Как так? удивился я. Удивился, скорее для вида.
Неизвестно. Проводят экспертизу, но это займет немало времени. В общем, у меня к тебе есть дело.
Я промолчал, потому что заподозрил неладное.
Да ты не нервничай, Савельев! голос у Лисицына звучал странно. Твой бывший командир, старший лейтенант Паршин, не внушает нам доверия. Предполагаю, что он получал от кого-то соответствующие указания спровоцировать конфликт. Развалить взаимоотношения между остатками подразделения. Гнездова убрали не просто так, а для того, чтобы на его место поставить своего человека. Его, Паршина!
Не совсем понятно Какова моя роль в этом?
А вот это тебе не понравится, загадочно произнес Лисицын. Затем просто положил трубку.
Секунд тридцать я стоял как статуя, с прижатым к уху куском пластика.
Выругался интриган хренов. Что за игры? Если я молодой, это не значит, что мной можно вертеть как угодно.
Остаток вечера прошел без каких-либо событий, поэтому я лег спать. Сон поначалу не шел, но, в конце концов, я все-таки задремал. Спал плохо, постоянно просыпался.
А утром я подскочил с кровати словно ужаленный в дверь настойчиво постучали. Очень настойчиво.
Кто? спросил я, не открывая замка.
Полевая почта! ответили с той стороны.
В глазок я разглядел знакомую физиономию Лисицына. Тот был в гражданской форме одежды.
Открыл дверь, жестом пригласил войти. Но тот с порога заявил:
Нет, я тут не для этого! Держи! он решительно сунул мне конверт, после чего развернулся и ушел. Послышались удаляющиеся гулкие шаги на лестнице.
Пожав плечами, я закрыл дверь. Разорвал конверт и вытащил наружу три черно-белых фотографии. На одной из них был изображен старший лейтенант Паршин в гражданской форме. Судя по всему, фото сделано со стороны втайне. На втором фото он же, в кафе «Припять». За одним столиком с ним сидел какой-то человек в плаще. На столе стоял чемодан. А на третьем снимке тот же незнакомец в плаще, только теперь было хорошо различимо его лицо.
Да зараза с досадой выдохнул я, опознав запечатленного на фото человека.
Швырнул фотографии на стол. Уставился в потолок.
Это был тот самый поджигатель, что разбился о понтон. Ошибки быть не могло у меня хорошая память на лица.
Получился замкнутый круг. Разобраться в хитрых переплетениях, интригах было просто невозможно. Я не мент, совсем не детектив. В голове гудело от обилия происходящего. Невольно возникало желание бросить все и убраться куда-нибудь подальше от всей этой неразберихи.
Но вместе с этим возникал вопрос, а зачем Лисицын вообще передал мне эти фотографии?
Имелся и второй вопрос тело поджигателя наверняка нашли, все-таки в портовой зоне достаточно рабочих. Почему не было огласки?
Перевернул фото, на одном из них значилось: «Лазурный», сегодня в 10:00.
Нахмурился надоела эта игра в шпионов. Устроили никому не нужный цирк.
Неожиданно меня затошнило. Решил выбраться из дома, немного прогуляться. Сейчас была суббота, погода спокойная и солнечная. Заварить бы чашечку кофе, выйти на балкон и понежиться на солнышке. Да только ни кофе, ни балкона у меня не было. А была масса вопросов и осознание, что я в дерьме. Несмотря на то, что вроде как соприкасаюсь с КГБ по некоторым вопросам, одновременно я понимал никому до меня дела нет.
Они взяли диверсанта. Наверняка командование обрадовалось, бдительность тут же снизилась. А ведь это только начало сложного процесса, первая попытка противника исполнить задуманное. Дальше будет хуже.
Вполне возможно, что заварившаяся каша из-за меня. Вполне возможно, что я своими действиями спровоцировал их действовать иначе, раньше срока. Хоть подразделения «Барьер» больше и нет, наши парни находятся в числе тех, кто охраняет ЧАЭС. Как минимум Артем Горчаков Я ведь успел сообщить ему о своих подозрениях, и он понял меня правильно. Этот будет начеку, если его как-то предупредить. Но что может один человек? Впрочем, никаких особых надежд на своих бывших сослуживцев я не возлагал
Выбравшись на улицу, я полной грудью вдохнул свежий воздух. Выдохнул.
Голова слегка закружилась, но это нормально. В кровь резко попало большее количество кислорода последствия того, что я сидел в четырех стенах.
Вообще, квартира, в которой я обосновался, находилась почти на самой окраине Припяти. Девятиэтажный дом с номером семь располагался на пересечении улиц Гидропроектовской и Семиходской. Район почти пустой, ничего интересного здесь не было.
Направился в сторону улицы Героев Сталинграда, откуда можно было спуститься на Лазарева. Никакой конкретной цели у меня не было, просто хотелось пройтись и привести мысли в порядок. Вполне возможно, что кто-то из комитетских сел мне на хвост мне было все равно. Я настолько устал от высиживания в четырех стенах, устал прятаться, что просто забил на указания. С какого перепугу мне исполнять чьи-то команды? Комитетчики сами не понимают, что происходит и какова реальная угроза.
Да, если засесть в нору и молча выжидать, то, возможно, КГБ все и разрулят сами, хотя я не верил в подобный исход. Вполне может сложиться, что авария произойдет не двадцать шестого апреля, а раньше или позже ведь ход событий уже был нарушен. Опять же, можно только гадать, как будут развиваться события дальше.
Только сейчас пришло в голову, что если раньше у меня было преимущество я знал дату, время и место. То теперь, все с ног на голову перевернулось. Когда угодно, где угодно. Если в прошлой жизни объектом был энергоблок номер четыре, то сейчас им мог оказаться любой из оставшихся. И кто знает, вдруг к тому времени успеют достроить и запустить третью очередь?!
Дерьмо! Я, если взглянуть на обстановку в целом, по-прежнему, ни на шаг не приблизился к решению проблемы. Только обрастаю новыми Топчусь на месте.
Размышляя, я незаметно добрался до перекрестка, свернул к центру города.
Вдруг услышал звук сирены. Оглянулся через перекресток проезжал белый рафик скорой помощи. Он свернул влево, завернул во двор, прямо передо мной. Затем почему-то развернулся и сдал назад. Приостановился.
Из окна водителя высунулся пожилой мужик грузинской наружности. По крайней мере, нос принадлежал именно этой нации.
Слушай, дарагой! Гдэ тут дом номер шыстнадцать, а? Первый день работать, путаюсь ищо. Сделай добрае дело, памаги, а?