут же спрятала за фальшивой, как и все присутствовавшие на фуршете гости, улыбкой.
Вам автограф? несмотря на попытку изобразить дружелюбие, ее разочарование легко читалось.
Нет, удивил ее я, разрывая шаблон. И интервью тоже не нужно.
Сначала недоумение отразилось на хорошеньком личике отсутствие привычных букета, визитки или блокнота насторожило ее. Затем она рассматривала меня долго и пристально, видимо, сопоставляла известные ей факты, делала выводы, а я искренне забавлялся, любуясь маленькой складочкой посередине ее лба. Внутренне я праздновал маленькую победу: светская скука явно сменилась интересом.
Взгляд Бельской остановился на моих больших пальцах, скользнувших за ремень джинс. Девушка неосознанно прикусила нижнюю губу, а я перешел к более активным действиям. Приблизился к ней, не получив сопротивления, заправил выбившуюся из высокой прически прядь за маленькое аккуратное ушко и прошептал, чтобы могла услышать лишь только она.
Я хотел сделать тебе одно предложение, но мне кажется, что ты для него слишком труслива, намеренно провоцировал девушку я.
Что ты себе позволяешь она запнулась, не зная, как ко мне обратиться, а я воспользовался ее секундным замешательством и придвинулся еще ближе.
Антон, я намеренно обжег ее ухо своим дыханием, с удовлетворением отмечая, что Марго замерла и не спешит возмущаться грубым нарушением ее личных границ. Или я ошибаюсь, и ты готова променять свою искусственную, словно фанера, жизнь на захватывающее дух приключение?
Судя по всему, я зацепил нужную струну: Марго обернулась и испуганно уставилась в мои глаза, сцепив перед собой в замок слегка дрожащие пальцы.
Страшно? От того что незнакомец понимает тебя без слов. По одним твоим жестам. По полутонам, я давил, не будучи уверенным в избранном пути, но Бельская не подвела, демонстрируя стальной стержень.
Черта с два ты меня разгадал, Антоша, усмехнулась она и с силой толкнула ладонями в грудь.
Я поймал ее за руки и, не дав Марго опомниться, потащил за собой. Через пять минут мы уже протискивались к черному входу, минуя докучливых папарацци, норовивших урвать кусочек внимания звезды. Она почти бежала на высоких неудобных шпильках, поэтому я остановил ее и заставил разуться. Весьма удивился, когда не услышал ни слова раздражения из-за того, что ее «Валентино» отправились в мусорный бак. Маргарита грациозно скользнула на пассажирское сидение и закинула босые ноги на приборную доску.
Ну что, удивишь меня? рассмеялась гортанно, запрокидывая голову назад. Легкими быстрыми движениями освободила от шпилек копну волос, рассыпавшихся по ее плечам.
Девушка без спроса открыла бардачок, достала бутылку воды и начала пить большими глубокими глотками. Делала она это до такой степени жадно и чувственно, что у меня пересохло во рту. Я торопливо отвел взгляд, повернул ключ в замке зажигания, мысленно костеря себя мне жутко не нравилось, что сценарий грозил выйти из-под контроля. На кону стояло слишком много, чтобы я позволил себе превратиться из соблазнителя в соблазненного.
Глава 6
Антон
Не важно, кто и когда тебя обнимает.
Иногда просто нужно, чтобы тебя обняли.
(с) к/ф «Проблески надежды».
Любишь нарушать правила? с любопытством в голосе проронила Марго, изучая меня, как ученый изучает не виданный доселе минерал или археолог найденную на раскопках реликвию. Я скорчил недоуменную гримасу, поэтому ей пришлось уточнять: ты выпил. Не боишься, что нас остановят?
И тут же отпустят, когда увидят в салоне такую красоту, выдумал не слишком искусный комплимент, прежде чем добавить: правила существуют для того, чтобы их нарушать. Есть свой кайф в том, чтобы выйти за навязанные кем-то рамки и вдохнуть полной грудью свободу.
Девушка лишь спокойно кивнула, не желая развивать тему, снова порылась в бардачке и с победоносным кличем извлекла из него пачку сигарет. Огонек зажигалки на пару секунд осветил ее довольное лицо, и дурманящий дым поплыл по салону.
Угостишь? не глядя протянул руку я, вроде как случайно задевая ее бедро.
Если будешь хорошим мальчиком, в перерыве между затяжками бросила она с хриплым смешком.
Замуж вы, может, и выходите за хороших, только ночи предпочитаете проводить с плохими, вальяжно отметил я, забрав из ее пальцев «Мальборо».
