Возможно, это она надо мной подшучивает. В любом случае у меня не было сил выяснять, и я молча поднялся за ней по лестнице. Сейчас мне хотелось одного рухнуть в постель и отгородиться от мира, пока не приедет Лиам.
Несколько основных правил для постояльцев. Она, не сбавляя шага, показала три оттопыренных пальца. Первое: не вредить дому. Он отомстит. Второе: не заключай никаких сделок ни с кем в Уике. Ни при каких обстоятельствах. Просто поверь мне. И третье: если заблудишься, позови Макса. Наверху лестницы она развернулась ко мне лицом. Ах да! И если зеркало на третьем этаже что-нибудь у тебя спросит не отвечай. Анна секунду помолчала, её лицо вытянулось. А вообще не поднимайся на третий этаж. Он имеет тенденцию исчезать.
Теперь я уже однозначно уверился, что она надо мной подшучивает. Позвать Макса? Исчезающие этажи? Может, у них так здесь заведено, чтобы поддерживать слухи об экстрасенсах и привлекать клиентов? Вот только я не в настроении участвовать в этом балагане.
Что у тебя с плечом? внезапно сменила она тему, сворачивая в коридор. И запоминай дорогу: не хочу, чтобы ты ночью блуждал в потёмках, рассчитывая на одного Макса.
Я взглянул на кота, ритмично помахивающего хвостом, и рассеянно потёр плечо:
Я предпочел бы не полемизировать на эту тему.
Анна покосилась на меня, и я добавил:
В смысле не обсуждать это.
Уголок её губ дрогнул.
Ладно. Не будем полемизировать.
Мы сворачивали то в один коридор, то в другой. Внутри дом оказался таким же странным и эксцентричным, как снаружи: какие-то проходы были узкие и с голыми кирпичными стенами, другие просторными, с высокими потолками и залитыми светом из панорамных окон стенами, оклеенными элегантными обоями с красным как кровь плющом и феями. Эта гостиница вполне сошла бы за лабиринт.
Почему здесь всё так по-разному? не выдержал я, когда мы прошли мимо оконного алькова, задрапированного тёмно-красным бархатом в стиле вампирского поместья. Пожилой мужчина читал там книгу.
Моя семья здесь живёт очень давно, ответила Анна. И каждый что-нибудь добавляет от себя. Дом это ненавидит.
Ты так говоришь, будто он живой.
Анна остановилась:
Так и есть.
Мы уставились друг на друга, но я поборол порыв назвать её лгуньей. Наверняка это часть их маркетинговой стратегии: заставать людей врасплох, собирать о них информацию, а затем на её основе делать логичные выводы в подтверждение своих якобы экстрасенсорных способностей. Я видел нечто подобное по телевизору, ещё когда моя жизнь не была бесконечной каруселью из мотелей.
Анна сморщила нос и махнула в сторону последней двери в коридоре:
Вон твоя комната.
А ключ?
Если тебе понадобится, дом запрёт дверь, с нажимом произнесла она.
Секунду я обдумывал, не высказать ли ей, что я на самом деле обо всём этом думаю, но в итоге ограничился коротеньким «спасибо» и, скользнув мимо неё, захлопнул за собой дверь.
Комната оказалась угловой, две стены занимали витражи с уже знакомыми загадочными мотивами: кони с рыбьими хвостами, призрачные тюлени, феи с заострёнными ушами и большие чёрные псы.
Но это было ещё не самое странное. В кованом изголовье кровати в настоящих подсвечниках горели толстые свечи, а на нём сидел тёмный металлический ворон с наклонённой набок головой.
Обуздав разыгравшееся воображение, я поставил сумку на кровать и расстегнул молнию. Я мало что смог взять с собой, когда мы уехали из Калифорнии семь месяцев назад, но пара сменной одежды была и ещё несколько полезных вещиц, собранных за время путешествий. Мои мысли в который раз обратились к моей коллекции книг, брошенной дома, мы с Лиамом возводили из них целые крепости.
