Слышал.
Веришь?
Мне всё одно. Я решил к литовцам податься. Сотня у меня справная, мошна полная. Тут срач чужой разгребать и голову сложить? Увольте. Наш князь с московским поручкался, а не понимает, что, после тебя, следующим будет, вдруг эмоционально бросил я. А мне чо, разорваться? Отпусти меня, княже. Поеду я дале. Пока с орденом ливонским свары нет проскочу. Учиться хочу.
Шемяка изумлённо смотрел на меня и слушал, раскрыв рот, потом резко его захлопнув, сказал:
Ну, ты, паря, удивил. Всего ждал, но такого
Он искоса смотрел на меня.
Я поручение выполнил, пояснил я. Про то, что ответ доставить, уговора не было. Своим гонцом ответ шли, княже. Далее я свободен в своих помыслах. Обязанности служить у меня нет. Невесту отняли. Батька помирает. Чо мне тут делать? Сказал я, и из глаза скатилась слеза, которую я склонив голову, попытался скрыть.
Отпусти меня, князь. Я тебе дурного не сделал. Казнишь меня, горя не сделаешь никому, кроме батьки мово. А ты его знал, молвят.
А я тебя не казню! Сказал князь бодро. Я тебя у себя оставлю.
Отпусти меня, князь, на что я тебе?
Так О житье-бытье поговорим, что на Московии деется, скажешь Скажешь ведь? Он с улыбкой посмотрел на меня.
Скажу, чо не сказать? С меня слово не брали.
Вот и славно Скамью княжичу! Приказал он громко.
* * *
Мы проговорили с ним долго. Он расспросил меня про свадьбу Ивана, про мои сны, про Василия, про стояние под крепостью, про батюшку, проверил мои познания в греческом. Допрос он вёл так грамотно, что не будь и я неплохим специалистом в этом деле, не понял бы, как получилось так, что я раскрылся перед ним полностью. Я рассказал ему даже про свои черные мысли, посещавшие меня, когда я охранял княжича Ивана.
А он знал, что ты по ней сохнешь? Он неожиданно спросил меня после возникшей на какое-то время паузой.
Кто, «он»?
Василий.
Знал, как не знать. Батюшка давно сговорился с князем Борисом обженить меня на его дочери. Не важно на какой. А когда эта малявка мне понравилась, сильно рад был. Сватовство Ивана на ней отца мово и сломило
Политик, сказал со значением князь Дмитрий, с ударением на последнем слоге.
Понимаю, но мне каково?
Знаешь, я отпущу тебя, сказал он, внимательно вглядываясь в моё лицо.
Спаси тебя бог, Великий Государь.
Я увидел, как он вздрогнул.
Это по-гречески.
Я знаю
Он помолчал.
Так вот. Я бы посоветовал тебе вернуться в Московию и подождать, пока я верну её себе взад. Ждать не долго. Месяц-два. Скоро подойдут ливонцы. По зиме и двинемся на Москву. И Тверь станет моей. Ивану голову срубим И обженю я вас с Марией Тверской А можно всё и быстрее сделать, сказал он со значением в голосе.
Как? Вырвалось у меня.
Потрава. Скорми обоим князьям порошок, что я тебе дам, и всё. Мария твоя. Она ведь ещё не порченая. Мала еще. До её пятнадцатилетия можно и пережениться, если Ивана не будет. А я вам вотчину отдам Тверь возьмёшь?
Я стоял, поникнув головой. Потом поднял взгляд на Дмитрия.
Слово даёшь?
Даю.
Не обманешь?
Нет.
Я стоял, сложив опущенные руки перед собой и смотрел ему в глаза. Глаза не врали.
Я верю тебе, князь, сказал я, и сделал маленький шаг к нему, чуть выдвинув вперёд свою правую руку раскрытой ладонью вверх.
Он поднялся с кресла и подошёл ко мне. Посмотрел на мою ладонь, и уверенно пожал её. Яд из моего перстня брызнул ему на ладонь.
Не волнуйся так, сказал он, растирая мой «пот» другой ладонью. Вот это и есть «политик».
* * *
Согласен. Это и есть настоящий «политик», подтвердил я свои мысли, смывая яд с ладони. Хотя я и принял противоядие, но гигиену никто не отменял.
Дайте пожрать, командиру.
Чой то ты по-немецки заговорил, как от князя пришёл, спросил хитро десятский, поливавший мне из фляги, отдавая рушник.
Заговоришь тут У них этих немцев по городу ходит Как собак. «Гав-гав-гав», «гав-гав-гав», токмо и слышно, то собака, то немец лают.
Все, рассмеялись.
Садись, командир. Ешь кулеш. Сказал Гринька.
