Ищи! твердо сказал Егоров. Как найдешь звони вот по этому номеру, я по нему буду.
И он продиктовал лейтенанту номер телефона Виолетты Леонидовой. После чего достал блокнот и стал заносить в него уже полученные данные, а также составлять план работы на ближайшее время. Ему уже было ясно, что даже если лейтенант Кузнецов найдет адрес неизвестного Петра Петровича, ехать в Сокольники сегодня уже не придется. «Ничего, займусь этим Петром Петровичем завтра с утра, решил Егоров. А если Кузнецов его адрес не найдет, пока оставлю дело Леонидовой и займусь теми двумя. У меня же не одно дело, а целых три! Надо будет с утра идти к Храпченко и Пчелинцеву, забрать то, что они уже успели собрать».
Ждать капитану Егорову пришлось почти сорок минут. Наконец раздался телефонный звонок, и лейтенант сообщил:
Нашел я твоего Петра, представляешь? Сам не верил, что найду, но нашел. Записывай адрес.
И он продиктовал обрадованному Егорову фамилию и адрес загадочного меломана. Тот записал полученные данные, положил трубку на рычаг и направился к двери предстояло снова закрыть и опечатать квартиру, в которой произошло убийство. Егоров уже открыл внутреннюю дверь квартиры (здесь было две двери), когда услышал телефонный звонок. Кто-то звонил ныне покойной певице. Звонил почти в час ночи. Конечно, в Москве мало кто знал о трагической кончине Леонидовой, и, конечно, такой человек, как она, мог иметь очень необычный распорядок дня. Но все равно в этом ночном звонке было что-то крайне тревожное. И Егоров решил на него ответить. Он вернулся к телефону и уже протянул руку, чтобы снять трубку, когда аппарат вдруг перестал звонить.
Капитан еще минуту постоял над молчавшим телефоном, ожидая, не зазвонит ли он снова, а потом опять направился к выходу.
Глава 5
Следующий день Егоров решил начать все же не с визита в Сокольники, а с похода в родной МУР. У него было опасение, что когда он встретится с Петром Измайловым так, по информации Кузнецова, звали собирателя редких пластинок, жившего в Сокольниках, то там, в Сокольниках, он и застрянет. Между тем Егоров остро чувствовал, что ему необходимо ознакомиться с первыми двумя делами. «А то мне дело Леонидовой все остальное заслонит, думал капитан. А так нельзя. Раз Семен Егорович решил объединить эти дела в одно, значит, и расследовать их нужно, как одно, сразу со всех концов».
Сначала Егоров поднялся в кабинет, в котором работал капитан Храпченко он расследовал дело об убийстве дирижера Аркадия Воскресенского. Кроме Храпченко в кабинете сидел еще один сотрудник лейтенант Сергей Никитин. И в данный момент лейтенант вел допрос какого-то гражданина, который горячо отрицал свою причастность к какому-то преступлению. Разговаривать в такой обстановке было трудно, и Храпченко с Егоровым вышли в коридор. При этом Храпченко прихватил с собой довольно объемистую папку.
Вот, Егоров, сдаю тебе это дело, сказал он, протягивая папку. Тут все, что я успел накопать за эти четыре месяца. В основном здесь протоколы осмотра тела, обыска квартиры, допросов подозреваемых
У тебя были подозреваемые? заинтересовался Егоров.
Были, а как же! подтвердил Храпченко. Сначала я подозревал племянника дирижера, Валерия Жабкина. Скользкий, противный тип. Нигде не работает, хотя формально числится страховым агентом. А фактически является театральным барышником скупает билеты на спектакли, пользующиеся повышенным спросом, и затем продает их втридорога. В ходе следствия он без конца менял показания где он находился в момент убийства его дяди. А главное при обыске я обнаружил в его квартире несколько монет из коллекции убитого дирижера. В основном поэтому я и взял племянника под подозрение. Однако потом от этой версии пришлось отказаться там имелся ряд нестыковок.
А каких именно нестыковок? продолжал допытываться Егоров.