Сев на кровать и стараясь не обращать внимания на боль в плече, я открыл чрезвычайную сумку. В ней лежали зубная щётка и зубная паста, дезодорант, немного наличных, пара энергетических батончиков, бутылка воды, предоплаченный мобильный телефон, мини-аптечка и карманный ножик. Я также включил в неё потрёпанный словарик, найденный в номере первого отеля (я уже успел добраться до буквы «П»). Так себе развлечение, но неплохо, чтобы убить время. Книги вещь дорогая, к тому же таскать их на себе, когда ты переезжаешь каждые пару недель, то ещё удовольствие. С компьютерами ещё сложнее: родители категорически отвергали всё, что могло помочь преследователям нас выследить это касалось как мобильных, так и ноутбуков, к тому же мы в принципе мало что могли себе позволить после того, как папе пришлось переквалифицироваться из медбрата в кассира на полставки, а мама уволилась из автомастерской.
Я быстро уяснил, что чем более заумные слова ты используешь, тем взрослее кажешься, а это очень кстати, когда тебе необходимо убедить мотельного администратора, что в вашем полуночном отъезде нет ничего подозрительного, пока родители утрамбовывают в багажник все ваши пожитки.
Я вытащил бутылку с водой, из-за чего содержимое сумки сместилось, явив кожаный уголок потёртого переплёта. Отставив бутылку, я сдвинул всё вбок и выудил записную книжку с выдавленным на обложке кельтским узлом. Она принадлежала моим родителям и, насколько я помнил, лежала в маминой чрезвычайной сумке.
Но именной ярлычок подтвердил, что это действительно моя сумка. Тогда как записная книжка здесь оказалась? Я открыл её и пролистал все страницы были пусты. Но родители по какой-то причине никогда с ней не расставались, и я много раз, просыпаясь, заставал маму или папу сидящими над ней в свете лампы.
Бросив записную книжку в дорожную сумку, я достал из кармана мамин медальон серебряный кельтский узел на чёрном шнуре и с маленьким изумрудом в центре. Я забрал его с прикроватной тумбочки, когда покидал мотель.
Тем утром мы с Лиамом откликнулись на объявление по выгулу собаки. Родители запрещали нам выходить на улицу одним, но они были так измотаны, а мне так хотелось чем-то помочь, что я уговорил Лиама пойти со мной. Ему было восемнадцать, и он часто тайком исчезал куда-то по ночам, но я делал вид, что ничего не знаю, и никогда не спрашивал, почему он возвращается с синяками и сбитыми костяшками.
Вернувшись, мы обнаружили двух незнакомцев, стоящих напротив привязанного к стулу папы, и лежащую на полу маму.
Они убили его в ту же секунду, как мы вошли.
И теперь мы снова в бегах, и я даже толком не знаю почему. Ещё один вопрос, который я уже никогда не смогу им задать. Их больше нет, и все их планы, все ответы канули в Лету вместе с ними.
На секунду меня охватили обида и злость. На родителей. На их секреты. Если бы они рассказали мне правду, я бы не сидел сейчас здесь, в гостинице, управляемой так называемыми экстрасенсами. Я бы не думал о том, что больше никогда не услышу, как папа поёт, разбирая выстиранное бельё, и больше никогда не увижу, как мама со слипшимися от смазки рыжими прядями ковыряется под капотом старого «Чарджера».
И мне захотелось кричать, пока не охрипну.
Но я засунул эти чувства глубоко внутрь, чтобы они меня не отвлекали. Я должен быть сильным, если хочу найти ответы. А я их получу так или иначе.
Мне просто не хотелось делать это одному. Где Лиам? Перед тем как погнаться за убийцами, он пообещал, что встретит меня здесь, а он ещё никогда не нарушал своих обещаний.
Я застегнул дорожную сумку и надел на шею мамин кулон. Лучше спуститься и подождать Лиама внизу, так я, по крайней мере, сразу его увижу.
Подхватив куртку, я открыл дверь и вышел в коридор и наткнулся на Анну.
Моя рука коснулась её, и Анна повалилась спиной назад но стоящий в углу стул резво метнулся к ней, не дав ей упасть. Я вытаращился на него и тупо сказал:
Стул сдвинулся сам собой. Анна?
Она не отвечала, просто смотрела, как в трансе, на стену, и зрачки у неё стали во всю радужку.
