Все спокойно, лиц мужского пола в возрасте от пятнадцати до пятидесяти не наблюдалось в принципе. И все же, я не верил, что назначенная мне отцом Генки встреча планировалась как ловушка
Что за «Лунопарк», я догадался не сразу.
Лишь углубившись в сам парк, я заметил небольшое одноэтажное здание, которое находилось на ремонте. Никаких вывесок с названиями на нем не было, зато на стене был нарисован популярный в то время планетоход «Луноход-1». Сразу стала понятна аналогия.
Вытащив из кармана ключ, я задумчиво повертел его в руках.
Увидел дверь в торце здания со всех сторон стояли строительные материалы, банки с краской, сбитые леса. Рабочих здесь почти не было, только один какой-то дедок, в заляпанном известью комбинезоне непонятного цвета и бумажной шапочке на седой голове.
Я с тревогой посмотрел на часы.
Пять сорок пять. Но вокруг по-прежнему никого.
Вход в здание был только один, других не имелось. Окон я тоже не заметил, хотя это не значило, что их не было.
Пальцами нащупал прохладный ствол «Макарова».
Только сейчас подумал, что за все время ни разу не проверил, сколько в магазине патронов. Если Виктор дал мне его с полным боекомплектом, то у меня должно было остаться еще семь патронов. Теоретически.
Поискал глазами туалет, но поблизости его не оказалось. Сделал небольшой круг по близлежащим дорожкам. Дождался, пока на часах стукнуло ровно шесть часов.
Я решительно подошел к входу, подготовил ключ. Отыскал замочную скважину, открыл замок. Толкнул ногой дверь.
Повторно осмотревшись по сторонам, я тщательно прикрыл за собой входную дверь, оказавшись в полумраке. Тут было тихо и прохладно.
Пахло сыростью. Света здесь было мало, однако я сразу заметил, что в дальней комнате тускло горела лампа накаливания.
Неуверенно направился туда. Оказалось, что там было что-то вроде подсобки, заставленной ведрами, мешками с цементом. В центре стоял обычный деревянный стул со спинкой. А сверху на нем лежала записка:
«Место встречи: кинотеатр «Прометей», сегодня в 20.00».
Я нахмурился, медленно выдохнул.
Суть прочитанного была понятна, но вызвала у меня только недовольство.
Что за хрень?! Я что, мальчик на побегушках? раздраженно произнес я. Мне что, заняться больше нечем?!
С досады пнул пустую банку из-под краски та с грохотом отлетела в сторону.
Однако, несмотря на вспышку гнева, здравый смысл подсказывал, что место для встречи было изменено не просто так. Видимо, возникли какие-то новые обстоятельства и наверняка они весомые.
Смял бумажку, бросил ее в пустое ведро, заполненное грязной водой. Там откисали испачканные побелкой кисти и валики. Затем я быстро покинул здание «Лунопарка» и отправился в сторону кинотеатра.
Пройдя метров сто, сел на лавочку. Хвоста за собой я не заметил. То ли за мной никто не следил, то ли следили, но при этом очень хорошо маскировались.
Десять минут я просто сидел и смотрел по сторонам. Затем откинул голову и посмотрел в небо. Время близилось к закату.
Я вспомнил, что наступило восьмое сентября. Почти сразу вспомнил, что если брать в расчет предупреждение Лисицына и капитана Гнездова, сегодня должно что-то произойти. Но что?
Дата могла связывать любое событие, любую сферу деятельности. И все же, я нутром чувствовал, это как-то касалось электростанции
Я настолько задумался, что даже глаза прикрыл. Почувствовал внезапно накатившую усталость. Хотелось взять да и растянуться на лавочке, немного поспать. Вот только первый же патруль милиции, что будет проходить по этой аллее, непременно заинтересуется, то это за тело здесь разлеглось.
Вновь открыл глаза. Встал и продолжил движение к кинотеатру.
В общем-то, здесь было недалеко.
Однако до «Прометея» я не дошел.