Мы сидели на положенных на землю сёдлах и обедали, когда приехал гонец от князя Дмитрия Шемяки, и передал мне ответную грамоту, лежащую в том же футляре.
Утром мы выехали в обратный путь. Проскочив новгородские земли, по своим мы ехали не спеша. Доехав до Твери и переночевав на подворье князя Микулина, то есть у меня, мы двинулись на Москву.
* * *
Я рад тебя видеть, Михась сказал Иван, обнимая меня.
И я рад. Здрав будь, Великий Князь.
Привёз что от Шемяки?
Привёз, сказал я, но боюсь Василь Василичу ответ Шемяки не по нраву будет.
Читал, штоль? Удивился он.
Не-е-е Спрашивал князь моего совета. Не знал, как слово пишется.
Какое?
***
Ах он паскудник, засмеялся Иван. А ты?
А я, чо? Мое дело маленькое, отдал, забрал, привёз. К нему бы сходить. К князю Василию.
Пошли. Занемог он вчера.
Пройдя по переходам из палат в палаты, мы вошли в покои князя Василия. Он полулежал на подушках, и привстал на звук открываемой двери.
Кто тут?
Сын ваш с бояричем Михаилом Телятевским.
И уже князем Микулинским, добавил Василий. Пусть подойдут.
Мы подошли, а он помолчал.
Молва волной катится впереди тебя от дел твоих, Михаил. Зачем Микулинского князя убил? Мог бы просто покалечить, или пришибить слегка.
Так получилось, Василий Васильевич. Слишком он большой оказался. Упал неудачно и шею свернул.
Ты ври, токма не мне, засмеялся князь. Упал Шею ему сломал, вот он и упал.
Иван изумлённо смотрел на меня. Я посмотрел на него, пожал плечами и улыбнулся.
Лыбится он ещё нарочито грозно сказал князь. Слышал, что князь Дмитрий преставился намедни?
Да, отколь? Искренне удивился я. «Как он так быстро узнал?» подумал я.
Тихо отошёл. Вчера в ночь. Что, зворый был, когда с тобой говорил?
Да нет. Бодрый.
Странно.
Странно, согласился я. За сердце держался и всё потирал грудину левой рукой. А так Бодрый был, повторил я.
Ну и пёс с ним, сказал Василий, чо он мне отписал хоть? Опять какую-нибудь пакость. Любит он глумиться Любил, прости, Боже правый Давай уже, читай, не томи.
Ко мне подошёл чтец, взял у меня грамоту и вскрыв её, обомлел. Он стоял рядом, и мы с Иваном видели, что там было Нарисовано. Мы посмотрели друг на друга, и Иван закричал:
Ах он собака! Охальник хренов!
Что там, не томите. Не уж-то опять уд нарисовал?
Я засмеялся:
Да, князь. А ещё он меня спрашивал, как слово татарское пишется. Через «у» или «йу»
Тут засмеялся и князь. По-доброму, мягко.
Вот и нету, охальника, один только *** и остался от дел его.
* * *
Что хочешь, за труды твои?
Рязань, коротко сказал я.
Широко шагаешь, сказал Василий Васильевич задумчиво.
Посуди сам, великий государь. Иван Фёдорович, князь Рязанский, то к ляхам склоняется, то к тебе. Скокмо раз ужо? Тулу, Берестье отдал Витовту5. То, Юрию помогал, то, тебе. И татарве продастся.
Я помолчал.
Да и жить ему осталось недолго. А кто за его сыном Василием приглядит?
Я тебе наказал за моим Иваном приглядывать
Приглядывать надоть за тем, кто пригляда требует. Кого воспитать надобно. А Иван ваш, здравый князь, разумный. Да и вы ещё долго жити будете. А через три лета татары на нас пойдут, литвинами понукаемы. Там войско пора готовить.
Какие литвины? Кого понукают?
Улу-Мухаммед хана, кто выкормил? Витовт. И Сайид-Ахмада. Сайид-Ахмад, вообще, родился там, и натурально вскармливался в Литве. Литвины играют против нас и на севере, и на юге. Не трогал бы ты, Князь, север, пока. Пусть живут. Мы с Великим Новгородом хорошую торговлю ведем. Оттуда и металлы, и много что другое идет. Оружие. Не воевал бы ты с ними. Им дорога торговлишка. Они своего не упустят, и не будут воевать с тобой. А вот Литва с татарами
Ты кто такой, чтобы так говорить со мной? Взбеленился Великий Князь. Наслушался речей дурных вражьих и мне дурь в голову вплетаешь!? Вот я тебя, он замахнулся на меня посохом, но я стоял не близко, да и посох так и остался висеть в воздухе.
Не испугался? Спросил он.
Чего мне бояться? Не за себя болею. За правду стою.
