Алиен почувствовала, как поежилась, когда после ее слов Марк улыбнулся ей.
А моя мама хотела, чтобы я обучалась магии. Рассказывала мне про то, как училась у Аннабель с вами. Она заразила меня этим желанием научиться всему, и я не могу отказаться от такой возможности. Просто не могу.
Двейн после ее речи снова посмотрел на Марка, перестав ворошить палкой костер.
Это будет сложно, да? спросил он у своего предводителя.
Марк мгновение думал. Он решал, давать Алиен такой шанс или всётаки не рисковать и не тратить свое время попусту. Посмотрев на огонь, Марк взвесил все плюсы и минусы и понял, что у лирой действительно просто не останется времени, но ее рвение и желание были многообещающими.
Я смогу обучать тебя магии лишь в обеденное время. И то, не всегда, сказав это, Марк снова посмотрел на девушку. И это, не считая книг, которые я буду тебе давать. Тебе придётся читать по ночам, так как Двейн утром и вечером будет уделять время тебе и остальным. Я хочу, чтобы ты знала, что раз я берусь за тебя, серьезно пригрозив, Марк указал на Алиен указательным пальцем, то жду от тебя старания и хороших результатов. Всё это повлияет на наше будущее, так как, я ищу сильных ведьм, которые в состоянии потом помочь мне в возрождении Ирелонда.
Алиен кивнула, начиная чувствовать, как почва уходит изпод нее. Она понимала, что работы предстоит немерено, но именно это ей сейчас и нужно было. Уход от действительности, потерявшись в целой куче обязанностей, был лучшим лекарством для нее в данный момент. А ее происхождение и способность лирых частенько игнорировать собственные потребности в с не и приеме пищи могли сыграть ей на руку.
Марк и Двейн заметили, как заблестели глаза девушки. Буквально. Она не смогла скрыть собственные эмоции и волки, наконец, в живую увидели, как поменялись болотнозеленые глаза и стали яркоголубыми, а волосы постепенно почернели.
Вижу, мои слова тебя впечатлили, удовлетворенно сказал Марк, что ж, я бы хотел поговорить с тобой ещё кое о чем, волк встал на ноги, обтряхнув штаны и призвав девушку пойти за ним. Идем.
Отлично, а я тут посижу, пожалуй, отшутился Двейн, притворно обидевшись. Проваливайте с моей территории.
Марк закатил глаза и грубовато подтолкнул здоровяка. Алиен встала и пошла следом. Немного усмирив эмоции, она сумела прийти к своему обычному облику. Марк повел ее к рапсовому полю, спокойно следуя по тропинке между деревьями. Всю дорогу они шли молча. Оказавшись на окраине не очень большого яркожелтого поля, окруженного высокими деревьями, они остановились.
Я совсем не люблю говорить об этом, начал Марк, рассматривая пейзаж вокруг, но ты одна из немногих, кто наверняка знает всё по рассказам. Твои родители были свидетелями всего, что произошло тогда.
Они были на том приеме, когда отравили Аннабель, подтвердила Алиен.
Марк кивнул и посмотрел на нее, отводя взгляд от поля.
Мы все там были. Ей вручили бокал с отравленным вином, а убийцу до сих пор не нашли. Три века прошло, недовольно помотал он головой и снова перевел взгляд на лес.
Алиен вздохнула, понимая, что она действительно знает всё о той истории. Смерть самой первой лугару стала началом войны. Ее родители так ярко рассказывали о тех временах, что она могла представить себе всё в красках.
Я тоже тогда потерял всё. Смерть собственной матери, потеря друзей и дома, жизнь в Транстреилской темнице с ложными обвинениями.
Почему вампиры посчитали, что это вы ее отравили? решилась спросить Алиен, всмотревшись в профиль Марка, который, услышав ее вопрос, нахмурился. Какие у них были доказательства?