На перекрестке аллей, у зеленой ограды справа стояла женщина. Казалось бы, ничего особенного женщина как женщина. Вот только она пристально смотрела прямо на меня. Я намеренно замедлил шаг, пытаясь понять какого черта она на меня уставилась.
Она улыбнулась, качнула головой влево.
Там, между кустарниками, на лавочке сидел Павел Сергеевич и кормил крошками хлеба голубей. Те ухали, курлыкали и выхватывали друг у друга крошки.
Я прошел мимо женщины, которая тут же потеряла ко мне интерес.
Сел на лавочку.
Добрый вечер, Павел Сергеевич, стальным голосом произнес я.
Привет, Алексей, ответил он, продолжая отщипывать кусочки хлеба и швырять их птицам. Рад тебя видеть. Целым и невредимым.
Настолько рады, что решили сжечь дом, в котором я обосновался? конечно же, я дерзил. Хотелось не играть в кошки-мышки, а понять уже, кто друг, а кто враг.
Не понимаю, о чем ты. Но это и неважно.
Зачем вы дали команду Рогову запереть меня в камере? прямо спросил я.
Чтобы тебя защитить.
Да ну? удивился я. Это так теперь называется?
Алексей, твой сарказм неуместен. Ты не понимаешь, что происходит в комитете. Я практически уверен, что наш общий знакомый, товарищ Черненко ни в чем не виноват. Однако ему предъявлены серьезные обвинения. Есть доказательства. Полковника подозревают в государственной измене, считают, что он неправильно использовал секретную информацию, способствовал ее передаче иностранной разведке.
Чушь! выпалил я.
Я знаю. Большая часть улик сфабрикована.
В комитете есть крот. Человек, который снял его с должности, пресек работу учебного центра и распустил перспективное подразделение «Барьер». Это же очевидно. Причем крот не простой, явно влиятельный.
Иванец не ответил.
Ну, это я и так предполагал. А от чего вы хотите меня защитить? поинтересовался я.
Разве Лисицын тебе не сказал? удивился тот.
Не понимаю, о чем речь, выдохнул я, хмуро разглядывая молодую сосну.
Павел Сергеевич посмотрел мне прямо в глаза и задал вопрос, которого я совершенно не ожидал:
Ты не задаешься вопросом, почему тебя не ищет военная комендатура?
Размышлял, только выводы неоднозначные. Просветите, почему же?
Когда тебя забрали из Чернобыля-2, та машина направлялась вовсе не в Припять. Точнее туда, но она просто не доехала бы до пункта прибытия. На машину коменданта должны были совершить нападение. Именно поэтому вмешался наш оперативник и вытащил тебя оттуда.
Лисицын! Это он обезвредил моих сопровождающих!
Да. Сопровождающий тебя офицер действительно был из военной комендатуры. Капитан Жмыхайло. А вот все остальные, включая водителя, не являлись сотрудниками комендатуры и вообще не были военными. Не исключаю, что их задача заключалась убрать тебя так, чтобы ты не доехал до места прибытия. Несчастный случай, например. Понимаешь?
Меня хотели убить?
Отец Генки только неопределенно кивнул.
Налицо какая-то сумбурность в происходящем. Сначала история с побегом из машины военной комендатуры, затем поджег дома, в котором я жил. Что, черт возьми, происходит? Кто все это делает?
Кому и чем я помешал? подумав, я задал простой, но важный для меня вопрос.
Павел Сергеевич ответил не сразу.
Факторов много. Но считаю, что определяющим был момент, когда Алексей Владимирович Черненко, а после и капитан Гнездов написали рапорта, в которых черным по белому было написано, что у тебя повышенный интерес к атомной электростанции. Ты был одержим обучением, сразу же обратил на себя внимание преподавателей. Твои действия, разговоры Все проявленные успехи на занятиях и вводных были учтены. Один из твоих товарищей подтвердил подозрения насчет тебя. Кто-то из комитета эти рапорта прочитал и сделал соответствующие выводы. Возможно, есть что-то еще. Полагаю, причина все-таки в этом. Скажи, а с чего ты вообще взял, что на станции присутствуют диверсанты? Как ты догадался, что для атомных реакторов ЧАЭС есть какая-то угроза?
