Владимир улыбнулся ей в ответ и открыл морозилку.
Фальшивая жена
Настасья, Антошка твой приехал. На автовокзале сейчас мальчишки мои видели его. С женщиной приехал и ребёнком, жену, похоже, привёз, встречай, кричала соседка из своего огорода.
Настасья Михайловна тяжело поднялась с крыльца, где мыла для поросят мелкую картошку, вытерла руки о подол и посмотрела на дорогу.
В самом начале улицы и действительно виднелись две фигуры: одна мужская с сумками и вторая женская в длинной юбке.
Грузная женщина поднесла ладонь ко лбу, прикрываясь от солнечного света, и стала всматриваться.
«Антон, застучало сердце. и не один».
Два месяца назад младший сын Татарниковых уехал в город на повышение квалификации и вот вернулся. Не один. Настасья Михайловна тяжело переступила и, протянув руку, постучала в окно дома.
Серёга, выйди-ка во двор, позвала она мужа.
Все мужчины в их семье, начиная с дедов, были потомственными механизаторами. Отец, Сергей Иванович, всю жизнь на всех видах сельскохозяйственной техники работал. Сыновей брал юнцами с собой в поле, всему научил. И они как по накатанной с ним в один строй работать встали. Пришло их время.
Женщина чуть отошла от двери и, поставив табуретку ближе, села на неё. Сергей Иванович с довольным видом неспешно вышел на крыльцо, дожёвывая кусок хлеба с салом, и с удивлением посмотрел на супругу.
Во, Антон идёт. Смотри, жену ведёт.
Чего? Сергей Иванович чуть не подавился от такой новости и, приложив ко лбу ладонь, словно отдавая честь солнцу, стал смотреть вдаль.
Младший его сын с женщиной приближались.
Какая жена? Два месяца назад никого не было, а тут жена? Мать, что происходит?
Дойдёт и объяснит, что.
Настасья Михайловна встала и пошла в дом, бросив работу. Негоже в таком виде встречать гостей, хоть передник, а переодеть надо.
Приезжие к тому времени уже дошли до калитки, и Антон, открыв её, предложил женщине войти первой.
Сергей Иванович пытался скрыть удивление и волнение, но, увидев ребёнка за спиной женщины, сидевшего в импровизированном рюкзаке из ткани с дырками для ног малыша, изменился в лице и сел на стул рядом.
Пап, привет, взмахнул рукой Антон и прошёл вперёд.
Отец махнул головой и встал.
Ну, привет, сынок, протянул он руку, а это кто с тобой?
Пап, это Женя и Руслан, они будут жить с нами.
Женя, это Сергей Иванович и Анастасия Михайловна, мои родители.
Сергея Ивановича ответ удивил, вопросов возникло еще больше, но отец сдержался, посмотрев на дверь, за которой показалась супруга.
Тогда пойдём в дом, пригласил он.
Молодая женщина немного замешкалась, стесняясь, но Антон подтолкнул её легонько и шепнул:
У нас мировые родители, поймут.
Отец услышал эту фразу и посмотрел на Настасью.
Мать, а собери-ка нам на стол чего-нибудь. С дороги люди.
Настасья Михайловна, тяжело переступая, прошла на кухню, явно показывая мужу своё недовольство: не дал рассмотреть и расспросить, но перечить не стала, мужа уважала.
На столе быстро появлялись тарелки: отварная картошка в мундире, маринованные огурчики и две помидорки, чуть залитые рассолом, подмороженное сало, нарезанное так тонко, что сквозь него проходил свет, отварное мясо и голубцы на большом блюде.
Затем мать подала круглый хлеб, от которого пахло так прекрасно, что Руслан невольно потянулся к нему рукой. Женя перехватила и прижала руку сына к себе, опустив глаза.
Антон поставил перед ними две тарелки и, улыбаясь, повернулся к отцу:
Батя, ты с нами?
Не, сынок, я только из-за стола. Чай попью. Ешьте.
Отец сел напротив приехавших и стал ждать чай. Неспешно на столе стали появляться сушки, пряники и чашки с чаем. Баночка с малиновым вареньем появилась последней и была пододвинута ближе к отцу.
Разговор отец с сыном вели о своих делах, приезжих женщины с ребёнком не касались. Но Сергей Иванович нет-нет да поглядывал на мальчонку, который с большим аппетитом набивал рот.