Никакие, тут же ответил волк. Я никогда не сделал бы этого. Скорее умер бы сам, но мой дядя посчитал, что знает лучше. Когда Аннабель умерла, Вэйланд стал сам не свой. Начал убивать лирых, призвал Виктора с его чертовыми охотниками, посадил меня в тюрьму и ничего больше слышать не хотел. Я знаю, что
Загадочно прервавшись, Марк всем телом повернулся к Алиен и пристально посмотрел на нее.
Он сам сделал это и прикрыл себя своим упорным истреблением волков. Ты осталась последней из лирых, и я хочу, чтобы ты понимала одну простую вещь.
Алиен внимательно слушала его, уже догадываясь о том, что скажет Марк.
Они будут искать последнюю лирую, и, приютив тебя, я рискую Но они так же ищут и меня, а это значит, что я дам тебе всё, что нужно для отмщения своего рода. Взамен, ты должна поклясться, что никогда и ни при каких обстоятельствах не предашь меня и будешь идти до конца.
Алиен отвела взгляд. Слова Марка были решающими за все последние события, и от ответа волчицы теперь зависела ее судьба. Лирая не стала заставлять его ждать с этим ответом, так как чувствовала, что именно она должна была делать. Лучшего жизнь ей просто и не могла дать.
Клянусь, серьезно ответила она, увидев на лице Марка удовлетворение. Терять мне нечего, и я сделаю все, что от меня потребуется.
Прекрасно, улыбнулся будущий Ирелондский король.
4
Транстреил находился в горной местности, окруженный лесами. Эти леса, разумеется, были далеки от могущественных лесов Ирелонда, но сам город действительно впечатлял. Как и положено столице всех вампирских городов, улочки и дома Транстреила были усеяны на возвышенностях и устремлялись вниз к большой реке Трап, разделяющей город на двое. Вампирам всегда было комфортно там жить, но большая их часть располагалась у лесов, подальше от солнца. А уже ближе к самой реке жили люди. Обе расы прекрасно ладили друг с другом, скрепленные нерушимыми клятвами перемирия почти тысячелетней давности. Когда солнце освещало улицы в теплую пору года, наружу выходили смертные, а уже ночью бодрствовали вампиры. Солнечный свет доставлял им крайний дискомфорт, от которого кровососущие существа начинали медленно тлеть. Они вполне могли находиться на солнце в дневное время суток и даже на самом солнце какоето время, но это было им настолько неприятно, что большинство из них избегало подобного «удовольствия».
Лишь поздней осенью и зимой они переходили на дневной режим бодрствования и, не опасаясь быть полностью подвергнутыми солнечному свету, могли сосуществовать с людьми и вести с ними общую жизнь. А под общей жизнью подразумевалось донорство от смертных. Они получали определенную плату за оказание своих услуг. Стереотипы о кровожадности самих вампиров ушла в далекое прошлое, так как бессмертные давно доказали им свою адекватность и способность здраво мыслить даже под влиянием голода, но большинство людей всё же оставалось в стороне, опасаясь обратного.
На окраинах самого Транстреила находился не только лес, но и целые поля, усаженные замысловатыми деревьями с кровавокрасными плодами магического происхождения. Эти плоды санжи, действительно имели вкус крови, и некоторые вампиры, вместо обычной крови предпочитали именно их.
Эти поля украшали город до самой зимы, не переставая давать урожай даже после заморозков. Эти чудо деревья служили настоящим спасениям, давая вампирам возможность насладиться чемто экзотическим. Санжи существовали с тех самых времен, когда родоначальники бессмертных рас были отправлены в мир живых. Вэйланд, Аннабель и Дмитрий дружно воссоздали сады с чудодеревьями, в помощь для Вэйланда и его будущего вампирского народа.
Все в Транстреиле были при делах. Город был настолько большим, что всем было чем заняться. Рыбачить на реке, заниматься охотой, продавать, строить и многое другое. Улицы кишели прохожими, бродягами и кричащими продавцами, а среди них важно и сосредоточенно ходили стражи, следящие за порядком в городе.