Откель знаешь это? Молод вроде. Правду
Любопытный я. Давно сам учусь. Уши есть.
Уши есть, да слышат не то Он помолчал. Витовт нас всех выкормил. Царство ему небесное Да и с Улу-Мухамедом у меня договор и обязательство перед ним Кнутом бы тебя поучить. Слишком дерзок и глуп. Учится он А как воев готовить будешь? Чем народ кормить? В Рязани людишек хоть и немного: татарами побиты да усобицами, мором съедены, да и они есть хотят. Мы сейчас у них корм отберём, и вымрут они у тебя за зиму. А там, и татарин придёт
У князей и бояр в загашниках ещё прошлогоднее зерно лежит не проданное. Я лутче у них закуплю, и тебе отдам, а тамошний урожай в Рязани оставим.
Василий на меня посмотрел и спросил:
Из своей мошны, чоли заплатишь?
Да. А воев буду из народа делать. И возьму их на казённый кошт.
Так тебе казны токма на два года хватит.
Найду, чем пополнить. Корчмы казённые поставлю, и сам вино варить буду. Я доброе вино сварю, Князь.
Сам то пивал ли? Доброе Хмыкнул он.
Пивал. Хош угощу? Была у меня бутылка коньяку.
Я крепкое не пью. Да и в народе, только самые дурные питухи крепкое пьют.
Моё попробуют, все пить начнут.
Ну-ну Далее говори, князь Рязанский.
В полон татарву буду брать, и заставлю засеки строить. Сам на татар пойду. Коней там захвачу Множить коней буду.
С засеками и с татарвой ты ладно удумал. Проверить старые засеки надоть, и построить, где татары попалили.
Есть у меня и новые думки.
А про смерть Ивана Фёдоровича? Опять во сне видел?
Да, государь.
И когда помрёт?
Через четыре лета. Вслед за супругой.
Так мож, тогда и возьмешь Рязань на стол?
Поздно. Через четыре лета после того Саид-Ахмад на Рязань должон придти с большим войском. За восемь лет успею подготовить Рязанские земли и войско, а за четыре могу не успеть.
Ох и заумно плетёшь, Михась.
По-другому, не получится Великий Князь Всея Руси. Сказал я, не обращаясь к Василию, а констатируя факт. И он меня понял. Вот, что значит, правильно расставить акценты.
Глава 3.
Я согласился взять Рязань на время, до совершеннолетия Василия, сына Ивана Рязанского, о чём была составлена грамота.
* * *
Мы стояли с Князем Иваном на краю кремлёвской горы и смотрели вниз на отведённый мне участок земли. Я выкупил в Кремле землю под место для подворья, пообещав Василию Васильевичу поставить лекарню и аптеку.
И зачем ты не взял себе здесь, наверху? Красиво. Предлагал же батюшка.
Сюда будет выходить верх крепости: красное крыльцо и терем, а подклети и хозяйство, все будут внизу. Конюшню, казарму построю. Башню и стену кремлёвскую. Кирпичную. Надо всем князьям, что в Кремле дворы имеют, приказать башни поставить в стене кремлёвской, и за строительство стены пусть заплатят. Кирпичной.
Так нет кирпича, Михась. Предлагаешь покупать у немцев? Казна пуста. А князья
Надо кирпич самим делать.
Батяня, сказывал, что на Руси многажды раз кирпич выпекали, но не получался он. Утерян секрет. Ханы запрещали каменные дома и стены строить, вот и позабыли
Я знаю секрет выпекания. И глину не ту брали. Надо из пресной, а не из гончарной. Могу попробовать. Мне бы, токма, место, где глину взять, и печь поставить. Я даже знаю где глины нужные лежат.
Где?
По дороге на Рязань село есть Калитное. Бают, там глины богатые. Мне бы то село в удел взять, мы бы свой кирпич имели, а не немецкий. Спроси батюшку, даст ли?
Спрошу, Михась. А что за секрет кирпичный?
Я тебе потом все расскажу и покажу. Если получится.
* * *
На обратном моём пути из Твери в Москву мы виделись с отцом. Самочувствие его было значительно лучше.
Он долго не мог поверить, что давнишний семейный земельный спор решён его сыном в его пользу. Когда ему сказал о том ключник князя Бориса, отец не поверил. Потом приехал я, и подтвердил, что княжество Микулинское наше, показав ему, написанную князем Микулинским расписку. Отцу после моих лекарств явно полегчало. Он выздоравливал. Когда я уезжал в Москву, он всё переспрашивал:
Верно, что скоро заберёшь меня отсель?
Верно, батюшка. Вскорости поезд пришлю. Если сейчас ехать Двигаться мне быстро надоть. Не довезу я тебя в седле
Московский воевода, обрадовавшись начавшемуся выздоровлению отца, с радостью согласился разместить его у себя на время строительства моего двора.