В основном они касались способа убийства. Понимаешь, этот Жабкин человек физически очень слабый. По заключению врачей, он просто не мог сломать шею убитому. Ну, и алиби у него кое-какое имелось. А что касается монет, то Жабкин признался, что попросту украл их у своего дядюшки. Признался он и в том, что занимался такими кражами довольно давно. Однако, как я уже сказал, этого Жабкина пришлось оставить в покое. Тогда я взялся за одного нумизмата, Глеба Хрусталева. Тут уж я шел как раз от физических данных. Хрусталев занимается спортом, а именно тяжелой атлетикой. Руки у него как у молотобойца, такими ручищами быку можно шею свернуть. И я некоторое время этого Хрусталева разрабатывал. Он даже в СИЗО у меня успел посидеть, такое он у меня вызывал подозрение. Но потом его пришлось выпустить выяснилось, что в момент убийства Хрусталев находился на соревнованиях. Я потом еще троих нумизматов проверял, но эти проверки ни к чему не привели. В общем, трудное оказалось дело, настоящий «висяк». И я рад, что полковник передал его тебе. Теперь твоя очередь над ним мучиться.
Ладно, как-нибудь помучаюсь, согласился Егоров, принимая объемистую папку уголовного дела.
Теперь ему предстояло спуститься на второй этаж, где в отдельном кабинете работал майор Василий Пчелинцев. Майор встретил Егорова не слишком приветливо, не выказал особой радости по поводу того, что у него забирают дело об убийстве Бориса Соколова. И все-таки капитан отметил, что Пчелинцев не прочь расстаться с этим делом.
Вот, бери, хмуро произнес он, передавая Егорову папку с делом менее увесистую, чем папка Храпченко. Здесь все, что я успел накопать за два месяца.
А подозреваемый у вас имелся? спросил капитан.
Имелся, а как же! хмыкнул Пчелинцев. Нам без подозреваемых никак нельзя. Есть у меня такой книжный маклер, который торговлей книгами занимается, Семен Маркуша. Он часто ходил к убитому, каждую неделю, точно знал, что у того имеется в коллекции. К тому же он знал, какие книги в коллекции ценные, а какие не очень, какие сколько стоят. И наконец, он знал людей, которым можно похищенное продать. Кому же убить, как не ему? Я уже и ордер на его арест у прокурора подписал, но тут пришло распоряжение передать все это дело тебе. Так что арестовывать Маркушу ты сам будешь.
А физической силы этому книжному червю хватит, чтобы свернуть шею артисту? поинтересовался Егоров.
Вот, и ты туда же, нахмурился Пчелинцев. Семен Егорович тоже мне такой вопрос задавал.
И что вы ответили?
Ответил, что не знаю, я его силу на силомере не измерял. Откуда мне известно, на что этот спекулянт способен, на что не способен? Если у человека приступ жадности, может, у него силы в десять раз больше становятся. Ну, а теперь этот вопрос, насчет его силы, ты сам будешь решать. Все, флаг тебе в руки. А я этот камень с души сбросил.
Два объемистых уголовных дела оттягивали руки; ехать с ними в Сокольники было, конечно, неправильно. И вообще документы должны лежать в сейфе. Поэтому Егоров поднялся в свой кабинет, который он делил с лейтенантом Полозковым. В данный момент лейтенанта не было на месте, кабинет был пуст. Егоров положил бумаги в сейф и уже собрался выйти в коридор, когда дверь открылась и в кабинет заглянул лейтенант Игорь Кузнецов, с которым Егоров так много общался этой ночью.
Ты здесь? обрадовался лейтенант. Хорошо, что я тебя застал. Хотел сообщить новость, я ее только сейчас узнал. Я как раз смену сдал, домой собрался. И тут зашел Пашка Чумаков и сообщил, что, оказывается, вчера в Сокольниках произошло убийство.
И какая же это новость? удивился Егоров. Убийства у нас, к сожалению, случаются довольно часто.
Он это сказал, и в то же время его кольнуло какое-то нехорошее предчувствие.