Приезжие в Транстреил гости всегда оставались под впечатлением от бурного там течения жизни. Особенно ярко они запоминали Транстреилский дворец, стоящий на окраине города. Он возвышался у горы над всем Транстреилом, как самая важная и значимая его часть. Это сооружение впечатляло своими размерами, давая спасительную тень домам, которая стояли в ее радиусе.
Погода там всегда была мягкой. Лето не очень жаркое, а зима не такая уж и суровая, в отличии от Ирелонда, где морозная пора года могла сравниться с зимой в самых северных краях.
К Транстреилу трепетно относились все жившие там вампиры. Люсьен не был исключением. Он хорошо помнил те времена, когда на месте родного города раньше были дикие леса и поля, а на месте дворца острые скалы. Мало кто мог похвастаться такими воспоминаниями, но именно Люсьен видел и знал гораздо больше любого другого когдалибо существовавшего вампира, не считая самого Вэйланда, который его же и обратил почти тысячу лет назад. Юношеские черты лица, слегка удлиненные светлые волосы до плеч и яркие голубые глаза Люсьена показывали остальным то, как хорошо он сохранился. Являясь самым первым обращенным и получивший самую концентрированную кровь вампирского родоначальника, он перестал стареть гораздо раньше своих сородичей. Благодаря этому, многие другие мужчины не скрывали своей зависти, а девушки постоянно толпились возле Люсьена, не давая ему забыть о том, кем он являлся.
Стоя у зеркала в своих покоях Транстреилского дворца, беловолосый вампир уверенно и ловко застегнул пуговицы на рукавах своей рубашки и с едва уловимым высокомерием осмотрел себя с ног до головы. Причесанные, слегка вьющиеся волосы были аккуратно уложены и ниспадали на плечи, а глаза, как и у всех вампиров, были подсвечены, отражая свет рядом стоящих свечей. Тем не менее их голубой отблеск от этого не терялся. Люсьен ещё раз посмотрел на свою белую рубашку, проверяя, нет ли на ней какихто изъянов. Разгладив пару складок на плечах, он бросил взгляд на черные брюки, поправил ремень и отвернулся от зеркала. Затем, он подошел к небольшому столику у кровати. Взяв со столика небольшой кувшин с кровью, Люсьен налил содержимое в рядом стоящий бокал и осушил его парой глотков. Голова сразу прояснилась, и в этот раз он действительно почувствовал, как проснулся. До этого, вампир испытывал раздражение и злость изза того, что его заставили подняться в такую рань. Солнце ещё не село, а его лучи пытались пробиться через плотные шторы покоев Люсьена.
Беловолосый вампир вышел в коридор дворца, оставив комнату в легком беспорядке, прекрасно зная, что служанка в ближайшее время наведет там порядок. Все его мысли были заняты лишь одним, когда удастся выбраться из происходящих интриг и погрузиться в атмосферу бессмысленной расслабляющей болтовни с другими вампирами на предстоящем приеме в завершении этой ночи. У Люсьена не было никакого желания участвовать в бредовых идеях Вэйланда по истреблению лирых и поиске младшего МакТайра, но идти против «отца» и не выполнять его указания, было высшим проявлением неуважения к королю Транстреила. Люсьен был правой рукой Вэйланда и уже давно понял, что носит это звание лишь для вида, так как «отец» уже давнымдавно не слушал его советов и всегда делал посвоему. Это началось с тех самых пор, как умерла Аннабель, и Люсьен четко увидел, как Вэйланд начал сходить с ума от гибели сестры. Его поступки и действия шокировали многих, а заточение Марка в темнице вовсе заставило остальных усомниться в адекватности Вэйланда. Но никто не смел ему перечить, зная, чем всё может закончиться. В его власти было слишком многое и это позволяло Транстреилскому королю делать всё, что пожелает его душа.
Люсьен единственный, кто время от времени, напоминал «отцу» о том, что тот начал творить нелогичные и ужасные вещи и, именно это, привело к тому, что Вэйланд абсолютно перестал слушать «сына».