Глаза как у матери тёмные, аж зрачка не видно, а волосы светлые, как у младшего сына. А вот губы Тут сердце Сергей Ивановича дрогнуло: «Настасьины губы, вот точь-в-точь, верхняя губа пухлая и приподнятая». И он перевёл взгляд сначала на сына, а потом на свою жену. Так и есть. Больше ни о чём спрашивать не стал, мальчонка их, Татарниковых.
Брат в баню приедет сегодня, мам? спросил сын у матери.
Обещали. Приедут, ответила она.
Пап, мам, пусть Женя с сыном в Сашкиной комнате живут. Там места больше, а на моих шести метрах только сесть и встать, предложил Антон и посмотрел на мать.
Это как так? мать не выдержала. Что же это за семья в разных комнатах жить да спать? А Саша с Катей где будут после бани отдыхать?
Женя опустила глаза и сказала:
Мы в город вернёмся, не надо
Антон сжал зубы.
Я хотел оставить разговор до приезда брата, но вижу, что надо начинать прямо сейчас. Женя, давай покажу комнату. Отдыхайте, мне с родителями переговорить надо, Антон встал и, взяв мальчишку на руки, унёс в самую дальнюю комнату.
Мать с отцом переглянулись, ничего не понимая.
Антон вернулся, сел за стол и скрестил руки перед собой, отодвинув дальше тарелку.
Мам, ты сядь, сказал сын.
В общем, так. Три года назад Сашка познакомился с Женей, когда приезжал в город на повышение квалификации. Задурил девке голову, сказал, что женится. Она и забеременела почти сразу. Он отучился и домой. Мол, поеду работать на вахту, буду деньги зарабатывать и высылать. Первый год, действительно, высылал.
А потом Потом вы знаете, на Катьке в прошлом году женился. Та деньги считать умеет, и оставил он девчонку со своим ребёнком без средств к существованию. На работу нет возможности выйти, в сад не берут, жить негде, её родители далеко да и старенькие. Им самим помогать надо, в глухом селе живут, воды дома нет, электричество по часам дают.
И шепнула ей знакомая, что Татарников на учёбу приехал, она и пришла ко мне. Инициалы-то у нас одинаковые. Разревелась. Я и уговорил к нам поехать. Хотя бы на первое время. Комната свободная есть. По ней видно, что работы не боится, тихая, скромная. В том, что Руслан Сашкин сын, я не сомневаюсь, похож.
Решение, батя, я сам принял, если откажете, я пойму. Сколько нужно, буду сам содержать. Родственники они мне, как оказалось.
Мать с отцом, ошарашенные от таких новостей, застыли. Слушали внимательно, не перебивая.
Похож, резюмировал отец и замолчал.
Вот же вырастили, Серёж, сына старшего, продолжила Настасья Михайловна.
А вот и он, лёгок на помине, сказал отец.
Входная дверь открылась, и в дом вошли старший сын Александр с Катериной.
Что это вы такие хмурые сидите за столом? расплылся в улыбке старший сын, помер кто?
Я! От стыда копытца отброшу, выпалила мать.
Папка, папка! Мама, папка приехал! закричал Руслан, выбегая из комнаты на голос Александра.
Здравствуйте, вышла вслед за сыном Женя.
Ну, сынок, проходите, прошу за стол. Будем обсуждать, как дальше жить. Был бы ты моложе, я бы ремень с вешалки взял и отходил тебя. Но толстокожий ты стал, не поможет теперь это. Мать, дай пряник внуку. Пусть телевизор посмотрит в зале, пока взрослые беседуют. А лучше два. Чувствую, долгий разговор предстоит, сказал отец.
* * *
Вскоре Катерина с Сашкой развелись. Общих детей у них не было.
Ни объяснений, ни извинений жена по паспорту не приняла, и Александр решил жить отдельно от отца с матерью, один.
А Женя с сыном так и осталась жить у Татарниковых. Бабушка с дедушкой внука любят, помогают растить. Евгения устроилась в детский сад, и Руслану дали там место.
И у Антона жизнь сложилась уехал работать в город, пригласили на хорошую должность по специальности, потом и женился.
Одумался
Мам, а ты говорила, не надейся. Вот. Даже больше денег перевёл, чем я рассчитывала. Одумался Дима.
Одумался? Юленька, никогда твой муж не одумается и за копейку удавится. А это он перевёл, чтобы ты в суд не подала, пока развод у вас.
Юля обиделась на мать.