Анна, что с тобой? забеспокоился я.
В следующую секунду она моргнула, медленно, как сова, и сказала:
Ты мальчик из моего видения.
Глава 3
Анна
Видение так и осталось смазанным, я не смогла разглядеть лица, но узнала интерьер. Увидеть смерть родителей Колина его глазами оказалось гораздо страшнее. Моё сердце разрывалось от горя, и я снова и снова напоминала себе, что эта боль не моя, что мои родители живы.
Какова вероятность, что я повстречаю убийцу и мальчика из одного видения в течение каких-то суток?
Я потрясла головой, приводя себя в чувство, и села на стуле ровно.
Зачем кому-то понадобилось убивать твоих родителей?
Колин прижал к груди куртку, будто боялся, что она попробует сбежать. Он выглядел потерянным, и я только сейчас осознала, что он еле стоит на ногах от усталости, а чёрным синякам под его глазами позавидовал бы любой енот.
Я поморщилась, ругая себя за бестактный вопрос. Не говоря уж о том, что мне в принципе не стоило совать нос не в своё дело. Но было уже поздно.
У меня э-эм было видение, осторожно начала я, прекрасно понимая, что Колин относится к тому типу людей, кто считает экстрасенсов шарлатанами. Если мне не удастся расположить его к себе, он может
Колин шумно выдохнул и быстрым шагом прошёл мимо меня.
Эй! я вскочила и поспешила за ним.
Он не затормозил, а в конце коридора свернул не туда. Нагнав его, я предприняла новую попытку:
Слушай, ты явно приехал сюда не просто так, и что-то мне подсказывает, что это как-то связано с твоими родителями.
Он ускорил шаг, вынудив меня практически перейти на бег, чтобы не отстать.
В Уике случайностей не бывает, Колин! не сдавалась я.
Он опять свернул. Мы были уже почти в передней части дома, но до нужной ему лестницы было ещё далеко.
Я знаю, кто их убил!
Колин замер.
У меня округлились глаза от собственных слов. От собственной лжи. Потому что на самом деле я не видела лиц тех мужчин и не знаю, кто они такие, но я могу это выяснить. Если Колин мне позволит. Вместе мы можем найти убийц его родителей, и тогда я всем докажу, что мои силы на что-то годятся.
Колин, мягко позвала я.
Он повернулся и уставился на меня, продолжая прижимать к груди куртку. Я не хотела на него давить, но мне необходимо было знать.
Ты приехал сюда не просто так, повторила я. Почему ты сюда приехал?
Он сделал долгий судорожный вдох:
Откуда ты знаешь о моих родителях?
Я ожидала вопросов. Все наши постояльцы их задают.
К нам приезжают три типа людей. Я показала ему раскрытую ладонь и начала загибать пальцы. Туристы, которые не заметят ловушки, даже если ухнут в неё с головой, те, кто задерживается на наших вечеринках, даже когда уже давно пора расходиться, и люди вроде тебя. Ищущие ответы.
И у тебя они есть? спросил он.
Я вскинула бровь эту привычку я переняла у тёти Элейн. Только бы не выглядеть при этом так же глупо, как она.
Я могу попытаться их найти, но тебе придётся рассказать мне все подробности.
Колин напрягся, как перекрученная пружина. Его трудно было винить: он потерял родителей и был совершенно один. Одно неверное слово и его и след простынет.
Мне нужно проявить крайнюю осторожность. Если он уйдёт, я никогда не узнаю, что произошло, мой единственный шанс помочь кому-то своей силой будет упущен, убийца останется на свободе, а Колин, вероятно, так и не узнает всей правды.
Если ты хочешь найти ответы, тебе придётся смириться с тем, что не всё в мире поддаётся рациональному объяснению. Я улыбнулась надеюсь, ободряюще. Иначе никак.
Я ничего не понимаю его голос дрогнул. Я не понимаю, почему мой брат отправил меня сюда и откуда тебе известно, что стало с моими родителями!
Я поморщилась. Серьёзные разговоры это не ко мне. Кара постоянно твердит, что мой мозг не поспевает за языком. По этой же причине родители перевели меня на домашнее обучение и по этой же причине даже в Уике, городе, знаменитом своими странностями, я считаюсь чудачкой, с которой никто не желает общаться, кроме кота и дома.