Беловолосый вампир, стараясь не думать обо всем этом, прошел дальше по коридору и спустился по лестнице на первый этаж обширного дворца. Завернув в другой коридор, он вышел во внутренний дворик, усыпанный разными растениями и деревьями с санжами, и прошел к другому проходу, скрывшемуся за колоннами. Среди этих колон в каменной дорожке находилась деревянная дверца с кольцом. Люсьен взялся за это кольцо и открыл себе проход к лестнице, идущей в подвал. Он услышал еле уловимые звуки криков, доносящихся из темноты.
Беловолосый вампир взял со стены горящий факел и, выставив его перед собой, начал спускаться вниз. Звуки криков усилились, и Люсьен слегка скривился, не обрадованный перспективой участвовать во всём этом. Дойдя до конца лестницы, он ступил на холодный каменный пол и прошел дальше. Внизу были темные и серые коридоры с клетками и камерами. Всё это было слабо освещено некоторыми зажженными факелами. Люсьен повесил свой факел на свободное кольцо и, засунув руки в карманы брюк, пошел мимо темниц с решетчатыми дверцами. За некоторыми сидели пленные волки и другие провинившиеся вампиры. Ктото из них смотрел на Люсьена с надеждой, а ктото сверкал на него яркими глазами с выражением ненависти и отвращения. Беловолосый же даже не оборачивался на них, насвистывая себе под нос веселую мелодию, которая помогала ему не обращать внимания на несчастных в клетках. Когда Люсьен проходил мимо одной железной массивной двери, то перестал насвистывать и приостановился. На двери было вырезано несколько слов. Вампир прекрасно помнил, для чего эти слова на магическом наречии были помещены на дверь. Они удерживали пленного за этой дверью, не давая ему использовать свою магию и сбежать. На ней так же висело несколько массивных замков со сложной системой. Всё это уже было бессмысленно. Камера за железной дверью давнымдавно пустовала. Люсьен на секунду задержал свой взгляд на этой двери и, отгоняя воспоминания, прошел дальше по коридору.
Крики резко умолкли, и Люсьен услышал ещё один уже знакомый голос за одной из дверей. Подойдя к ней, вампир открыл ее и вошел в помещение. С другой стороны стояло двое стражников, а в середине комнаты привязанный на стуле сидел один из волков. Кровавая одежда, порезы на руках и лице, а также потрепанный вид, ясно давали понять, что пытали мужчину уже давно. Над ним стоял главнокомандующий стражи Транстреила Ленар Хаген. Он врезал волку по лицу и громко, угрожающе спросил:
Где МакТайр?! Где он прячется?!
Волк сплюнул кровь на пол в сторону и посмотрел на стоящего над ним вампира с выражением безразличия. Лицо Ленара скривилось в недовольной гримасе, и вампир снова врезал волку. Люсьен закатил глаза и осмотрел помещение. Столы, на которых, совсем недавно аккуратно были уложены орудия пыток, были в брызгах крови, а острые приспособления валялись в беспорядке. Это указывало на то, что Ленар, как и всегда, психанул и использовал почти всё.
Хватит, громко, но спокойно сказал Люсьен, подходя к главнокомандующему вампиру. Ты не забыл о встрече? Йоэль уже должен быть на границе города.
Не забыл, угрюмо ответил Ленар. Разберусь с ним, и пойдем.
Он махнул рукой на волка. Люсьен посмотрел на пленного сверху вниз и вздохнул.
На это нет времени. Отведи его обратно в камеру.
Ленар раздраженно вздохнул, недовольный тем, что его прервали. Сняв окровавленные перчатки, он с психами кинул их на ближайший стол. Некоторые орудия пыток от этого громко звякнули.
Именно поэтому, я здесь, спокойно сказал Люсьен. Вэйланд предугадал заранее твою вовлеченность в это дело и прислал меня. Йоэля надо встретить в любом случае. Он со своим отрядом принес какието плохие новости, и Вэйланд изза этого места себе не находит.