Интуиция, наверное, соврал я. Про расследования Григория я решил не говорить. Ведь это он натолкнул меня на мысль, что аварии на ядерных объектах СССР происходят непросто так. А впрочем Вы наверняка знаете, что на аэродроме Овруч я задержал представителя иностранной разведки. Вывод, что первоочередная цель это радиолокационная станция «Дуга-1», напрашивался сам собой. Но вывести такой защищенный объект из строя невозможно. Даже крайние меры не помогли. Очевидно же, что от идеи враг не откажется и пойдет с другого направления. То есть, с атомной электростанции При техногенной катастрофе автоматически прекращает работу и ЗГРЛС. Радиационный фон, отсутствие необходимого количества электроэнергии для работы антенн и ретрансляторов, общая негативная обстановка Отсюда я и сделал вывод. И оказался прав.
Верно, вздохнул Павел Сергеевич. Я не должен тебе этого говорить, но все же скажу. Сегодня, в четыре часа дня, на третьем энергоблоке Чернобыльской АЭС был пойман диверсант
Сложно описать то, что я почувствовал. Накатил целый шквал мыслей.
Диверсант Пойман? А как же авария? Как же двадцать шестое апреля восемьдесят шестого?
Выходит, попытка диверсии не удалась? Значит, они попробуют еще раз!
Глава 6. Попался!
С момента нашего разговора прошли сутки.
Перед уходом, с инициативы Павла Сергеевича, женщина, что я видел ранее, выдала мне ключи от пустующей однокомнатной квартиры на краю города. Никаких инструкций касательно моих дальнейших действий я не получил. Ну, кроме одного никуда не лезть и не высовываться.
Встреча с чекистом оказалась весьма продуктивной. Во-первых, выяснилось, что он мне не враг. Пусть и в друзья его не запишешь, но хотя бы не враг. Во-вторых, я узнал, что если бы Лисицын тогда не вмешался, скорее всего, я бы уже лежал где-то в лесочке, присыпанный землей. В третьих я понял, что комитет уже осведомлен о присутствии на АЭС посторонних лиц и того факта, что для всего предприятия имеется непосредственная угроза.
Ну и на сладкое заявление о том, что чекисты взяли диверсанта с бомбой. Уж не знаю, насколько это правда, но вряд ли он стал бы врать. Никакого смысла во лжи не было в принципе.
Ничего существенного он больше не сказал, и мы разошлись.
Вот только меня все не отпускала одна мысль если диверсанта взяли, кто же тогда устроил поджог дома? Вывод напрашивался сам собой работает не один человек, а целая группа. Есть свой человек в комитете, причем влиятельный. Черт возьми, да тут целая банда обосновалась.
Уж не знаю, чем руководствовались эти люди, но некоторые их решения и действия казались мне какими-то хаотичными, поспешными. Как-то все бессистемно, необдуманно.
Но итоги были неутешительными меня почему-то воспринимали как угрозу. Быть может, считали каким-нибудь внештатным сотрудником КГБ?
Сейчас передо мной никаких серьезных задач не стояло. Петров с головой ушел в расследование серии убийств случилось еще одно, пятое по счету. Но меня это не волновало у каждого свои проблемы.
По мнению комитетских получалось, что они предотвратили диверсию. И честно говоря, по истории я не помнил, действительно ли что-то подобное было в сентябре восемьдесят пятого или нет. Скорее всего, потому, что это держалось в секрете. И не факт, что подобное вообще было.
Но вряд ли враг на этом остановится, очевидно же. Чекисты взяли лишь исполнителя. Пешку.
Еще один погиб, разбившись о понтон. Значит, уже минус два. Сколько же их там на самом деле?
Определенно, будут еще попытки устроить аварию, но вряд ли гэбэшники это понимают. Угроза никуда не делась и ее масштабы куда серьезнее. Двадцать шестое апреля по-прежнему является тем самым днем «икс». Однако тут можно размышлять очень долго
Если провести мозговой штурм, то вряд ли идея с бомбой будет реализована повторно. Я еще больше закрепил свою уверенность в том, что для следующей попытки непременно будут использованы сразу несколько факторов. И дефекты реактора стоят далеко не на последнем месте. Враг определенно больше не допустит такой ошибки.