Потому что это убийство имеет к твоему расследованию самое непосредственное отношение, объяснил Кузнецов. Убит некий Петр Петрович Измайлов, известный меломан и собиратель редких грампластинок. Тот самый Петр Петрович, адрес которого
Понял! перебил его Егоров. Теперь я понял! Это мой свидетель, на которого я рассчитывал. А подробности ты знаешь?
Нет, подробностей не знаю, покачал головой лейтенант. Знаю только, что туда, на место преступления, поехал лейтенант Позднышев из вашего отдела. Это где-то прямо рядом с парком. Если захочешь, ты их там найдешь. Так что решай, что тебе делать дальше. Ну, а я пошел.
И с этими словами Кузнецов исчез.
Первым побуждением капитана Егорова было немедленно мчаться в Сокольники, увидеть место преступления, узнать подробности Потом вместе с Позднышевым отправиться на квартиру убитого, провести там обыск Он даже встал, сделал несколько шагов к двери. И тут передумал. Вернулся к столу, сел и задумался.
«Что мне даст изучение места убийства Петра Петровича и его квартиры? размышлял капитан. Да, я уверен, что это убийство никакая не случайность, что оно прямо связано с убийством Леонидовой. Но ведь покойник мне ничего не расскажет. Возможно, он был убит потому, что знал убийцу Леонидовой вернее, он знал человека, которому рассказал об ожерелье, купленном певицей. Но теперь он об этом человеке уже не расскажет. С этой стороны мне теперь к убийце не подобраться. К тому же полковник Волков мне не звонил, он не объединил убийство Петра Петровича с тем делом, которое я веду. Убийство Петра Петровича будет расследовать Позднышев. А мне надо заниматься своим делом».
И капитан открыл блокнот и начал изучать записи, сделанные вчера. Вот что ему рассказали люди, работавшие в театре, с ними он беседовал в театральном буфете. А вот это ему сказал старый режиссер Княжевич. Ну да, конечно! Старый режиссер назвал ему имя человека, который был страстным почитателем Леонидовой, ходил к ней за кулисы, встречался с ней, обедал в ресторанах Этого человека зовут Борис Маркович Шварцман, и вот его телефон. «Вот эту ниточку мне теперь и нужно тянуть!» решил Егоров, пододвинул к себе телефон и позвонил Шварцману.
После нескольких гудков трубку подняли, и Егоров услышал:
Шварцман у телефона. Кто спрашивает?
Голос был звучный; такой голос мог принадлежать человеку, который привык часто выступать, говорить с большой аудиторией.
С вами говорит капитан Егоров из уголовного розыска, представился оперативник. Мне необходимо с вами поговорить в связи с гибелью Виолетты Игоревны Леонидовой. Кажется, вы
Что?! прервал его речь крик, раздавшийся на другом конце провода. Что вы сказали?! Летта погибла?! Этого не может быть!
А вы не знали об этом? немного удивился Егоров. Ему казалось, что, поскольку с момента гибели певицы уже пошли вторые сутки, этот факт широко известен. В таком случае извините, что я так вас огорчил. Тем не менее это факт Леонидова была убита позавчера, пятнадцатого октября. И мне поручено расследовать это преступление. Мы не могли бы сейчас встретиться?
Встретиться Да, конечно пробормотал собеседник на другом конце провода. Я собирался кое-что прочесть к лекции, но это подождет А где она сейчас? Я хотел сказать: где тело Летты? Ее еще не похоронили? Я хотел проститься
Тело Леонидовой в морге, ответил Егоров. Когда ее будут хоронить, я не знаю, но думаю, что не завтра, так что вы еще успеете проститься. А сейчас необходимо найти ее убийц. И я надеюсь, вы мне в этом поможете. Вы можете сейчас подъехать на Петровку, в МУР?
Да, конечно, я приеду, торопливо ответил собеседник. Я сейчас
Буду ждать, сказал Егоров.
И он вновь стал изучать свои вчерашние записи и намечать новые направления расследования.
Спустя сорок минут раздался стук в дверь, и в кабинет вошел представительный мужчина лет сорока пяти. Хороший костюм, польский плащ, правильно подобранный галстук все говорило о том, что перед оперативником предстал человек высокого положения. Его холеное лицо выражало неподдельное горе.