Она проигнорировала мою топорную провокацию, уставившись через стекло на марево пролетающих мимо огней, а я на несколько мгновений отвлекся от дороги, рассматривая кажущийся во мраке алебастровым профиль.
Я не ожидал, что Марго резко уберет ноги с приборной панели и всем корпусом повернется ко мне: от порывистого движения бретелька ее платья сползла и призывно оголила предплечье.
Мысли потекли в неправильное русло захотелось на вкус попробовать, такая ли нежная ее кожа, какой представляется в мягком лунном свете.
Ты так со всеми? проговорила она с неприкрытой грустью, отчего стыд за заключенную с Грацинским сделку затопил меня с головой.
Даже если скажу «нет», ты ведь все равно не поверишь? ушел от вранья традиционным способом, отвечая вопросом на вопрос.
Маргарита обиженно поджала губы, а я не позволил ей окунуться в океан тоски: свернул с трассы на ближайшем повороте, проехал пару сотен метров вглубь не слишком густого леса и заглушил двигатель. Стремительно вышел из автомобиля, обогнул его и остановился со стороны пассажирского сиденья.
Марго сама распахнула дверь и птицей взлетела из салона. Я поймал ее в кольцо рук, прижал спиной к прохладному металлу и впился в теплые губы: хотел нежно, а получилось грубовато-жадно. Вкушал горечь от сигарет, смешавшуюся с ментолом и яблоком, и постепенно терял голову от того, как охотно отвечает мне девушка, каким податливым становится ее тело.
Она не уступала мне инициативу ни на йоту: брала столько же, сколько была готова отдать. Спустилась по моей шее легкими поцелуями-бабочками, от которых огонь желания лавой растекся изнутри. Двумя пальцами взял ее за подбородок, чтобы через пару секунд уже самому оставить жгучее клеймо на ее правой ключице.
Наградой мне послужил вздох нетерпения и тонкие пальцы Марго, метнувшиеся в железной пряжке массивного ремня. Я позволил девушке стянуть с меня джинсы, прежде чем развернуть ее лицом к автомобилю. Освободил ее от ненужного куска блестящей изумрудной ткани, нашел две острые вершинки и заставил бормотать бессвязные слова.
Иди сюда, девочка, позвал осипшим голосом, с наслаждением наблюдая, как она выгибается.
Ничего уже не мог поделать с собственной похотью, когда она двинулась навстречу. Оставлял жаркие метки-прикосновения на ее сливочной коже, пальцами вцепился в округлые бедра и слетел с катушек, как желторотый юнец, изголодавшийся по близости с женщиной. Я чуть было не потерялся в ней пару раз, но она возвращала меня в реальность, приглушенно шепча мое имя.
С днем рожденья, выдохнул ей в спину, замедляясь. И крепко удерживая Марго, пока та дрожала, переживая яркую вспышку удовольствия.
А потом мы сидели на капоте, выдохшиеся, липкие от пота, но блаженно уставшие, и доедали удачно захваченные с приема канапе, запивая их яблочным сидром. Маргарита горячо высказывала все, что обо мне думает что я плут, мошенник и авантюрист, а я лишь расслабленно улыбался.
Ты меня спас сегодня, поразмышляла она пару секунд перед тем, как выдать неожиданное признание.
Я себя спас, эгоистично произнес я, не желая нести высокопарную чушь, которую так любят девушки. Не смог удержаться на расстоянии.
Марго вытребовала у меня футболку, ультимативно заявив, что сегодня больше не полезет в эти дизайнерские тряпки даже под дулом пистолета. Смотрел, как она натягивает черную ткань на голое тело, и во второй раз чуть не утратил рассудок, благо девушка умостилась рядом со мной и запела низким хриплым голосом, увлекая за собой в мир гармонии.
Когда ты рядом со мной, и это самый чистый кайф, тянула она, а я заново влюблялся в давно уже знакомую мелодию. Стало ясно, что Бог не обделил девочку талантом, и к ее успеху не имеют отношения ни деньги папаши, ни виртуозные обработки звукооператора.
Уткнулся в длинные волосы с едва уловимым ароматом розы и сандала, провел ладонью сверху вниз по худой руке, впитывая красоту момента это сейчас мы с Марго беззаботные, обнаженные в своей искренности, но что с нами сделает время и мои поступки?
От всего сердца проклял и себя, и стечение обстоятельств, которое привело меня в тот день в Мишкины «Девять с половиной недель», только отступиться было нельзя.