А что касается коллеги по несчастью Не было у меня уверенности, что Андрей Петров передумает. Сложный он какой-то, на своей волне. Для того, чтобы он решился помогать мне, должно возникнуть серьезное обстоятельство, вот только какое?
Нет, использовать какие-то левые махинации, чтобы склонить его на свою сторону, я не собирался. Это низко и подло с моей стороны. Он должен решиться сам, я не вправе навязывать свое мнение.
Вообще, его ответ тоже неоднозначный. Он вроде как и не согласился, но и не отказался. Однако напоследок упомянул, что я могу рассчитывать на его помощь. Сказано это было так, что и выводы можно сделать какие угодно. Впрочем, время еще есть кто знает, вдруг вмешается какое-то серьезное обстоятельство, которое заставит его передумать?!
* * *
Следующие несколько дней было тихо.
Связь с внешним миром для меня почти прервалась.
Как и сказал Андрей, со всех стендов «Их разыскивает милиция» мой фоторобот действительно пропал. Вчера, при вечерней прогулке, случайно наткнулся на милицейский патруль, который не обратил на меня никакого внимания.
Деньги из схрона Лисицына заканчивались. И хотя тратил я их только на питание в столовой, долго это продолжаться не могло. Ни о какой работе и речи быть не может
Фактически, я все еще был дезертиром. Павел Сергеевич ничего не сказал о моем возвращении в учебный центр, а значит, это обстоятельство под серьезным вопросом. Правда, почему молчала комендатура, мне было совершенно непонятно. Капитан Жмыхайло, получив в ноги пару резиновых пуль, должен был дать какой-то ход инциденту, но почему-то не дал. И это напрягало. Ему что, заткнули рот? Или убрали, как ненужного свидетеля?
Черт возьми, насколько же глубоко влияние того человека, что стоит за всеми этими делами?! Даже не верится, что в Союзе могло происходить подобное.
Однако не стоит недооценивать контрразведку иностранных государств. История знает такие случаи, когда предпринимались просто немыслимые многоходовки.
В любом случае, сейчас я находился в подвешенном состоянии.
Если с «полковником Андреем» работать было относительно просто, то с отцом Генки дела обстояли иначе. Я предполагал, что он один из местных начальников отдела внутренней безопасности, однако разговоры с ним проходили в другом свете. Особой лояльности ко мне он не испытывал, просто ограниченно делился информацией. Да и с чего бы? Думаю, он вообще не стал бы со мной возиться, если бы не тот факт, что я спас его сына.
Все, что касалось деятельности учебного центра на станции, было скрыто под завесой тайны. Пожалуй, неведение самое худшее. Вопросов по-прежнему было много, а ответы получить было просто не у кого.
Почти три дня я безвылазно сидел в квартире, покидая ее только для того, чтобы пообедать или поужинать. Все остальные перемещения мне ограничили. Точнее, не ограничили, а порекомендовали ограничить. Это разные вещи. Но я был уверен, за мной все равно кто-то наблюдает и докладывает, куда нужно, обо всех действиях.
Однажды, когда я уже собирался ложиться спать, раздался телефонный звонок.
Событие поставило меня в тупик кто мог знать о том, что я здесь? Кто вообще станет сюда звонить?
Квартирка-то маленькая, совсем не обустроенная. Из мебели только стол, стул, да кровать. Все.
Подошел к телефону, выждал несколько секунд и взял трубку.
Да?
Чего так долго, Савельев?! раздался оттуда возмущенный голос. Сразу его узнал. Лисицын.
В ванной был, соврал я. Что-то случилось?
Можно и так сказать. Наверняка ты в курсе, что на ЧАЭС взяли диверсанта несколько дней назад. Так вот, никаких существенных показаний он не дал. А сегодня утром неожиданно помер.