К тому же я вечно говорю не то, что нужно.
Я лихорадочно подыскивала правильные слова, которые помогли бы объяснить происходящее, но при этом не обидели бы и не рассердили Колина.
Моя способность называется психометрия, начала я. Когда я касаюсь кого-то, видевшего смерть, я вижу и чувствую всё, что этот человек видел и чувствовал в тот момент. Вчера вечером у нас была вечеринка, и я столкнулась с кем-то и увидела то же самое, что увидела, когда коснулась тебя. Это значит, один из убийц твоих родителей был вчера здесь. Я не видела лиц, но я могу помочь тебе выяснить, кто они.
Как такое возможно? пробормотал Колин.
Я медленно приблизилась к нему, будто к пугливому блуждающему огоньку:
Я не знаю. Магия всегда была частью моей жизни. Иногда я забываю, что для других это не так.
Не только магия, но и смерть, и монстры. Люди со всего мира приезжают в «Рэйвенфолл» в поисках ответов, а половина друзей моих родителей даже не люди. Уик весь пропитан магией, она буквально в воздухе, в деревьях, и не важно, что далеко не все способны это чувствовать.
Обычно я не заостряю внимание на реакции посетителей: пусть сами решают, верить мне или нет. Но не в этот раз.
Это не фокусы, Колин, сказала я. Магия реальна, и мы с её помощью можем узнать, что случилось с твоими родителями.
Но он продолжал молча смотреть на меня, и мой воздушный шарик надежды начал сдуваться. Я о многом его просила: поверить в магию, довериться незнакомым людям, рассказать о своих родителях. Но я мечтала помогать людям, поэтому мне так нравилось работать в нашей гостинице.
Нужно лишь убедить его позволить мне это сделать.
Ты правда можешь помочь? нерешительно спросил он. Я не могу пойти в полицию, брат взял с меня слово. Сказал, что они не поймут.
Он прав. Моя семья один раз попыталась обратиться в полицию, когда вампир устроил в нашей округе массовую охоту. Полицейские всё испортили, и в итоге нас записали в сумасшедшие. Когда я врезалась вчера в того человека, что-то помешало моему видению, я увидела всё смазанным, поэтому не узнала тебя. Такое бывает, только когда в деле замешана магия, а наша семья в ней спец.
Колин сосредоточенно всматривался в меня, как зритель, пытающийся разгадать тайну фокусника, и я показала ему свои ладони: у меня в рукавах ничего не было припрятано.
Ладно, наконец сказал он, опуская куртку. С чего начнём?
Я с облегчением выдохнула и улыбнулась:
Начнём мы с того, что вернём всё лишнее в твою комнату. Я призывно протянула руки, и он нехотя отдал мне куртку. Открыв крышку ближайшего бельесброса, я швырнула её внутрь под его возмущённый вопль. Не волнуйся! Дом доставит её в твою комнату.
Дом?!
Шаг первый! я подняла указательный палец. Прими странности как данность.
Колин взлохматил себе волосы похоже, он уже сожалел о своём решении. Но затем его желудок заурчал, да так громко, что мы оба услышали, и у него моментально покраснели уши.
А можно, чтобы вторым шагом был обед?
Макс ждал нас наверху лестницы. Хвост трубой, он бросился к Колину и завертелся вокруг его ног, пока я завершала свою речь о «Рэйвенфолле».
Колин посмотрел на него с подозрением:
Правильно ли я понимаю: этот кот на самом деле не кот, дом живой, и все в твоей семье настоящие экстрасенсы?
Верно. Я подхватила Макса. Он бармаглот. Они охраняют Завесу между нашим и Потусторонним мирами и помогают духам перейти на ту сторону.
Колин наклонился к Максу, чтобы разглядеть его вблизи, и тот сразу же ткнул лапой ему в нос.
А ещё он гигантская заноза в одном месте.
Макс демонстративно махнул хвостом, намекая, что пора ужинать.
Все бармаглоты принимают образ котов? спросил Колин, рассеянно потирая нос.