Отправив сейчас поезд за отцом, я нашёл мастеров, и договорился о строительстве. Сам вбил колышки, разметив границы строений, отдал рисунки и схемы. Оставив старшине денег на лес и камень, я решил перед отъездом в Рязань зайти к «моему» ведуну.
* * *
Здрав будь, дедушка, сказал я, зайдя в горницу и крестясь на образа.
А, боярич Михаил, довольно спокойно встретил меня ведун. Что привело? Хворь какая?
Здоров, отче, слава Богу. Погутарить зашёл. Пива доброго принёс. Пьёшь пиво, отче? спросил я с подковыкой.
А чо ж не выпить? Пиво питие богоугодное, день не скоромный. Седай.
Он взял с полки глиняные кружки без ручек, и поставил их на стол. А сам уселся рядом. Я налил пиво. Мы посидели. Помолчали. Выпили ещё по кружке.
Сказывай.
Ты нужен мне, дед. Хочу лекарню в кремле ставить, на своём подворье.
В кремле? Удивился дед. Высоко шагнул, паря.
Я Рязанское княжество на стол получил, от Князя Василия Васильевича.
Дед поперхнулся пивом и закашлялся. Постучав ему ладонью по спине, я продолжил.
Людишки мне нужны для дел справных. Думки есть для общества и для мошны полезные. Секреты лечебные «там», куда ты меня отправил, я познал. Как бы тут такие настои сделать. Слишком уж обильно мрут людишки-то. Бабы рожать не успевают. Помоги мне, а я тебя не обижу. Вместе с сынами ко мне переходи. Чем они занимаются?
Торговлишкой разной. Хотят, вот, кузню ставить, и скобянкой6 торговать. Но не разрешают им Грят, на кузнецкой стороне мест нет.
Вот! Обрадовался я. Я договорюсь с князем. Кузню поставишь, а на моём подворье лавку скобяную, аптеку, лекарню. Князей лечить будешь.
Мягко стелешь, княже
Ей Богу, не обижу. Не пожалеешь. Нужен ты мне, повторил я. Если не подведёшь, я и тебе хоромы поставлю. С Рязанью торговать будешь, на откуп бери любой товар.
Иди ты!?
Сам иди, сказал я, и рассмеялся. Я сейчас Великий Князь Рязанский, а не фунт изюма, произнёс я, и строго посмотрел на старика.
Он глянул мне в глаза, и как-то вдруг быстро, и неожиданно, бухнулся в пол лицом, ловко выкрутившись из-за стола.
Прости, батюшка, Князь Михаил Рязанский. Не сразумел. Прости.
Будет тебе, отче. Ты приказчиком у меня на подворье сможешь?
Смогу, с Божьей помощью.
Вот и сговорились. Я в Рязань завтра отъеду. Приходи ко двору воеводы московского, я тебя представлю его ключнику. За стройкой пригляд нужен. Сколь у тебя сынов?
Восемь
Скокма?
И шесть дочек. Те замужние. И сыны с семьями.
Орёл с уважением посмотрел я на деда. Не хворые?
Обижаешь
Звиняй, не подумавши ляпнул. И сколько вас всего?
Дед зашевелил пальцами и губами.
Сорок восемь душ. Со мной.
Это я славно зашёл, пробормотал я. Всех взрослых беру на службу, и на содержание.
Спаси тебя Бог, Князь.
* * *
Ключник воеводы встретил меня, когда я вернулся от «своего» ведуна.
От Князя Ивана люди приходили. Дважды. К себе зовут.
Я быстро дошёл до Хором Княжеских, и поднялся в покои. Стража уже пропускала меня, не спрашивая, «кто и зачем». Не путаясь в многочисленных переходах и лестницах, я нашёл покои Ивана. Там был и Князь Василий. Они с Иваном тихо разговаривали, склонившись головами друг к другу.
Князь Рязанский, прибыл по указанию Князей Московских, доложился я громко, щёлкая каблуками.
Чем это он клацнул? Спросил Василий.
Толи зубами? Предположил Иван. И засмеялся. Засмеялся и Василий.
Отсмеявшись, Князь Василий подозвал меня рукой, и указал на скамью, стоящую перед ними.
Садись. Сказывай свой секрет кирпичный.
Я прошёл. Сел.
Секрет простой. Глина должна быть не жирной, как гончарная, и не сухой. Глину надоть хорошенько вымесить, чтобы дух из него вышел. Тогда Коды он выпечется, он не будет дырявый. Перед печкой сушить его надоть долго, но не на солнце, а в тени. А главное печь правильную иметь. Вот и весь секрет.