Глава 7
Марго
Правда как яд. Ее сложно выпить.
А ложь проглотить легко.
(с) к/ф «Долина волков. Западня».
Я всегда пела, когда было больно. Такая вот привычка, уходящая корнями в далекое детство: когда папа пропускал мой день рожденья из-за своих совещаний, когда не приходил на концерт из-за того, что рейс задержали, когда забывал, что я люблю шоколадный торт с вишней, а не бананово-йогуртовый.
Сейчас тоже было больно. Пока не сильно, чуть-чуть. Еще не до кровавых ран на душе (или что там от нее осталось к моим двадцати двум годам), а до слегка саднящего разочарования. Купалась в согревающих строках «Басты» и зачем-то вспоминала вчерашнюю беседу с отцом.
« Дочь, присядь, пожалуйста, это важно, папа прятал глаза, не знал, куда деть руки, и вел себя неуверенно, что было ему абсолютно не свойственно.
Окей, беззаботно бросила я и прямо в мокрых джинсах взгромоздилась на отполированный стол из красного дерева, прибывший из далекой Индонезии.
Вода каплями стекала на разложенные бумаги, но отец даже не поморщился, чем совсем меня напугал. Когда я пальцами пощупала его прохладный лоб, Владислав Вениаминович, наконец, вернулся в суровую реальность.
Рит, так он обращался ко мне, когда злился, поэтому я по-детски заткнула уши ладонями, не желая слышать то, что он хочет мне сказать. Тебя заказали.
В смысле? от удивления я моментально отняла руки от лица и уставилась на отца, как если бы у него выросли рога или, допустим, крылья. Какой прок от того, что одна певичка сдохнет?
Да не киллеру, Ритка! Опять насмотрелась своих сериалов, от той глупости, что я сморозила, уголки его губ невольно поползли вверх, и пропала суровая складка посреди лба. На приеме к тебе подойдет человек, попробует втереться в доверие. В общем, постарайся быть более благоразумной, чем обычно, и не оставаться с ним наедине. Возможно, через тебя хотят подобраться ко мне».
Вопреки в общем-то здравому совету отца, я в очередной раз поступила по-своему. Позволяла Антону на приеме обнимать себя и думала: «Подпущу поближе, узнаю, кто его подослал». Садилась к нему в машину, ехала неизвестно куда и даже не рассматривала вариант, что моя жизнь может закончиться в тихом темном лесу.
Когда Антон глушил двигатель, выскакивала из авто с намерением вытащить из авантюриста правду, а вместо этого забылась в поцелуе, выбившем почву из-под ног. Умом понимала, что нужно оттолкнуть мужчину, а телом тянулась к нему, как замерзший путник тянется к разгорающемуся костру.
Сидела на капоте, прижимаясь к широкой мужской груди, и в глубине души благодарила Антона за ошеломившую близость, от которой непременно бы подкосились колени, попробуй я встать.
Только терпкая горечь разлилась на губах и на кончиках пальцев от понимания, что меня поманили искренностью, а подарили лишь иллюзию собственной необходимости.
Рит, Антон взлохматил мои и без того растрепанные волосы, вырывая меня из вереницы размышлений. Прижал еще ближе к себе, провел горячей ладонью по моей остывающей коже и нерешительно попросил: можешь пообещать одну вещь?
Какую? больше всего я хотела сейчас видеть его глаза, но ночной мрак надежно скрывал намерения мужчины.
Когда придет время, позволишь мне все объяснить? он обнимал меня крепко, затаив дыхание в ожидании ответа как подсудимый ждет приговора.
Обещаю, выпалила я, в очередной раз игнорируя требования рассудка.
Мы отправились в обратный путь в полной тишине. Я гадала, в какую игру играет мой новый знакомый. Не могла объяснить, почему иду у него на поводу, но как мотылек летела на грозившее обернуться гибелью пламя.
Рит, невольная дрожь охватила тело: по какой-то причине я сходила с ума от того, как нежно он произносит мое имя. А спой что-нибудь еще.
Каждый раз я вспоминаю детство: помню наше место. По шестнадцать, устали целоваться. Ты взяла мою футболку, *[1] эта песня играла у меня в наушниках на повторе всю прошлую неделю, и я отчаянно желала поделиться ею с Антоном.
Хотел бы я, чтобы эта ночь не заканчивалась, проговорил он, остановившись перед подъездом элитной многоэтажки, и помога мне выбраться из автомобиля.