Моя фамилия Шварцман, сказал вошедший. Вы меня вызывали
Да, Борис Маркович, вызывал, ответил Егоров. Проходите, пожалуйста, плащ можно снять. Садитесь сюда. Сначала несколько формальных вопросов
Из ответов свидетеля капитан узнал, что Шварцман доцент, работает в Московском педагогическом институте, преподает математику и астрономию. Был женат, но сейчас разведен, есть двое детей, дочь и сын, оба уже взрослые.
Но вот формальная часть была закончена, и капитан перешел к основной части беседы.
Вы давно были знакомы с Виолеттой Леонидовой? спросил Егоров.
Это сложный вопрос, ответил преподаватель. Смотря что считать знакомством. Я был страстным почитателем таланта Виолетты Игоревны уже давно пожалуй, лет двенадцать. Я посещал все спектакли с ее участием, ходил на концерты, дарил цветы Долгое время этим и ограничивалось. Но затем мне удалось попасть за кулисы и лично познакомиться с Леттой. Это произошло пять лет назад. Вот этот срок, пожалуй, и надо считать временем нашего знакомства.
Я знаю, что вы вместе проводили время, бывали в ресторанах
Да, Летта любила хорошую кухню, и я старался ее баловать.
Вы бывали у нее дома?
Тут Борис Шварцман несколько смутился. Видимо, ему не хотелось отвечать на этот вопрос. Но Егоров с нажимом повторил:
Вы бывали дома у Леонидовой?
Ну да, бывал признался Шварцман.
У нее не было от вас тайн?
В каком смысле?
Уточню вопрос. Вы знали, что она собирает драгоценности?
Да, конечно, знал. Она это и не скрывала.
Вы видели ее коллекцию?
Она мне ее показывала. Я видел ее ожерелья, броши, колье, браслеты, перстни
Она говорила, у кого она покупает те или иные вещи?
Да, историю приобретения некоторых предметов я знаю.
У нее был какой-то постоянный поставщик? Какой-то торговец драгоценными камнями?
Нет, как я понимаю, какого-то одного поставщика не было. Летта приобретала вещи у самых разных людей. Понимаете, она ведь покупала не просто драгоценности, а старинные, редкие вещи. А они в комиссионных магазинах на прилавках не лежат. Чаще всего она приобретала вещи у молодых наследников, которым эти драгоценности достались от их родителей или даже дедушек и бабушек.
Вы знаете, у кого она сделала последнюю покупку бриллиантовое ожерелье?
Да, я видел это ожерелье два дня назад она надела его на спектакль. И рассказала, что купила его у какого-то, как она выразилась, «милого старичка», живущего в Сокольниках.
Вы знали о существовании тайника с сокровищами? Видели его?
Да Тайник был в подзеркальнике
Вы бывали в квартире у Леонидовой, проводили там время. Скажите, кого вы встречали в доме у Виолетты Игоревны?
Чаще других домработницу Людмилу. Старательная женщина, она была привязана к своей хозяйке, уважала ее.
А еще?
Еще Я встречал этого неприятного молодого человека, племянника Летты
Как его зовут?
Леонид, фамилия Сазонов.
А почему вы называете его неприятным?
Потому что он постоянно просил у Летты денег. Или просил замолвить за него словечко, устроить его на хорошую должность
«И здесь тоже имеется неприятный племянник! подумал Егоров, вспомнив рассказ капитана Храпченко о расследовании убийства дирижера. Там был Жабкин, здесь Сазонов»
А какую должность хотел получить этот Сазонов? спросил он. Чем он занимался?
Как я понял, в семье родителей Летты все имели какое-либо отношение к театру, начал объяснять Шварцман. Сестра Летты, мать этого самого Лени, была актрисой, играла в театре Вахтангова. Леня тоже мечтал об актерской карьере, однако он не унаследовал таланта матери. И он стал работать в театре администратором Его держат в театре благодаря Виолетте, ибо он пьет.