Да! Они с Димкой сейчас в стадии развода, не получилось сохранить семью, но одно дело их личные отношения, а другое дети. Всё же любит муж своих мальчиков.
Юля заглянула в соседнюю с кухней комнату. Марк и Стёпа играли на полу в машинки.
Вот и хорошо, вот и соберу ребятишек в школу, и не надо теперь думать, где деньги взять, такая гора с плеч, дочь выдохнула, прикрывая дверь в детскую комнату, и посмотрела на мать.
Инна Олеговна поправила платок на шее и отвернулась к окну.
Не особенно-то и рассчитывай на него, дочка, лучше подумай, как сыновей поднимать будешь. Мы с отцом поможем, конечно, но тебе надо учиться. На себя рассчитывай. Сейчас вот дрова и уголь нужно купить на зиму. Хорошо, дом дедушкин на тебя оформлен, а то пришлось бы делить.
Дочь кивнула.
Отложила на дрова. А вот за мальчишек боялась. В школу да детский сад сейчас двумя тысячами не обойтись, а Димка двенадцать прислал.
Димка? Скорее Антонина Петровна.
Юля махнула рукой.
Антонина Петровна не любила Юлю. Не любила открыто, прямо в глаза говорила всё, что её не устраивало. И сейчас, когда Юля с Димой готовились официально развестись, тоже была недовольна. Бывала у сына редко, внуков особо вниманием не баловала.
Инна Олеговна к Димке тоже относилась очень настороженно. Сразу понимала, что не пара он дочери, на деньги падкий, но уговаривать не стала, раз любит пусть свой путь пройдёт. Прошла. Развод. Зато в первый раз за много лет мать видела, как подняла голову Юля, как вытянулась в струну от принятого решения, а это радовало уверенная женщина все выдержит. Сама.
Пора мне, доча, отец приехал, Инна Олеговна приобняла дочь, словно сказав: «Крепись».
Летняя мошкара роилась около лампочки на летней веранде. Юля задержалась у калитки, провожая мать и отца. Потом прошла на веранду и села на лавочку. Место это было любимым в первые годы супружества. Здесь они вместе с мужем пили чай, делились надеждами, мечтали. Здесь Юля сообщила, что ждёт первенца, потом второго сына. Здесь же было принято решение о разводе. Как-то всё растерялось, растворилось в быту. Остыли.
Юля вздохнула и пошла в дом. Без мужчины в доме было пусто и хлопотно. Теперь всё сама. Не махнёшь рукой, не позовёшь: «Дим, а Дим». Но и жить в постоянных ссорах и взаимных упрёках дальше было невозможно. Димка гонялся за большими деньгами где-то далеко, в городах. В последнее время уезжал надолго, но денег особо и не привозил.
Юля уложила мальчиков спать, а сама долго не могла уснуть. Думала, как ей жить дальше. Как быть сильной и всё успевать. Другая жизнь и радовала, и удручала одновременно.
* * *
Но время расставило всё на свои места. Вот уже и первые туманы легли на пожелтевшие луга, первый снег не заставил себя ждать, тут же растаяв. Потянулись серые одинаковые дни, никак не помогающие отогнать унылые мысли.
Мам, там есть кто-то, я боюсь, младший сын вбежал на кухню к матери и обнял её.
Мыши? Юля продолжила замешивать тесто на хлеб, лишь глянув на Стёпку.
Нет, человек.
Юля обернулась.
Дверь в детскую была открыта, но в вечерних сумерках в окнах ничего не было видно.
Посмотри, мам.
А Марк где? Может, он пугает?
Стёпа помотал головой.
Брат и правда был ни при чём, вернулся с тремя полешками и, разувшись, повесил на крючок куртку.
Ты Стёпку пугал?
Не-е-е-ет! Чего сразу я?
Я просто спросила, не злись, Юля погладила старшего сына по голове, чуть припудрив остатками муки его чёрные волосы.
За окном никого не было видно.
Не бойся, почудилось, шторы прикрой и всё, мать вернулась к тесту.
Но через неделю Стёпа опять испугался. Юля вновь выглянула в окно. Сейчас ей и самой показалось, что кто-то стоял у забора напротив окна детской комнаты и поспешил скрыться. Юля вышла во двор, открыла калитку. Никого. Всё показалось странным.
В эту ночь Юле не спалось.
«Димка ходит. На сыновей смотрит. Одумался!», решила она.
От этой мысли стало тепло и радостно. Сыновья скучали, часто задавали вопросы. А она молчала и хмурилась. «Приедет, занят, придёт скоро».
Но теперь уже бывший муж после принятого ими вместе решения в доме не показывался. В дверях, не поворачиваясь, лишь выдавил из себя: «Денег не жди, ни копейки».
Одумался, радовалась Юля, получая на почте переводы.
В первый раз Юле показалось странным, что это был перевод денег не на карту, а по старинке, почтовый. Но от кого перевод, указано не было. Юля тогда пожала плечами. Видимо, хотел официального подтверждения перевода денег. Ну и пусть так. Дети его. Пусть.
* * *
На следующий день выпал снег. Он всю ночь летел крупными хлопьями, падал на деревья, крыши и забор. Побелело мгновенно. Юля выглянула в окно. Белым-бело. Последний автобус в город отправлялся в шесть вечера. Значит, Димка, если придёт, то до шести.
Юля подошла к зеркалу и стала рассматривать себя. Достала косметику и нанесла на скулы немного румян, потом подкрасила брови и ресницы. Открыла шкаф, но решила, что это ни к чему. Под курткой не видно.
Снег давно перестал идти, но смотреть на него было мучительно больно. Юля то и дело подходила к окну и выглядывала во двор. Почти шесть. Дети играли в своей комнате, не обращая внимания на взволнованную мать.
Юля достала из шкафа белую шаль, оделась и вышла на крыльцо. Воздух стал морозным и холодным. Юля постояла немного на крыльце, а потом обошла дом с другой стороны.
У забора виднелась фигура. Юля выглянула из-за угла.
Антонина Петровна!
Женщина испугалась и бросилась от дома.
Антонина Петровна! кричала Юля вслед.
Я скоро вернусь. Марк, закройся, мать сменила шаль на шапку и вышла на улицу.
До дома матери бывшего мужа было недалеко, но идти по рыхлому свежему снегу было трудно, как и поверить в то, что Юля ошибалась.
Сейчас, с каждым шагом, приближавшим Юлю к знакомому дому, приходило осознание, что это был не Дима. И денежные переводы на сумму, равную пенсии, и подсматривание в окна, он-то зашёл бы, не постеснялся.
Антонина Петровна, Юля постучала в дверь.
А, Юленька, проходи.
Здравствуйте. Вот дома была, показалось, что я вас увидела у дома, решила проведать.
Чай будешь?
Да, конечно, я ненадолго, мальчишек оставила одних.
Пожилая женщина на слове «мальчишек» посмотрела на Юлю.
Марк со Стёпой скучают. И по папе, и по бабушке с дедушкой. Вы приходите, не стесняйтесь. Вы в любом случае для них бабушка. И Иван Сергеевич тоже пусть приходит.
Можно? Я думала, ты
Можно, конечно. Антонина Петровна, я не против, даже за. Жалко, что Дмитрий не приезжает. Но деньги исправно шлёт, Юля не отводила взгляда от бывшей свекрови. Та смутилась.
Ты прости, Юленька, Димку. Прости и забудь.
Юля не стала ничего больше спрашивать, всё и так понятно, отвлеклась на чай. Сделала глоток вкусного ежевичного чая, ещё один и засобиралась.
Конфеток возьми, Юленька, вот, Антонина Петровна схватила из шкафа три кулька и протянула Юле.
А пойдёмте к нам, пока Ивана Сергеевича нет. Сами гостинцы и отнесёте.
Антонина Петровна ни секунды не раздумывала, сразу приняла приглашение, улыбнулась только в ответ, выдохнув свободно.
Свадебное платье
Воровка! Мой он, мой! Меня он любит, доносились крики с улицы.
Субботнее утро настырно заглядывало в окно спальни сквозь тонкую полоску между шторами. Юля потянулась в кровати, села, но вставать не спешила, лишь коснулась пола пальцами ног. «Столько дел сегодня намечено, пора вставать», уговаривала себя девушка. Но тело не спешило просыпаться.
Ах, ты так, да я я тебя!
Через приоткрытое окно Юля слышала страшный вой, крики и возню. Кровать звала обратно, но крики не прекращались.
Отодвинув штору, Юля застыла в изумлении. Две молодые барышни дрались. Да. По-настоящему, не жалея сил, уже знатно вывозив друг друга в пыли. Чуть поодаль, в кустах сирени стояла ещё одна девушка с ворохом белой ткани в руках очень похожим на свадебное платье.